Принц, Всадник, Дракон и Меч.

       Карету потряхивало, а голову - мутило. Неровная дорога, выложенная старыми камнями, многим из которых было более трёхсот лет, петляла замысловатыми узорами. Даже самый дорогой, кой у данных гостей, конечно, имелся, экипаж, не мог спасти людей от ужасной тряски. Ну и место для свадьбы выбрали! В любом случае, стоило признать: запущенный сад самой старинной церкви, построенной сразу после завоевания этих земель ещё Юрием Храбрым, родственником нынешних Дреяров, был прекрасным и символичным местом. Уставившись в опущенную кружевную шторку, юная принцесса, буквально несколько недель тому назад потерявшая трон, боялась взглянуть в глаза любому из своих спутников. Напряжение в отношениях монархической линии так и ощущалось с Того Самого Дня подписания злосчастного договора. Причиной тому была племянница короля.        Об этой истории напишут легенды, и, должно быть, не единожды её опишут в книгах. Со временем достоверность практически полностью утратится, с каждой вариацией всё больше и больше вымысла будет наполнять её подробностями, но одно в ней точно останется неизменным. Главная героиня – юная, храбрая воительница с волосами цвета первой брызнувшей крови, с карими глазами и хмурым выражением лица. Эрза Скарлетт. Та самая особа, которой посвятят тысячи песен, молитв и од. Та самая леди, которая, имея возможность жить счастливой жизнью, отправилась получать эту возможность для своего народа. Та самая девушка, пред которой тысячи мужей склонили свои головы.

Один из них тоже войдёт в историю.

       И дело не в его запоминающихся волосах или татуировке. Дело в искрящихся оливковых глазах, в которых сложно, но можно разглядеть все его необъятные чувства. В той самой добродушной улыбке, за которой прячется великий интриган, манипулятор, политик и... И просто великий человек. Народу никогда не будет достоверно известно, сколько раз этот сударь отказывался от своего имени, сколько бед натворил на своём пути. А ещё народу будет и не известно, скольким этот злой, как на первый взгляд кажется, человек жертвовал ради процветания государства, своих товарищей и той самой юной особы с алыми волосами. Наверное лишь через пару лет народ узнает, насколько интересный человек сел на трон. Джинни сама не знала о нём много. А сейчас и знать особенно не хотела. Её не отпускало дурное предчувствие. - Вы опять мрачны, Ваше Высочество, - ненавязчиво проронил её "заботливый" муж, и девушке стало душно. Насколько глубоко осталась обида в душе Графа Лора! - Погодка, знаете, не радует, - попытался разбавить обстановку нынешний монарх, который за несколько ближайший недель очень сильно поменялся: осознание беды и потери пришло к нему не сразу. Но когда пришло!.. Мужчина больше всего боялся потерять нагретое место, власть и средства. Теперь это - минимальное из всего, что ему грозило. Сейчас свадьба, а за ней - коронация... И тогда не носить ему своей головы! Ни ему, ни его брату и дочерям. Бельзерион сильно схуднул и почти полностью поседел, стараясь скрыть последствия своего поражения за бархатной шапочкой. Она была не слишком дорогой, таким, впрочем, теперь не был и весь его костюм. Последнее время помпезности вся семья, кроме будущей королевы, которая и до всех происшествий её не любила, боялась и избегала. - Будь, что будет, - резко и громко сказал Скарлетт, заставив этим вздрогнуть всю напряжённую семейку. Ему стоило ждать кары не меньше, чем его брату, но страху совсем не осталось места в его сердце. Вместо него где-то внутри его заброшенной души через высохшую неплодородную почву равнодушия проросла отеческая гордость.

"Подумать только, Эйлин. Наша маленькая Эрза выросла."

