Надежда была бы величайшей из сил человеческой души, если бы не существовало отчаяния.
***
Боль была невыносима настолько, что казалось, будто кости ломались от незначительного шевеления, а мышцы разрывались, словно тонкие нити изящного колье, заставляя с каждым разом стонать все громче и громче. Стальной привкус собственной крови дурманил, на мгновенье отрезвляя и возвращая в реальность. Шевеление ребенка отзывалось мучительным спазмом, который сжимал горло, не давая дышать. Мияко понимала: рождение истинного вампира королевской крови станет знамением, но боль, что следовала после каждой схватки, стирала границы радости, смешивая ярость с неконтролируемым гневом. Техника исцеления с каждым разом все сильнее и сильнее опоясывала тело, стараясь принести своей хозяйке облегчение, но малыш будто высасывал энергию из утробы матери, заставляя ту безустанно кричать. Король с испугом взирал на мучения жены, бережно поддерживая за руку и с каждым стоном аккуратно поднося к ее лбу влажный платок. Он любил Мияко. Всем сердцем, душой, бессмертной жизнью, поэтому и боль готов был разделить вместе с супругой. Но при этом Таоко прекрасно понимал: несмотря на рождения его наследника на свет, дорогая жена хотела, чтобы за руку ее держал совсем не король; чтобы не король шептал успокаивающие слова. Только вот… Мадара находился сейчас далеко, на границе с враждующими оборотнями, и вряд ли бы успел к рождению малыша. Взвыв очередной раз, Мияко с силой сжала ладонь мужа, ощущая, как трещат его кости, не выдерживая подобного натиска. Ей было больно, невыносимо, но она не хотела наносить физические раны королю, поэтому с испугом отпрянула от протянутых рук. Таоко и так настрадался. И Мияко это прекрасно понимала, как и то, что сейчас безумно хотелось увидеть красные глаза любимого, дарующих забвение. Топот ног и тяжелое дыхание оповестили о незваном госте еще издалека. Вампир, не обращая внимания на охрану, вихрем прошел сквозь живую преграду и, сорвав деревянную дверь с петель, ворвался в королевскую комнату. В полутемном помещении алый взор горел ярче, чем любой факел…***
Сакура тяжело всхлипнула и открыла глаза, стараясь понять, где реальность, а где — выдуманный мир. Да и такой ли он выдуманный? Эта картина снится ей уже не впервые, путая мысли. Вампирше казалось, будто она прекрасно знает всех присутствующих в видениях. Настолько, что с уверенностью может назвать привычки, техники и даже любимые цвета. Потянувшись, Сакура на мгновенье замерла, в воздухе пальцем вырисовывая глаза мужчины, которого, как ей казалось, во сне любила до безумия. Неужели такое возможно? Алые огни, что запечатлелись в ее памяти, напоминали взор Саске, но так ли это? Сходство было очевидным, но разум отрицал подобное. Хотя… в жизни парня, как выяснилось, скрывалось множество тайн. Особенно в его прошлом. Единственное, чего не могла понять девушка — почему именно ее преследуют кошмары? Мияко, приходящая в сновидениях, все более напоминала Сакуру. Их дыхание словно слилось воедино; боль разделилась на двоих; любовь к таинственному Мадаре ничем не отличалась от чувств к Саске. И данный факт не отпускал, заставляя постоянно возвращаться к размышлениям. Девушка мечтала о спокойствии, жаждала нормально выспаться, но… из раза в раз вскакивала в постели, тяжело дыша, после чего утирала слезы от боли, растекающейся по телу. А затем старалась заглушить смертоносный кашель, обострившийся за последний месяц. Еще более усложнил ситуацию насильный переезд в особняк владыки. Вампирша, оттягивающая данное событие до последнего, в итоге сдалась, с прискорбием осознавая: ее воля — пустой звук, Нагато не станет прислушиваться к просьбам невесты. Насколько бы важной и ценной она ему не казалась. Ночи, и так не сулящие отдыха, стали тянуться бесконечно. Сны сбивали жизненный ритм, похищали силы. А кашель медленно совершал свое дело, убивая частичку Сакуры каждое мгновение. Слуги, ежедневно меняющие простыни, делали