***
Натали лежала в постели и читала книгу, но прочитанное не запоминалось. Женщина закрыла книгу и, положив на тумбочку, увидела мужа. — Дорогая, тебя что-то беспокоит? — Алексей лёг рядом и, обняв жену, поцеловал её в волосы. — Я сегодня навещала Китти. Алеш, она не похожа на счастливую женщину, — поделилась своими мыслями Натали. — Натали, может Вам показалось? В конце концов они недавно поженились, — возразил Косач. — Может быть ты прав, — Натали удобнее устроилась в его объятьях. — Но завтра я снова поеду к ним.***
Катерина лежала в холодной постели, а в ушах звучали слова мужа. Девушка задавалась вопросом — можно ли вот так любить? Даже смерть не могла разлучить Григория с его возлюбленной. Девушка горько улыбнулась. Лучше бы Червинский её просто не любил. Лучше бы она не слышала эту правду. Жить всю жизнь и знать, что он думает о Маланке? Что он любит крепостную? Нет. Вербицкая закрыла глаза. За что ей столько испытаний?***
Утром Григорий ждал жену в гостиной, чтобы вместе позавтракать. Ночное происшествие оставило неприятный осадок в душе героя войны. Червинский не хотел, чтобы Китти была замешана в делах его прошлого. Катерина вошла в комнату и, поздоровавшись, заняла свое место. — Екатерина, давайте проведём сегодня день вместе? Можно покататься верхом, а вечером сходить в театр. Там новый спектакль ставят, — сказал Червинский, отложив столовые приборы. — Странно, что Вы в очередной раз не бросаете меня, отправляясь по своим делам, — упрекнула его Китти. — Если Вы хотите, я могу составить Вам компанию на спектакле, — девушка поднялась и, не посмотрев на мужчину, ушла. Григорий сидел, не понимая, что именно стало причиной такого изменения в Катерине. Неужели ночное происшествие?***
Наталья Александровна Дорошенко, облаченная в свое любимое платье, шла к карете, чтобы поехать в имение Червинских. Надевая перчатки, женщина посмотрела на Василия, который играл в саду вместе с Алешей, и уже хотела садиться, как вдруг: — Я думал, моя любимая сестра будет рада меня видеть, а она снова куда-то уезжает. — Николя, — счастливо произнесла Косач и, обернувшись, оказалась в крепких мужских объятиях. Николай Дорошенко закружил сестру на месте, а потом поставил на место. — Здравствуй, сестрёнка, — улыбнулся мужчина. — Куда это ты собралась? — Хочу Китти навестить, — промолвила она. — Кажется ты опоздала с визитом, — улыбаясь, заметил Николай. — Китти первая решила тебя навестить. Натали нахмурилась, ничего не понимая, а потом, обернувшись, увидела подругу, которая шла к ней. — Китти, я так рада тебя видеть, — Наталья поцеловала подругу в щеку и отступила. — Пани Вербицкая, — протянул Дорошенко, целуя ей ручку. — Здравствуйте, Николай Александрович, — сухо кивнула Катя и посмотрела на Косач. — Натали, мы могли бы говорить? Это очень важно! — с нажимом произнесла она. — Конечно, — кивнула Натали. — Пойдёмте в дом? — Нет, лучше здесь, — отказалась Червинская. — Тогда я лучше пойду. Повидаюсь с Алешей и Софьей Станиславовной, — начал Дорошенко. — Нет. Останьтесь, Николай Александрович. Это и Вас касается. Брат с сестрой удивлённо переглянулись, и они втроём направились в сад.***
Григорий решил сделать жене сюрприз, чтобы искупить свою вину за вчерашнее. Перед ним в футляре лежало материнское ожерелье. Изумруды, обрамленные в золото. Червинский провел рукой по украшению и закрыл футляр. Екатерине обязательно понравится. В кабинет постучали, и вошла Галина, держа в руках вычищенный фрак. — Може Вам шо ещё надо? — поинтересовалась крепачка. — Иди, — только и сказал он. Галина вышла за дверь и даже языком цокнула. У пана было хорошее настроение.***
Орыся поставила на столик три чашечки кофию и ушла в дом. Китти смотрела на Натали, не зная, как начать разговор. Она приехала сюда, чтобы прояснить для себя прошлое своего супруга, но уже сомневалась, сумеет ли она нормально жить после этого. Даже сейчас ей было плохо от того, что она узнала от Павлины, а здесь правда из первых уст. — Катя, ты так и будешь молчать? — Николай поставил чашку обратно на столик и посмотрел на девушку. — О чём ты хотела поговорить? — Натали, скажите, у вас была крепостная по имени Маланка? — наконец произнесла Червинская. Натали, услышав сей вопрос, закашлялась, и на ее лице появился испуг. Николя нахмурился. Зачем только Екатерине это знать? — Китти, я не понимаю, — начала Косач. — Катя, зачем тебе это нужно? — перебил сестру Николай. — То, что было, то прошло. — Для кого прошло? Григорий до сих пор любит Маланку! — закричала Катя и подошла к краю беседки. — Почему тебя так заботит прошлое Григория Петровича? Да, он влюбился в нашу крепостную. Да, он мог с ней развлечься, сделать своей любовницей, но жениться на ней — верх безрассудства! Их не приняли бы ни в одном приличном обществе! — воскликнул Николя. — Почему вы все ставите мнения света выше чувств? Выше любви? — Китти сглотнула ком в горле, смотря на подругу. — Маланка тоже была человеком. Она тоже могла любить. Сердце ведь не выбирает, — горько произнесла она. Николай поднялся и несколько минут смотрел вслед молодой девушке, а потом сел обратно. — Почему ее так беспокоит эта история с Червинским и этой Маланкой? — спросил мужчина у Натали, которая сидела молча, потрясенная словами Катерины. — Китти вышла замуж за Григория Червинского, — охрипшим голосом рассказала пани Косач. — Что?! Николай не верил в услышанное. Этого не может быть!***
