-Что такое любовь? Мы узнали давно И спешим испытать это чувство.
Он усмехнулся, но принцесса не могла этого видеть, следя за его эмоциями лишь по плечам, пальцам и смутному отражению лица на оконном стекле. Само его настроение девушка никак не могла уловить: в нëм не было страсти, безмерной радости или иных чувств, которые обычно сопровождали любой его "спектакль", будь то чтение собственных... произведений (если это вообще можно было так назвать) или общение со всем королевским двором. Неужели, его обещание быть с ней честным теперь распространялось на все аспекты их жизни? Это не могло не радовать, но теперь Эрза начинала осознавать, что, похоже, ни на какие тëплые отношения они даже не могут претендовать. В голове невольно вспомнилась картина их обучения танцам, когда Джерард пообещал, что после еë укрепления на троне, обязательно будет развод. Слегка поджав губы, воительница от удивления вздрогнула, когда еë жених внезапно всë так же громко продолжил:-Ведь настолько красиво, что даже смешно, Описало Любовь нам искусство.
Ирония уже насквозь пропитала его тон, делая почти каждую строчку явной насмешкой над кем-то или чем-то. Над людьми, которые легко и быстро признаются в любви? Да разве он сам не поступил ровно также? (Только вот к его искренности, конечно, были вопросы!) Над стихотворениями, песнями, танцами и музыкой, книгами и иным искусством, в которые столько лет люди вкладывают свою привязанность? Это было бы просто смешно! Его Сиятельство и сам писал любовные строчки. Так что же получается? Фернандес смеялся сам над собой, или юная дева просто не видела какого-то подтекста, в котором выражалась истинная суть этого насмешливого упрëка? До боли нахмурившись, племянница короля пыталась не выпадать из реальности, хотя столь странный перфоманс и наводил еë на множество самых разнообразных мыслей, самой сильной из которых был вопрос, а с какой стати мужчина вообще читает что-то с рифмой лучше, чем было до этого? Ему это написал кто-то другой, или он тогда над ней издевался?- Засосало под ложечкой, дрожь не унять!.. А когда это всë вы успели понять?
Эти две строчки особенно ощутимо "плевались ядом". После их окончания, будущий монарх на пару мгновений замер, а затем обернулся к невесте, которая уже устала следить только за его затылком. Оливковые глаза сверкали чем-то непонятным, неясным и неразборчивым, поэтому, как бы Скарлетт в них не всматривалась, понять, что он чувствует, она не могла. Только после минуты неотрывного контакта, девушка осознала, что они молча смотрят друг на друга, поэтому поспешила отвести взгляд, за что себя молниеносно упрекнула. Это ведь будет доказательством страха или сомнений! Уже второй раз за вечер Еë Высочеству захотелось дать себе по лицу за собственные смятения, которые вызывал этот страшный человек, стоящий сейчас напротив неë весь такой красивый, статный, взрослый и... Господи, о чëм она только думает?! Щеки воительницы уже прилично покраснели, но Джерард не обратил на это внимания или сделал вид, что не обратил.- "Это нам рассказали, кто жизнь повидал!" - Это так мы себя оправдали?
Джерард недовольно повëл плечами, а Эрза вновь ощутила себя так, словно все эти слова были упрëком в еë сторону. Та внимательность, серьезность, взрослость, с которой он читал эти строфы заставила Алую совсем потеряться в догадках: кого он ругает? За что? Он вообще кого-то ругает?! Вопросов с каждой минутой становилось всë больше и больше, а ответы - да будь этот черт проклят! - никак не находились. Еë суженный просто не давал ей ни единого звонка или нитки к развязке собственных слов, отчего юной принцессе только и оставалось, как бродить в собственных размышлениях, устало слушая его слова, которые, кажется, может и были связаны единым смыслом, но больше всего наводили лишь на какие-то пространственные раздумья. В случае племянницы короля, они подталкивали еë к мысли повешаться где-нибудь в углу комнаты, ибо Его Сиятельство, настолько погружëнный в поток своих мыслей, гляди, и не заметил бы данного жеста. В таком случае ей хотя бы не пришлось думать над всем этим бредом, который будущий король так ласково вливал ей в уши. А ведь ей ещë с ним жить! От этой мысли девушке захотелось перекреститься, и это несмотря на то, что душой и телом она была язычницей. Не отрывая от чтеца карих глаз, племянница короля сдержанно посчитала до десяти. Будь проклят день, когда ей вообще пришло это письмо! Вздрогнув, барышня перевела взгляд на лежавший на столе документ о передаче престола. Нет, она явно поторопилась с выводами. Вновь взглянув на Графа, который с самым серьезным видом раскачивался с пятки на носок, сложив руки за спиной, Скарлетт попыталась решить: жалеть сейчас о содеянном чуть более месяца тому назад или нет?- Те умы, что любви не видали, Повторят, что маэстро сказал.
