Принц, Всадник, Дракон и Меч.

       Эрза сидела в гостиной, рассматривая свою ладонь, на которой блестело симпатичное кольцо, подаренное ей вчера в весьма странных обстоятельствах. Сейчас, когда этот треклятый вечер уже давно остался позади, вычурное украшение – единственное, что напоминало девушке, что прошедший бал не был сном, хотя, вернее будет сказать - кошмаром. Голова была совершенно пустой, и единственная мысль раздражительно жужжала в ушах не давая покоя:

Она действительно помолвлена.

Она действительно помолвлена на человеке, которого совершенно не любит. Поджав алые губы, принцесса поспешила спрятать руку за спину, потому, что услышала скрип двери. В комнату зашёл незваный гость – Скарлетт. Перед девушкой предстал хорошо знакомый высокий мужчина, который раньше занимался военным делом. Весь его вид кричал об этом: хмурое, смелое лицо, широкие, очень крепкие плечи, орлиный взгляд и сильное тело. А ведь когда-то он действительно был недурным генералом! На какие-то пару секунд Валькирии стало грустно: её отец был отличным воином, и, пока не получил справки со своими диагнозами, которые можно было легко обобщить словосочетанием "конец военной карьеры", был вполне адекватным человеком. Пока он не стал потакать собственному брату, пока не стал молчать и терпеть чужие страдания... Говорят, что людей губят собственные несчастья, так вот, второго монаха именно они и убили. Тогда и умер в нём храбрец, умер в нём герой... Умер ли в нём её отец, Эрза не знала. Жил ли её отец вообще? - Эрза, - неожиданно начал он, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Выглядело это, откровенно говоря, смешно. - Да, Ваше Величество? - Просто "отец", - буркнул Скарлетт, становясь чуть-чуть смелее: - Я пришёл поговорить, Эрза. - "Поговорить"? - девушка удивлённо вскинула бровь. Брат короля предпочитал проблемы пропускать мимо ушей, никогда не обсуждая их. Что же могло случиться настолько хорошее, чтобы он решился о чём-то с ней побеседовать? - Да, именно так, - мужчина, до этого, казалось, приклеившийся к полу возле закрытой им же двери, сделал несколько шагов вперёд, но подходить на удобное для разговоров расстояние, видимо, не собирался: - Именно поговорить... - Я слушаю, - принцесса постаралась мягко улыбнуться, насколько ей позволяла её мимика. Получилось, конечно, не очень приветливо, но Скарлетт, который привык к подобному, не требовал от дочери большего. В конце концов, он улыбался точно также. - Я хотел вот, что обсудить, - он сцепил свои руки за спиной, задумчиво опуская брови к переносице, из-за чего выглядел как никогда хмурым: - Помолвку твою. - Помолвку? - вновь переспросила воительница, надеясь на то, что голос её не дрогнул, пока она выговаривала это слово. Она не знала, как по-другому поддержать этот странный диалог, полный удивительных открытий и действий, обычно её отцу несвойственных. Впрочем, удивлялась она зря. Ей стоило догадаться, что весь двор сейчас только это и обсуждает. - Да... Понимаешь, Эрза, всё случилось так внезапно, - устало выдохнул Скарлетт, замолкнув. Его дочь видела, как в тишине двигаются его скулы - он подбирал слова. Помолчав так ещё какое-то время, мужчина продолжил: - Я узнал об этом практически последним. - Вы против, Отец? - Не то, чтобы я был против, - второй монарх развернулся на девяносто градусов, начиная медленно ходить туда-сюда ровно по одной линии: - Я не против, хотя, честно сказать, достаточно удивлён. Граф появился не так давно, но вы уже явно на многое готовы... - Он крайне приятный и приличный сударь, Отец, - поспешила заверить его Эрза, понимая, что её красивая легенда рушится: - Уважает мои интересы... - То же самое ты говорила про Зерефа, - отмахнулся Скарлетт, резко останавливаясь: - Но при этом, он был для тебя "другом", "союзником"... Чем отличается от него Джерард? Он куда менее уважительно ко мне