You. Incredible

      На этот вечер у Гвиневры уже был запланирован поход в очередной гипермаркет мебели и товаров для дома с Морганой (хотя последнюю нескончаемый ряд всевозможных стаканчиков для зубных щеток уже порядком утомил), но она была счастлива, когда и Мерлин решил к ним присоединиться. Мужской взгляд на высоту вешалок в коридоре еще никому не мешал.       С Морганой Эмрис был знаком давно, но не очень близко. Иногда они пересекались в компании Гвен, но Мерлин даже не знал ее фамилии, хотя и считал девушку приятной. Сейчас парень очень рассчитывал, что ее энтузиазм сможет отвлечь от лишних мыслей: Моргана всегда заставляла своим сиянием тускнеть мир вокруг.       Решение присоединиться к девушкам пришло спонтанно: сразу после своего стремительного побега из кабинета начальства Мерлин в панике набрал номер подруги, и, узнав, что та как раз собирается немного развеяться в приятной компании, решил, что это то, что ему сейчас нужно.       Когда парень подъехал к торговому центру, подруги уже были внутри, и стоило немалых усилий разыскать их среди рядов диванов и кроватей по единственному и самому, по мнению Гвиневры, верному ориентиру — оранжевому плафону «этого уродливого торшера, который своей энергетикой портит мне настроение», как выразилась она. — Добрый вечер, дамы, — Эмрис, решивший немного подшутить, намеренно изменил голос, и, подплыв к девушкам со спины, обвил талии обеих руками. Те, как и было задумано, приняли его за чересчур навязчивого ухажера. Пока Гвен придумывала, как бы помягче отшить неожиданного кавалера, Моргана уже замахнулась сумкой на наглеца, когда заметила знакомую улыбку. Удар не удалось сгладить полностью: расплата обрушилась незатейливому шутнику прямо на голову. — Здравствуй, милый, давно не виделись, — Моргана обвила руками шею Мерлина, стараясь сделать вид, что так и было задумано, и она совсем не собиралась никого избивать. «Знакомый аромат… Погодите-ка, его ведь тоже зовут Мерлин…» — Милый, скажи-ка мне, почему ты пахнешь как новая пассия моего братца? — Эмрис глубоко вдохнул и молча нахмурился, не найдя ответа, опять уходя в себя. — И тебе здравствуй, дорогой. Как же ты нас напугал, — поздоровалась Гвен. — Приятный парфюм, правда? — теперь девушка обратилась к Моргане, спасая несчастного друга. — Это приветственный подарок на новой работе от босса Мерлина. — Ох, а не скажете ли вы мне, как зовут этого утонченного и щедрого босса? –детали паззла уже почти сложились в голове девушки, и теперь требовалось только подтвердить догадку. — Да, конечно. Артур, — ответил уже пришедший в себя Мерлин. — Артур Пендрагон, — исправился он. — Милый, так это и правда ты! Поверить не могу, похоже, у братца, наконец, проснулся вкус! По сравнению с той последней противной девчонкой, ты просто находка! — Моргана заметила, что друзья выглядят немного озадаченными ее репликой, поэтому ей пришлось объясниться. — Что ж, позвольте прояснить ситуацию. Моргана Пендрагон, старшая сестра Артура. — Ох… Приятно познакомиться? — Артур, сам того не подозревая, с каждой минутой все сильнее усложнял жизнь. Теперь оказывалось, что Мерлин еще и дружит с его сестрой. — Я рад, что у этого балбеса есть ты, Моргана. — А теперь еще и ты, милый, не так ли? Спасибо, что терпишь его. — Это моя работа. Хотя, признаться честно, поначалу было непросто. — Его просто нужно правильно дрессировать. Вообще-то, он очень послушный, папочка постарался. Я уверена, ты с ним справишься, — Моргана обворожительно улыбнулась, всем своим видом демонстрируя веру в способности Мерлина к укрощению диких Пендрагонов в их естественной среде обитания. — Кроме того, мне показалось, что он в тебе заинтересован, не так ли? Так что тебе будет намного проще. — Я в этом сомневаюсь. Не знаю, стоит ли говорить об этом, но он действительно демонстрировал некоторую заинтересованность, хотя не мной, а, скорее этим, — он неопределенно обвел свое тело руками. — Хоть я и не понимаю, что во мне могло взволновать такого, как он. Разве вокруг него не овиваются постоянно гораздо более соблазнительные юноши и девушки? В любом случае, это скорее не помогает, а мешает. — Хочешь сказать, тебе кажется, что он хочет секса с тобой, но не отношений? — кислый кивок подтвердил догадку Морганы. — Странно, на него не похоже. То есть, когда-то давно, в школе, он, конечно, мог так себя вести, но я была уверена, что он давно одумался. Когда он говорил со мной в последний раз, мне показалось, что он серьезен… Может ли быть, что ты неправильно его понял? — Не знаю, Моргана, и сейчас уже не хочу думать об этом. Мы не подходим друг другу, разве это не очевидно? Я не хочу снова попадать в ту же ловушку. Сегодня я пришел отвлечься, давайте не будем больше говорить об этом? — и хотя девушка могла бы поспорить с Мерлином об их совместимости и его привлекательности, было видно, как бедный измучен своими думами, и давить сейчас было бы глупо. — Хорошо, милый. Итак, как вам эти великолепные гардины?       Остаток вечера действительно на время принес Мерлину такой желанный покой. Друзья еле уволокли огромный пакет, набитый под завязку предметами первой необходимости, а именно ситечками, шумовками и дуршлагами, до машины Гвиневры, потом зашли в небольшой ресторанчик неподалеку, еда в котором действительно стоила своих денег. Вечер прошел на удивление приятно.

