Страж за плечом твоим

6 Кит Шадис, командор Разведкорпуса, нервно теребил документы с личным делом нового рекрута. Сам рекрут сидел напротив него, скрестив руки на груди и глядя на него исподлобья. Узкие глаза казались черными, на лице застыло выражение показного равнодушия. — Не совсем понимаю, зачем… из майора в рядовые? — Кит нервно хихикнул и опустил глаза в бумаги. — Хотя для нас это честь… — Давай ближе к делу, — оборвал его Леви. — Я полгода добивался перевода в Разведкорпус не для того, чтобы слушать болтовню. Подпиши бумаги уже. Кит взял себя в руки. — Просто любопытно. В таком возрасте дослужиться до майора и вдруг… Леви дернул плечом и полез в карман за папиросами. Кит хотел сказать, что курить в кабинете не разрешает, но наткнулся на пристальный взгляд и прикусил язык. — Если вкратце, то я пошел в Полицию только из лояльности к покойному дяде, но он давно умер, не вижу смысла продолжать. Случай познакомил меня с лейтенантом Смитом, и он сказал, что вам нужны люди и что скучно мне тут не будет. Вот и все. «Да ёб твою мать, Смит, — с тоской думал Шадис. — Что ты тянешь к нам всех подряд, а? Вот только полицейской ищейки мне тут не хватало… Посадить бы тебя в карцер, чтоб за ум взялся…» — Ну так что? — спросил Леви. — Или у вас титаны закончились, мне не хватит? «Вот гад. Знает же, что у нас в последней экспедиции почти все полегли…» Шадис медлил. На прошении о переводе — довольно необычном, надо сказать — оставалось только поставить подпись, и Леви Аккерман будет принят на службу. Но… Кит еще раз пробежал личное дело. Двадцать три года, майор, ни одного нераскрытого дела. Родителей нет. Из живых родственников только дядя — Кенни Аккерман, не к ночи будь помянут. Был еще приемный дядя — так бывает? — Ури Рейсс, хрен редьки не слаще. Кто его знает, этого коротышку. Потолкается тут, послушает разговоры, а потом и оглянуться не успеешь, как весь Корпус окажется на виселице. И он, Шадис, первый. Кит потер затекшую шею. Отказать ведь тоже нельзя… сожрет же. Да чтоб вас всех! Предлагали же ему кадетов муштровать. Надо было соглашаться. — Кстати, — произнес вдруг Леви, — тебе привет от Гриши Йегера. — Кит застыл. Леви ухмыльнулся. — Да не дрожи ты так. Мы просто поговорили. Я его пальцем не трогал. Просто спросил, кто именно его нашел за воротами, и отпустил домой. — Это что, угроза? — глухо спросил Кит. — Может быть. Но если я вступлю в Разведкорпус, такая хорошая память мне уже не понадобится. Гришу Йегера Кит несколько лет назад нашел за Стенами, когда возвращался из экспедиции. Мужик ничего не помнил, кроме имени. Докладывать о находке Шадис не стал. Значит, все равно узнали, хоть и не сразу. И «поговорили». Кит взял перо и быстро поставил подпись в бумагах. Протянул документы Леви. — Добро пожаловать, рядовой, — сказал он, делая упор на последнем слове. Крикнул дежурного, велел проводить новобранца и помочь устроиться. Подумал и велел позвать Смита. Надо мальчишке мозги вправить. Притащил этого коротышку, пусть берет к себе в отряд. Леви не питал никаких иллюзий на свой счет, но все же надеялся, что история не повторится. Но история со школой и кадеткой повторилась. За спиной он слышал злобный шепот, при его появлении смолкали разговоры. Может, зря он напугал Шадиса? Проклятая привычка… Он попал в отряд к Эрвину и обрадовался этому. На остальных ему было плевать… Однако Эрвин не был уже его другом. Для Леви их связывала детская дружба, общие воспоминания; для Эрвина Леви был сильным бойцом, которого неплохо было бы уговорить сражаться с титанами. К тому же он был офицером, что означало еще и социальный разрыв между ними. Леви никогда не думал, что ему может быть настолько одиноко. Однажды Леви проснулся чуть позже обычного. Выругался и принялся быстро одеваться. В общей спальне было пусто. Надевая сапоги, он обнаружил, что внутри что-то есть. — Серьезно, блядь? Он вытряхнул сапог, на пол приземлилась лягушка. Спасибо, что не змея. Это была не первая глупая шутка над ним. Напрямую никто идти на конфликт не хотел. Леви тоже неохота было связываться. Он давно вычислил шутника, но делал вид, что ничего не подозревает. Взрослые же люди… У этого парня отец был арестован. Только вот Леви не имел к этому отношения. Мужик ограбил соседей и убил их служанку, которая была одна дома. Никакой политики. Этим Леви почти не занимался. Но этому кретину было невдомек. Полицейский? Значит, получай, шавка. Леви прошел в столовую. Любимой чашки на месте не нашлось. Зато в раковине лежали осколки. Леви стоял к ним спиной, но чувствовал, как десять пар глаз впились в его спину. Он на мгновение прикрыл глаза. Хватит. Хотят войны, будет им война. Не поворачиваясь, громко и четко он произнес: — Покойный дядя мой, Ури Рейсс говорил: не лезь в драку, если речь не идет о спасении друга. А другой мой дядя, Кенни Аккерман, чтоб он сдох, говорил: бей по яйцам, потом разберешься. Так что, господа и — мало ли — дамы, хотите драться — давайте. Он резко повернулся к ним. Повисла неприятная тишина. Крис, тот