вид, будто не замечают кровавых следов. Лишь страх и опасения отображались в их глазах. Но с уст вопросы не слетали: не положено обсуждать состояние здоровья одного из лучших медиков в Конохе. Сакура была благодарна за молчание, о котором даже не просила. С другой стороны, Сенджу безумно хотела выговориться, будто это спасло бы от приступов кашля. Только человека, способного выслушать и по-дружески успокоить, поддержать, рядом не было. Все сторонились, при любой возможности обходили стороной. Лишь любопытная Карин, посланная во всем помогать Сакуре, влезала повсюду, не соблюдая каких-либо границ. И раздражение медика росло, наполняясь безумством от недосыпаний и болезни. Сенджу уже не узнавала себя, никогда ранее не проявляющую агрессии, сдерживающуюся по каждому поводу. Но таинственное исчезновение Саске и вмешательство сестры Нагато доводило до исступления. Каждое едкое замечание Карин встречало не менее саркастическую реакцию, вызывая недоумение и благостную тишину на протяжение некоторого времени. Чаще всего Сакура просто приказывала незваной помощнице уйти, оставить ее в одиночестве. И тогда красноволосая вампирша бежала жаловаться Нагато, приукрашая действительность. Король, разумеется, не предпринимал никаких действий, устало закатывая глаза и отправляя нерадивую сестру обратно к невесте… За пару дней, кажущихся совершенно одинаковыми, терпение Сенджу лопнуло. Дикое желание выпить всю кровь Карин увеличивалось. И только остатки самоуважения не позволяли переступить черту. — Ты крайне плохо выглядишь, — без стука ворвавшись в комнату медика, язвительно заметила сестра владыки, оглядывая невыспавшуюся вампиршу. — Прикажу, пожалуй, служанке нанести побольше румянца и теней, а то еще гости напугаются. — Немедленно выйди, — пристально смотря на собеседницу, четко произнесла Сенджу, только недавно поднявшаяся с кровати. Бросив скорый взгляд на подушку, девушка расслабленно выдохнула: кровавые пятна надежно скрывались под небрежно накинутым одеялом. — Ты лишилась возможности слышать? — задала вопрос медик, не заметив реакции на ранее озвученный приказ. — Ты кто такая, чтобы командовать? — пренебрежительно фыркнула Карин, складывая руки на груди. Она замечала с каждым днем все сильнее изменения, происходящие с Сакурой. Но собственное поведение не меняла. — Практически королева! — Хм… Практически. Но пока еще нет, поэтому не смей указывать мне! — Карин прошла мимо, невесомо касаясь бывшей соперницы плечом. Сенджу торопливо скрылась за ширмой, предварительно схватив одежду. Медик явно была недовольна внезапным вторжением. — Теперь Саске и не посмотрит на тебя… Это пренебрежительное действие вызвало волну гнева у вампирши. Сакура могла стерпеть все слова, все укоры и даже непонятные шутки в собственный адрес из уст наглой пигалицы, но вот так задевать плечом, как бы намекая на ее незначительное место оказалось выше стальных нервов и терпения, находящегося на пределе. Пальцы с силой сжались, формируя кулаки. В мыслях лишь на мгновенье промелькнула мысль, как бы было хорошо, ударь она Карин, используя целиком дарованную силу: стену могла бы проломить этой красноволосой головой… Чакра, что скопилась в кулаках, вспыхнула и исчезла, расползаясь по телу и в мгновенье исцеляя и восстанавливая клетки, которые получили повреждение из-за неконтролируемого выброса энергии. Карин являлась ее проблемой, не позволяющей расслабиться ни на минуту. Своими едкими замечаниями она приводила будущую королеву в чувство, отрезвляя и не давая забыться в иллюзорном мире, поглощающем все сильнее и сильнее. Узумаки мастерски задевала за больное, копошась и выставляя напоказ сокровенное, тщательно Сакурой скрываемое. На правах помощницы Карин следовала по пятам Сенджу, полностью лишая свободного времени. Сакура спиной ощущала пронзительный взгляд, что бросала вампирша сквозь очки, аккуратно поправляя их на переносице указательным пальцем. В такие моменты все внутри