Любовь и Долг

      Казалось, прошла тысяча лет с тех пор, как Эддард Старк вышел из Винтерфелла вместе со своими братьями и сестрой, направившись на злосчастный турнир в Харренхолле. Столько всего произошло за эти без малого полтора года, что и подумать страшно. Словно чья-то незримая рука запустила камень в родовое гнездо, и птенцы выпорхнули из него: один из них, переоценив свои силы, упал – он больше не расправит свои крылья; другой устремился к сполохам яркого пламени и обжог свои перья – боль раненого сердца навсегда заглушит его голос, и никто не услышит его звонких трелей; третьего поглотил удар утраты, и слезы его покрыли серебристые перья чернотой траура. И только последний птенец, отдавший свое сердце звезде, вернулся домой, приглушив голос совести чувством долга.       Нед корил себя за все: за то, что послушал Джона Аррена, за то, что привез Роберта Баратеона в Винтерфелл, за то, что нахваливал его отцу, за то, что не слушал, точнее, не хотел слушать Лианну. Он был слеп. Он не хотел видеть. Дружба с Баратеоном затуманила его взор. Лианна первая разглядела его истинный лик и сбежала. Никто не хотел понять ее, и все увидели чудовище в ее спасителе.       Эддард прозрел… Слишком поздно… Только после свадьбы в Риверране Нед понял, что отдал свою любимую сестру зверю. Зверю, который вверг страну в хаос, решив вернуть то, что ему обещали, что он считал своей собственностью. Нед с ужасом вспоминал красные и безучастные глаза сестры в день ее отъезда в Штормовые Земли, следы укусов на ее белоснежной шее и черные отметины на руках. В эти дни он проклинал себя, прося прощения у всех Богов и у Лианны. Муки совести начали терзать его душу, но трусость не позволила ему выступить против Роберта. Да, он трус – тихий, безучастный, не имеющий собственного мнения, прикрывающийся за спинами отца и уже мертвого брата. Что уж говорить, он даже собственную любовь уступил навязанному ему долгу. В его жилах не было ни капли волчьей крови, горячей и решительной, опускающей всех врагов Старков на колени, ввергающей их в ужас перед Севером.       День сменялся ночью, а ночь днем, но мысли о родной сестре не давали ему покоя. Терзаемый тем же чувством, его отец сник: стальной блеск его глаз потускнел, превратившись в грозовые тучи, глубокие морщины, словно шрамы, избороздили его лицо. Он подолгу проводил время в Богороще или в крипте, забросив все дела грандлорда: если после смерти Брандона Рикард и мог еще вести за собой северян, то состояние единственной любимой дочери в руках Баратеона окончательно сломили дух Хранителя Севера.       Эддард взял обязанности отца на себя. Его не учили быть лордом – эта участь была уготована Брандону, и новый мейстер Лювин, прибывший из Цитадели сразу после безвременной смерти старого мейстера Валиса, всячески помогал решать проблемы Севера. Своими мудрыми и обоснованными советами он сразу привлек внимание молодого лорда. Нед восхищался его проницательностью и наблюдательностью. Цепь его всегда была скрыта под серым одеянием с широкими рукавами: он не кичился своим умом, хотя Эддард знал, что Лювин один из немногих мог похвастаться звеном из валирийской стали. Нед проникся к нему уважением и уже не представлял ведение дел Севера, не посоветовавшись с мейстером Лювином.       В кабинете грандлорда, больше походившей на коморку, Эддард битый час перебирал записи в казначейской книге: он не был силен в счете, и стройные ряды чисел быстро утомляли его. Он потер виски, пытаясь справиться с нахлынувшей головной болью. Судя по последним записям, бессмысленное восстание еще больше истощило Север, и эта проблема тяжелым грузом легла на плечи молодого лорда. Лето, которое все так ждали, так и не пришло, а оттепель, продлившуюся несколько лун, заменили метели и снегопады, ударившие с новой силой. Амбары предательски пустели, а торговля с Югом, приносившая немало дохода в казну Винтерфелла, была разрушена все тем же восстанием. Голод и в лучшие времена был угрозой, но в это неспокойное время стал практически необратим. Корабельный лес и пушнина – сокровище его края – теперь будут никому не нужны: кто будет иметь дело с предателями Короны? Рейгар и без того проявил великодушие и отпустил всех грандлордов домой: не потребовал их голов и не заставил одеть черное. Проявил ли он слабость или это была одна из его уловок, Эддард сказать не мог.       