О тоске и зелёных перьях

/Расскажи, как и почему четыре раза был разрушен мир?/ Первым Солнцем нового мира после его создания стал Тескатлипока. Для него эта власть стала не бременем, а счастьем, он упивался ею, из года в год радуясь ей не меньше. Не то чтобы ему было дело до судьбы мира и его обитателей — он предавался развлечениям, а Солнце в небесах было лишь отражением в зеркале — фальшивым, пустым зрелищем. Кетцалькоатль видел это, и ему было не по нраву. Он осуждал брата и пытался вразумить его, пытался давать ему советы, но Тескатлипока не слушал и гнал его прочь. Такой образ жизни нравился ему, но был противен Кетцалькоатлю. Пернатый Змей горел праведным гневом, но терпел, надеясь наставить брата на путь истинный, надеясь, что всё наладится. Но не наладилось. Тескатлипока в упор не слышал его, не замечал того, что творилось на земле, за которой он должен был приглядывать, и терпению Кетцалькоатля пришёл конец. Он не выдержал более. Он был холоден, сдержан и предельно серьёзен, когда угрожал брату и почти велел передать солнечные обязанности ему. Но Тескатлипока смеялся ему в лицо, говоря, что справится сам, чтоб Пернатый Змей не вмешивался и не смел препятствовать ему. Чувства взяли верх, и Кетцалькоатль толкнул его, бросив с небес в тёмные воды океана. Солнце погасло, мир вмиг был уничтожен, а его обитатели съедены ягуарами. Тескатлипока не стал бы терпеть подобное оскорбление, а потому и оставить то, что принадлежало ему, Кетцалькоатлю, не мог. Мир снова был создан из ничего, и на сей раз Солнцем стал Кетцалькоатль. Он был справедливым и честным правителем и заботился об обитателях мира так, как не заботился о себе. Он не гордился властью над миром и исполнял свои обязанности как положено, весь день давая земле солнечный свет, а ночью оберегая Солнце во тьме преисподней. Но разве мог гордый Тескатлипока простить ему то, как он с ним поступил? Он многие сотни лет таил на Кетцалькоатля обиду и в конце концов напомнил ему о том, какой бывает его ярость. И весь мир, и Солнце погибли по время страшного урагана, призванного Тескатлипокой. Кетцалькоатль с болью и горечью глядел брату в глаза и не узнавал его. На него глядело жаждущее мести чудовище. Это было объявлением войны. И снова был создан мир. И снова начался поединок Кетцалькоатля и Тескатлипоки за власть над миром, ныне принадлежащую Тлалоку. Бог дождя не соглашался уступить ни одному из них, как и они не были готовы уступать друг другу. Как бы ни был добр и милосерден Кетцалькоатль, а проигрывать брату не хотел, зная, чем это обернётся. Он с презрением глядел на Тескатлипоку, что довольно улыбался с каким-то ужасно постыдным для Кетцалькоатля удовлетворением, когда похитил прекрасную супругу Тлалока. Это было немыслимым бесстыдством для Кетцалькоатля и жутким оскорблением для бога дождя. Прекратили идти дожди, когда Тлалок погрузился в свою печаль, началась страшная засуха, что губила всё живое. Кетцалькоатль понимал, что нет смысла пытаться спасти то, что почти уничтожено жарой, и тогда мир поглотил огненный ад, обращая его пеплом. Тескатлипока с досадой скрипел зубами от злости, что ничего ему не досталось, но сдаваться ни в коем случае не собирался. Новый мир просуществовал чуть дольше лишь потому, что его Солнцем была очаровательная, но серьёзная и неуступчивая Чальчиутликуэ. Не раз она, вздыхая и закатывая глаза, отказывала то жаждущему задеть брата Тескатлипоке, то стремящемуся не допустить его победы Кетцалькоатлю. Первым не вытерпел Тескатлипока — он страшно оскорбил Чальчиутликуэ, и та сама стала виновницей гибели мира от потопа его руками. Это было пределом. Кетцалькоатль с ужасом глядел на то, что натворил, и испытывал ни с чем не сравнимые муки совести. Он не победил и не проиграл, он ничего не достиг, но заставил страдать стольких своей низкой жаждой власти, жаждой остановить Тескатлипоку и превзойти его. Он признал свою вину, он первым бросился искать путь к примирению и возможность исправить свои ошибки. И шанс ему дали. Кетцалькоатль помирился с братом и прощён был лишь тогда, когда новая почва возвысилась над бесконечными водами, когда дан был новый шанс. Он спокойно глядит на новое — последнее — пятое Солнце в лице Нанауацина и всё не может перестать раскаиваться, вспоминая о совершённом. Но и думать о ином не может — гибель этого мира станет последней. Он со страхом считает века по календарю, ожидая катастрофического землетрясения, что положит конец всему живому, когда придёт свой строк. И надеется, что никто не станет приближать тот день, ведь в таком случае Кетцалькоатль сам станет на страже мира, оберегая его от бесконечной пустоты.