жгло, словно пламя захватывало в свой плен, а катализатор-Карин лишь сильнее заходилась в садистском удовольствии. При каждом удобном случае острым языком Узумаки не забывала напомнить, чьей супругой должна была стать Сакура, разбивая вдребезги восстановленный шаткий мир грёз, в котором выбор Нагато не пал на нее. Будто все происходящее — только чудной сон. Но хлесткие слова помощницы били жестко, хлестко, напоминая о действительности. Кошмар, творящийся наяву. Из-за постоянного присутствия возле медика новой помощницы, с Сакурой ограничили общение оборотни, за версту чувствовавшие злобу, которой была переполнена красноволосая вампирша. Сестра повелителя не давала спокойно говорить, внимательно вслушиваясь и запоминая каждое слово, словно искала сговор против короля. Для Сакуры это стало невыносимым ударом, ведь именно с волками она ощущала свободу и легкость. Сенджу была сама собой, без масок и ограничений. А Карин забрала последний шанс на иллюзорную независимость. Даже за трапезным столом Узумаки выбирала такое местоположение, чтобы Сакура могла видеть ее. Из-за этого кровь в бокале оставалась нетронутой, а Сенджу — снова голодной. Горло сжимало словно тисками, не позволяя свободно сглатывать и наслаждаться питательной жидкостью. Нагато же наслаждался едой, не обращая внимания на свою невесту. Казалось временами, будто он вообще забывал о том, что в зале находился кто-то еще, кроме него. — Мой Повелитель, могу я попросить вас о маленькой услуге? — Сакура решилась на разговор, когда желание убить помощницу стало навязчивой идеей. Нагато на мгновенье замер, переводя фиолетовый взор на девушку, разглядывая ее поверх ободка массивного кубка. Он никогда не спешил с ответом, стараясь предвидеть и просчитать возможные варианты исхода, словно выстраивал свою реальность, свои действия. Отставив бокал с напитком и аккуратно вытерев губы платком, повелитель слегка махнул рукой, призывая невесту говорить дальше. — Всё, что пожелаешь, милая, — его голос резанул слух, отчего Сакура поежилась, уже не уверенная в собственных намерениях. — Ваша сестра, мой повелитель, — девушка сжала кулаки, надеясь, что это придаст ей сил и уверенности. Нагато заинтересованно взглянул на невесту, ожидая продолжения. Но в фиолетовых глазах любопытство быстро погасло: вряд ли Сенджу удивит. — Карин чрезмерно увлеклась ролью моей помощницы. Забота и внимание, конечно, никогда не являлись плохими качествами, но границы должны соблюдаться. И мне не нравится, когда в спальню врываются без стука, нарушая спокойствие, — медик умолкла, следя за реакцией короля. Только тот оставался беспристрастным. — Я не имею возможности нормально готовиться к предстоящей свадьбе, не высыпаюсь. — Это очень плохо, — растягивая каждое слово, вымолвил Узумаки. Не оборачиваясь к сестре, которая резко побледнела, мужчина продолжил: — Карин, ты же понимаешь, я не очень доволен тем, что моя прекрасная невеста страдает? — П…прости, — неподдельный испуг отобразился на лице вампирши. На мгновение обернувшись в сторону Сакуры, она увидела усмешку. Сенджу явно ликовала; упивалась победой. — Я… я… — Мой господин, — вмешалась в беседу невеста правителя. В резко переменившемся тоне голоса слышались забота и переживания. Слишком наигранные, но от этого более пугающие: что задумала несносная девчонка? — Не стоит ругаться на Карин, она же явно не со зла. Пожалуйста, дайте вашей сестре отдых, а мне смените помощницу, — Нагато вопросительно поднял взгляд на девушку. — Например, Ино Ямонака. Она относительно свободна и явно готова помочь. — Нет. Нет, брат, я исправлюсь… — вампирша из клана Узумаки бросилась вперед, представая перед глазами владыки. Девушка прекрасно понимала, что Нагато разочарован ее работой. Повелитель ведь поручил такую простую миссию, а она умудрилась провалить все с треском. — Карин! — интонация стала жестче, голос короля дрогнул. — Ты свободна. Родственница в последнее время не оправдывала ожидания, которые