Принц, Всадник, Дракон и Меч.

      Обида, жгучая и тягучая сковывала Леди Скарлетт весь тот вечер, а если быть совсем откровенным, то и на следующий день тоже. Особенно тогда, когда утром ей пришло лаконичное, что было весьма непривычно, письмо от вчерашнего горе-любовника, в котором было приглашение к нему в поместье через три-четыре дня. В чём причина сбора? Близкая свадьба Джинни и Руфуса. Но дело даже не в том, что задуманное стоило как можно быстрее прокручивать! Всё крылось в отказе Эрзы потанцевать, ведь Фернандес принял это, как признание того факта, что Алая "не умеет танцевать или слишком не любит". Что ж, она должна была согласиться с тем, что не надо было быть пророком, чтобы это понять. Принцесса умела танцевать парные танцы, на то она и росла во дворце, но делала это из рук вон плохо, а также совершенно не любила подобных глупостей, поэтому на балах никогда этим не занималась, предпочитая танцам сражения. А теперь, когда им было необходимо показать, что они любят друг друга больше жизни, совершенно не претендуя на трон,как же неправдоподобно звучит!, свадьба кузины становилась местом особенным, где можно было бы получить необходимую им славу. И всё же, как же племянница короля не любила лгать! Именно поэтому, полностью состоящий из лжи и заговоров Граф ей всё меньше и меньше нравился. Особенно с его "не разочаровывайте меня". Да будь он проклят!        - Стройся! - гаркнула Скарлетт, глазами оббегая воинов своей роты, каждого из которых она любила, как брата или сына. Разномастные парни были далеки от идеала государственной армии: среди них были слишком вытянутые, чья физическая сила, как казалось, не должна была нормально совпадать с ростом и наоборот - коренастые, совсем юные и в возрасте, у некоторых могло не хватать глаза, носа, руки. Их было не больше сотни, и всех до единого Эрза знала не просто лично, но и сама взяла под своё крыло. Неожиданная гордость за своих воспитанников проснулась в ней, пока взгляд карих очей рассматривал бойцов. Даже волнение отступило, на душе наконец стало легко и спокойно, как было всегда, когда вместо лицемерного двора перед ней выстраивались её товарищи. Казалось, ничего не могло нарушить эту идиллию!.. Хотя нет, могло. Столкнувшись с тяжёлым взглядом своего друга и бойца, Симона Миказучи, принцесса невольно нахмурилась, нервно сглатывая. Парень смотрел на объект своей влюблённости с недоверием, что, в принципе, было легко объяснить. Невольно пропустив взглядом несколько десятков воинов, Валькирия остановилась на Кагуре. Она-то, скорее всего, и рассказала брату, что племянница короля, как бы так сказать, в дурацком положении. Взгляд юной воительницы был ещё хуже, чем у Симона: она смотрела так, что Скарлетт невольно захотелось спрятаться, желательно - провалиться под землю. Ну, хотя бы не выходить замуж за чёрт-те кого! - Отставить! - слегка охрипшим голосом воскликнула воительница, тяжко выдыхая. Ей стоило догадаться, что на неё так смотрят все, просто кто-то лучше себя сдерживает, кто-то - хуже. Тоска и пассивная агрессия захлестнули её, заставляя дрогнуть плечами, которые скрывались под стальным доспехом. Под таким весом бессловесного унижения можно продержаться, когда речь идёт о лицемерных политиках, но если так смотрят твои друзья… Видимо, поднятые карие глаза сказали многое за неё: отчаяния в них было пополам с холодом, что, если быть честным, не было позволительным для великой и ужасной Эрзы Скарлетт. - Почему, Командир? - неожиданно выдал старший Миказучи, сдвигая густые брови к переносице. Было не важно, к чему именно был задан вопрос. Все замерли, ожидая не то взрыва, не то молчания из-за невозможности ответить. И только принцесса не знала, как подступиться к ненавистной теме. Пожалуй, не стоит рубить сплеча, нужно начать мягко и просто... - Мы... Мы планируем государственный переворот, и вы, как мои самые близкие люди, имеете право знать это и участвовать! - громко начала она, меж тем пытаясь сообразить, когда она свернула не туда… Ах, это же - только первые слова... И к чёрту! Эрза привыкла рубить сплеча своих друзей и врагов, она считала прямой подход к человеку самым честным и