*****
Брайан глубоко затягивается неизменной сигаретой. Сидя на скомканной простыне, слышит, как хлопает дверь в ванной и через пару секунд начинает шуметь вода в душевой кабине. Стряхивает пепел после пары затяжек, чувствуя, как тело, всё еще раскрасневшееся и пылающее, начинает остывать и дрожать от прохладного воздуха. Он встает, направляясь к бару и желая налить себе виски, но звонок в дверь оповещает о ночном госте. Все же, налив алкоголь и сделав большой глоток, Брайан схватывает полотенце и, прикрыв себя, открывает дверь. — Мистер Ки… — фраза так и остается незаконченной, а голубые глаза впитывают открывшуюся картину. Брайан обматывается полотенцем, параллельно размышляя, когда уже возьмет в привычку одеваться перед тем, как открывать дверь. — Джастин, что ты здесь делаешь? — тон не оставляет сомнений в том, как его обладатель относится к пришедшему. — Я… — тот скользит взглядом по влажным, прилипшим ко лбу волосам, по липким от непонятно чего губам, сжимающим дымящуюся сигарету. Спускается ниже — на вздымающуюся грудную клетку, на уже остывающие струйки пота, стекающие по гладкой коже от шеи и ниже, на упругий пресс. — Джастин, — Брайан перехватывает взгляд, теряя терпение, — ты почему не дома? — Меня… я… — его прилежный ученик пытается закончить фразу, облизывая пересохшие губы, но не слишком успешно, и на некоторое время воцаряется звенящая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом воды. Тут слышится звук хлопающей двери, и Брайан прикрывает входную, оставляя задел только для себя. — Вы не одни? — в голосе звучат ревностные нотки, но их обладатель остается спокойным. — Джастин, — Кинни делает вдох прохладного ночного воздуха, пытаясь унять непонятно откуда взявшуюся вновь разжигающую тело дрожь. — Иди домой. Тебе здесь не место. Дверь решительно захлопывается, оставляя Тейлора на крыльце, а Брайан делает поворот на сто восемьдесят градусов. — Как тебе это удается? — Брендон насмешливо щурится, невозмутимо наливая себе скотч. — Что именно? — Брайан медленно подходит ближе, наблюдая, как свет лампы играет в янтарной жидкости. — Балансировать, — тот отпивает, смотря на него поверх стакана. — Я думал, ты мне сегодня мозги вытрахаешь, животное. А ведь в школе — ты сама сдержанность и хладнокровность. Брайан удивленно кривится, очевидно понимая слова не так. — Расслабься, — Брендон опирается на стойку, — просто учебные заведения — не та площадка для твоего темперамента. А подростки — ебать какой раздражающий фактор. Один Тейлор чего стоит. Это ведь он сейчас был? — Брендон, — Брайан подходит ближе и, упершись руками по обе стороны от Джонса, пристально на него смотрит, удерживая контакт взглядом. — Если не хочешь еще один заход, одевайся и сваливай. Увидимся завтра. В школе. — Когда-нибудь, Кинни, — тот не остается в долгу, — я выебу тебя, как суку. А ты… — Сначала встань в очередь, как все, — тот перебивает его, отходя назад и беря свой стакан. — За Тейлором? — Брендон усмехается, выпивая залпом остатки, и, повернувшись спиной, идет собирать свою одежду. — Боишься, что тебя посадят? Или он не в твоем вкусе? — Иди нахуй. — Сможешь в третий раз? — Брендон натягивает боксы, затем сует ноги в джинсы. — А он — неплохая секс-игрушка. Я бы тебя понял, — молния с лязгом скользит вверх, и он надевает футболку. — Правда, отношения педагог-ученик — тот еще пиздец, — Джонс откровенно издевается, — это как дать клятву Гиппократу. Он встает и, подойдя к выходу, берется за ручку, нажимая на нее вниз и открывая дверь. — Спасибо за трах, — циничная благодарность тонет в ночи, и до слуха Кинни доносится привычный хлопок дверной панели о косяк. Брайан невозмутимо наливает себе еще выпить, а затем направляется в душ. Горячий пар хорошо расслабляет, и он стоит несколько минут, наслаждаясь тем, как упругие струи воды бьют по коже, стекая вниз. Затем подставляет лицо, откидывая волосы назад, и берет мыло. Потратив десять минут, выходит из ванной, опять слыша звонок. Раздраженно натянув джинсы, он резко открывает дверь и мысленно призывает и так иссякающее по всем статьям