Со вкусом абсента

      Это как отрава в крови — сначала медленно, щадяще, мягкой поступью, словно напрашиваясь на позднее чаепитие, затем — более уверенно, чувствуя сдающие позиции и вскинутый белый флаг. Горячими сухими ладошками по бьющемуся живому сердцу — еще не любовь, но уже не безразличие. Какая-то душевная близость, как соприкосновение двух орбит.       Бу чувствовал это в его взгляде, который стал теплее.       Придя на крышу особняка поздно вечером, он снова застал там Домино, правда, не одного, а в компании бутылки чего-то алкогольного, и понял: лиса кроет тоской. Такой, от которой хочется выть и царапать ногтями грудину, пытаясь вынуть судорожно сжимающееся сердце. Бу слишком хорошо знал это состояние, чтобы оставить лиса наедине с ним. — Я не видел сына полгода, — сразу сообщил Домино, едва он сел рядом. — Я не знал, что у тебя есть сын, — проговорил Бу. — Ты, конечно, ничего не расскажешь, поэтому я просто посижу тут.       Домино, отхлебывая из бутылки, смотрел на бледную луну и молчал. Дом спал к этому времени, и они были одни в этом бледном свете посреди прохладной осенней ночи, когда ветер срывал сухие листья и бросал их на дно опустошенного бассейна.       Бу почувствовал эту кошачью поступь, мягкие лапки пробуждающейся симпатии-сопереживания, и покорно вздохнул, готовый, если будет нужно, проявить ее в полной мере. Повернул голову, встретился с глазами лиса и решил для себя: нужно. Сейчас. Только осторожно, не пугая, ни в коем случае не против шерсти. — Сегодня тебя можно трогать? — спросил он. — Нет, — ответил Домино. — Держи руки при себе.       Бу подался вперед, касаясь его теплых губ и ощущая на языке терпкую горечь полыни. Глотая дыхание, — одно на двоих — прижимаясь нежнее и крепче, наслаждаясь щекоткой от поднявшихся в животе бабочек, которые вдруг порхнули вверх, под ребра, слегка запрокидывая голову и разрешая прикусывать нижнюю губу. Отстраняясь с расфокусированным взглядом и произнося: — Ты говорил только про руки.       В глазах лиса можно было различить желание разложить его немедленно, но тот лишь хмыкнул: — Хочешь помочь мне забыть о проблемах? — Если и так, то явно не этим способом, — он все же осмелился протянуть руку и сжать горячие пальцы в своих ледяных. Лис ее не отдернул, наоборот, посидев немного, оттаял, переплел со своими и сжал с благодарностью. Бу в очередной раз подумал, что для соприкосновения душ иногда нужно совсем мало, и порой чьи-то пальцы, сжимающие твою руку, значат больше, чем клятвы вечной верности.       Бу верил в карму и в то, что каждый человек приходит в жизнь неслучайно: для какого-то урока или в качестве помощника. Домино пришел именно тогда, когда был так нужен, когда одиночество начинало сжирать изнутри его веру в себя. — А ты веришь в перерождение? — спросил он. — Это типа когда я, за плохие дела, могу в следующей жизни родиться страшным фригидным толстым омегой или, того хуже, навозным жуком? — отозвался Домино насмешливо. — Да! Я больше чем уверен, что ты родишься камнем. Знаешь, таким скользким обоссанным булыжником у дверей сельского сортира. — А ты родишься вонючим небритым альфой, который будет постоянно жаловаться на жизнь и которому секс перепадет один раз в жизни, и то - из жалости.       Домино засмеялся, удерживая его и не позволяя отнять руку. — Кармический ты мой, — вздохнул он, все еще смеясь, явно не осознавая всего смысла слов, произнесенных под градусом. Мой — стукнуло в голове Бу. Мой? Оу, а лис-то подсознательно готов к стыковке орбитами. Осталось немного подождать и… — У меня кружится голова, — проговорил Домино, поднимаясь и едва не падая в пустой бассейн. — Эй, ковбой, потише! — воскликнул Бу. — Ты намешал что-то? — Коньяк, абсент, водка. — Долбоеб! Пошли, доведу до комнаты.       Домино шел сравнительно прямо, серьезно посматривая на Бу, словно был трезв и искренне не понимал, к чему эта услуга. Однако в комнате, опрокинувшись на постель, лис утащил его следом. — Здрасти! — произнес Бу, когда его подгребли ближе сильные руки. — Я вообще-то не твоя зайка, если ты не забыл! — Ты моя зайка, — отозвался лис, и он понял, что степень опьянения была выше, чем на первый взгляд. — Хуев телегу! А ну, пусти, хуже будет! — Лежать, я сказал! — вдруг рявкнул Домино, переключая режим «Сюськи-масюськи» на «Доминант-пати». — Ой напугаааал, — протянул Бу, устраиваясь поудобнее у его бока. — Ты, агрессор постельного масштаба, вот нахрена ты меня притиснул? Подрочить на живого человека захотелось, а не на экран монитора?       