Перспектива потери трона меньше всего волновала старшего Скарлетта, и тем не менее именно его изменения вызывали больше всего слухов при дворе: некоторые слуги даже смели заявлять, что впервые видели в глазах Брата Короля слëзы (остальные не верили им и ставили под сомнение возможность мужчины выделять жидкость глазами в принципе). И всё-таки никто из окружающих не чувствовал злости или горя правителя. Ни положение, ни даже своя жизнь не интересовали воина так сильно, как благополучие его дочери, на которое он так долго пытался закрыть глаза. Но, как и многие плохие родители, Скарлетт слишком поздно понял это, а сейчас даже не пытался ухватиться за последнюю возможность установить с дочерью хоть какое-то подобие контакта. И дело было не столько в её неприступности и принципах, которые, конечно, очень мешали делу, но и в его ошибках. Он опоздал. Дочь не просто не верила ему, она вообще не планировала впускать его в свою жизнь. И только сейчас Скарлетт особенно сильно осознал собственную нужду в её любви, в её заботе, нужду в ней. До этого момента страха, что ребёнок, его единственный ребёнок, последняя крупинка его мёртвой жены, упорхнёт из гнезда (ещё и перевернув его во время процесса) не было: Эрза была слишком маленькой, да и замуж не собиралась. "Проглядел, Остолоп!" - думал военачальник каждый раз, когда перед его глазами маячила слащавая улыбка тестя. По крайней мере, она его любит, да?.. Думать подобным образом было наивно, сам Скарлетт прекрасно понимал это. Прозрачность намерений молодожёнов пугала его, и Фернандес, с одной стороны, казался куда более альтруистичным человеком, а с другой - наоборот, меркантильным. - Мне нужно её увидеть... - шёпот блондинки нарушил молчание, и, как только карета затормозила, так и не взглянув в глаза ни одному из родственников, девушка выпрыгнула наружу, придерживая очаровательной рукой в белой кружевной перчатке спадающий с головы капюшон. Руфус хотел дернуться и остановить невесту, но вовремя понял, что принцессу уже не удержать. Слишком сильно владели ею страхи и опасения. На удивление окружающих, следующим из экипажа вышел Скарлетт и, поправив слегка смятый красный сюртук, стремительно пошёл за племянницей, не сказав ни брату, ни зятю ни слова. - Куда это они? - взволнованно переспросил Бельзерион, выглядывая за приоткрытую дверь, но не рискнув окликнуть упорных искателей будущей королевы: - Договорились же не высовываться и не светиться лишний раз! - Кто знает, Ваше... Величество. Кто знает..?        Джинни чувствовала, как по её щекам упорно катились капельки слëз, несмотря на то, что она пыталась скрыть или хотя бы задержать их. Будь все проклято! В бушующем волнении девушка не заметила своего дядюшку, который быстро шел за ней, сохраняя при этом достаточное расстояние, чтобы только наблюдать за происходящим. Что ему было нужно? Заметив волнение своей племянницы, мужчина и сам захотел поговорить с дочерью... Поздравить её со свадьбой без лишних ушей, что ли?... Но потом в его умную, стратегически подкованную голову пришел план. Что так волнует юную Бельзерион? Быть может, услышав разговор двух принцесс, он узнает чуть больше, чем знал до этого? Некоторое время они шли молча, торопясь так, словно пытались оторваться погони. Однако в итоге девушка и её преследователь замерли, практически подойдя к боку церквушки. Их взору представилась карета, из которой виднелось прекрасное лицо Скарлетт, немного закрытое алым капюшоном. Этот отличительный знак нельзя было не узнать. Хоть и черт девы увидеть было невозможно, по не сходящей с лица улыбке ее собеседницы, ради которой принцесса и остановилась, было ясно, что девушка тоже улыбается. Графиня Локсар, бледная, болезненная, но счастливая, в длинной белоснежной накидке (которая придавала ей ещё большей схожести с мертвецом), покачивала головой и что-то шёпотом объясняла своей госпоже. Махнув рукой в белой перчатке на прощание, Джувия поспешила к стоящему неподалеку экипажу и, ещё один раз обернувшись, запрыгнула в него. Как только карета графини со стуком колёс унеслась