относится, строит из себя полубога, и рожа у него неприятная. - Во-первых, мы были детьми, - Валькирия стала судорожно придумывать логичные причины и ответы на вопросы, которых никогда не знала и не понимала: - Возможно, если бы мы стали старше, что-нибудь изменилось бы. Во-вторых, дело в Любви... - "В любви"? - удивился её отец, поднимая красные брови: - Не говори мне об "Одном Единственном", пожалуйста. Ты сама сказала, что не веришь в это. - Не верю, - отрезала девушка, стараясь не злиться и не теряться: - Дело не в "Одном Единственном". Зереф был отличным человеком, но любил другую. Джерард любит меня, - смело сказала девушка, обдумывая, когда же она научилась врать так пышно и не краснеть. - Зереф "любил Другую"? - Да, тогда мы дружили втроём, - слабо улыбнулась племянница короля, вспоминая своих друзей детства: - Девочку по имени Мавис. У неё не было ни рода, ни денег. Но Зереф её любил. - Это непозволительно, - грубо ответил ей Скарлетт, на что его дочь вскочила с кресла. - Непозволительно, но неизбежно. Мы можем жениться на одних, но любить других, верно, отец? - Когда ты стала так цепляться за понятие "любви"? - Когда осознала, каково это, - на одном дыхании выпалила Эрза, стараясь нигде не вскрыть горькую правду: - Разве ты не любил мать? - Почему ты зовёшь Её так? - после короткого молчания спросил он, снова начиная переносить центр тяжести то на одну, то на другую ногу: - Почему не "Мама"? - Привычка. В комнате повисла тишина, потому, что мужчина никак не мог сказать то, что хотел. Что-то вертелось у него на кончике языка, но это что-то было очень уж тяжёлым для его понимания. - Твоя мама была удивительным человеком, - тихо начал Скарлетт, отчего его дочь вздрогнула. С чего это он начал говорить о матушке? - Я не сомневаюсь... - Ты почти не застала Ирен, Эрза, - брат короля приподнял голову к потолку, будто тот мог ему помочь: - А ведь Она была сильно меня младше... У нас девять лет разницы было, это даже больше, чем у вас с Фернандесом. Она была Удивительной Женщиной. Красивой, умной, очень чуткой и понимающей... Нас выдали друг за друга по расчёту, но ещё никогда в жизни мне так не везло. Она была лучом моих дней и музыкой ночей... Именно потому, что я знал, что Она ждёт меня, я и возвращался с военных походов как можно скорее. Ни к кому я так не спешил, как к Ней, ни с кем у меня никогда ещё не было такой трепетной Любви... Если, конечно, она меня любила, а не просто терпела. Ком застрял у Эрзы где-то в районе гланд, не желая исчезать. Любовные истории всегда приносили ей удовольствия ещё меньше, чем ничего, а теперь это ещё и касалось её родителей. Её Отец никогда не рассказывал ей о Матери, её Отец вообще никогда не был с ней откровенен. Но сейчас бывший генерал открывался в новом свете - в свете человека несчастного, одинокого. От этого он, если честно, не нравился девушке сильнее, но она хотя бы могла попытаться его понять. - Она так рано покинула меня, Эрза! - с лёгким надрывом прохрипел мужчина, отрицательно качая головой: - И тебя, и меня! Я остался с тобой, Эрза, но так и не смог тебе чем-то помочь. Знаешь, почему, Эрза? - Почему? - эхом повторила девушка, неотрывно глядя в глаза Отцу. Неужели, все эти странные события откроют перед ней много нового? - Ты так похожа на Неё, Эрза! - хриплым голосом воскликнул Скарлетт, опуская на дочь взгляд своих тёмных глаз: - Ты – Её Копия, дочь моя! Твои волосы, глаза, лицо, кожа!.. Ты всем похожа на неё, словно вы сёстры друг другу... - Волосы у меня твои, Отец. - Нет, Эрза, нет! У меня волосы красные, а у Ирен и тебя алые. Алые, словно сама кровь! - он истерично запустил одну из своих широких, мозолистых ладоней в свою шевелюру, с силой сжимая пряди: - Ты занялась тем, чем Ирен не занималась. Чем занимался я, - его голос резко потух, стал тихим и почти слабым: - Войной. Форма бровей у тебя