The Fault in our Leap

      Ваня       Прямо за дверью стоял скрипичный футляр.       Она внесла его внутрь, открыв крышку, чтобы рассмотреть свою новую скрипку от Старка. Открыв футляр, она тихонько ахнула.       В то время как ее старый инструмент имел более утилитарную привлекательность с тем, насколько он был прост в дизайне, этот имел темно-коричневую отделку и замысловатую резьбу по дереву сбоку, демонстрацию тонкого шедевра ремесленника. Ваня почти не хотела прикасаться к ней, боясь, что она как-нибудь запятнает безупречную темно-коричневую отделку, но в конце концов поддалась искушению и положила ее себе на плечо.       Эта скрипка была светлее, чем та, что подарил ей папа, и чувствовался приятный запах кедра. Ваня водила смычком по струнам и ловила звук коротких нот, которые она издавала. Она чувствовала, что это правильно быть в ее руках, как будто это было что-то, что она могла бы назвать своим. Она без проблем играла на своей прежней скрипке, даже любила ее, но какая-то часть Вани считала, что она никогда не будет принадлежать ей, что скрипка будет принадлежать только тому человеку, у которого она изначально была.       Она осторожно положила инструмент, прежде чем спуститься вниз. На ее лице появилась легкая улыбка, которую она не заметила, пока Бен не заметил ее, когда она вошла в кухню.       - Доброе утро, Ваня, - с улыбкой поздоровался Бен. - Хорошо выспалась?       - Доброе утро, Бен, Пеппер, - сказала она двум присутствующим, кротко улыбаясь.       - Да, спасибо. А еще раньше я получила новую скрипку.       - О? Она прибыла раньше, чем ожидалось, - задумчиво произнесла Пеппер. - Хочешь блинчиков, Ваня?       Она кивнула на предложение, намереваясь сесть напротив Бена, когда он указал на пустой стул рядом с собой. Ваня тихонько пробралась к нему. Бен всегда был добр к ней, и она сожалела, что это был первый раз, когда они были вместе наедине с тех пор, как попали сюда. Она тоже скучала по нему.       - Попробуй шоколадный сироп, - предложил он, когда Ване подали завтрак. Он набил рот блинчиками, что папа наверняка не одобрил бы, но Пеппер спрятала улыбку, спросив, не хочет ли Бен еще.       Ваня поливала ее блинчики шоколадным и кленовым сиропами. Это было слишком сладко на ее вкус, хотя и восхитительно, как сказал Бен.       Диего вошел, несколько удивленный тем, что Бен и Ваня уже были там. Он сел напротив них, пробормотав себе под нос "Доброе утро" и быстро поблагодарив проталкиваемую тарелку. Ваня заметила, что Диего вздрогнул на своем стуле, его спина явно болела со вчерашнего вечера. Эллисон сказала что-то о том, как они с Лютером били друг друга. Это навело Ваню на мысль, что это, должно быть, их способ сблизиться друг с другом.       - Эй, я бы хотел послушать, как ты играешь пьесу, - неожиданно сказал ей Бен, покончив с едой. - Я всегда был неравнодушен к весне четырех времен года.       - Это твое любимое произведение? - Спросила Ваня.       - Не совсем, но, услышав её, я чувствую себя шикарно, - признался Бен.       - Да, это действительно так, - согласилась она. - Я бы с удовольствием, но ты же знаешь. - Она виновато посмотрела на него. - Не думаю, что мне следует это делать сейчас.       Пеппер, которая прислушивалась к разговору, сказала: - Мне бы тоже этого хотелось.       О, Конечно, она не знала. - Хм, это касается моих способностей. Это связано с моей игрой, и я не могу… Я еще не могу должным образом контролировать их.       - Неужели? - Пеппер выглядела разочарованной, но еще больше встревоженной. - Ну, ладно. Я уверена, что ты все равно стараешься изо всех сил, - сказала она. - Мы скоро услышим твою игру не так ли?       - Конечно, - ответила Ваня, почему-то с оптимизмом думая, что она скоро все исправит. Трудно было не надеяться, когда Пеппер и Брюс с нетерпением ждали ее выступления.       Когда Пеппер ушла будить Старка, Бен наклонился к Ване. -Ты не должна быть осторожной рядом со мной,- сказал он. - Я могу выслушать тебя сегодня, если хочешь.       - Это опасно, Бен, - напомнила она ему. Неужели он уже забыл, чем она занималась? Она знала, что Бен был рядом с ними в течение восьми дней перед концом света. Почему он так небрежно относиться к этому?       - Это связано с твоими эмоциями, верно? А что, если ты счастлива, когда играешь? Будет ли это плохо?       