правильным, таким, которого каждый заслуживает. В зале повисла многозначительная пауза, пока племянница короля, словно маленькая провинившаяся девочка, переступала с одной ноги на другую. Кто-нибудь говорил ей, что эту черту она унаследовала от отца? Шумно вобрав полные лёгкие воздуха, девушка продолжила: - Я готова принимать отказы, ведь это дело может обернуться неудачей. Но скрывать я от вас переворот не буду. Вы - мои ближайшие соратники, и я, мало того, что надеюсь на помощь, но и не сомневаюсь ни в одном из вас! - Так это всё…- Эрик, один из лучших бойцов Алой роты, приподнял свои бардовые брови в наигранном удивлении: - Весь этот цирк?.. - Да-да, - отмахнулась Эрза, чувствуя, что с плеч упал не камень, а как минимум две-три горы: - Я не думала, что кто-то из вас серьёзно поверит, будто меж мной и Графом Фернандесом есть какие-то чувства. - Да ладно? - Младший Бучанан недоверчиво повёл плечом, вглядываясь в красивое лицо своего командира, успокоившись из-за её заверений: - А ведь он очень миловидный..! По залу пронёсся хохот приблизительно ста человек, даже принцесса не смогла скрыть улыбку. Может, он и миловидный, да вот только характер у него так себе. И политика войны у него тоже так себе. И чаи… А, вот чаи и еда у него хорошие, тут не поспоришь. Всё сводилось в голове у девушки до того, что вся проблема кроется в обиде, которую заложил ещё Фауст Фернандес, и которая со временем должна была умереть, но вместо этого превратилась в отвратительно пахнущую гниль. И кого-кого, а Джерарда было из этого уже не спасти.        Из-за нахлынувших воспоминаний и мыслей, Скарлетт невольно потянулась к губам, "запачканным" губами её жениха. Движение получилось неловким и заметным, поэтому она поспешила, не касаясь губ, провести рукой по волосам и как бы убрать пот со лба. Всё внимание сейчас было приковано к ней, и, должно быть, не случайно. Воительница должна была больше рассказать о плане, но в том и была вся комичность данной ситуации: Алая знала далеко не всё. Будь проклят, чёрт из табакерки! - Переворот будет совершаться в течение двух месяцев: сейчас конец октября, он точно охватит весь ноябрь и половину декабря, - громким голосом начала Эрза, понимая, что в месте их личных тренировок их не подслушают. Для безопасности ещё в самом начале своей военной "карьеры" племянница короля сделала всё возможное, чтобы громкий мат, заговоры, крики боли, ругань на правительство - всё это не ушло за пределы тренировочного зала: - Опорных точек у нас две: Свадьба Лора и моей кузины, и… И моя свадьба. - Так свадьба всё-таки будет? - послышался спокойный голос Джуры - одного из сильнейших воинов её роты, который, пожалуй, обходил даже принцессу по силе и умениям. Он, вместе с тем, имел отношение к какому-то количеству политических действий. Граф, бежавший под крыло воинственной принцессы, очевидно, был далеко не последней фигурой в играх богатых сословий. Волновалась ли Эрза, что Джура что-нибудь расскажет? Сначала - да, но через время она осознала, что этот храбрец ещё и придерживается очень высоких моральных качеств и, как и она, по-настоящему любит эту роту. Он скорее, будет почти единственным, кто от плана не откажется. - У нас были другие варианты, - с шумным выдохом начала Валькирия, медленно шагая по одной прямой то в одну сторону, то обратно: - Например, восстание. Но! Когда мы с… Короче, когда мы подсчитали потери, тем паче, что Арболес уже потирает руки, желая отхватить часть нашей территории, мы поняли, что это - не вариант!.. Одним словом, революция, даже если пройдёт удачно, будет требовать огромную физическую и финансовую подкованность, ведь народ, уставший от гнёта, не будет готов отчаянно работать или ждать, когда правительство наскребёт по сусекам. Значит, силой мы идти не можем. - А другие варианты? - Другие? Они ещё хуже, - честно призналась Скарлетт, опуская глаза в пол: - В любом случае, геноцид царской семьи мы даже не рассматривали, - она невольно помрачнела от собственных слов: - Я не рассматривала. Поэтому остался мирный способ. - Какой же? Выйти замуж следом? - Снова выделился Волли, за что, правда, получил по ноге от старшего брата. - Это - всего лишь средство! - Алая развернулась к ним лицом, а в глазах у неё зажёгся огонь уверенности, так неожиданно сменив смущение. Пожалуй, с Кагурой нужно будет всё лично обсудить, а пока объяснить товарищам в общих чертах: - Мы заставим Джинни Бельзерион подписать документ об отказе от престола, а когда обвенчаемся, то документ уже будет у нас в руках. Так нам не придётся без надобности проливать чью-то кровь и, кроме того, конкурентов или весомых аргументов против нашего правления не будет.        