прочь, Джинни, словно порвав невидимые цепи, дернулась навстречу к сестре. Видно, страх упустить такую прекрасную возможность поговорить испугал блондинку. - Эрза! - почти шёпотом, молвила она, зацепившись руками за раму окна кареты, чтобы та, не дай бог, не сдвинулась с места. Скарлетт не слышал, что ответила ей его дочь, но через пару секунд молчаливого спора, Бельзерион вынужденно отпрянула от двери, которая сразу же распахнулась. Из кареты вышла Эрза. Прекрасная, в длинной алой накидке, которая, увы, скрывала почти всë её тело, принцесса встала возле своей сестры, внимательно изучая её своими карими очами. Ещё секунда, и с головы полетел капюшон, тем самым открывая чужому взору высокую причёску из кроваво-алых волос, а также бледное, строгое личико молодой королевы, если точнее - почти королевы! Больше ему не удалось разглядеть. - Сестра? - с наигранным удивлением спросила Её Высочество, при этом кивком подав кучеру знак уезжать без неё. Алая дева покорно сложила руки в замок, не сводя умных глаз с родственницы: - Не ожидала увидеть тебя до церемонии. Прекрасно выглядишь! - К чему такие любезности, милая Эрза? - на одном дыхании выпалила блондинка, хватая Скарлетт за руку. Ни один мускул не дрогнул на лице Эрзы, но даже стоявший на приличном расстоянии брат короля почувствовал, что его дочь заметно напряглась. - Ну, коли так... - негромко усмехнулась будущая королева, в ответ тоже обхватывая пальцами белую перчатку. Шёлковая, темно-алая ткань на руке Эрзы выделялась на белом фоне: - Раз мы без любезностей, то я Вас не задерживаю! - Эрза! - взмолилась Бельзерион, испуганно озираясь: - Прошу тебя, Эрза, послушай меня! - Так что же Вам мешает говорить, сестра? - холодная улыбка его дочери заставила Скарлетта прижаться к дереву сильнее. Насколько велика была неприязнь девушки ко всей королевской семье? - Ты же убьешь его? Скажи, что убьешь! Удивленный брат короля пошатнулся, чуть себя этим не выдав. Как "убьешь"? Кого? Неужели Фернандеса?! Постаравшись успокоиться, мужчина не отводил внимательных глаз от лица своей дочери. Прекрасные очи на секунду блеснули злостью, но потом изобразили почти правдоподобное удивление. - Кого, милая? - Прошу тебя, Эрза! - Джинни упорно пыталась не глядеть в глаза своей родственницы, но та раз за разом ловила её взгляд: - Не делай вид, что не понимаешь, о чём я! Не волнуйся, нас некому подслушивать... Если не ты его, то он тебя! Разве за это время ты не поняла, с кем связалась? Не поняла, кто он? Он пойдет на всë, только бы добиться власти! Будущая королева минуту помолчала, её прекрасные алые волосы трепал свежий, почти зимний ветер. - Холодает, - резко ответила она, с нескрываемой усталостью отпустив руку своей сестры: - Не пора ли нам с тобой пройти внутрь? Не предстало нам ещё и простудиться. - Ты уже больна, Эрза, если не понимаешь, что Графу не стоит доверять! - блондинка дёрнулась за ней, пытаясь остановить Скарлетт, будто та сейчас совершала неисправимую ошибку. Что ж, ее сестрица и правда так считала. - Больна? Да хоть сошла с ума! - горько усмехнулась воительница, не глядя в наполненные слезами глаза собеседницы. Королева упорно боролась с жалостью к сестре: - Называй меня, как пожелаешь. Это не изменит моего решения. - Я не хочу потерять тебя, Эрза! - истошно воскликнула Джинни. Принцесса сама не заметила, как стала трястись крупной дрожью, словно именно она здесь была совсем нездорова. Она выгорела. Всегда уверенная в своих способностях, Бельзерион никогда не понимала всю сложность реальной политики. Той самой, в которой нет поддержки родственников или друзей. Схватив сестру за плащ, она заплакала, совсем позабыв о скрытности: - Я никогда... Ни-ни-никогд-да-а тебе не нр-р-раавилась!.. - Ваше Высочество... - почти ласково сказала Эрза, вынужденно развернувшись к неудавшейся королеве. Лицо её выражало явную жалость и лёгкое презрение. Молчаливый наблюдатель не узнал свою дочь: всегда искренняя, смелая, честная, ненавидевшая лицемерие дева сейчас с наигранной мягкостью поднимала сестру с колен: - Что с Вами, Ваше Высочество? Скоро