на нее были возложены. Девичья чакра не приносила желаемого исцеления, а используемые техники устарели и не имели эффекта. Карин упивалась связями с королем, поэтому медленно деградировала, оставаясь на низком уровне врачевания, когда такая, как Сакура Сенджу, обладала талантом, упорством и наследием, способным исцелить в мгновенье. Нагато предполагал, что девушки не смогут найти общий язык, но не думал, что невеста решится пойти против решения своего владыки в попытке отстранить его же родственницу. Вампирша начала показывать клыки… Узумаки испуганно икнула, понимая: уговорить брата не получится. Она бросила мимолетный взгляд на Сакуру — а вдруг та сжалится, — но, увидев едва скрытую ухмылку, скрипнула зубами. Гнев медленной волной поднимался и клокотал в районе горла. Эта паршивка имела все: уважение, способности, статус будущей королевы и даже общение с Саске, а сейчас посягнула забрать и привилегии родства с Нагато! Злобно сверкнув взором из-под очков, Карин метнулась из зала, оставляя главенствующих вампиров наедине. — Ты удовлетворена, моя дорогая? — Нагато откинулся на высокую спинку стула и в изнеможении прикрыл глаза. Риннеган пульсировал, вызывая дискомфорт. В последнее время додзюцу отнимало огромное количество чакры, не давая возможности полностью регенерировать. Затраты энергии, что пошли на избиение Саске, все еще не восстановились, поэтому усталость чувствовалась буквально с той минуты, как только он открывал глаза после сна. — Да, — не испытывая особой радости, произнесла Сакура и, наконец, приступила к трапезе. Но каждый глоток крови давался с большим усилием. Организм отторгал угощение, преподносимое королем, хотя никакой отравы в нем не содержалось. — Господин, — решившись вновь заговорить, тихонько обратилась девушка. — Позвольте задать вопрос, который точно вам не понравится… — Сенджу подняла взгляд на собеседника и тут же отвернулась. Нагато знал, чувствовал, о чем она желает спросить, какая фраза сорвется с уст! Коварная ухмылка медленно расползалась на бледном лице, вызывая дрожь в женском теле. Холодный пот пробил Сакуру, волнение окутало сознание. — Милая моя, — не дожидаясь вопроса, вымолвил Узумаки, откидываясь на спинку кресла. Ему явно нравилось напряжение, волнами распространяющееся по просторной комнате. Прежде звенящая тишина теперь напоминала торжественную музыку. Словно легендарная песнь его победы. Владыка упивался ситуацией, слабостью робкой девчонки, тревожащейся за пропавшего возлюбленного. — Якуши Саске отныне не является огромной проблемой, — с невероятным восторгом мужчина осматривал невесту, побледневшую еще сильнее. Ее пальцы сжимали кубок, будто последнюю зацепку за реальность. — Что-то не так? Невинный, но совершенно глупый вопрос нанес окончательный удар. Сакура ощутила сильнейшее головокружение, которое повлекло за собой очередной приступ кашля. Туманная пелена прокатилась по телу. Подскочив с места, опрокидывая стул, девушка согнулась пополам, слишком жадно вдохнув спасительный воздух. Нагато, впервые видевший подобное с будущей супругой, приподнялся, не спеша помогать. А Сенджу дрожала, захлебываясь кашлем. Поначалу вампирша пыталась прикрывать рот ладонями, но в скором времени они оказались полностью испачканы кровью. Алые капли разлетались по сторонам, пробуждая страшный голод у владыки. Фиолетовый взор зачарованно следил за приступом, будто в зале разыгрывалось театральное представление. Адреналин наполнял тело мужчины, подгоняя к действиям. Но любопытство пересиливало, и Нагато просто восторженно взирал за страданиями медика. — Ты… ты! — совершенно внезапно, выпрямляясь в полной рост, закричала Сенджу. — Что ты сделал с ним?! — Узумаки лишь рассмеялся в ответ: свои секреты раскрывать он не планировал. Тем более, будущей супруге. — Говори немедленно! — неожиданно девушка преобразилась, словно наполняясь силами. Ощущение всемогущей чакры, что когда-то давно окутывало все селение и давало