терпение. — Я ушел из дома, мистер Кинни, — Джастин похож на взъерошенную белку. — Мне некуда больше идти. А вам я доверяю. — Я польщен, — Брайан буквально за шкирку втаскивает Тейлора в дом, — я позвоню твоим родителям. — Бесполезно, меня отец сам выгнал, — тот идет за ним, наблюдая, как учитель французского берет телефон. — Номер, — Кинни требовательно смотрит, и по его взгляду Джастин понимает, что лучше не шутить. Он вздыхает и диктует цифры. На том конце раздается взволнованный голос Дженнифер Тейлор. — Миссис Тейлор, — Кинни не отрывает взгляда от своего ученика, — ваш сын у меня дома. Не волнуйтесь, я его сейчас привезу. Джастин слышит плач, а Брайан хмурится. — Ммм.. — Кинни с минуту слушает молча, все также строго смотря на Джастина, — нет, не сложно, миссис Тейлор. Хорошо, завтра я отвезу его в школу, а потом прослежу, чтобы он отправился домой, — Брайан кладет трубку, наблюдая за гримасой на юношеской мордашке. — Громить свою комнату было необязательно. — Всего-то ночной светильник пострадал, — Джастин делает пару шагов. — За мои права. Достойная смерть. Он подходит практически вплотную и поднимает глаза. В неярком электрическом свете его кожа выглядит матовой и как будто светится, волосы непослушными прядями торчат в разные стороны, а влажные губы чуть приоткрываются, делая легкий вдох. — Значит, я сегодня буду ночевать у вас, мистер Кинни? — Брайан еще плохо понимает, как парню удается одновременно сочетать выражение порочной сексуальности и шкодливости малолетнего подростка. — Он ушел? — Джастин разглядывает обнаженный торс. — Кто? — Брайан смотрит совершенно спокойно. — Тот, кто у вас был. Я потом видел, как он уходил. Издалека, правда, не разглядел. Я не шпионил! — он возмущается, видя взгляд учителя. — Мне просто некуда было идти. У Гордона вечные терки с родоками, а у Майерса сестра на меня запала. Еще мне проблем не хватало. А сейчас поздно. Мама плачет, отец злится. Он меня даже ударил, гомофоб хренов! — Джастин медленно забирается на высокий стул и еще медленнее водит пальцем по деревянной поверхности стойки. — Мне иногда кажется, что он вообще мой отчим. Брайан непроизвольно делает шаг к пацану, его рука совершает неуловимое движение в этом же направлении, но затем останавливается. — Есть хочешь? — Брайан прилагает максимум усилий, иначе потом может не остановиться. В последнее время самоконтроль машет ему ручкой как строптивая девица, едва только белобрысая макушка появляется на горизонте. — Хочу, — Джастин облокачивается локтями о стол и, повернув голову к своему учителю, смотрит слегка сонными глазами, а затем трет их тыльной стороной ладони. Звук открывающегося холодильника, стук стекла о дерево, писк микроволновки, и перед Джастином появляется тарелка с вполне себе аппетитной пастой. — Давай, ешь и быстро, — Брайан отходит, пытаясь и физически держать дистанцию. Прошло уже два месяца. На дворе — поздняя осень, стелющаяся по земле практически потемневшими сухими листьями, дующая пронизывающим ветром, по ночам подмораживающая почти зимним колючим воздухом, а Джастин даже и не думает успокаиваться. Такое ощущение, что его желание заполучить своего учителя разгорается только сильнее. А Брайан понимает, что увязает сам. Он совершенно не предполагал, что, выбрав практически наугад небольшой городок в соседнем штате, в этой глуши встретит "счастье" в виде настырного пацана, абсолютно нагло его домогающегося, а сам он будет упорно убеждать себя, что реагирует только член, но никак не сердце. Еще и Брендон здесь, блядь. Мир — маленькая деревня. Да ебал он такую деревню! — Вы с кем-то встречаетесь? — Джастин, жуя, прерывает мысленный поток и не отрывает взгляда от преподавателя. — Хотя вряд ли, — он отправляет еще одну порцию в рот, — иначе бы он остался. Ведь так? — Слишком много вопросов, Тейлор, — Брайан сдержанным тоном останавливает его, наблюдая, как пацан поглощает поздний ужин. — Я знаю, вы мне не верите, — тот стучит вилкой о керамику. — Думаете, что я маленький, — он подцепляет еще пасты. — Но это не так. Брайан молчит, не собираясь его