орлиная, а у Ирен была округлая, взгляд у тебя смелый, холодный и храбрый, а у Ирен был спокойный, доброжелательный... Вы так похожи, на то вы и ближайшее родственники, но... Но, Эрза, как я могу спокойно выдать тебя замуж, если ты на неё так похожа? Нет, вернее не так! Скажи мне, Эрза, когда тебе стукнуло девятнадцать? - Уже полгода назад, как... - Я не про даты, милая моя Эрза! - он снова разошелся, в волнении выдирая себе клок красных волос, пока по его широкому лбу стекали капли пота: - Я не про даты! Когда ты успела стать такой взрослой?! Я не успел даже глазом моргнуть, дочь моя, как ты тоже покидаешь меня, как ты собираешься уйти из родного дома под венец... - Вот, в чём дело, Отец...- девушка медленно опустилась обратно на мягкое сидение. В груди становилось горько и обидно, хотя сейчас она понимала, что ей не следует быть откровенной. Скарлетт был глубоко несчастен. Он был глубоко несчастен с тех самых пор, когда потерял любимую женщину. И пусть рядом с ним были его близкие, - его дочь, в конце концов! -, он так и не смог вылечиться. Он всё также горевал, а своего ребёнка сравнивал с Умершей Любовью. Жалость и обида – вот, что сейчас смешалось в благородной душе девушки: - С раннего моего детства ты только и делал, что предавался своей печали о Матери, совсем забывая, что рядом с тобой растёт её дочь. Нет, не правильно... Твоя дочь! С твоими бровями, взглядом, с твоими увлечениями! А теперь, когда прошло много лет, ты удивляешься, почему эта самая дочь хочет "улететь из родного гнезда"? Улететь к тому, кто не видит в ней тени другого человека, кто даст ей любовь, как мужчина, как друг, да как наставник и отец! - голос её предательски дрожал, а слова сами складывались в гневные тирады, словно всех её дьяволов спустили с цепей. Только больше всего ей хотелось не кричать, а плакать. Плакать, словно целую вечность не делала этого. Как же странно было говорить подобное, и самой при этом понимать, что не видит этот Волшебный Человек, к которому она мнимо стремится, её ни как женщину, ни как друга, ни как ученицу или дочь. Он - Союзник для достижения общей цели. Но ничего! Она сама себе и друг, и наставник. Справится уж как-нибудь. - Да что ты такое говоришь, Эрза?- обессиленно спросил Скарлетт, смотря на дочь широко распахнутыми глазами, не веря тому, что видит и слышит. - Правду я говорю, Отец, правду! Комната снова погрузилась в молчание, нарушаемое лишь тяжёлым дыханием двух собеседников. - Эрза, я... - Неважно, - девушка откинулась на спинку кресла, рукой приглашая мужчину сесть рядом. Тот, кажется, целую вечность не мог определиться, что же ему делать, но, всё-таки, прошёл до мягкого сиденья, садясь напротив дочери. - Эрза, я просто хотел сказать, чтобы ты берегла себя, - его лицо, до сих пор ещё бледнее обычного, становилось привычно спокойным: - Я надеюсь, что Джерард Фернандес окажется отличным мужчиной, хорошим мужем и прекрасным... Отцом. Помолвка - смелый шаг для девятнадцати лет, но ты должна понимать, что мы всегда тебя поддержим. - Конечно, - тихо ответила ему принцесса, прекрасно понимая, что никогда не попросит у них ни помощи, ни поддержки. Как минимум потому, что строит против них планы. А вместе с тем, прекрасно знает, что такое помощь в Высшем Обществе. - Эрза, Скарлетт! - двери гостиной распахнулись, запуская внутрь короля, его двух дочерей и Руфуса. Все они замерли в дверном проёме, лицезрея странную картину: брат короля и его племянница сидели за кофейным столиком, попивая чай. Лица у них обоих были бледные, слегка отстранённые и пустые, хотя очи их, казалось, были наполнены бесконечным полётом мыслей и воспоминаний. Они старательно концентрировались на питье напитка, не обращая на вошедших никакого внимания. Сейчас их схожесть была видна особенно сильно: красные, растрёпанные волосы, хмурые взгляды из-за редкой формы бровей, тонкие