Эффект не будет катастрофическим, она знала, вспоминая о прослушивании, на которое она ходила.       - Я имею в виду, что ты успокоилась, верно? - Робко спросил Бен. - Или, по крайней мере, ты больше не злишься на нас, не так ли?       Ваня не могла злиться на Бена, тем более на такого общительного человека, как он. Она не злилась ни на кого из них, просто чувствовала себя усталой и сытой по горло ложью, с которой росла. Она даже не злилась на Лютера, потому что понимала, как важна и особенна для него Эллисон. Как то, что она делала, когда заботилась о Леонарде, когда думала, что он действительно ранен, защищая ее.       - Ваня? С тобой все в порядке?       - Да, - сказала она, слегка шмыгнув носом. - Я в порядке.       - Это не так. Ты не в порядке. - Это было от Диего. Когда Ваня взглянула на него, он сглотнул, глядя в свою тарелку, как отчитанный ребенок.       - Я имею в виду, это н-нормально не быть в-в порядке.       Глаза Бена загорелись чем - то вроде удовлетворения от ответа Диего.       - Он прав. Нам не все равно, Ваня, хотя мы и не показывали этого, когда это было важнее всего. Нам предстоит много работы, но у нас также есть много времени, чтобы доказать это тебе. И мы надеемся, что ты простишь нас.       Ваня потеряла дар речи. Бен никогда не был разговорчивым, но стоило ему заговорить, как он становился красноречивее и мудрее Вани. Была ли мудрость приобретена в том, чтобы быть пассивным наблюдателем в течение многих лет? Возможно. Возможно, Бен слишком долго наблюдал за своими братьями и сестрами, не в силах помешать тем, кого он оставил, отдалиться друг от друга.       - Спасибо, Бен, Диего, - сказала она, поскольку благодарность была единственным, что пришло ей на ум. - На этот раз я все исправлю.       В конце концов, теперь они были вместе.       Клаус       Одним из преимуществ жизни с Тони было то, что Клаус мог проспать завтрак, как это было после того, как он покинул Академию. Жизнь в башне, принадлежащей миллиардеру, была очень далека (каламбур) по сравнению с жизнью в особняке, принадлежащем другому миллиардеру. Тони был довольно хладнокровным парнем, который позволял им заниматься своими делами. Честно говоря, Клаус был бы не прочь застрять здесь.       - Мастер Клаус, я предлагаю вам встать, иначе вы опоздаете к завтраку.       Итак, в то время как спокойный британский голос Эдвина был намного предпочтительнее сирены, которую Реджи использовал сигналом для подъёма, как в армии для солдат, которыми они были, Клаус начал сожалеть о знакомстве с призрачным дворецким прошлой ночью.       - Я не просил тебя будить меня, - проворчал Клаус в подушку. Он поднял голову и нахмурился, увидев внушительное присутствие Эдвина у кровати. - Когда ты вошёл в мою комнату?       - Совсем недавно, - признался Эдвин. - Я хотел постучать, но не смог. Прошу прощения, но вам действительно нужно встать.       - Я ненавижу тебя, - пробормотал Клаус без особого энтузиазма, зарываясь лицом в простыни в надежде снова заснуть, хотя в конечном счете это было трудно, когда призрак парил над ним.       - Ладно.       Клаус предупредил его, чтобы он не ходил за ним в ванную. Клаус знал, что Джарвис не сделает этого, но было забавно придираться к Эдвину. Клаусу не удавалось сделать это с другими призраками, кроме Бена, и большинство из них не были такими.… добродушными по отношению к нему. До Бена он думал, что Каспер был единственным дружелюбным призраком, который также оказался вымышленным персонажем.       Старый призрак вроде Эдвина Джарвиса имел много знаний о своем роде. Несмотря на то, что он провел несколько поздних часов, разговор с Эдвином прошлой ночью был более информативным, чем любая из тренировок, которым Реджи подвергал Клауса. А Эдвин был всего лишь терпеливым человеком—Клаус полагал, что так и должно быть, если ему удалось справиться с подростком Тони,—и был прирожденным лектором. Он также был хорошим слушателем, что было плюсом, когда Клаус был поражен желанием открыть свои переживания от столкновений с призраками, за исключением его поездок в Мавзолей и прежнего состояния Бена.       