прерывать. Назидания взрослых часто, если не всегда, провоцируют на прямо противоположные слова и поступки. — Я не маленький, — Джастин соскребает остатки, — и вообще… Последнюю многозначительную и всеобъемлющую фразу он произносит, скользя попой со стула, и как бы в подтверждение своих слов гордо несет тарелку в мойку и включает воду. — Мне скоро восемнадцать, — он прилежно моет посуду и затем кладет ее на полку. — И я уже не буду вашим учеником, — выключив воду, поворачивается к Брайану, делает пару шагов навстречу, огибая стол, и… щелкает выключателем. Кухня погружается во мрак, и их лица освещает только льющийся из окна свет фонаря. Джастин подходит ближе, и Брайан видит подрагивание светлых ресниц и блики в густых волосах. Он замирает, пожалуй впервые не зная, что предпринять, и смотрит на своего ученика. Бывают люди, у которых сексуальность — внутренняя. Она скрыта от невнимательных глаз толпы и проявляется только в ответ на искренние чувства. Ее не увидят случайные люди, скользя взглядом по вполне будничной картине, не подозревая, какой ураган прячется внутри. Она дарит себя лишь избранным, и только им посчастливиться обладать этим. Джастин — не такой. Он как фейерверк, брызжущий энергией на километр вокруг, способной пробить стену. Он зажигает тебя своим оптимизмом и жизнелюбием, а его сексуальность плавит кровь, превращая в жидкий огонь. И сейчас, стоя в темноте, он даже кажется немного взрослее. В темноте всё всегда кажется другим, зыбким и размытым. Границы стираются, и можно легко переступить черту и не думать о последствиях. Только вот Джастин — не просто подросток, страдающий всплеском гормонов. Его нельзя просто разложить на кухонном столе, трахнуть и спокойно забыть. Он привяжется еще сильнее. Надумает ерунды, а потом будет страдать. А Брайану кроме траха просто нечего ему предложить. Ему не нужны обязательства и отношения. — Думаешь, это меняет угол зрения, и ночью все кошки серы? — Брайан все-таки не может отказать себе и чуть приобнимает Тейлора за спину. — Думаю, что ночью формы и цвета становятся похожими, и, возможно, это совсем не иллюзия. — Философ? — в темноте ироничный тон слышится как никогда явно. — Художник, — пацан прижимается теснее и смотрит на Брайана снизу вверх. Ничего не происходит наверное с вечность, и они так и стоят, обнявшись, до тех пор, пока Джастину это не надоедает. Он возит носом где-то в районе груди, затем встает на цыпочки и тянется за поцелуем. Горячие губы касаются подбородка, и Брайан приходит в себя. — Джастин, — он отстраняет его, — пошли спать. — Можно и здесь, — тот вскарабкивается на пресловутый стол, утягивая Кинни за собой. Получается слишком резво, так как Брайана обнимают ногами за спину, Джастин чуть ли не ложится на стол, при этом его нога лихо летит вверх и с силой ударяет в лампу. Звон и россыпь осколков оповещают о нечаянном вредительстве, а Брайан охуевает от этого пацана уже в который раз. — Я тебя могу раздеть сейчас только для одного, — Кинни шепчет тому в ухо, скользя руками по желанному телу, давая себе пару минут блаженства и вседозволенности. Юношеский организм реагирует моментально, и Джастин прогибается, выдыхая стон, крепче обхватывает за поясницу и распластывается под Брайаном тонким блинчиком. Неохота обламывать ни себя, ни его, член уже наливается, а мозг, лишившись крови и кислорода, скоро совсем отключится, и будет поздно. — Чтобы ты принял душ и лег спать. Я покажу, где ванна, — Брайан заканчивает мысль, резко стаскивая парня со стола, а тот только охает и, споткнувшись в темноте, делает несколько неуверенных шагов, морщась от неопавшего стояка. — Вы просто садист, мистер Кинни. — Зови меня Брайан, — тот долго думал, но пришел к выводу, что от «Брайана» у него встает меньше, чем от «мистера Кинни». — Разумеется, только в неурочное время. Он подталкивает парня вперед и, пройдя какие-то метры и открыв нужную дверь, буквально запихивает туда пацана и закрывает ее с другой стороны. Не маленький. Сам разберется, что к чему. — Я возьму ваше… твое полотенце, Брайан, — он слышит приглушенный голос