Он с грохотом захлопнул книгу и взглянул на языки пламени, с жадностью пожирающие сухие поленья в камине. Яростный огонь несет лишь смерть и разрушения, но без теплого очага не обходится не один дом, не один привал, его свет разрушает тьму и дарит надежду. Кем станет Рейгар: погибелью или благодатью, как упала его монетка?       Дверь тихо отворилась, отвлекая Неда от его тяжелых раздумий: в проеме показалась посеребренная годами голова Лювина. После позволения он вошел, держа руки в широких рукавах. На не молодом лице читалось беспокойство, и Эддард невольно напрягся. - Милорд, - обратился к нему мейстер своим теплым и умиротворяющим голосом,- сегодня я позволил себе перебрать старую почту мейстера Валеса, и это письмо у меня вызвало некоторое любопытство.       Он вынул из рукава хрупкий пожелтевший кусок пергамента и протянул его Неду. Пробежав изумленными глазами по наспех написанным строчкам, Эддард сжал послание в комок. Он снова расправил его и посмотрел на дату, злость и паника охватили его: Брандон тогда был еще жив и находился вместе с отцом на пути в Риверран. Бенжен не мог скрыть это послание, тогда что же могло произойти? Он с надеждой взглянул в серые глаза Лювина, ища в них ответ, но мейстер лишь покачал головой и уселся в кресло, приставленное к столу. - Похоже, мой брат не читал письмо Лианны, - начал рассуждать вслух Нед, - значит Валес скрыл его от него, но зачем? - Я слышал, что Ваш старый мейстер предложил Вашему отцу женить Брандона на Кейтилин Талли, - невозмутимо начал Лювин. - Чтобы получить поддержку Севера, - еле слышно закончил за него Эддард. Морщинка пролегла по лбу молодого лорда, который начал осознавать скрытую и страшную истину произошедшего. Он захохотал, запрокинув голову назад, словно безумец. Все уже было давно спланировано и восстание было делом времени. Побег Лианны был лишь искрой, а смерть его старшего брата сыграла только на руку алчным кукловодам. Но кем они являлись? Роберт? Он был родственником Таргариенов и вполне мог претендовать на престол, убив всех наследников. Но после жизни в Долине, Эддард, мог с уверенностью сказать, что из Баратеона вряд ли получился бы хороший правитель. Он мог лишь быть марионеткой. В руках Аррена и Талли. Для полной уверенности в своей грязной игре им был нужен Север и Запад.       Надо отдать Эйрису должное: посвятив Джейме в королевские гвардейцы, он с легкостью обзавелся заложником и разрушил брачный союз наследника Тайвина с Лизой Талли. Может и не зря ему мерещились предатели и изменники повсюду.       Мейстер ошарашено смотрел на заливисто смеющегося Эддарда, не понимая, чем послание Лианны о побеге так рассмешило юного лорда. - Мы северные дурни! – уже с серьезным, полным обреченности тоном выплюнул ему Нед, на что Лювин лишь нахмурил густые брови.       За окном прозвучал рог сторожевой башни, кто-то из охраны замка крикнул, что приближаются всадники. Кто-бы это мог быть? Эддард быстрыми шагами преодолел все лестничные пролеты и в скором времени оказался во дворе Винтерфелла.       Всадники в черных плащах подбитыми выкрашенный в красный мехом вливались внутрь замка стройными рядами. Северный ветер гордо развивал черное королевское знамя над их головами. Сердце Неда бешено заколотилось: неужели молодой король прислал за кровавой данью с мятежных лордов.       