самый шутник, поднялся с места. Он был выше Леви на полголовы, довольно широк в плечах, на тренировках показывал отличные навыки. Наверняка в школе доставал мальчишек типа Эрвина… Такие, правда, один на один мало на что способны. — Крис, не надо, — сказал кто-то. — Он тебя убьет. — Не убью, — ответил Леви. — Я, в отличие от твоего папаши, не убийца. — Надоело, что в казарме псиной воняет, — возопил Крис и кинулся на Леви. Кенни был хорошим учителем. А Леви быстро и легко учился. К тому же, из-за роста и худобы противники думали, что он слабее их. И это давало ему преимущество. Нельзя недооценивать противника. Леви увернулся от удара в лицо, оказался за спиной Криса. Прежде, чем тот успел обернуться, хорошенько пнул его. Крис не устоял на ногах и налетел на раковину. Леви схватил его за волосы и несколько раз ударил лицом о край раковины. Крис взвыл от боли. Только тогда Леви отпустил его и отошел в сторону. — Что тут за шум? — в столовую вошел Эрвин, за его плечом маячили еще двое офицеров: Майк Захариус и Ханджи Зоэ. Ханджи с любопытством оглядывала Леви. Эрвин окинул взглядом сначала Криса, потом Леви. — Обоих под арест, — негромко сказал Майк. — Шадис уехал, так что вам еще повезло, что мы тут командуем. Леви дернул плечом и сказал: — Отлично. Хоть без лягушек в сапогах поживу. — Каких лягушек? — спросила Ханджи. — Потом объяснит. Заприте их в разных камерах только. — Эрвин обращался к подоспевшим дежурным, но смотрел только на Леви. Под его взглядом Леви опустил голову. До этого дня Эрвин видел в нем не бывшего полицейского, не того «жуткого типа», не монстра, а… человека. А теперь… В подвале распологалось несколько камер. Как раз для таких случаев. По наблюдениям Леви, нарушения дисциплины и драки не были редкостью. Служба нервная, ребята горячие. Леви улегся на койке, даже не сняв сапог. Что его ждет наказание, он знал. Ему обидно было только, что Эрвин так смотрел на него. Он прикрыл глаза. Хотя бы выспится нормально… Скучно, правда. Он уже засыпал, когда услышал голос Эрвина: — Эй, Леви. — Леви быстро встал с койки и подошел к решетке. — Может, объяснишь, что это было? Леви вздохнул. Жаловаться на дурацкие шутки и оправдывать ими драку он не хотел. Но Эрвин ждал объяснений. — Понимаешь… Тебя в школе доставали? — спросил Леви и пристально посмотрел Эрвину в лицо. Он знал ответ, но надо было, чтобы Эрвин сказал это сам. — Было такое? Эрвин улыбнулся. — Мой отец был учителем в той же школе. Как думаешь? «Думаю, что Ури — сволочь, — хотел ответить Леви, но промолчал. — Мне ли не знать, что у тебя в школе было…» — Вот я как будто снова в школу попал, — сказал он вслух. — Надоело. Я спросил, хочет ли кто-нибудь подраться и покончить с этим… Ну и вот. Эрвин кивнул. Извлек из-за пазухи книгу и просунул ее сквозь прутья. — Я подумал, тебе тут скучно… Извини, библиотека у нас небогатая… Леви пробормотал благодарность и взял книгу. На потрепанной обложке значилось знакомое название. Это была та самая книга, которую Эрвин когда-то, в другой жизни, пересказывал в школьной столовой. — Я ее читал… в детстве, — сказал Леви, осторожно поглаживая обложку. — Мне нравилось. Спасибо. — Да, в детстве я ее тоже любил. Тебе тут три дня сидеть, читай помедленнее. Леви поднял на него взгляд и посмотрел ему в глаза. Хотелось… Чего хотелось, он и сам не понимал. Эрвин смотрел на него тем же спокойным взглядом. Ни отвращения, ни страха. — Мы правда вместе учились? — спросил вдруг Эрвин. — Да. В разных классах, правда. — Странно, что я тебя не помню… — Я сильно вырос с тех пор, — буркнул Леви, отводя взгляд. — Да, наверное, — без тени улыбки ответил Эрвин. — Кстати, Ханджи просила узнать, что там с лягушками… Леви рассказал об утренней находке. Эрвин рассмеялся. Сказал, что за такое издевательство над животными Ханджи сама бы Криса приложила обо что-нибудь головой. — Мне жаль, что я себя так повел, — сказал Леви. — Надо быть сдержанней. — Да, не помешало бы. Эрвин ушел. Леви открыл книгу наугад и обнаружил вложенную между страниц записку. Это были какие-то заметки, смысла которых Леви не понял. Вероятно, Эрвин просто забыл об этой бумажке. Леви, однако, внимательно несколько раз прочитал заметки. Почерк Эрвина со школьных времен почти не изменился. Появилась некоторая небрежность, будто пишет второпях, но буквы были такие же аккуратные и округлые. Леви так и не научился писать красиво. В его тетрадях всегда было чисто, но буквы прыгали по строчкам, слова часто сокращались и сливались в странные химеры. В школе Эрвин был чистеньким, аккуратным мальчиком, всегда вежливым и спокойным. Леви подумал, что, если бы не смерть отца, Эрвин, скорее всего, сейчас бы учил детишек в той же школе. Для Леви жизнь была определена с самого детства. Расчет Ури то был или судьба, но, вспоминая свое детство теперь, он понимал, что другой дороги у него быть не могло. В детстве Эрвина ничто не предвещало службы в Разведкорпусе. «Забавно, что в итоге мы оба оказались здесь, — подумал Леви. — Только разными путями…»