за дверью и, повернув пару раз по коридорам и открыв шкаф, вынимает два свежих полотенца. Вода уже во всю льется, и Брайан, войдя в ванную, бросает полотенца на полку. — Спасибо, — Джастин распахивает уже запотевшую дверцу душевой кабины, — я забыл мыло. Подай, пожалуйста, — тон его голоса совершенно ровный, а взгляд не выражает ничего, кроме скромной просьбы. Брайан, чуть ухмыльнувшись, берет с умывальника мыло, мысленно ставя своему ученику "пять" за попытку. — У тебя десять минут, — он протягивает средство, наблюдая, как крупные, горячие капли скользят по нежной коже, — а затем быстро спать. Пусть завтра первым уроком и французский, опоздать не получится. — Я бы этого не вынес, — Джастин улыбается, — это моя любимая дисциплина. — Он берет мыло, а затем губку. — Спасибо. Я сейчас выйду, — парень захлопывает дверцу, подставляя себя струям горячей воды. А Брайан, скептически ухмыльнувшись еще раз, выходит в коридор. Пацану совсем не нужно мыло. Тот и без него пролезет, куда угодно. Он идет на кухню, чтобы выкурить хрен знает какую по счету за сегодняшний вечер сигарету, еще выпить и вылить на себя холодную — из холодильника — бутылку Эвиан. Хотя последовательность может быть любой — не принципиально.*****
Утром, еле поднявшись с неудобного дивана, Брайан ударяет кнопку будильника. Мозг пытается бороться со сном, подкидывая ему события вчерашней ночи. Вспомнив, что в его спальне спит один настырный пацан, он поднимается и идет к нему. Первое, что он видит, открыв дверь, это задница. Подростковая задница, плотно обтянутая хлопковыми трусами, которой, очевидно, стало слишком жарко ночью, и она высунулась из-под одеяла. — Джастин, подъем, — Брайан произносит довольно громко, наблюдая за шевелением пятой точки, а затем маленькая рука подтягивает одеяло к себе, накрываясь с головой. Кинни выходит, но уже через минуту входит обратно с будильником. Рывком стянув с пацана теплое одеяло и отбросив его в дальний конец комнаты, он ставит будильник на завод и затем на пол. — Жду тебя через пятнадцать минут на кухне, — возвещает Брайан через трезвон будильника, наблюдая, как подросток сьеживается от холода. — Иначе останешься без завтрака. — Может, лучше поставите мне двойку, а потом оставите после уроков? — ученик медленно, сонно переворачивается на спину и чуть приподнимается на локтях. — Bonjour, мистер Кинни. Bien dormi? Его тело все еще теплое ото сна, движения — полусонные. Джастин с подростковой «грацией» трет одну ногу о другую, а затем потягивается. — Поможете? Кинни выгибает бровь, умышленно не смотря Тейлору между ног. — Я имел ввиду руку, — пацан протягивает руку, и Брайан резко стягивает его с постели. — Через пятнадцать минут я приду, — Джастин скрывается в ванной, а Брайан думает, что хорошо бы отшлепать эту наглую задницу. Исключительно в педагогических целях.*****
Аромат утреннего кофе всегда бодрит, и когда Джастин входит на кухню и садится, перед ним появляется чашка кофе и сэндвичи. — Спасибо, — Тейлор кусает бутерброд, болтая одной ногой, и смотрит на учителя. — Я вчера ничего не смог выучить. Из-за... — Я не буду тебя спрашивать, — Брайан отпивает свой американо, наблюдая за притихшим пацаном. А тот действительно какой-то присмиревший и о чем-то размышляющий, да и сон еще не слетел с него окончательно. Он больше не задает вопросов, а лишь молча жует, ощупывая своего преподавателя каким-то мягким взглядом, и Брайан как никогда понимает, что перед ним — ребенок. Всего лишь ребенок, у которого отец — свинья, и ему просто не хватает родительской заботы и понимания. — Поехали, — Брайан встает и кивает Джастину на выход. И парень совершенно безропотно слушается, а когда плюхается в машину рядом с водительским сиденьем, чуть поворачивается вбок и смотрит на Кинни. А тот совершенно невозмутимо заводит мотор и трогается с места. Поездка проходит в полной тишине, каких-то пятнадцать минут, и они уже у школы. Джастин медлит, но затем все-таки открывает дверь и, выйдя из машины и обойдя ее, приближается к Брайану. — Иди на урок, я сейчас припаркуюсь, — тот смотрит, как