***

      Друзья разошлись уже затемно, но Моргана решила не затягивать с интервенцией и сразу отправилась домой к Артуру. Брат встретил ее на пороге, уже порядком поддатый, перегородив собой вход. — Моргана, привет, я сегодня не в настроении болтать, не могла бы ты, пожалуйста, уйти? — как можно вежливее, на его взгляд, проворчал младший Пендрагон. — И оставить тебя в таком состоянии принимать и дальше? Еще чего, — она плечом потеснила не особо сопротивлявшегося Артура и вошла внутрь. — Из-за чего это ты решил устроить вечер возлияния? Не из-за Мерлина ли? — Тебе почем знать? — за неимением других вариантов, он проследовал за сестрой в гостиную и с недовольным видом плюхнулся на диван напротив. — Из-за чего мальчик считает, что ты хочешь его поиметь, Артур? — затягивать не стоило: язык брата был развязан сильнее, чем когда-либо, однако он мог ненароком вырубиться в любую минуту. — Потому что я дал ему повод так думать, — мужчина понурил голову. — Это действительно твои истинные мотивы? — продолжила напирать Моргана. — Конечно, нет, ты же меня знаешь! — он стремительно вскинул голову, вперившись злым взглядом в сестру. «Как она могла такое подумать? Немыслимо!». — Тогда почему? — девушка попыталась смягчить взгляд, но упрекающие интонации из голоса выбросить все же не вышло. — Потому что я идиот, чего непонятного? — на удивление, после этой фразы стало немного легче. — И вообще, откуда ты знаешь, что он там думает? — Потому что он мне рассказал. — Здорово! Все вокруг знают о наших отношениях больше, чем я! Откуда-то на мою голову падает толпа народа, которая твердит, что я все делаю неправильно, а несчастный Мерлин страдает. Почему все знают о том, что он чувствует, кроме меня? — этот вопрос действительно мучил Артура. Не только сестра, но и Аарон, и даже Леон пытались намекнуть ему, что он не прав, когда он еще толком ничего и сделать-то не успел. И как всегда так выходит, что если вокруг все рушится, то все обязательно считают, что во всем виноват только Артур? Разве отношения выстраиваются не между хотя бы двумя людьми? Да и то, что он совсем не понимал, насколько Мерлина могут ранить его незначительные действия, тоже выбивало из колеи, заставляя задуматься: стоит ли вообще пытаться, если каждым своим шагом он делает только хуже. Но пока фирменная самоуверенность Артура еще не была утрачена полностью, и он готов был продолжать ради согревающей улыбки Мерлина. — Я понимаю, что я придурок, ясно? Чего я не знаю — так как все исправить. — Давай подумаем об этом вместе? Расскажи, как ты дошел до жизни такой, — и Артур выложил ей все, от начала до конца. Чем больше он говорил, тем больше становились глаза Морганы. Она не могла понять, как такой взрослый и умный человек, как ее младший брат, может с серьезным лицом творить полнейшую ерунду. Воистину: любовь лишает рассудка. — В общем, я все