губы, одинаково прямые спины и напряжённые плечевые мышцы, видные через ткань одежды. Мышцы военных людей. - Да, брат мой? - после некоторого молчания гаркнул Скарлетт, не разворачивая на него своё лицо. - Чай пьёте? - весело спросила Джинни, рукой обнимая ревущую рядом младшую сестру, бережно гладя её по голове. - Погода хорошая, - на автомате ответила ей её кузина, рукой залезая под стол. Быстрым движением она достала оттуда небольшую бутылку крепкого коньяка. Поставив чашку на стол, Алая Бестия совершенно без эмоций наблюдала за тем, как её отец доливает им чай: ровно две трети посуды. Ловко и чётко воительница капнула в обе кружки коньяка. Чок! Отец и дочь аккуратно чокнулись чашками, отпивая немного: - И дела хорошо идут. - Вы что там такое пьёте~? - расхохотался Бельзерион, подходя ближе, бросив быстрый взгляд на своего младшего ребёнка: - Миллиана, прекращай истерику! Уже целый день никак не успокоишься! - ... Чай с коньяком? - с нервной усмешкой спросил Лор, удивлённо приподнимая брови: - Ваше Высочество, Вы же девушка... - Да, день хороший, - резко сказал второй монарх, только-только поворачивая к гостям голову. - И много ли вы выпили? - Миллиана, кто тебя обидел? - перебила все расспросы Валькирия, хлопая своими карими глазами. Что-то явно стоило не так громко ругаться с отцом, а то странные какие-то у этого последствия. Верно говорит социальная реклама: пьющие чай дочь и отец - горе в семье. - Как тебе сказать...- стараясь спрятать добрую усмешку, протянула будущая королева: - Ты, Дорогая моя. - Я?! - Почему ты не сказала мне, что Джерард тебе нравится, сестрица Эрзи?! - Миллиана говорила высоко, отчего уже принявшие алкоголя и хорошо покричавшие красноволосые члены этой странной партии поморщились. Голос её иногда и вовсе срывался, словно произошло непоправимое горе. - Нравится?.. - удивилась Эрза, после чего сразу пришла в себя. Точно, чёрт возьми, она же помолвлена! Стараясь придать своему лицу как можно более привычное выражение, девушка ответила: - А я должна была рассказать тебе, Милли? - Конечно! - захныкала её младшая сестра, топая ногами: - Мне он тоже нравится! - В твои-то четырнадцать? - невольно вырвалось у племянницы короля. - Почти пятнадцать! - Вот, я ей о том же! - воскликнул Бельзерион: - Если тебе поскорее хочется устроить помолвку, Дорогая, мы можем поискать тебе кого-нибудь помладше, или хотя бы свободного от уз обещаний... - Любви все возвраты покорны, - мягко сказала Джинни, хотя было заметно, что ей было смешно ровно также, как и всем взрослым в этой комнате, не считая Алой. - И не нам выбирать, кого любить, - вторил ей Лор, впрочем, с таким ехидным лицом, словно он проявлял всю свою выдержку, чтобы не засмеяться. Хотя слышать подобные слова от двух совершенно не любящих людей, которые именно, что выбрали друг-друга для достижения общей цели Эрза находила куда более смешным, нежели слушать несчастные волнения влюблённого ребёнка. Смешно ей, правда, было недолго, примерно до того момента, в который она вспомнила, что сама от них ничем не отличается. Слегка опьянённый рассудок старательно сконцентрировался на рыдающей двоюродной сестре. - Так, Милли, - резко отрезала дочь Скарлетта, поднимаясь с места: - Я не знала, что тебе он симпатичен. Мне очень жаль, ведь тогда бы я бы с ним поговорила на этот счёт, - девушка убрала руки за спину, закусывая язык, чтобы не крикнуть что-то вроде "забирай его, мне он к чертям не сдался!". - Как мне это поможеее~ееет?! - ныла шатенка, взмахивая руками. - Ну, помнишь, тебе два месяца назад нравился граф Акацуки..? - Это было целых два месяца назад!       