подростковые пальцы скользят по его руке, и, чтобы прервать это движение, поправляет Тейлору его вечно съезжающий галстук. — Мне кажется, я пахну тобой после постели, — Джастин перехватывает руку, поднося ее к носу, вдыхает, а затем тоже самое проделывает со своей. — Джастин, — тон Брайана дает понять, что он не потерпит каких-либо возражений и непослушания. — Иди в класс. — До следующего «внеурочного времени», Брайан, — тому как с гуся вода. Он улыбается и, повернувшись, шагает в сторону школы, а Кинни, заруливая на парковку, думает, в какой момент успел словить совершенно несвойственный ему кинк — белобрысого подростка, ничего не умеющего, но с лихвой компенсирующего это своим упрямством, наглостью и целеустремленностью. В самый первый раз? Когда это чудо налетело на него в классе и подняло свои неземные голубые глаза? В школе, в храме науки, где все так академично, что аж сводит скулы. В школе, а не в ночном клубе, где член встает только от самой атмосферы похоти и секса. В школе, в утреннем солнечном свете такого еще по-летнему теплого первого сентября, а не под ночными фонарями среди жарких парней, толпящихся у входа с яркой неоновой вывеской. И его член это совершенно не парит — он вскакивает каждый раз как гордый патриот при звуках американского гимна, как будто Брайан заглатывает виагру на завтрак, обед и ужин, и уже впору отмечать день флага. Он вспоминает одного знакомого экземпляра, проделавшего все это в прямом смысле, и скептично усмехается — не всем нужны заветные таблетки, чтобы получить перманентный стояк.*****
— Тебя можно поздравить? — Джастин закатывает глаза, слыша за спиной знакомый до тошноты голос. — Или ты ему только отсосал? Хоббс стебется за спиной, а Тейлор даже не собирается реагировать. Он хочет продлить это волшебное утро, ухватить еще такие теплые воспоминания, как он спал в постели своего учителя, воображая себе много чего. — Ты же с ним приехал? Я видел, — Кристофер появляется прямо перед своим однокашником, и тот морщится, глядя на него. Всё коту под хвост! — Хоббс, неохота тебя обламывать в твоем нежном возрасте, но на тебя у меня не встает, а на Кинни не падает с начала года, — он пытается обойти этого придурка, но вдруг ощущает резкую боль, оказавшись прижатым к холодной стене. — Да пошел ты, пидорас! — тот еще раз больно прикладывает его, крепко стискивая плечи. — Ты хренов извращенец, дающий в жопу. Меня тошнит от тебя. Надеюсь, что… Он не успевает договорить, потому что получает ногой практически в пах и ослабляет хватку. А Джастин, воспользовавшись этим, вырывается. — Для того, чтобы быть пидорасом, не обязательно давать в задницу, — Тейлор не собирается тратить на этого урода время. Он разворачивается и, пробежав по коридору несколько метров, влетает в класс, уже в добрых старых традициях сопровождая свой полет трезвонящим школьным звонком. — Ну, и как это было? — Майерс с задней парты пихает садящего перед ним одноклассника в спину. — Я вас видел. Вы приехали вместе. Но входящий в класс Брайан Кинни прерывает все разговоры, и ученики, как по команде, замолкают. Дисциплина на уроках французского — идеальна, и никто из прежних учителей не сумел ее переплюнуть. Единственное, что слегка портит картину, это вечно встрепанный вид одного ученика с покрасневшими то ли от драки, то ли от чего-то еще щеками. Эта константа остается неизменной вот уже третий месяц подряд.*****
Иногда кажется, что время остановилось. Ты наблюдаешь смену времен года за окном, пусть не такую явную, но всё же это лучше, чем одна безысходная тоска, которую ты испытываешь раз за разом каждый день. Джастин смотрит на улицу, совершенно не слушая учителя, втирающего что-то про историю американской литературы. На душе так же уныло, как и на блеклом сером пейзаже за окном. "Это пройдет, Джастин" Нихуя! Нихуя это не проходит. Все думают, что знают лучше, что ты просто глупый мальчик, который подхватил легкую простуду, и от одной таблетки аспирина она пройдет, как и не было ничего. Стоит только повести плечом, и ты стряхнешь с себя любую придурь: влюбленность в своего