Когда пытаешься контролировать то, что тебе не по зубам, мир окончательно разлетается в клочья в неумелых руках…
Саске в полуобморочном состоянии покинул арену, намереваясь скорее оказаться дома. В тишине, где можно не стараться утаить взор алых глаз. Где нет постоянной слежки. Лишь безмятежная тишина, нагоняющая тоску. Парню было дико больно, но это отрезвляло, не позволяло окунуться в мир вечного спокойствия. Рука немела с каждым мгновением все сильнее. Ноги дрожали, намереваясь подогнуться от бессилия. Но упорством вампир и славился. Оставляя за собой дорожку из кровавых капель, он планомерно двигался к дому, не замечая ошарашенных взглядов людей, изредка мелькающих на ночных улицах. Все знали начальника стражи владыки и боялись. Но только не теперь. Излишне бледный, ослабленный, словно ищущий защиты — Саске вызывал жалость и сострадание. И даже статус победителя не играл в пользу парня. Как такое получилось, что оборотень сумел нанести серьезные ранения представителю высшей расы? Могучая сила, сокрытая в волке, выработанная годами тренировок? Или виной явились эмоции Саске, в последнее время рвущиеся на волю? Парень пытался понять, но запутывался все больше… Нельзя было продолжать жить, как и раньше, закрывая глаза на произошедшие события и раскрывшуюся правду. И нельзя постоянно думать о Сакуре, выстраивая планы по ее спасению. Она не маленькая девочка, а сильная и выносливая вампирша с сокрушительной силой и невероятными предками. «Но разве у меня получится не беспокоиться о ней?» Мысль резанула сознание на тяжелом выдохе. Одновременно боль пронзила тело, отчего перед глазами поплыло, а ноги пошатнулись. Саске непреднамеренно сделал шаг назад, удачно упершись спиной в стену дома, что и предотвратило падение. Парень со стоном поднял голову к ночному небу, всматриваясь в красиво-желтый месяц. Яркий, притягательный, будто манящий. Но Учиха не планировал сдаваться и умирать от полученных на королевских развлечениях ран. Гордость такого не позволит. С трудом сделав шаг, вампир медленно продолжил путь, стараясь перенаправлять восстанавливающуюся чакру на лечение. Где-то на краю разума появилась идея посетить госпиталь, возможно, даже принять помощь от Карин. Только… «Нет! Никто, кроме нее…» Саске не хотел представлять, что доверит лечение собственных ран кому-то другому. Да и Сакура не простит. Хотя какая теперь разница? Он оттолкнул девушку сознательно. Умышленно причинил боль. И теперь теплая улыбка не встречает его при мимолетных столкновениях. В зеленых глазах больше не отражается счастье и надежда. Сакура мучилась не меньше парня, сгорая в неотвратимости будущего, где им места нет… Квартира встретила привычным гнетущим безмолвием, что пробиралось в сознание, понемногу успокаивая и позволяя расслабиться, отдаваясь полностью жестокой реальности. Яд, просочившийся в организм, расползался с каждым движением мышц, принося дрожь и рассеивая внимание. В глазах противно двоилось, от чего приходилось жмуриться, в попытках не потерять концентрацию. Вампир выругался. Ноги с каждым шагом подкашивались, грозя в очередной раз не почувствовать твердый пол. Его координация нарушилась, а чакра, подпитывающая организм, рваными всплесками понемногу угасала. Саске опирался на стену, сцепив зубы и едва сдерживая болезненные стоны. Он понимал, что для восстановления требуется кровь, но те несколько метров, отделяющие его от запасов питательной жидкости, казались непреодолимым расстоянием. В горле саднило, хотелось прокашляться, но каждая попытка вдохнуть воздух приносила ощущение жжения в легких. Сердце колотилось в груди, отбиваясь пульсом во вздутых венах. Яд оборотней понемногу начинал парализовывать, поэтому вампиру стоило поторопиться с регенерацией. Помощи ожидать было не от кого. Ее рядом нет… Внезапно промелькнувшая тень, скрывшаяся в прилегающей комнате, заставила затаить дыхание. Парень напрягся, осознавая, что не может сфокусировать взгляд и разглядеть незваного гостя. Страх на мгновение поразил сознание — «А сможет ли Саске защититься в подобном состоянии?» Но мысль погасла под напором уверенности в собственных силах. Закусывая до крови губы, вампир поднялся, превозмогая невероятную боль, и бесшумно проскользнул во мрак пустой комнаты. Тихий смешок заставил сердце застучать быстрее. Парень резко обернулся, не понимая, как в его доме мог оказаться ребенок. Ладони охватила