Домино уткнулся носом в его ямочку за ухом, и Бу поплыл: — Кхммммм… Ты это… Не перегибай, ковбой. — Моя зайка, — промурлыкал лис таким сладким голосом, что Бу почти кончил. — Моя зайка, хоть и змея…       Приплыли. Пьяный лис — хвосту не хозяин, подумал он, все равно нежась под поцелуями в шею и постанывая в ответ на прочие милости, произнесенные тем же голосом на ушко. Когда Бу смирился с неизбежностью стыковки двух одиночеств, Домино вдруг подозрительно затих. Сев на кровати, Бу прислушался. — Эй, ты охуел совсем? — возмутился он. — Ты реально спишь? Ты — спишь?! Ну и хуйло же ты, обломщик века!       Бу потряс его за воротник, отвесил пару смачных пощечин, еще раз встряхнул и горестно хмыкнул. — Понарожают таких, а нам потом мучайся, — сказал он, уходя.       Утром — еще и шести не было — они встретились в коридоре. Ходивший на кухню за чашкой кофе Бу уперся взглядом в держащееся на бедрах лиса полотенце, приласкал им каждый кубик пресса в отдельности, ощупал грудные мыщцы и поднялся, отмечая мокрые после душа волосы и насмешливо приподнятую бровь. — Ты аккуратнее ходи, Васина комната хоть и на первом этаже, но он своего не упустит, — проговорил Бу. — Будешь потом на кухне доминировать. — Почему доминировать? — спросил Домино, откидывая со лба мокрую прядь. — А ты не помнишь, как вчера меня к кровати прижал? — Нет, — произнес лис с беспокойством. — Что еще я сделал? — Сказал, что любишь, когда тебя дерут в зад.       Бу невинно моргнул, наслаждаясь его выражением лица, но скоро сдался, произнеся: — Пошутить нельзя, чего напрягаешься? — Дурацкие шутки! — рявкнул лис. — Неа, еще нет. Подержи мой кофе, я покажу тебе, что значит дурацкая шутка.       С деловым видом передав Домино чашку, Бу рывком сдернул с него полотенце и побежал к своей комнате, хохоча как умалишенный, так же он и выглядел при этом со стороны. Он не успел захлопнуть дверь, и лис настиг его, отгоняя к кровати и вскоре прижимая к ней всем весом. Давясь смехом, Бу пихал ему в лицо мокрое полотенце, лягаясь изо всех сил. — Ты меня доконать решил? — шипел Домино. — По-твоему, это смешно? — Я сейчас просто уписаюсь, — задыхался Бу под сомкнутыми на горле руками. — Ну вот, а говорил, не любишь быть сверху! Мой герой, мой рыцарь без страха и упрека! Никогда бы не подумал, что меня сможет рассмешить голый альфа!       Бу, почувствовав появление эрекции не только своей, но и лиса в том числе, крепко обхватил ногами его поясницу, испытывая садистское удовольствие от того, как гладкая ткань леггинсов натирает чувствительную головку члена. — Приятно, правда? — произнес он. — Ты же знал об особенностях моего вида? Змеи испытывают особые чувства от петтинга, даже сквозь одежду — как секс, только бесконтактный. А мы с тобой только и делаем, что тремся друг о друга с первого дня. Ты на мне жениться уже обязан, мой герой!       Домино, посмотрев затуманенным взглядом, балансировал на грани острого желания и понимания абсурдности происходящего. Действительно, чем они занимались предыдущие пять минут? Бегали по коридору как чокнутые, потом душили друг друга, и все эти пять минут оба были возбуждены, и один из них к тому же был не одет. Уронив голову ему на грудь, Домино тихо рассмеялся. — Вы тоже слышали этот шум? — вдруг произнес голос Кирюши, и дверь скрипнула, открываясь. — Ох, простите, я не знал, что вы заняты. — Мы уже заканчиваем, — произнес Бу, закрывая ягодицы сотрясающегося уже в приступе нервного смеха альфы скрещенными ногами. — Вы хотели что-то сообщить? — Нет, я просто шел по коридору и услышал топот, будто стадо слонов пробежало, — заметил Кирюша, подслеповато щурясь на филейные прелести. — На завтрак не опаздывайте, овсянка остынет! — Премного благодарны, мерси! — Бу проследил, что дверь плотно захлопнулась и спросил: — А куда ты кофе дел? — На подоконник успел поставить. Спасибо, что прикрыл с тыла. Дай пять!       Бу шлепнул по подставленной ладони, радуясь, что ему сегодня не прокусили ни одну конечность. Помявшись, он протянул поднявшемуся лису полотенце. — Кстати, я тебе, наверно, сразу сказать должен. Тебя вчера так расплющило не оттого, что ты алкашки намешал, а оттого, что со мной целовался. — Мы целовались? — удивился тот. — Ага, — вздохнул Бу. — У меня слюна ядовитая и может вызвать кратковременную потерю координации. — Поплюешь в пузырек, вдруг пригодится? — хмыкнул Домино. — Ладно, с кем не бывает. Омега с ядовитой слюной, подумаешь. Каждый день сосусь с такими. — Проваливай давай, — усмехнулся в ответ Бу. — Драный лис. — Змея подколодная.       