Мужчина неожиданно, очень чëткими движениями стал расстëгивать пуговицы своего сюртука, под которым была идеально белого цвета рубашка, выглаженная много раз, припудренная сверху мукой или крахмалом, чтобы никакие трудности не смогли еë измять. В этот момент у молчавшей доселе воительницы вырвалось резкое, грубое "Что?..", Но без пяти минут король не обратил на это никакого внимания, спеша избавиться от лишнего элемента одежды. Сняв с себя тëмный сюртук, юноша грациозным движением кинул его на подоконник, и, к удивлению его невесты, расстегнул две верхних пуговицы своей рубашки. Теперь она заметила, что потратил еë будущий супруг на это приличное количество времени, а тонкие, длинные пальцы чуть-чуть дрожали. Волнуется? Странно. С чего бы ему волноваться? Каждый раз, когда бы этот сударь не читал бы для неë что-нибудь, несмотря на всю позорность ситуации, он чувствовал себя королëм положения, а сейчас, когда из его уст вылетал более или менее складный текст, его волнение не позволило ему спокойно читать при параде: стискивающий горло ворот Фернандес предпочëл расстегнуть. Происходящие никакими правдами и неправдами не укладывалось в еë голове. С самым спокойным видом, на который он только был способен, Джерард чинным шагом, каждому движению уделяя уйму времени, стал вновь подходить к принцессе, будто бы набрался какой-то смелости, которую на пару минут потерял.- Что такое любовь? Лишь иллюзия слов... Для себя её создали сами!
Третий раз завёл шарманку Граф, внимательно разглядывая свою невесту. В его глубоких глазах Эрза видела две эмоции: смятение и спокойствие. Разве мог человек хором испытывать нечто подобное? Должно быть, она так и не научилась читать людей и их эмоции, иначе ей стало бы яснее, что хочет сказать ей глава дворцового переворота. Но, увы, он до сих пор был ею не понят. На какое-то мгновение Скарлетт решила, что это и есть её главная ошибка: она так и не смогла, а, на самом деле, и не захотела его понять. Что этот мужчина чувствует, о чём думает и мечтает, чем руководствуется... Да кто он вообще такой? Джерард Фернандес, последний наследник военного рода Фернандесов, полные двадцать шесть лет, рост за сто восемьдесят, любитель литературы, танцев, интриг, политики и науки, человек, у которого шпага - продолжение руки, которое он самостоятельно себе ампутировал, преступник и лицемер, в конце концов, - вот, кто он такой. Вернее, таким она его знала. Но сейчас перед ней стоял другой сударь. Та язвительность, с которой он читал свои строки, выдавала плохо скрытую печаль, а дрожащие руки и слабое дыхание - волнение. Это было совершенно неправильно, но ей почему-то становилось его жалко. По-человечески жалко.- Как простое безумие наших умов Описали такими словами?
Этот вопрос застыл в воздухе, пока принцесса боялась шевельнуться. "Простое безумие"? Вот, что он на самом деле думает? Жалость, которая только появилась в её сердце, испарилась с хлопком. Все те воздушные замки, которые он рисовал другими своими "произведениями" стали рушится с ещё большей скоростью, чем раньше. Несмотря на свой строптивый характер и недоверие, девушке хотелось верить, что, как бы глупо не звучали строчки подобные "ёк-ёк" или что-то про "погожий денёк", Его Сиятельство брал подобные сравнения не из воздуха. А теперь ей захотелось нервно рассмеяться. Это ведь она не верила в высшие чувства, а не он! Неужели вся их дискуссия была установлена на одинаковых точках зрения? Жерар с каждой строчкой подходил всё ближе и ближе, и теперь уже мог дотянуться до кресла, стоящего напротив его будущей жены. Он был слишком... Другой. Не похожий на себя в обычное время. Слишком податливо-грустно звучала его насмешка, слишком ненастойчиво он подходил к ней близко. Что же происходило с этим странным человеком? Что заставляло его быть таким?- Это правда, что наша душевная смуть Может пламя зажечь, может горы свернуть?