школьного учителя, свои гомосексуальные наклонности, нежелание строить карьеру в сфере бизнеса, а будешь прилежным учеником, своим примерным поведением радующим взрослых. Идите все на хуй! Брайан стал гораздо холоднее к нему, держит дистанцию. А еще его часто не бывает в этом заштатном городишке, когда расписание позволяет не появляться в школе по нескольку дней. Джастин хочет верить, что тот просто любвеобильный сын, брат, сват, который ни дня не может прожить без своей обожаемой семьи и каждую свободную минуту мечтает провести с ними время, а не тратит его на кого-то еще. Но это маловероятно. Брайан — взрослый мужчина. И пусть в школе он — сама корректность и сдержанность, но от него исходит абсолютный порок и такая страсть, что вряд ли он держит их в узде вне учебного заведения. И ему абсолютно неинтересен малолетний пацан со своими проблемами, донимающими его сверстниками и отцом-гомофобом. Парень подпирает рукой подбородок, наблюдая, как по затянутому облаками небу летят какие-то птицы, и вспоминает, как одеяло аккуратно скользило по его обнаженной коже, укрывая получше, а рука практически невесомо дотрагивалась через ткань до его плеча. Он до сих пор помнит эти ощущения. А еще надежду, что Брайан что-нибудь скажет, думая, что тот спит. Например, признается в любви навек. Но он только услышал звук удаляющихся шагов, а сам свернулся калачиком под этим одеялом, представляя, как эти самые руки гладят его по волосам, лицу, и вообще ведут себя довольно смело. Ему уже семнадцать, и о сексе он думает каждый день. У него еще не было опыта и, перебирая в уме всевозможные варианты, в том числе и девочек, даже сестру Джонатана Майерса, которая совершенно недвусмысленно на него смотрит, он все никак не мог решиться, думая, что просто трусит. Но только с приходом Брайана Кинни понял, что до него ему нужен был только опыт, а сейчас ему нужен Брайан. Именно он и никто другой, и Джастин не собирается размениваться на что-то более мелкое. Правда, судя по поведению своего учителя, тот тоже не собирается размениваться на белобрысую мелочь с его выдуманной любовью, но с реальным спермотоксикозом, и мистер Совершенство отлично проводит время с такими же опытными мужчинами, как и он сам. Джастин от отчаянья закрывает лицо руками, а затем кладет голову на парту, совершенно забывая про то, что он на уроке, и тут же получает замечание от преподавателя литературы. Он бурчит извинения, с ненавистью смотря на этого маленького сморщенного старичка с практически лысой черепушкой, и мечтает оказаться в объятиях сильных и умелых рук, которые несомненно могут подарить невероятное наслаждение. Через пять минут симулирования бурного интереса к родной американской литературе Тейлор понимает, что не выдержит. Он поднимает руку и под видом плохого самочувствия отпрашивается с урока. Он бредет по пустому коридору, думая вообще свалить из школы, и пусть потом звонят родителям и жалуются. Брайана все равно нет, и Джастину тут делать просто нечего. Проходя мимо учительской, он останавливается как вкопанный. — Где я так быстро найду замену? — Джастин слышит возмущенный тон директора. — Если только из наших учителей. — Не думаю, что будет проблема найти преподавателя по французскому, если Кинни собирается увольняться. Джастин глохнет как от ударной волны, и остатки фразы тонут в звенящей пустоте. Что? Увольняется? Зачем?! Он замирает, а затем срывается с места и бежит по ступенькам вниз, останавливаясь только у подножья, понимая, что не знает, куда идти. Друзья еще на занятиях, домой — не вариант. А Брайана нет. Черт, где же он? Парень хватает пальто из раздевалки и выбегает на улицу, чтобы просто не сидеть в этих удушливых стенах. Похуй на прогул. Пусть звонят папочке с мамочкой.*****