Ветер дул с такой силой, будто природа наконец-то решилась уничтожить жалкую людскую расу. Деревья печально шелестели пожелтевшими листьями, напоминая, что Рагнарёк близко. Птицы исчезли, переставая петь свои прощальные песни, оставив редких живых существ слушать завывания уставшей стихии. На хрупком балкончике Грей чувствовал себя ничтожно маленьким, словно он - не парень восемнадцати лет, а самое бесполезное существо на свете. Что ж, он действительно не был влиятельным, лишь играл роль пешки в чужих руках. И бедный Фулбастер даже знал, в чьих. Хотел ли он что-нибудь менять? Нет, без Жерара он - никто. Неприязненно поморщившись, брюнет поплотнее закутался в предложенный Джувией плед, в том числе из-за того, что торс у парня был голым, косясь на девушку, которая сидела напротив него с мольбертом и зарисовывала буйства непослушной природы. Красивые голубые пряди взлетали от дуновений ветра, гипнотизируя и завораживая. Вот же повезло Локсар родиться такой красивой! Смутившись от собственных мыслей, Грей попытался смотреть ровно в обратную от аристократки сторону.

"Куда уж?"

Если бы вообще было возможно сильнее игнорировать печальную красавицу, он бы обязательно сделал это. Будто почувствовав тревогу парня, Джувия опустила кисть, глядя своими глубокими голубыми глазами на объект её противоречивых чувств. - Что-то не так, Грей? - негромко спросила она, но преступник всё равно вздрогнул из-за её мелодичного, приятного голоса. Он медленно перевёл на девушку свои тёмные глаза, пытаясь осознать, почему Локсар такая проницательная? Злость от собственной беспомощности накатила, как волна, как резкое дуновение холодного воздуха. - С чего ты это решила? - он старался не грубить, но закончить разговор как можно скорее. Его бесила собеседница? Нет. Его бесили разговоры о нём. - Вы весь, как на иголках, - почти пропела аристократка, пытаясь улыбнуться, чтобы подбодрить парня, что, если быть честным, ещё пуще его разозлило. Грей вообще ненавидел жалость, а особенно, когда кто-то жалел его. - Нет! - он вскочил с места, скидывая плед на пол, словно тот был виновен в том, что Фулбастер сейчас всегда был очень нервным: - Со мной всё в порядке. - Правда? Если Вас что-то тревожит...-договорить ей не дал её "слуга", закатывая свои тёмные глаза. - То я обязательно с этим разберусь сам, спасибо! Он подошёл к двери, которая вела в комнату Джувии, скрываясь внутри. Пассивная агрессия переполняла его, отравляя мысли и речь, будто он сам стал состоять из бессмысленной ярости. Почему стал? Он никогда не был приветлив. Но грубить себе позволял не часто. Что за поздний пубертат!?       Наверное, всё дело было в нахождении в ином обществе. Сейчас, когда его отрезали от друзей, от родного места ему стало... страшно? Именно. Где-то тут и находилась грань со взрослой, самостоятельной жизнью, которую брюнет особенно боялся? Почему? Он сам не знал. Должно быть, привычка всегда быть за чьей-то спиной, а именно - за спиной взрослого и умного друга, слишком сильно отразилась на нём. Нацу и Гажил вели себя, честное словно, как дети. Строили планы о будущей жизни уже без клейма преступников, в которой взяли бы себе в жены своих возлюбленных и жили бы себе припеваючи... Великолепный план, надёжный, бл*дь, как швейцарские часы! Только какой-то глупый. Это Фернандес мог жениться, хотя в их с принцессой случае было ещё не ясно, кто играет роль жениха, и придумать парочку гениальных идей, с помощью которых войдёт в историю. Это же Принц! Он вообще удивителен.       