надежду на мирное бессмертное существование, ностальгической волной прошлось по телу. Узумаки прекрасно помнил то чувство, он смаковал его каждый раз, перебирая частички едва уловимой энергии, размазывая языком по заостренным зубам. Еще будучи ребенком, Нагато понимал: сила и мощь, которыми обладала Вторая Королева, дают безграничную власть и полный контроль. Поэтому, достигнув совершеннолетия, мальчишка подался в стражи к наследнику престола, тут же столкнувшись с разочарованием… И вот сейчас перед ним стояла истинная представительница королевской крови, которая излучала чакру, что хлесткими волнами обжигала его кожу, вмиг исцеляя и восстанавливая. Нагато ликовал. Сила, скрытая в вампирше, пробуждалась, приближая к заветной мечте. Он не позволит никому нарушить выстраиваемые веками планы. Ни оборотням, ни Сакуре, ни проклятому Королевскому псу, что смог выжить. Эта девушка принадлежит ему, ее сила — его. Тело било мелкой дрожью, словно Сакура пребывала на лютом морозе, не имея защитной одежды. Внутри все органы вибрировали, пробуждая неведомые ощущения. Клетки, что поддались истощению, наполнились жизненной энергией, регенерируя в мгновенье. Едва заметный центр скопления чакры проявился в центре лба, освещая слабым свечением. Бледные фиолетовые ленты, ярко выделяющиеся на молочной коже девушки, расползлись по телу, повторяя главные потоки неведомой силы. Сильная аура, что сгустилась вокруг вампирши, сшибала с ног, покоряя и подчиняя. Если бы не Риннеган, Нагато пришлось бы преклонить колено от подобного давления энергии. Могущество, исходящее от Сакуры, будоражило владыку. Он будет совершенен. Осталось только немного подождать. Несколько дней, всего несколько дней. — Где… — Сакура заговорила тихо, но ее голос разнесся по всему залу. Величие сквозило в каждом девичьем жесте, взгляде. — Где Саске?! — в ярко-зеленых глазах отражалась уверенность. Она — сила. Она — его погибель, — и Нагато на мгновение дрогнул. Аура силы окутывала все плотнее, вытесняя собственную уверенность. — Отвечай! — громогласно, словно раскат грома, воскликнула невеста владыки. — Мертв, — дрогнув, соврал король, по-прежнему наблюдая за невестой, которая мгновенно изменилась, будто вся жизненная энергия разом покинула уставшее тело. Несмотря на явную неуверенность в голосе собеседника, Сакура поверила, ведь Узумаки способен на многое, особенно, когда желал от кого-то избавиться… Ухмыльнувшись, Нагато вновь расслабился, окончательно уверовав в свою победу. Оставалось дело за малым… Оставив Сенджу наедине с горем, мужчина вышел, целенаправленно двигаясь к пленнику. Сегодняшний день доставлял владыке все больше удовольствия. Никто не помешает ему, не осталось ни одного вампира, способного тягаться с ним. Ну а оборотни, разумеется, ни в счет. Убедившись, что слежка отсутствует, повелитель проскользнул в темную комнату, расположенную на самом верху сторожевой башни. Затхлый и сырой воздух тут же ударил в ноздри, заставляя Нагато презрительно фыркнуть. Аккуратно ступая по грязным, покрытым многовековой пылью, полам, мужчина боязливо прислушивался, но до ушей доносились лишь отдаленные стоны. Саске явно пытался сдерживаться, только боль оказывалась сильнее. Кроме того, парня мучил голод. Измученное тело требовало крови, которая хоть немного облегчит страдания. — И снова здравствуй, — подойдя к пленнику и припускаясь на колено, вымолвил Узумаки. Собеседник с трудом разлепил затекшие глаза, выказывая отвращение и презрение. — Знаешь, Саске, — мечтательно продолжил правитель. — Сегодня мне открылась чудная картина… — на мгновение вампир замолчал, смакуя каждое слово. — Моя прекрасная невеста настоящая. Она настоящая наследница, и я в этом окончательно убедился, — Учиха опасливо напрягся. — Я видел силу Сакуры, — Риннеган вновь запылал, лишая Саске возможности адекватно мыслить. — И теперь она станет моей, ты не сможешь помешать! Смех Нагато разнесся по комнате, ознаменовывая победу короля.