Брайан появляется в школе через два дня на очередном уроке, и Джастин понимает, что хочет его так же сильно как и раньше. Он совершенно не слушает, что говорит любимый учитель, а только слышит звук его голоса, сердясь на него и на себя. Противная щемящая тоска от возможной разлуки, какое-то сиротливое чувство покинутости липкой лужой разливаются внутри, и Тейлор не собирается все так оставлять. Он пытается унять дрожь, делая медленные вдохи и изучая Брайана. Да, скорее всего, у него был в эту поездку секс и причем хороший. Он выглядит расслабленно и в то же время собранно, и Джастин просто умирает от всех тех картин, которые ему предоставляет живой творческий мозг подростка и художника. Может быть, у Брайана все-таки кто-то есть? Он говорил, что не нуждается в отношениях, но что если трахаясь с кем-то, он поймет, что этот кто-то вдруг окажется тем самым? Вдруг Брайан влюбится? Ведь нет никаких гарантий, что даже если ты постоянно твердишь, что это всего лишь трах, то это не приведет к чему-то большему. Джастин чуть ли не обнимает себя руками от таких мыслей, не понимая, откуда они взялись. Как будто он прожил целую жизнь, эпоху, которая навсегда оставила след и никогда не забудется, что бы не случилось, и каким бы ни было ее завершение. Ладно, чего-то он расклеился. Мужчины не плачут, хоть иногда и хочется. Он объяснится с Брайаном. Серьезно. Без шуток и глупых подростковых поступков. Брайан — его первая любовь. Да, что бы кто ни думал вокруг, и что бы сам мистер Кинни себе не воображал, он — его первая и единственная любовь, и никакой другой он не желает! Надо просто спокойно поговорить, как взрослый, практически уже выпускник, найдя Брайана после уроков. Правда, сегодня у того еще и вторая смена, но ничего. Он подождет и поведет себя прилежно, как от него хотят все вокруг.*****
Брайан подыхает от усталости. Он специально грузил себя сверх меры весь день, чтобы ни мозг, ни тело ничего не хотели. Под рукой нет привычного способа снять напряжение, поэтому приходится заебывать себя исключительно работой. Подставляя лицо горячим струям воды в душе, предназначенном для персонала, он пытается расслабиться, напустив побольше пара. Жаркий воздух — то, что сейчас нужно. Он закрывает глаза и слышит позади себя хлопок двери. Было бы просто шикарно, если бы это был Брендон. Он бы его с удовольствием трахнул, тем более что его тело требует жесткого секса, а Джонс как раз на такое годится. Он даже готов ему сперва отсосать. Минет физкультурнику в душе? Да, без проблем, иначе член просто сломается. — Брайан... Кинни еще плотнее закрывает глаза, слыша шум воды и мучительно думая, кому и главное что он должен в прошлой жизни. Джастин его видел и пошел за ним, очевидно предполагая, что разговор под душем в голом виде — это и есть взрослый и обдуманный поступок. — Брайан, — он разглядывает того по сантиметру, а затем делает шаг навстречу. — Почему ты уезжаешь? Я люблю тебя! Ты не можешь уехать. Я могу поехать с тобой. Шквал подросткового гнева, желания и тоски обрушивается похлеще, чем вода, льющаяся на плечи, и Кинни оказывается в тесном кольце цепких, хоть и выглядящих детскими, рук. — Джастин, — Брайан пытается высвободиться, — какого хрена ты здесь делаешь? — Он берет его за плечи и встряхивает. — Ты совсем чувство реальности потерял? Он просто в бешенстве, понимая, что готов порвать Тейлора в переносном, да и в прямом смысле слова. Он сейчас не в том состоянии, чтобы нежничать с девственниками, а злость на его выходку добавляет угара. Он готов проехаться по нему катком, наплевав на запреты и мораль, и похуй, что это не тот опыт, которого все подростки так ждут и о котором мечтают. — Убирайся, — Брайан отталкивает его и смотрит потемневшими от гнева глазами. А тот выдерживает взгляд, не разрывая контакта, и упрямо вздергивает подбородок. — Ты меня тоже любишь! — парню плевать, что он только подливает масла в огонь. — У тебя стоит. А когда я у тебя ночевал, ты приходил ко мне в комнату. Зачем?! — У меня стоит, потому что я не трахался целых два дня. А это для меня очень много, — Брайан умышленно не комментирует первое заявление. — И если ты предлагаешь себя, — тут он стискивает его шею и, наклонившись, тихо, но от этого не менее жестко произносит, — то я тебя сейчас отымею так, что ты в жизни больше трахаться не захочешь! Он резко разворачивает его спиной к себе, упираясь пахом в поясницу, от чего Джастин