свадьба, Вы должны прекрасно выглядеть, разве нет? Неужели Вы хотите, чтобы Ваша репутация упала в чужих глазах? - З-за чт-то ты так с-со мной? - За что? - хохотнула принцесса, отряхивая несуществующие соринки с платья сестры: - Да как же Вам сказать!... - Неужели ты веришь ему больше?! Неужели не понимаешь, что он убьет тебя, как только ты перестанешь быть удобной для него?! Что он - обманщик! - Обманщик?.. Что ж, возможно... - Эрза поправила вывалившийся из прически блондинки локон, отходя на почтительное расстояние, видимо, чтобы вскоре покинуть неприятное для неё общество: - Вполне возможно, что ты права, сестра. Но этот обманщик ещё ни разу не предал меня... Пока мои милые родственники занимались этим на протяжении всех моих девятнадцати лет!       Эрза вздрогнула, когда её ладонь поймала мужская рука. Крепкая, сильная... Её-то юная принцесса узнает всегда. Только ей удалось отделаться от ревущей сестрицы, как через пару метров еë догнал... Отец. От этого слова во рту Скарлетт становилось неприятно горько, поэтому она старалась отделаться от этой мысли. Подумаешь, он воспитал её в детстве! Подумаешь, ближайший родственник! Слово "родственники" всё равно потеряло смысл в этой семье.       Но слово "отец"... Оно было другим. Ни к кому в своей жизни она не питала столько противоречивых чувств! Никого она так не любила и в тоже время так яро не ненавидела. Или всë же... Воительница благодарила всех существующих и несуществующих богов за то, что сейчас стояла к отцу спиной, ибо щеки её, бледные и холодные, залились пунцовым румянцем, когда в её голове возник образ будущего мужа. - Что же Вы тут делаете, Ваше Величество? - холодно спросила она, наконец оборачиваясь. Две пары острых глаз столкнулись друг с другом в безмолвной битве. Брат короля смотрел на свою дочь с какой-то строгостью, но сейчас девушка разглядела панику и любовь за холодным укором: - Вы в порядке? Или Вам нужна моя помощь? Не даром же Вы решили устроить свидание до самой церемонии. - Я хотел поздравить, - хрипло молвил мужчина, не отпуская руку своей непослушной дочери и словно ожидая, того, что в противном случае она убежит или нападёт на него. - Ммм~ммм, - сощурив глаза протянула Эрза, пока её свободная рука легла на пояс. Только сейчас Скарлетт понял, что под плащом у неё висит меч: - Именно для этого Вы следили за мной? - Да. - Занятно. Повисла гнетущая тишина, пугавшая Скарлеттов своим напряжением. Ни одному из собеседников ничего не мешало начать нешуточный бой. Страшно! Особенно страшно было то, насколько легко близкие друг другу люди могли схватиться за оружие. Будто ничего, ни девятнадцать проведённых вместе лет, ни кровные узы, ни любовь, их не связывали. - Как давно ты меня заметила? - воин выпалил тот вопрос, который мучил его с самого начала. Именно поэтому он так быстро и раскрыл своё положение: смысла прятаться не осталось в тот момент, когда, быстро взглянув в ту сторону, где прятался её отец, Эрза коротко улыбнулась. И в улыбке этой было всё её презрение к милым родственникам. - С самого начала, - пожала плечами будущая королева. Всё складывалось как-то скомкано. Вернее, вообще никак не складывалось. - Ты в великолепной форме. - А разве могло быть иначе? - почти мягко улыбнулась принцесса, выдавая этим то, что комплимент был ей невольно приятен: - Меня обучали лучшие из лучших. - Да! - мужчина неожиданно оживился, чувствуя, будто нашёл точку соприкосновения со своей непокорной дочуркой. В его хриплом голосе прозвучал огонёк гордости: - Я с самого начала знал, что не отдам своего ребёнка на обучение чёрт-те кому! Джура - лучший из всех, кого я знал!.. - И Вы тоже. Скарлетт вздрогнул, переводя взгляд, который до этого от переполняющих его чувств ушёл куда-то вверх, на прекрасное лицо его чада. Будущая королева слабо улыбалась, но улыбка эта не выдавала признательности, только усталость. - Я?.. - опешив, спросил он, чувствуя, что уши, скрытые под тёмно-красными волосами, стали с ними сливаться: - Что я? - Лучший из лучших, которые меня тренировали. - Я... - словно впервые за жизнь