Еë Высочеству показалось, словно этот вопрос он действительно задавал именно ей. Нервно взглянув в его красивое лицо, она вздрогнула, когда его холодная ладонь в белоснежной перчатке потянулась за ее рукой. Тело само двигалось. Эрза, возможно, и не хотела протягивать ему ладонь в ответ, но, как только еë пальцы коснулись мягкого шелка, мужчина словно с цепи сорвался, властным, сильным движением, от которого даже у самой принцессы по коже прошлись мурашки, вынудил собеседницу подняться с кресла. Теперь они стояли друг напротив друга, а Скарлетт своей кожей чувствовала его неспокойное дыхание, а грудью почти прижалась к его мертвенно холодной груди. Они молча глядели друг на друга, пока девушка пыталась понять, почему она вообще позволяла подобному случаться. Он опять загнал ее в угол. Опять лишь своим взглядом вынуждает повиноваться. И это кого! Саму племянницу короля, известную воительницу! В этот раз его легкие вздымались с удивительной частотой, он позволял себе пару раз облизать губы от беспокойства, но все равно имел какую-то власть над нею. Аристократке почему-то захотелось провести пальцами по его греческому носу, и она просто не смогла себе отказать. Когда ее ладошка дотронулась до его лица, Фернандес резко перехватил еë, опуская. Сказать, что от него веяло страстью было бы не совсем верно, но этот расстегнутый ворот рубашки, лохматые волосы и тяжелое дыхание мешало Валькирии думать трезво.- Нет, любовь никогда не разводит костров.
Он сказал это с какой-то насмешливой безысходностью. Джерард не позволял себе сделать шаг назад, но с силой сжимал руку своей невесты, медленно опуская её от своего лица. Эрзе даже обидно стало. Ему это было неприятно? Осознание приходило в голову чертовски медленно. О чем ты только думаешь? Мало того, что пляшешь под его дудку, дак еще и сама к нему потянулась! Девушка дернулась, освобождая свои пальцы из крепкого плена рук будущего короля. Ей показалось? Ей показалось, или он потупил взгляд? Граф, будто смущенный еë резкой реакцией, убрал руки за спину, чтобы, видимо, в порыве чувств нечаянно не дотронуться до... До объекта этих самых чувств, черт возьми! Ему стало казаться, что чем больше он находится в одной комнате со Скарлетт, тем быстрее он сойдет с ума. Аристократ не был юнцом и глупцом: он давно признался себе, что эта девушка не оставляет его равнодушным. Ни его разум, ни тело. Только вот... Преступник усмехнулся собственным мыслям, отчего его слушательница еще сильнее нахмурилась. Да!... Никому не пожелаешь влюбиться не взаимно! Фу, и слово-то какое! "В-л-ю-б-и-т-ь-с-я"... Некрасивое.- А вот люди разводят нередко...
Взгляд племянницы короля ощущался непомерной тяжестью в плечах, внимательные глаза следили за каждой мышцей его лица, будто надеялись понять, что этим всем он хотел сказать. Очень жаль. - Что Вы имеете в виду? - тихо спросила она, но мужчина, кажется, не слышал её. Стук его собственного сердца, колотящегося о ребра, заглушал любые звуки внешнего мира. Принц все также стоял перед принцессой, пока несчастная девушка пыталась разобраться в их общей путанице мыслей и слов. Стоящий напротив сударь вызвал в ней ураган сомнений и противоречий, но в этом всем вихре явно было что-то... Что-то, к чему она тянулась, от чего не спешила отказаться. Эрза усмехнулась собственным мыслям, позволяя себе отвести от него взгляд. Бедная, юная воительница так ничего и не поняла! Ей нужно было время. Время во всем разобраться. Джерард меж делом, наклонился к ней чуть ближе, говоря так тихо, что даже самой Эрзе еле удалось его расслышать. Сам себя он и подавно услышать не мог.Если чувства в душе твоей крепко, То ты многое сделать готов.