Эдвин рассказал ему о своих годах существования в качестве духа и о том, что он заметил в отношении призраков. Мстительные духи, как правило, задерживались до тех пор, пока их смерть не была отомщена, обычно с людьми, которые умирали, неся глубоко укоренившиеся обиды и ужасные сожаления. Тот же самый вид не был таким "цельным" по внешнему виду, каким он казался Клаусу, и Эдвин рассказал ему, что он тоже видел их такими. Именно это, по словам Эдвина, преследовало Тони, когда его компания тайно поставляла оружие террористам без ведома Тони, и когда человек, стоявший за этим, умер, мстительные призраки последовали за этим человеком и поглотили его. Фигурально или буквально, Эдвин не сказал. Он сказал Клаусу, что слишком долгое существование на другой стороне дало ему возможность изгонять мелких духов, чтобы они не могли желать Тони зла. В то время как Эдвин, его жена Анна и мама Тони Мария не были похожи на ангелов, с крыльями и всем прочим, они были в основном защитниками Тони, и мысль о том, что призраки могут быть такими, заставило разум Клауса пошатнуться.       - Когда у тебя есть покойный человек, который уже принял смерть, но остался желая защитить тебя, они становятся такими, я думаю, - задумчиво сказал Эдвин. - Потому что именно это удерживает нас троих здесь. Мы знаем, что всегда можем двинуться дальше, но не хотим. Во всяком случае, пока.       Клаус думал, что это объясняет действия Бена. Он был своего рода защитником Клауса, но больше компаньоном, так как он никогда не мог прогнать других призраков, которые раньше преследовали Клауса. Значит ли это, что Бен тогда не смог смириться со своей смертью? Это никогда не всплывало раньше в их разговорах, поскольку Бен был слишком занят, чтобы Клаус видел какой-то смысл в те короткие периоды, когда он был наполовину трезв, прежде чем снова вернуться к употреблению наркотиков. А Клаус никогда не спрашивал. Он никогда не спрашивал, что чувствует и думает Бен, когда смотрит на Клауса, летящего высоко, как воздушный змей.       - Ты увидишь, что это похоже на жизнь, - сказал ему Эдвин. - Всегда найдется место для общения, если ты готов слушать, как сейчас.       Когда в то утро Клаус смотрел в зеркало, рассеянно слушая, как Эдвин напевает снаружи, он почувствовал глубокое чувство ясности, когда вспомнил, что сказал Эдвин. Это был первый раз, когда Клаус так понимал проблему, которая была частью его самого с тех пор, как он себя помнил.       - Я забыл сказать тебе, что снаружи тебя ждут две коробки, - сказал Эдвин, как только Клаус вышел из ванной.       - Мастер Тони оставил их, пока ты спал.       Клаус открыл самую большую из них, где стояли мольберт, кисти, акриловые и акварельные краски. В данный момент это не представляло особого интереса, но живопись могла быть терапевтическим отвлечением. Он мог бы прекрасно смешивать цвета.       В другой невзрачной коробке лежала шикарная спиритическая доска, которая сильно напоминала о суровости Реджинальда по отношению к нему. И, действительно, это было все, что потребовалось Клаусу, чтобы усмехнуться, потому что Реджи никогда не заставлял его успешно использовать гребаную доску.       - Эй, Эд, хочешь посмотреть, как я играю на доске?       Тони       Это действительно оказалось довольно сложной задачей в том, что найти всё нужное для них.       Он купил скрипку Страдивари для Вани; спиритическую доску для Клауса и набор инструментов для рисования; набор из двадцати высокоуглеродистых ножей из нержавеющей стали с низким содержанием хрома для Диего, которые Тони заточил лично. Что касается Лютера, то Пеппер предложила Тони купить проигрыватель. Старомодный на вкус Тони—для Лютера и Пятого имеющих склонность к архаике—следовательно, это была аудио техника AT-LP120; не без настройки Тони, конечно. Был прототип, над которым он работал вместе с Брюсом в качестве побочного проекта, который мог обнаруживать мозговую активность, особенно со стороны, отвечающей за эмоции. Это был в основном проигрыватель, который мог предложить определенные названия для воспроизведения в зависимости от настроения пользователя. Тони решил включить его в следующий раз для радио.       Эллисон показалась Тони человеком, который мог бы заинтересоваться камерами, поэтому он купил для нее одну, самую лучшую марку с несколькими хитростями, вставленными им. Камера теперь имела тепловую функцию и была способна к ультрафиолетовой фотографии.       