Защитники Винтерфелла, дети и простые крестьяне высыпали наружу: недоумение и страх царили в их глазах. «Где отец? – подумал Нед, оглядываясь по сторонам». Он почувствовал легкое прикосновение руки Кейтилин – на ее лице явно прослеживались нотки беспокойства.       Один из приехавших скинул с головы заснеженный капюшон, и Нед узнал в нем лорда-командующего королевской гвардии сира Хайтауэра. Рыцарь, соскочив с гнедой лошади, подошел к растерявшемуся Эддарду. Он оценивающе, но затем, недоумевая и хмуря брови, пробежал взглядом по молодой чете Старков: - Судя по Вашим лицам, - начал громогласно басить Герольд,- вы не ожидали нас здесь увидеть. Вы не получили ворона из Белой Гавани? Эддард бросил взгляд на мейстера Лювина, но тот лишь пожал плечами. - Я ожидал увидеть Вашего отца, надеюсь, он в добром здравии?       Краем глаза Эддард увидел, как через ворота начали ввозить накрытые грубой холщовой тканью обозы, и у него отлегло от сердца. - Сир Хайтауэр, - поприветствовал рыцаря Эддард, - в такой снегопад ворон мог затеряться в пути, мой отец неважно себя чувствует после… - Понимаю, - прервал его Герольд, - ну тогда лорд Старк принимайте обещанное. Также мы привезли кости Вашего брата, да хранят Семеро его душу - Я благодарен Вам, сир, - Нед протянул руку королевскому гвардейцу в знак признательности - Не меня нужно благодарить, лорд Старк, я здесь по приказу Его Величества, - лицо Герольда смягчилось, и он пожал руку молодого лорда.       Один из королевских стражников скинул покрывало с одного из обозов, и перед глазами Неда предстали темные дубовые сундуки, опечатанные красным воском. Он никогда не участвовал в принятии такого количества золота и явно был в замешательстве. - Прошу, сир, – нашелся Лювин, - несите сундуки в замок, я провожу.       Хайтауэр жестом приказал своим солдатам последовать за мейстером. Похоже гвардейцы побаивались своего лидера, судя по тому, как быстро и безропотно уставшие от дороги и снегопадов, солдаты стали разгружать обозы и нести тяжелые сундуки внутрь. Сын грандлорда Севера и сам трепетал перед мощью лорда-командующего Королевской гвардии. - Корабли причалили в Белой Гавани под серыми парусами, - вновь обратился к Неду рыцарь, - и еще кое-что… Лорд Веларион, прошу.       Один из всадников, до этого остававшийся в седле, спешился и, на трясущихся от холода и долгой дороги ногах, нехотя, подошел к Старку. Сир Герольд бросил на него грозный взгляд, от чего Веларион замялся, с милой ехидной улыбкой он елейно обратился к Неду: - Лорд Старк, от лица Короны… - Герольд кашлянул, - и от себя лично я прошу у Вас прощения за… - ему явно трудно давалось каждое слово, голос его дрожал, и он не смел поднять глаза на молодого Старка, - прошу прощения за жестокую и несправедливую казнь Вашего сы… брата.       Веларион боязливо из-под бровей взглянул на Герольда, словно ожидал одобрения могучего рыцаря, а затем его глаза вновь потупились. Эддард, не сводя презрительного взора, задавал себе только один вопрос: Как бы поступил его отец? Не найдя ответа, он лишь кивнул головой – с другой стороны не только Эйрис причастен к смерти Брандона, как оказалось. - Сир Герольд, - прервала неловкое молчание Кейтилин, - я уверена, что дорога Вас утомила, прошу отведать с нами хлеб-соль, будьте нашим гостем. И о сопровождающих Вас гвардейцах не беспокойтесь: им тоже будут предоставлены горячая еда и кров.       