- Жерар, - Фулбастер, как, впрочем, и всегда, зашёл без стука, властным голосом призывая мужчину обратить на себя внимание. Забавный какой!.. Гордый донельзя, но при этом достаточно податливый, чтобы не набираться проблем из своего чистого любопытства и бескрайней честности. В общем, такой человек, каких в политике не хватает. Эта мысль ещё сильнее позабавила будущего короля, который оторвался от каких-то бумажек, лежащих у него на столе. Выглядел он, скажем так, не лучшим образом: растрепанные голубые волосы, поверх рубашки натянут какой-то колючий плед, на носу сидят постоянно съезжающие очки в круглой оправе... Словно старая сова, Фернандес нахохлился в своём скромном на вид кресле. Удивительное умение было у этого человека - захламлять любой стол, который становился его собственностью. Теперь стол в его поместье был ужасно похож на то рабочее место, которое осталось далеко, в их первом доме, в Штабе. Грей невольно вздрогнул, понимая, что не видел своего старого друга уже, наверное, недели две. А раньше они почти никогда не расставались, и он сам радовался любой возможности сбежать из-под пристального надзора Большого Брата на день или два. - Чаю? - аристократ нырнул носом в свою чашку, понимая, что она опустела, поэтому ему всё равно придётся встать с целью получения новой "дозы" сладкого напитка. Брюнет закатил глаза, он никогда не был фанатом лирических отступлений во время серьёзных разговоров. Потому Принцу каждый раз приходилось его расстраивать: в его привычку входило максимально долго мучить собеседника до того момента, пока бедняга не "взорвëтся". - Уртир приехала, - проигнорировал его Всадник, опираясь на косяк двери. Он уже успел привыкнуть к форме слуги и чувствовал себя в ней "вполне сносно", и всё же тот факт, что каждое его движение натягивало жёсткую ткань, приносил ему лёгкий дискомфорт: - Не знаю, зачем она сделала это так рано, ведь твоя свадьба... - Скоро свадьба, скоро, мой юный друг. Тёмные брови издевательски поползли вверх. - Чуть больше, чем через две недели, - с издёвкой напомнил ему Фулбастер: - Смысла ехать так рано с северной границы я не вижу. Разве только если она собирается в одиночку украшать церковь. - Ты ещё такой наивный, Грей, - с доброй, почти ласковой улыбкой ответил ему Граф, поправляя съехавшие с носа очки. Эти слова заставили юношу забавно нахмуриться, а значит – определëнно того стоили. Подперев тяжёлую от мыслей голову рукой, мужчина неторопливо взглянул в окно, за которым уже темнело: - Две недели - это так мало. - Мало? И это мне говорит человек, который за два месяца совершил дворцовый переворот? - Дворцовый переворот совершить намного проще, чем жениться, - флегматично заметил Джерард, переводя взгляд на своего товарища, улыбаясь всё шире и шире: - Подумай, дорогой мой, насколько моя жизнь... Вернее, нет, насколько наша с вами жизнь перевернётся с ног на уши после того, как священник дочитает свою молитву. - Согласен, конечно, но... - парень набрался смелости и продолжил играть с хозяином комнаты в гляделки, задумчиво сузив глаза: - Это всё было из-за твоего плана. Вернее, нет... - Нет? А отчего же? - Из-за тебя. Будущий монарх нечаянно уронил свою голову с руки от удивления, выпрямляясь в своём пожуханном кресле. В этот момент он не знал, что делать: радоваться тому, что из грубого брюнета растёт неплохой садист, или карать себя за то, что преподал ему подобные уроки. Вот же ж проблемный парень! - Я? - довольная улыбка на его устах сменилась какой-то глупой усмешкой паука, который сам запутался в собственной паутине: - Я виноват во всём том, что сейчас происходит?.. - Конечно. Я думал, что ты виноват только в том, что сейчас нас раскидало из-за твоих амбиций, но теперь я понял немного больше. Скажи мне, почему ты отказался? Почему в самом конце, когда всё уже было в твоих руках, ты не решился идти по своему плану? Просто объясни мне, почему ты, человек, обыгравший весь дворец, не решился предать Эрзу Скарлетт и совершить государственный переворот? Если бы ты это сделал, то сейчас бы не женился."Какой хороший вопрос, дружище! Только вот я и сам не знаю на него ответа."