Эрза медленно расчёсывала свои красные волосы, прожигая взглядом собеседницу, которая вдруг решила провести с ней вечер. Джинни перебросила ногу на ногу, взмахивая ступнёй. - Чего-то хотела, Джинни? - принцесса наклонила голову на бок, горько усмехаясь. Нигде ей не найти покоя, нигде не спрятаться от милых родственников... - Ммм, - улыбнулась её кузина, цокая языком: - Я пришла поговорить... Я не могу просто хотеть с тобой что-нибудь обсудить? - Хватило мне на сегодня разговоров, - фыркнула Скарлетт, но прогонять сестру не стала, решая не делать сейчас резких движений: - Давай сразу к сути дела, Милая. - Хорошо, - Бельзерион нахмурила свои идеальные блондинистые бровки, становясь на редкость серьёзной: - Мне ты можешь не врать, что у вас с Фернандесом глубокие чувства, я прекрасно понимаю, что вы планируете захватить власть. Эрза на это ничего не ответила, скептично подняв бровь. В отличие от сестры, она была не очень настроена говорить и надеялась просто смутить её. Та, похоже, пытаясь вывести её на диалог, поспешила добавить: - Вы совсем не похожи на влюблённых, Эрза. Мне прекрасно видно то, что вас почти воротит друг от друга. В ваших отношениях не хватает искры, - девушка перечисляла всё более вызывающие фразы, надеясь попасть словами в нужное место и спровоцировать взрыв. Попала... Почти попала. - Да что ты говоришь? - неожиданно даже для самой себя улыбнулась воительница. Кажется, горькие мысли взращивали в ней цинизм и саркастичность, которые она иногда так ненавидела у членов Высшего Общества. Забавно, они поменялись ролями. Лицемерная особа говорила честно, а правдивая была наигранно мила. - Что, теперь твоя очередь врать? - усмехнулась Джинни, скользя по своим коленкам тонкими пальцами: - Можешь быть откровенной хотя бы со мной: я всё равно всё вижу. Я не могу накопать на тебя весомые аргументы, но, знаешь... - Ммм? - Я и не хочу, - гордо закончила девушка, несмело улыбаясь своей чересчур уверенной Алой сестрице. - Не смеши меня, пожалуйста! - Эрза улыбнулась как можно более естественно, но получилось похоже на оскал хищника. - Я не шучу! - дочь короля резко поднялась с места: - Эрза, мы с тобой, в конце концов, сёстры! Не чужие люди! У нас много споров, разногласий, но я не считаю тебя своим врагом!.. - Звучит неискреннее, прости меня за правду, - Валькирия откинулась на спинку кресла, уясняя один интересный факт: если кто-то хочет твоей неудачи или честности – просто улыбайся ему в лицо. Это очень пугает. - Да что ты! - Джинни сложила руки на груди, хмурясь. Когда её сестра перестала поддаваться на провокации? Закачав головой, блондинка продолжила: - Я серьёзно, Эрза. Я хочу с тобой союзничать, а не противостоять друг-другу. Ты прекрасно понимаешь, что ни я, ни Руфус не способны грамотно вести, например, войну. А ты можешь! Ей богу, я тебе обещаю, ведь давно решила это для себя: как только я получу власть, я сделаю тебя главой военного дела в государстве! Кто справится с этим лучше тебя? Никто. Никаких сомнений... Но ты можешь представить себя на троне? - Только в самых сладких снах!.. - Разве ты справишься, Эрза, Сестра моя? - В одиночку никто не справится, Сестрица. - А на что способен твой Фернандес?! - девушка вопросительно вскинула бровь и ответила на свой вопрос сама же: - Разве такой, как он, способен управлять государством? Эрза, я призываю тебя не отказываться от того, что любишь. И я обещаю, что никто не будет сомневаться в твоих силах и могуществе, если ты встанешь на то место, которое тебе по душе. - Что умеет Джерард? - переспросила принцесса, словно пропуская мимо ушей все остальные предложения сестры. Конечно, на самом деле она не пропустила ни единого слова. А так ли ей нужен весь этот переворот, если Джинни права? А что если она, даже в союзе с графом не сможет держать такое государство в узде? А не мягче и слаще ли фрукт, который предлагает ей сестрица? Необходимо было всё обдумать. А пока Эрза состроила самое невинное выражение лица, на которое была способна, омрачённая при этом своими думами. Удивительно, но голос её даже не дрогнул:

- Ну, он умеет писать стихи!