На том и разошлись.       Близился конец недели, и у пустого бассейна на крыше прибавилось народу: помимо основных участников действа — Бу, Кирюши с мужем и повара, а также наблюдателей в лице Домино и Яна, появился еще один поклонник духовных практик — садовник Миша, альфа средних лет с короткой стрижкой и кротким взглядом, которому зачем-то приспичило второй день кряду удобрять герани и пересаживать их в новые горшки. Дело шло медленно, потому что он большую часть времени проводил за любованием целлюлитными поварскими красотами. — Прелестно, не правда ли? — философски заметил Домино, скользя взглядом вдоль идеальных ног в розовых лосинах. — Дааа, — вздохнул Миша мечтательно. — Столько лет вместе работаем, а все никак не решусь пригласить в кино.       Домино оглянулся на него с недоумением: — А, вы про повара… Так пригласите! Разве вы не замечали, как он смотрит на вас? — Как? — оживился садовник. — Как кошка на мышку. И порции вам всегда больше накладывает. Немного настойчивости не помешает, он, я уверен, ждет первого шага от вас.       Миша задумался, переваривая сказанное. — Наверное, вы правы, — выдал он спустя некоторое время. — Если сейчас не приглашу, то уже никогда. — Скажите, что я тоже пойду. Чтобы он не слишком испугался напора. Компанией веселее.       Разумеется, никуда идти Домино не собирался, поэтому наблюдал с удовольствием, как после занятия, Миша отводит в сторону Васю и неловко мнется, пытаясь подобрать слова. Когда Вася кивнул и улыбнулся, он понял, что этот вечер можно будет провести спокойно, без многообещающих взглядов со стороны и грустных вздохов. — Упражнения на доверие дают свои плоды, — сообщил, приближаясь, Бу. — Семен доверился мужу настолько, что второй день ходит с завязанными глазами, разрешая себя кормить с ложки, переодевать и купать. Хотя, на мой взгляд, ему просто приятно впасть в детство. Это ты надоумил свести садовника с поваром? — Ты же пытался свести повара с нянем, — ответил Домино. — Приходится ликвидировать последствия. Ты, кстати, какой-то бледный сегодня, все нормально? — Вроде да, — неуверенно отозвался Бу. — Но мне правда лучше уехать на пару дней, сходить к доктору. Присматривай тут за всеми.       Домино, хоть он и не признавался в этом, ждал момента, когда Бу произнесет нечто подобное, с опасением. — Ты же вернешься? — Да, Кирюша в восторге и попросил остаться еще на неделю.       Когда Бу проходил мимо, порыв ветра отбросил его волосы за спину и Домино, не ощущая запаха, испытал возбуждение такой силы, будто рядом прошел течный омега. Он удивился, но причину реакции понял только поздно вечером, когда его скрутило еще более сильным приходом.       Заебись, подумалось ему. Только гона сейчас и не хватало. Нужно было срочно решать проблему, и он, бросив на ходу охране, что вернется поздно, так же по пути набрал сообщение Кирюше с просьбой незапланированных срочных выходных. Тот, конечно же, не отказал, и ответное смс Домино получил уже в такси.       Остановившись у ближайшего клуба, он прикинул время до следующего приступа, которые повторялись примерно раз в пару часов, и зашел внутрь.       Лис не знал, что Бу, проходя мимо него, тоже испытал нечто подобное, только о наступившей течке он знал заранее и успел уехать раньше, чем она началась.       Можно было предложить ничего не значащий и ни к чему не обязывающий перепихон и лису, но Бу также знал, что ничего не значащий — не получится. Чистой физиологии бы у них не вышло, слишком эмоциональной была связь, а терять ее ради разового траха не хотелось. Поэтому нужно было искать кого-то на стороне. Принять, как таблетку обезболивающего, и забыться. И забыть.       Добравшись до ближайшего клуба, Бу уселся на высокий стул. На его счастье, змеи пахли в течке не так интенсивно, как другие оборотни и тем более люди, поэтому можно было оставаться незамеченным для противоположного пола ровно столько, сколько ему было необходимо. Однако не прошло и минуты, как соседнее место заняли. Повернув голову, Бу вздохнул: чертова вселенная, похоже, решила поиздеваться над ним.