Катерина вернулась домой после обеда. На душе было тоскливо. После слов Николая о возлюбленной Григория Катерина понимала, что Дорошенко может и не любил в этой жизни по-настоящему. Ведь человек, который хоть раз испытал это чувство, не будет так рассуждать. Поднимаясь на второй этаж, она увидела мужа, который выходил из своей комнаты. На нем был темно-синий, почти чёрный, фрак, который ему очень шёл. Катя грустно улыбнулась. В такого мужчину, как Григорий Червинский, невозможно не влюбиться. — Екатерина Степановна, Вы ещё не готовы? — изумился он, увидев Катю, которая за ним наблюдала. — Простите? — Червинская устало потерла виски. — Спектакль, — напомнил он. — Ах, — вздохнула Катя. За всем этим она и забыла о спектакле. — Я сейчас, — девушка направилась в свою комнату. Пускай в этот день произойдёт хоть что-то хорошее.***
Коляска остановилась около Нежинского театра. Давали спектакль «Ромео и Джульетта». Катерина в платье темно-вишневого цвета вместе с Григорием вошли в холл театра, и девушка почувствовала на себе множество взглядов. Как тогда, на балу у Лидии Шефер. Григорий сжал её руку, призывая к спокойствию, и они направились дальше. Катерина кивала на приветствия знакомых. — Григорий Петрович, какими судьбами? Катерина сжалась, снова услышав этот голос. На лице Червинского играли желваки. Катерина понимала, что если она сейчас не уведет отсюда мужа, то ничего хорошего не будет. — Григ, у меня ужасно болит голова. Может вернёмся домой? — глядя ему в глаза, произнесла Червинская. Григорий согласно кивнул. Только Решетникова ему сейчас не хватало. Пара развернулась, чтобы уйти. Решетников гадко улыбнулся и довольно громко произнёс: — Екатерина Степановна, так Вам уже все известно о девушке Маланке? Или проще сказать о бывшей крепостной канареечке своего обожаемого супруга? Катерина закрыла глаза, а военный «товарищ» продолжал, только теперь обращаясь к Григорию. — Бедная девушка. Бросилась с обрыва. Гришка, как же ты живёшь все эти годы? Кошмары по ночам не мучают? Всё произошло в считанные секунды. Григорий отпустил Катину руку, а в следующий миг уже яростно избивал Егора. Теперь все наблюдали другой спектакль, который был куда интереснее, чем Шекспир. — Григорий Петрович! Прошу Вас! — закричала Катерина. Решетников поднялся и теперь вытирал кровь с лица, ненавистно смотря на Червинского. — Ещё хоть слово о ней скажешь, я убью тебя! — процедил Червинский. — Она была куда благороднее, чем вы все вместе взятые! Катерина взяла Грига за руку и потащила к выходу. Теперь местным сплетницам будет о чем поговорить.***
Домой возвращались, не сказав друг другу и слова. Григорий только бросал на Катерину взгляды, думая о словах Егора. Значит, она все знает? Может оно и лучше? В гостиной Катерина усадила мужчину на диван и ушла. Вернулась девушка спустя несколько минут. В руках она держала миску с тёплой водой и тряпку. Поставив её на столик, Китти села рядом с ним и, стянув с рук перчатки и смочив тряпку в воде, вытерла кровь с лица Григория. Тот перехватил ее руку и сморщился. — Вам давно все известно? — поднимаясь, спросил он. — Разве это имеет значение? — вопросом на вопрос ответила Червинская и, бросив тряпку обратно в миску, сложила руки перед собой. — Все имеют право на любовь. Мне правда очень жаль, что Ваша любимая Вас оставила. Только прошлым нельзя жить, Григорий Петрович. — Что ты знаешь о любви? — вскричал мужчина, поворачиваясь к ней. — Ты никогда не узнаешь, как это — жить, дышать любимым человеком. Не узнаешь, как больно терять того, кто тебе дорог! Катерина спокойно выдержала его взгляд. — Вы правы. Я ничего никогда не узнаю о любви, потому что мой муж любит призрака! Вы можете губить себя, но губить меня я Вам не позволю! — дверь с грохотом закрылась, оставляя его одного.***
Катерина вошла в свою спальню и, бросив перчатки на кровать, посмотрела на себя в зеркало. — Пани, може Вам надо шо? — робко спросила Одарка. Катерина выдохнула. Ей сейчас надо только одно: чтобы Григорий отпустил прошлое, чтобы понял, что так жить нельзя. Но как ей это сделать, пани Червинская не знала. Решив подумать об этом завтра, Катерина легла спать. Утро вечера мудренее.