Бену, Тони решил купить внешний жесткий диск с фильмами, поскольку ему так нравился Шьямалан, что даже вызывало беспокойство. Тони опасался за приобретенный Беном вкус в будущем, поэтому знакомство с другими фильмами было следующим логичным шагом. Жесткий диск был слишком прост на вкус Тони, поэтому он в конечном итоге дал Бену ноутбук, только он был маленьким, который мог поместиться в его кармане и использовать его в любое время и в любом месте, где он хотел.       Пятому сложнее всего было выбрать подарок. Тони мог бы купить ему дюжину кофеварок—черт, может быть, эспрессо-машину и другое оборудование, которого хватило бы Пятому, чтобы открыть собственную кофейню. Как насчет шахматной доски, должны были шахматы понравиться старику в нем? Но нет, Тони это не вполне устраивало. Нет, нет, нет. Пятый был странным ребенком, следовательно, он получит странный подарок от Тони.       Странный подарок от Тони обладал серым мехом и желтыми глазами.       - Что это такое?       - На вашей Земле не было кошек?       - Я знаю, что такое кошка. Я спрашиваю, Почему ты даешь её мне.       - Это Американская короткошерстная кошка, - сообщил Тони, усаживая кота на колени Пятому. Кошка тут же свернулась калачиком, к большому огорчению Пятого.       - Интернет говорит, что они хорошие компаньоны для пожилых людей. Слушай, ты ей уже нравишься.       Несмотря на все протесты Пятого и отсутствие согласия на животное, он не сделал ни малейшего движения, чтобы оттолкнуть кошку. Однако он хмуро смотрел на Тони, подразумевая, что это было остроумно. Тони расценил это как победу.       - Если тебе понадобится помощь с именем, позвони мне. Мне самому лично нравится Тутти Фрутти.       К полудню Тони вернулся в свою мастерскую, по-видимому, удовлетворенный и развлекшийся предыдущими событиями (и реакцией Пятого). В убежище своей мастерской Тони подумал, что он на неделю отстал от запланированного срока создания Железного Легиона. Возможно, позже ему понадобится более удачный термин, но сейчас он сойдет. Железный Легион звучал прямолинейно для своей цели: защита и охрана гражданских лиц в населенных районах во время опасных сражений Мстителей. если бы он был близорук в этом вопросе, то Тони исправил бы это с помощью этих дистанционно управляемых доспехов Железного человека, которые служили только для того, чтобы Тони их программировал.       Тони прекрасно понимал, что у него есть идеальная команда реагирования, но ни за что на свете он не поставил бы детей в опасное положение. И он был прав, когда сказал Пятому, что детский труд-это огромное дело, которое также включает в себя сверхспособных несовершеннолетних. Не то чтобы Тони сознательно подвергал их риску, если бы этого закона не существовало. Тони был тем ещё кадром, но уж точно не придурком.       - Сэр, если позволите?       - В чем дело? - Рассеянно спросил Тони.       - Возможно, вы захотите посмотреть видео наблюдения за 14 мая, с 11:00 вечера до 2:30 ночи.       - Вчера вечером? - Тони отложил паяльник и щелкнул по экрану. Похоже, это был тот самый неиспользуемый этаж с кладовкой для метел. Через несколько секунд Клаус был показан на видео, как будто он выскочил из постели, неся свое одеяло с собой в качестве импровизированной куртки.       Тони увеличил записанное видео и включил звук. Клаус разговаривал с кем-то, кого там не было. Если бы Тони не рассказали о способностях Клауса, он бы подумал, что мальчик спятил.       Но призрак в его башне? Да ладно.       - Мы можем подтвердить, с кем или с чем он разговаривал? - Спросил Тони, нисколько не обеспокоенный понятием призраков вообще (видеть-значит верить, сказал бы он), хотя тот факт, что один из них обитал в башне, был недопустим.       - А еще лучше напомни мне сделать башню непроницаемой для привидений.       Что касается того, как это могло произойти, ну, это был вызов для Тони.       - Есть еще одна вещь, которая может привлечь ваше внимание, сэр. Мастер Клаус иногда упоминал чье-то имя, и я ошибочно принял его за себя. - Джарвис замолчал.       - Он обращался к кому-то другому.       - Кто-то еще, кого тоже зовут Джарвис, да?       - Да, сэр. Имя Эдвин упоминалось в общей сложности пять раз.       - Значит, меня преследует твой тезка, - сказал Тони. - Интересно.       У Клауса не было причин притворяться, но Тони никак не мог прийти в себя от мысли, что Клаус общается с Джарвисом, покойным Эдвином Джарвисом. Тони не был уверен, что делать со смешанным мешком чувств, которые нахлынули на него.       Ему нужно было поговорить с Клаусом.