В этот момент Эддард восхищался и гордился своей молодой супругой, так умело разрешившую всю эту непростую ситуацию. Кэт была привлекательной девушкой, доброй и нежной. Ему нравилось, как снежинки опускались на огненно красные волосы, словно захватывая пламя осенних листьев Талли в ледяной плен. Ее чистые голубые глаза становились ярче, когда холодный воздух окрашивал ее бледное лицо розовым румянцем. Нед был учтив с ней и нежен, но сердце его было в руках черноволосой девушки с аметистовыми звездами в глазах, у девушки с самой прекрасной улыбкой на свете, томящейся в белоснежном замке в грохоте вод горной реки. - Я, признаться, голоден, Миледи, - с улыбкой отозвался Герольд и последовал за юной леди Старк в замок. Люцерис тоже было направился вслед за ними, но был остановлен рукой Неда на своей груди. - Лорд Веларион, - найдя в себе силы на повелительный тон, обратился к нему молодой лорд, смерив при этом Люцериса пренебрежительным взглядом. Тот в свою очередь задрожал и стал нервно оглядываться на суровые лица, стоящих поблизости северян. - Боюсь, у меня не найдется места для Вас в моем доме, - почти прошипел Нед, - в паре минут отсюда в Зимнем городке есть трактиры и постоялые дворы, если Вам дорога Ваша жизнь, то надеюсь, наша с Вами встреча была первой и последней в моей жизни.       Веларион облегченно вздохнул: он явно ожидал иной участи в руках северян. Под неодобрительный гул винтерфельцев он в спешке взобрался в седло и покинул обитель Старков. Тем временем Нед направился в Богорощу, в надежде найти своего отца.       Бледные лучи северного солнца пробивались сквозь трещины в тяжелых серых тучах, посылавших на землю грациозно и неторопливо падающие снежинки. Они мягко покрывали всю Богорощу, и только пруд у чардрева был неподвластен их очарованию – он один чернел и испускал клубы пара в морозный и чистый воздух. Все в этом месте успокаивало разум и умиротворяло сердце. Но только не сейчас. Обойдя каждый закуток, Нед так и не нашел своего отца и забеспокоился еще больше: Рикард должен был услышать рог и выйти к прибывшим.       Оставалось только одно место, где мог находиться Хранитель Севера. Нед поспешно направился в сторону Первой Твердыни. Взяв в руки факел, он осторожно спустился по крутой каменной лестнице крипты. В лицо ударили затхлый запах сырости и дыхание ледяного холода. Легкая судорога пробежала по лицу молодого человека и подбородок предательски задрожал. Тревога сковала его сердце: еще никогда он не чувствовал ее, находясь в древнем склепе своих предков.       Он быстро поморгал глазами, пытаясь привыкнуть к темноте, и окликнул отца. В ответ он услышал лишь звуки капающей воды и чей-то сдавленный стон. Не чувствуя земли под ногами, он стремительно направился мимо статуй былых Лордов Севера все дальше во тьму. Тусклый свет факела озарил знакомое очертание у гробницы его матери. Рикард едва дышал, его лоб покрыла испарина, а в серых глазах стояли слезы. Эддард опустился на колени и положил на них голову отца. - Отец, я позову мейстера, - дрожащим голосом произнес Нед, но Рикард, хрипя, одернул его - Нет, сынок, мое время пришло - Нет, нет, - качая головой, сквозь слезы твердил молодой Старк - Я слышал звук рога, - это спокойствие в его голосе, пугало Неда еще больше. - Рейгар Таргариен прислал золото и корабли, - каждое слово причиняло нестерпимую боль, проходя сквозь комок в его горле, все происходящее казалось сущим кошмаром, в котором он был бессилен, что-либо изменить. Рикард тепло улыбнулся сыну и коснулся его щеки. - Значит он человек слова, я сожалею, что ошибался в нем.       Как сказать ему, что это был заговор, что все было подстроено. В результате грязных игр южан пострадал больше всего Север, видимо не зря молва твердила, что Старки тают южнее Перешейка. - Послушай меня сынок, - невозмутимо обратился к нему Рикард и сжал руку Неда, - Холодные ветра поднялись, я чувствую это. Север всегда помнил, что Зима близко, никогда не забывай этого Нед, в Винтерфелле всегда должен быть Старк: только Старки придут на помощь в решающий час. Помни это … Помни….       Последние слова неслышимым дуновением ветра сорвались с его губ и растворились в звенящей тишине. Последняя слеза скатилась по умиротворенному лицу, и взгляд темных серых глаз застыл на трепещущем пламени свечи.