Что-то в груди неприятно ёкнуло, заставляя взвыть. Да, да и ещё раз, чёрт возьми, да! Джерард был, как бы Фулбастер не желал в этом никому, даже себе, признаваться, своеобразным идеалом для брюнета. Ум, расчётливость, необходимая корыстность, где-то в глубине души хорошо закопанное доброе сердце. И если два идиота, Драгнил и Редфокс, не впитывали каждое слово, сказанное Фернандесом, то Грей делал всё, чтобы понять слова своего босса полностью. Только вот где-то там затерялось его личное, собственное и субъективное мнение, делая парня слепым и глухим к чужим словам. Поэтому он так не желал раскрывать мнимые тайны голубоволосого, боясь наткнуться там на какое-нибудь дерьмо, потерять так своего бога и учителя. Вот и наткнулся, пахнет неприятно, нюхать не хочется. Только, отправляя брюнета на это задание, он практически прямым текстом сказал ему: "Ты самостоятелен, парень!" Как можно было так его бросить? А, точно, ему же, мать вашу, почти восемнадцать лет!       Нервным движением Фулбастер полез в карман своих штанов, трясущейся рукой доставая пачку сигарет. Лёгкие, для новичков. Парень поморщился, вспоминая, как топтался в магазине, прикидывая, какие купить. Молодая продавщица тогда раскрутила его на дорогущие, но, вроде бы, хорошие. А потом Фернандес увидел их, криво улыбнулся и сказал честно: "Херня." На следующий день засунул ему в руки незаметно другую пачку, а ту посоветовал выбросить от греха подальше. И обидеться было как-то позорно, но стыд захлестнул с головой. Вот уже четыре месяца он боялся к ним притронуться. А сейчас уже как-то нестрашно стало.        Он молча вышел на балкон, всё также не смотря на рисующую барышню, которая так и не среагировала ни на его уход, ни на возвращение. Ветер успокоился... Затишье перед настоящей бурей. Покрутив в тонких пальцах треклятую пачку, он всё-таки решился достать спички и одну никотиновую палочку. Чирк! Он вдохнул через неё табак и сразу закашлялся. Гадость редкостная! И как Жерар вообще это курит!? На глаза навернулись слёзы от неприятного ощущения, смешанного с чувством обмана, хотя никто ему никогда не говорил, что это будет приятно. Неожиданно сзади он почувствовал, как его обхватывают аккуратные ручки, скрепляясь на его животе в замок, а к спине плотно прислоняется мягкая грудь девушки, которая была в одной ночной рубашке. Его руки щекотал колкий материал пледа, который Джувия до сих пор не сняла с плеч. Интересно, она считает, что он - импотент? Иначе какая дура полезет обниматься к мужчине в такой тонкой ткани? Её нос уткнулся в его напрягающиеся мышцы. - Вы замёрзнете, Грей, - горячее дыхание обожгло его холодную спину, отчего по коже заходили мурашки. Он судорожно выдохнул, пытаясь направить свои мысли в нужное русло. Получалось плохо. Для храбрости он ещё раз приложился к сигарете, и та уже показалась ему просто мерзкой. Окей, скоро привыкнет. - Джувия? - только и смог выдавить из себя брюнет, думая, куда деть вторую руку. Ну не на её ладони складывать же? - Я чую, что Вас что-то беспокоит, - она уткнулась лбом в его голое плечо, щекоча длинными ресницами: - Можете не говорить, что, но не врите. Просто знайте, что я всегда готова поддержать Вас, даже если останусь в неведении. В конце концов, даже в самое тяжкое время нужно находить минуты радости. Если Джувия Вас раздражает, Джувия может уйти. - Говоришь о себе в третьем лице? - беззлобно усмехнулся Фулбастер, размышляя о том, встречал ли он когда-нибудь девушку добрее этой наивной и юной голубоглазки? Нет, пожалуй никогда. - Бывает, когда сильно волнуюсь, - он не видел её лица, иначе бы точно заметил, как сильно вспыхнули её щеки: - Я могу уйти, если надо. - Нет, не уходи, - Грей решился положить свою грубую ладонь на её тонкие пальцы. Пожалуй, она была права, что радость нужно находить. Он её любит? Да вряд-ли. Но теперь казалось, что никого дороже, чем эта дурочка парень не найдёт. Никого такого же любящего, терпеливого, доброго: - И прости меня, я не хотел на тебя кричать. - Ничего страшного... - он почувствовал, как она улыбнулась уголками губ: - Я же говорила Вам, что всегда Вас поддержу? - Правда? - усмехнулся преступник, думая, как бы так встать, чтобы каждый вздох Локсар не отдавался в нём ноющим спазмом где-то ниже пупка: - Давай начнём с "ты", пожалуйста?