- Почему? - глупо переспросил его мужчина, складывая длинные, бледные пальцы в плотный замок: - Почему же?... Казалось, будто он сам себя спрашивал об этом. Фулбастер недовольно прожигал в нём дырку, что никак, совершенно никак не способствовало ускорению его медленного мысленного процесса. Вернее, нет. Тут ведь и думать-то не надо было. Тут признаться самому себе пришлось бы. Да ладно себе! Ещё и этому упёртому юноше. - Если чувства в душе твоей крепко, то ты многое сделать готов, - очень тихо, себе под нос пробурчал Фернандес, в этот момент походя на старика: плед небрежно съехал с одного его плеча, круглые очки тоже прибавили ему лишних лет, а тихое пыхтение вместе с напряжённым лицом лишь дополняли и без того странный образ. - Чего? - Ничего, Грей... Я ничего не говорил. - Тогда, быть может, ответишь на мой вопрос? - упёрто гнул свою линию "слуга" Локсар, в первый раз чувствуя во рту этот странный привкус... победы? Когда твой противник устало сгибает пальцы, не знает, что ответить, мнётся и бурчит себе что-то под нос... А это, оказывается, приятное дело! Теперь мотивация этого чёртового манипулятора стала ему понятной! - Ты же, на самом деле, не хочешь знать, что заставило меня это сделать, - неожиданно заулыбался Джерард, словно те минуты замешательства были лишь лёгким помутнением его острого разума. - Не хочу?! - воскликнул Грей, от удивления прекращая подпирать дверной косяк, который, впрочем, в этом и не нуждался: - Что это значит, Принц? - Я серьёзно. Ты ведь сам всё прекрасно понимаешь, мой друг. - Что именно я должен понимать, прости меня? - парень с каждой минутой становился всё недовольнее и недовольнее. Только его блестящая выдержка не позволяла ему начать размахивать руками или слишком сильно повысить голос. - Не строй из себя дурачка. - Я "строю из себя дурачка"? Мне кажется, что тут только ты что-то из себя строишь! Что ты мне предлагаешь? - Просто понять меня. - Понять что!? - не выдержал юноша, которому порядком надоели эти кошки-мышки: - Предлагаешь мне просто смириться с мыслью, что ты влюбился в эту несчастную Скарлетт?! - крикнул он, но только после сказанных слов понял, что болтнул лишнего. Его оппонента это, кажется, ничуть не смутило. - Я же сказал, что ты всё прекрасно понимаешь.Он шутит. Он просто издевается надо мной! Этого не может быть!
- Ты ведь не серьезно, да? - хрипло спросил Фулбастер, который резко остыл от такого неожиданного — или от весьма ожидаемого, просто отрицаемого — поворота событий. Граф устало снял очки, потирая свою переносицу, чтобы унять головную боль. На его лице не осталось ни намёка на улыбку или ухмылку. - Почему нет, Грей? Скажи мне, почему ты считаешь это такой противоестественной вещью? - он снова говорил так спокойно, что брюнет невольно вспомнил их диалог на чердаке. Фернандес снова общался с ним, как со взрослым, что не могло не льстить, но в то же время жутко смущало. - Но... Жерар, это же... Ты, - потерянным голосом стал объяснять Всадник, ошарашенно переводя голову то в правый, то в левый угол: - Ты всегда отстранённо относился ко всем мирским проблемам, ты знал свои желания, но точно не стал бы менять их из-за другого человека... - Я не первый год меняю их из-за вас, - не отводя прямого взгляда от собеседника, будущий монарх снова потянулся рукой за чашкой, без удовольствия отмечая, что во время их диалога так и не налил себе чай. - Ну да, но... Но мы же были командой, - лёгкая обида проснулась в душе парня, который явно не ожидал сравнения аловолосой бестии с их бандой: - А она... Она так быстро появилась в твоей жизни... Да кому это важно! Самое главное, что разве ты, Жерар, мог бы поступить так глупо лишь из-за того, что тебя привлекла какая-то девушка? - Грей, раз уж всё дело во мне, - он почесал лоб, несколько секунд обдумывая свой ответ: - Тогда пора открыть тебе глаза. Ещё Моисей в своих заповедях сказал не создавать себе кумира. Если ты видел во мне только ловкого игрока, то, я вынужден тебя разочаровать: при всех своих положительных чертах, я тоже мечтаю и о земных благах. - Стареешь? - Возможно. - Значит, ты мечтал о семье к тридцати, о детях, любящей жене и хорошем счëте в банке? - Единственное, что я мечтал обрести к тридцати годам - свободу. - Обрел? - Даже не знаю... Что такое "свобода"? Ту, о которой я мечтал, я обрёл давно. Недавно, возможно, я получил новую. Однако я не уверен. - Но, - Фулбастер недоверчиво сузил глаза, совсем как кошка, внимательно следящая за псом, который, хоть и сидит на привязи, всё равно имеет возможность к ней дернуться: - Если ты не мечтал о детях и жене, то причём тут принцесса? - Причём тут Эрза? - он невольно улыбнулся, имя её особенно ласково соскользнуло с его языка: - Я, как и любой другой человек, могу влюбиться. - Опять ты заладил, - скептично молвил преступник: - А я думал, что всë это - выдумка. - Я думал так даже когда был на девять лет тебя старше, дружок. Но, согласись, даже сейчас ты знаешь, кого вспомнить, когда речь заходит об этой деликатной теме.Яркий, нежный образ невинной Джувии всплыл в его голове, отчего во рту пересохло.
- Неужто через девять лет я полюблю... Еë? - Может быть, через два года, а может, и через пятнадцать, может – другую... А, может быть, ты уже её любишь. - Да что же тогда эта ваша "любовь"? - Хороший вопрос, Грей. Я сам не знаю.