дрожь, дыхание резко оборвалось. Стоило закрыть глаза, как чья-то теплая рука коснулась щеки, вызывая мурашки и панику. Вампир неосознанно метнулся в сторону, пытаясь отстраниться, скрыться от ощущения неизбежности, охватившей сознание, словно тугое кольцо. Он прекрасно понимал: чужого присутствия и угрозы нет, тогда почему щека продолжала гореть от прикосновения? Едва слышный смех отбился эхом в голове, заставляя Саске двигаться. Ноги подкосились от усталости, а тело, требующее отдыха, заныло, мышцам требовался хотя бы кратковременный отдых. Упав на колени, парень сделал попытку снова подняться, но организм запротестовал резкой болью, что прошлась волной по каждой клеточке, напоминая хозяину о ранении. Саске облокотился одной рукой о близстоящий стул, а второй пытался зажимать разодранную плоть, которая снова начала кровоточить. Руки не слушались, покалывая мелкими невидимыми иглами. Сочившаяся сквозь пальцы алая густая жидкость падала на пол, оставляя дорожку крупных капель. Учиха с трудом передвигался на коленях, стараясь доползти до запаса необходимой питательной жидкости. Он ощущал, что легкие уже не справлялись со своей функцией, обжигая и сжимая грудь при каждой попытке вдохнуть желанный воздух. Яд оборотней, из-за промедления, слишком быстро распространился по телу, отравляя ослабленный организм. Едва контролируя свои движения, Саске клыками вонзился в пакет с кровью, не заботясь о том, как жидкость под давлением выплеснулась в лицо, окрашивая в мгновенье красным цветом. Но ему было безразлично, главное — успеть регенерировать, ведь в любой момент кто-то мог наведаться в жилище начальника стражи. «Саске». Парень не понимал, откуда донеслась фраза, возможно, это лишь игра его воображения, но глаза откликнулись пробуждением запретной техники. Мир вокруг преобразился, теряя прежние краски и приобретая новые. Странные тени блуждали по комнатам, изредка оглядываясь на Учиху и улыбаясь. Занятые повседневными делами, тихо перешептываясь. Словно они жили здесь. «Милый мой». Парень резко отпрянул в сторону, когда черная тень проплыла рядом, едва его касаясь. Ощущение спокойствия прошлось по телу. Умиротворение начало заполнять рассудок. Саске опустился на пол, вытягивая ноги. Он чувствовал, что после небольшой порции выпитой крови становится легче. Рана уже не так ныла, боль постепенно отступала. Или это приближение смерти?.. Вампир прикрыл глаза и глубоко вдохнул, тут же ощутив прикосновение к волосам. На губах расползлась улыбка. Парень никогда не знал родительской опеки, заботы, но сейчас был уверен — это оно и есть. Только откуда бы матери взяться в пустом доме? Иллюзия, чья-то сводящая с ума техника или галлюцинации на фоне потери крови? Саске усмехнулся: да какая разница, если сердце, наконец, обрело покой?***
Нагато осматривал гостей и понимал, что никто из них не способен его заинтересовать и на мгновение. Жалкие. Никчемные. Обычный мусор. Была бы его воля, давно бы всех отправил на казнь. Только приходилось терпеть и смотреть на их скрытую неприязнь. Вампиры и оборотни боялись своего правителя, хотя желали большей свободы. Никто не смел выказывать сопротивление. Никто, кроме Якуши Саске. Этот парень выводил короля из привычного состояния, мешал выстраивать дальнейшие планы. А связь между парнем и Сакурой, неуловимая и очень таинственная, окончательно запутывала. Девушка всецело находилась во власти Нагато, не смела противиться… ранее. Теперь и она показывала зубки, будто чувствуя защиту извне. Но разве способен никчемный начальник стражи противостоять всесильному владыке? Правитель надеялся узреть сокрытые способности слуги на показательных боях, но испытал разочарование: Саске сдерживался, не используя даже половину возможностей. Неужели вся та угроза, ощущаемая Нагато от Якуши, была лишь игрой воспаленного сознания? Или это лишь всплеск необузданного ревнивого мальчишки, который не в состоянии заполучить желаемое? Если и так, тогда почему он, Король, находясь на вершине иерархии, чувствовал превосходство безродного вампира при столкновении с ним взглядом? С каких пор жалкий отверженный вампир, выросший в приюте, смеет смотреть свысока? Нагато знал: этот парень был хитер, силен, а сейчас, ко всему прочему, заполучил полностью все внимание розововолосой вампирши. Владыка надеялся, что никто не посмеет встать на его пути к намеченной цели. Сакура должна принадлежать ему. Она — ключ к восхождению, к безмерной власти. Если кто-то посмеет… В висках противно запульсировало, принося мучительную давящую боль. Узумаки отхлебнул из бокала кровь, пытаясь перенаправить чакру и излечить себя от неприятных ощущений. Все это показательное притворство стоило немалых усилий, терпения, выдержки. Оборотни его раздражали. Каждым своим словом, натянутой улыбкой, пронзающими взглядами. Если бы не то соглашение, запятнанное кровью королевской семьи, омерзительных шавок здесь бы не было. Издав тихий рык, король слишком резко поставил бокал и отвернулся, зажмуриваясь. Он ощущал на себе взгляды, но не мог и сообразить, как бы ответить, дабы сгладить ситуацию. Злость переполняла, а вместе с ней вскипала сила. Острое желание убивать разливалось внутри, не находя преград или сопротивления. Мощная аура окружила, будто панцирь, отпугивая собравшихся гостей. Перепуганная Конан тут же спохватилась, касаясь плеча Нагато, но он дернулся и осклабился, сверкнув фиолетовым взором. Помощница виновато прикусила губу и оглянулась на глав селений оборотней. — Господину внезапно стало плохо, — нервозность сквозила в каждом слове. — Из-за предстоящей свадьбы повелитель практически не отдыхает, — старший Узумаки, забывая про все приличия, сорвался с места, покидая душную комнату, переполненную тошнотворными запахами. — Прошу прощения, — провожая взглядом мужчину, почти прошептала Конан, впервые не представляя, как себя вести далее. — Позвольте, — неожиданно перетянула внимание Сакура, лучезарно улыбаясь. — Теперь я буду ответственной за прием, — оборотни, не отошедшие от переменчивого поведения владыки, в упор смотрели на невесту правителя, ожидая дальнейших действий. — Как вы относитесь к танцам? Шии? — ладонью указав на светловолосого волка, Сенджу умолкла. Парень подмигнул и тут же оказался рядом. Конан же пыталась усмирить бешеный стук сердца: никогда Нагато не был так близок к провалу. Что же произошло? Почему его эмоции прорвались наружу? Кто виновник накалившейся ситуации? Несмело оглянувшись, она сжала ладони в кулаки. А Узумаки, оказавшись на улице, взвыл. Беспомощность раздражала, доводила до исступления. Хотелось собственноручно убить наглого юнца, посмевшего показать клыки своему владыке. Но нельзя… не время! Он должен страдать. Обязан увидеть, как Сакура становится собственностью Нагато. Почувствовать, каково это: потерять все. Король был уверен, что не ошибается: Якуши влюблен в девушку, хотя, вероятно, и сам не осознает еще. — Ты пожалеешь о своем выборе, — прошипел в пустоту мужчина, осклабившись. — Никто не смеет перечить мне! Вампир резко дернулся, когда острый нюх уловил отвратительный запах волчьей шерсти. В глазах сверкнула животная ярость, а в жилах начал растекаться адреналин. Вот он — шанс хоть немного утолить голод. Но не по крови. Жажда убийства преследовала Нагато давно… еще с той ночи, когда мужчина ощутил превосходство, вкусил победу. Ему нет равных. Нигде. Узумаки хорошо помнил ощущения, когда инстинкты заострялись, принося такое себе садистское удовлетворение. Он был весь на взводе, каждый нерв трепетал в ожидании разрядки. Злость, клокочущая внутри и не находящая выход, расползлась по телу, заполняя и подгоняя. Ему срочно нужно было ощутить страх жертвы. Легкая поступь дала возможность незаметно и в кратчайшие сроки оказаться возле молодого парня, который пытался проскользнуть между зданиями и уйти подальше от собрания глав поселений. Его тело источало аромат оборотней, что перемешивался с неподдельным страхом. Это и будоражило Нагато, возбуждая и заставляя чакру, потраченную на залечивание болезненных ощущений в глазах, снова вспыхнуть и одарить хоть на мгновенье своего хозяина мощью непобедимого вампира. Оборотень находился на территории врагов, где каждое перемещение гостей было под четким надзором, поэтому он удивился приказу госпожи покинуть пределы деревни и срочно доставить свиток. Несмотря на опасность, что таилась за каждым углом, молодой волк молча решился на безумие, стараясь как можно незаметнее исчезнуть из селения, переполненного клыкастыми кровопийцами. Но тихий шорох за спиной не позволил воплотить задуманное. Не успев и шага ступить, он ощутил резкую боль между лопаток. Что-то теплое начало растекаться по спине, вызывая жжение. — Ты воняешь, — раздался над ухом скрипучий голос, после чего костлявые пальцы сомкнулись на горле. Волк