испортил, — закончил рассказ Артур. — Не говори глупостей, дорогой. Пока вы оба живы, все остальное можно исправить. Я думаю, сначала ты должен донести до него, что больше не будешь его домогаться, и действительно прекратить все это. Как тебе вообще такое в голову пришло? Нужно снова дать ему почувствовать себя комфортно в твоей компании. Потому что, не знаю, как у тебя, но настойчивое внимание, особенно со стороны людей, имеющих над тобой некую власть, очень выбивает из колеи, даже если тот человек тебе и нравится. Особенно если кажется, что между вами что-то начинается. Это очень обижает и заставляет потерять к нему всякое доверие. Поэтому нам нужно тебя реабилитировать в его глазах. Ты будь хорошим и заслуживающим доверия, а я попробую объяснить ему, что на самом деле ты вовсе не кабель, как он решил. Будет сложно, но ты держись, хорошо, милый? Я с тобой, — и Моргана, не выдержав несчастного вида братишки, все-таки обняла его, мягко поглаживая по спине. Каждого мужчину можно сломать, если знать, на что надавить. Этот ломал себя сам, и его просто нельзя было бросить одного. Как в детстве, когда они оба прятались в обнимку под столом на кухне от разъяренной няни, как во время первой влюбленности Артура, которая так пугала его, как когда он серьезно облажался в первый месяц работы на отца. Не важно, понимал ли он это или нет, но сестра всегда была на его стороне, и всегда будет. На то и нужна семья.

***

      Дни потекли один за другим, сменяя свою уникальную серость на другой оттенок, иногда темнее, иногда светлее. Пендрагон-младший старался следовать совету сестры, сохраняя дистанцию. Атмосфера в кабинете была не напряженная, а, скорее, депрессивная. Оба, и Артур, и Мерлин, винили себя, каждый за свое. И, хотя рабочие дела решались быстро как никогда, за отсутствием отвлекающих факторов и нежеланием оставаться один на один с собственными мыслями, оба чувствовали, будто в груди проделали огромную дыру. Но Артур пытался не давить на Мерлина и дать ему расслабиться рядом с собой, не допуская ни малейшего движения в его сторону. А Мерлин и вовсе пытался не смотреть в сторону Артура, надеясь в скором времени задушить в себе глупые и неуместные чувства.       Время от времени в кабинете раздавались приглушенные «Да, мистер Пендрагон, хорошо, мистер Пендрагон» и шелестящие в ответ «Пожалуйста, Мерлин», из которых ушли прежние мурлыкающие перекаты на языке. И хотя ни один из молодых людей не признался бы в этом, но именно этих теплых, домашних «Артур» и «Мееерлин» им не хватало больше всего.       Визитеры в их кабинет тоже рисковали заходить намного реже. Даже Леон не мог спокойно переносить это безмолвное давление, и приходил только тогда, когда был уверен в своем настроении на все сто.       В общем, работа работалась, и каждый варился в собственном ворохе недомолвок и додумок, с каждым днем утопая все глубже.