смутился Скарлетт, невольно отпуская руку дочери. Та покрутила кистью, чтобы прошло онемение, и улыбка спала с её уст. - Вы ведь хотели сына? Молчание снова повисло между ними, пока мужчина не мог понять, что имела в виду эта страшная женщина. - Ты беременна? - Что за глупости, - отмахнулась девушка, но щеки её на секунду стали алыми, подстать спадающим на лицо волосам. Удивительный, почти тёплый диалог между дочерью и отцом был нескладным, но родным. Холод и отстранённость не покидали их глаза и голос, но что-то практически нежное витало в воздухе. Он не мог не испытывать вину, а она - разочарование: - Я говорю, что Вы всегда хотели сына. Сына, а не дочь. Вы знали, кому отдадите меня, где я буду учиться и как жить. Но планам Вашим не суждено было сбыться. - Это не так, Эрза! - выпалил брат короля, а после невольно шагнул ближе к принцессе, на что та сделала шаг назад. Смущение, вызванное тем пламенем чувств, которые объяли его так неожиданно и внезапно, не оставляло его. Но ещё больше его смутила дистанция, которую держала его дочь. - Не врите! - властно ответила красавица, заставив старика вздрогнуть: - Отчаяние тогда захватило Вас. Вам нужен был сын. Тем паче, что у Вашего брата его не было. - Я никогда не мечтал о троне! - И очень зря! - разочарованно вздохнула будущая королева, усмехнувшись, будто слова отца её повеселили: - Вы трус. - Я?! - Вы! - теперь уже Эрза шагнула ближе к брату короля. Даже на каблуках она не доставала макушкой до его плеча: настолько он был высоким. Но несмотря на это, трудно было сказать, кто занимал в разговоре лидирующую позицию: - Вы побоялись взять все в свои руки! Вы кинули страну гнить, отдали власть бесхребетному брату, только бы ничего не решать! Вместо того, чтобы осмелиться сделать в своей жизни хоть что-то значимое, Вы спрятались за его спину! - Я занимался войной! - вспылил мужчина, тоже шагая ближе. Ещё пару шагов, и его грудь столкнулась бы с носом принцессы: - А не тем, чего я не умею! - А что, по-Вашему мнению, умею и люблю я? - хохотнула Скарлетт, легонько кивнув головой на свой меч: - Не войну ли? И где я сейчас, скажите мне? Зло сверкнув глазами, воин тихо рыкнул, не в силах ответить что-либо. Ох, она была полностью права! Его маленькая, глупая Эрза была права, как никто другой! Но признать... Как признать это? Скарлетт не умел и не любил проигрывать, но сейчас все, что оставалось ему... Проиграть?.. Заметив замешательство отца, юная дева легко хмыкнула, не растопив при этом серьезность своего взгляда. - Вы не хотели трон, но хотели сына. И в первое время, будто сгорая от отчаяния, пытались научить меня войне. Несмотря на все недовольство близких людей, Вы обучали меня всему, что знали сами. И, о Боже, я с удовольствием впитывала это! Мне нравились битвы... Но смерть жены, а также мое взросление Вас испугало. Вы вспомнили, что у Вас родилась девочка, и срочно попытались оторвать меня от всего, что до этого сами вложили мне в голову. Когда не вышло - срочно отдали хорошим учителям, но сами ко мне не притронулись. Словно во время одной из тренировок боялись увидеть меня в брюках. - Эрза, я правда любил тебя! - Скарлетт резко развёл руки и крайне неловко приобнял дочь за плечи. Та вздрогнула, не сводя недоверчивого взгляда со смелого лица: - Вернее... Почему любил? Люблю! - Вы пришли сказать мне это? - Я... - Что на самом деле Вы хотели мне сказать? Давайте правду. Мы с Вами оба не любим юлить. - Ты будешь осторожна? - нахмурился мужчина, отпуская напряженные плечи дочери. - Вам следовало сказать это пару месяцев назад. Вы слышали слова моей кузины, верно? - Пообещай мне, пожалуйста, что будешь осторожна, - не унимался брат короля, запуская мозолистую ладонь в свои непослушные красные патлы: - И я больше ни о чём тебя не попрошу. - Даже о пощаде? Слова эти прозвучали так властно и жестоко, что воин невольно качнулся назад, чувствуя, как бледнеет его лицо. От головы отошла кровь, делая его вид, и без того измученный душевными страданиями, ещё более больным и старым. Но пару мгновений - и он взял себя в руки. - О ней особенно.