попытался сопротивляться, только силы покидали молодое тело слишком быстро. Парень даже не понимал, кто стоит за ним, но четко осознавал: уйти живым не получится. Жуткая аура окутывала его, запутывая в сети зла, передавая в руки смерти. Хотелось поскорее покончить с мучениями, но цепкая рука держала слишком крепко, наслаждаясь агонией жертвы, ее неподдельным страхом. — Кто… ты?.. — прохрипел волк, постепенно оседая на землю. Словно тряпичная кукла, потерявшая опору. — Твой ночной кошмар, — голос казался далеким и туманным, пропитанным ухмылкой и победой. Нападавший явно испытывал удовольствие, не скрывая безумства. — Это прекрасно! Нагато смеялся над погибшей жертвой, всматриваясь в вырванное из груди волка сердце. Оно совершило последний удар и упокоилось во мгле ночи, оставляя лишь смрад. Слабая и никчемная раса, только и способная прислуживать ночным владыкам. Сразу после свадьбы, обретя неограниченную силу и власть, Узумаки превратит каждого оборотня в безмолвного раба. Никакой свободы, лишь кандалы и цепи, впивающиеся в кожу, напоминающие о бесправности. Достаточно вольностей. Тирания — лучший способ правления. Воля господина — единственно верное решение для процветания государства. Некоторое успокоение поселилось внутри вампира — он всемогущ. А преграда на его пути — Якуши Саске, от которого избавиться не составит особого труда. На показательных состязаниях парень сильно пострадал, и ранение не пройдет за мгновение. Тем более, Сакура не коснется начальника стражи, не окажет помощи. Будет молча наблюдать за страданиями вампира и готовиться к предстоящей свадьбе. Двойное удовольствие для хитрого владыки. Нагато ухмыльнулся и отшвырнул сердце в сторону, опустившись на одно колено. Извращенный аромат горячей дикой крови воспламенял, он чувствовал, как тело переполняет энергия, державшая под замком безумство, сейчас струившееся по мышцам истощенного вампира, словно оживляя его. Узумаки совершенно не волновало то, что пропавшего парня будут искать, в данный момент это не имело никакого значения. Владыка наслаждался моментом, когда темная чакра восстанавливалась, заполняя каждую клеточку, унося боль и жжение, вызываемые всемогущими глазами. Безжалостная смерть оборотня давала прилив сил, который не всегда получалось заполучить от распития человеческой крови, поэтому Нагато подтянул к себе, ухватив поудобнее, остывающий труп молодого волка и снова с силой вонзил ногти в плоть, с упоением вырывая горячие внутренности. Жажда убийства, что вырвалась и на мгновенье завладела сознанием, снова бушевала, заставляя все сильнее и сильнее сжимать пальцы, впивающиеся в жертву, с треском ломая кости, превращая мертвого оборотня в неопознанную груду мяса. Вонь шерсти въедалась в сознание, оседая горьким осадком, перша в горле. Нагато отбросил изуродованное тело и поднял ввысь голову, вдыхая остывший прохладный воздух, выдыхая горячую пару агонии. Рецепторы, переполненные ароматом отвращения, все никак не хотели успокаиваться, требуя продолжения безумства. Ноги едва держали его, стоило только подняться, как тут же пришлось ухватиться за стену, оставляя размазанный кровавый отпечаток. Это был знак превосходства. Никто не смеет ускользать из поселения без его согласия. Никто! Упиваясь собственным превосходством, король и не заметил парня, скрывающегося в тени здания и наблюдающего за всем происходящим. Вампир с ошеломлением взирал на владыку, не узнавая в окровавленном убийце обычно спокойного и разумного правителя. Он преклонялся перед его силой, способностью управлять двумя расами. Но теперь… как подобное возможно? Неджи еле сдерживался, желая остаться незамеченным. Унимал непослушное сердце, стучащее в разы быстрее. Перехватывал дыхание, боясь, что внимательный Нагато услышит, почувствует. Но король пребывал в собственном мире, явно закрытом для взора других. И не зря! Как забыть увиденное? Как вновь довериться сумасшедшему правителю, готовому убить без повода? Неджи посмотрел на изуродованное тело, ужасаясь. А не по этой ли причине Якуши Саске и начал себя странно вести?.. Мысли роились в голове, не находя ответов. Парень мучился в догадках, предположениях. Ему хотелось хоть с кем-то поговорить, обсудить увиденное, но… кто выслушает? Кто поймет? Нельзя выступать против Владыки. Это же верная смерть. И как поступить? Неджи отступил в тень, прикрыв глаза. Впервые он чувствовал себя потерянным…