вскрикивает. Больше от неожиданности. — Думаешь, в первый раз так приятно и здорово? — Брайан шепчет парню в ухо, скользя членом вниз по ложбинке ягодиц. — Уже представлял этосо мной? Джастин чувствует, как его нерастянутую задницу раздвигает просто таки каменный стояк, и морщится от боли. А Брайан еле дышит, пытаясь успокоиться. Он не собирается трахать Тейлора и тратит все силы на то, чтобы не совершить проникновение. — Или может сначала отсосешь? — Кинни неласково кусает его за мочку уха. — Умеешь? Или тебя научить? Он чуть толкает бедрами, делая больнее. — Ты сейчас выйдешь отсюда, оденешься и пойдешь домой к родителям учить уроки, — он отодвигает бедра, но все еще крепко держит парня за плечи. — Иначе завтра сидеть не сможешь. И совсем не по той причине, по которой тебе хочется. Он смачно шлепает пацана по заднице, давая понять причину, и молча наблюдает, как тот, чуть повернув голову и смотря на него ненавидящими глазами, наполненными слезами, буквально вылетает из душа. Блядь. Наверное, не надо было с ним так жестко. Брайан просто поддался моменту и не сдержался. Но парень сам виноват. Он его окончательно довел.*****
Джастин совершенно не помнит, как оделся и вышел из школы. Он не хочет плакать и не будет. Но в груди растет противный и скользкий клубок из мерзких гадюк: его отвергли, опять обошлись как с ребенком, не воспринимают всерьез его и его чувства. Можно сказать, даже посмеялись! "Пойдешь домой к родителям учить уроки". Да, пошли вы, мистер Кинни! Можете даже на такой же огромный хуй, как ваш! Джастин не совсем понимает, куда идет, завернув за пару углов от школы. Слезы все еще застилают глаза, а мозг занят перемалыванием унизительной сцены. Он делает вдох холодного воздуха и осознает, что дрожит. Зябко кутаясь в пальто и шарф, продолжает шагать по какому-то переулку в свете фонарных столбов, замечая, что на улице практически нет прохожих, и останавливается, чтобы сориентироваться. Он так и не понял, в каком направлении идет. Вертя головой по сторонам и соображая, где находится его дом, он вдруг слышит какую-то возню за длинным забором и тихие вскрики. Странно. Выдыхая белый пар, Джастин укутывает уши шарфом, окончательно придя в себя от стресса, и понимает, что на улице адски холодно. Прислушиваясь, не послышалось ли ему, он понимает, что нет. Сделав несколько шагов по направлению к источнику звуков, он вдруг слышит отчетливый всхлип и вопреки страху ускоряет шаг. Пройдя забор до конца, он заворачивает и от того, что видит, к горлу подступает тошнота. Кристофер Хоббс, а это именно он, нагнул какого-то парня на капоте старой, брошенной, дешевой тачки, и, зажав тому рот одной рукой, второй орудует в районе ширинки. Парень незнакомый, точно не из его школы, небольшого роста и довольно щуплый. Разбитая скула и кровоподтек под глазом однозначно говорят, что его били. Он придавлен к жесткому холодному металлу, не имея возможности пошевелиться, в глазах дикий страх, и похоже, что он уже смирился со своей участью, так как Хоббс намного сильнее, и поэтому только всхлипывает, пытаясь дышать, зажатый рукой. На капоте кровь и что-то еще, напоминающее блевотину. — Отпусти его! — слова вылетают быстрее, чем Джастин успевает сообразить, и он кидается к этим двоим. Хоббс, застигнутый врасплох, ослабляет хватку, и парень вырывается. Джастин по инерции налетает на него, падает, врезаясь в тачку, а пацан, устояв, отбегает в сторону, дико вращая глазами, и даже под теплым слоем одежды видно, как его тело пробивает истеричная дрожь. Хоббс делает шаг навстречу к своей несостоявшейся жертве, но парень пулей вылетает с пустыря, обогнув забор. Тейлор пытается встать и видит, что Кристофер смотрит каким-то замутненным взглядом. Он, как хищник, повернув голову и наблюдая убегающую жертву, оценивает ситуацию и решает взять то, что под рукой — Джастина. Он делает к нему шаг, и, не давая опомниться, ударяет поддых, чтобы тот не рыпался. — Тейлор, — он припечатывает его щекой к чудом уцелевшему пыльному стеклу заброшенного авто, наваливаясь всей массой. — Сейчас тебе будет больно.