Любовь и Долг

      Морской бриз трепетал концы ее каштановых волос, пока она вглядывалась в горизонт. Глубоко вздохнув, Лиа почувствовала запах соли и сырости. Там внизу раскинулось пустынное синее море, лишь одна рыбацкая лодка разрезала линию горизонта. Лианна сидела некоторое время, наблюдая, как солнце искрится на морской глади. Мысли ее блуждали. Девушке вспомнилось все, о чем она думала в день свадьбы и, сердце ее вновь сжалось от боли. Лианна Старк, ради которой поднялись войска Севера, Трезубца и Долины, теперь была никому не нужна – волчица стала серой мышью в стенах дома ее лорда-мужа.       И ребенок. О существовании которого первой заподозрила служанка-шлюха, когда очередной приступ тошноты одолел ее госпожу. Многие благородные леди знают о признаках беременности из уст своих матерей и септ, когда те готовят дочерей к браку. У Лии не было ни того ни другого. Зато была вездесущая Мэг, которую Роберт притащил из борделя, прежде купив ее невинность за один золотой дракон. Кому как не воспитаннице дома утех знать о беременности все. Лианна приказала Мэг молчать, угрожая самой ужасной смертью, а сама искала в книгах рецепты лунного чая, но все поиски ее были тщетны. Мэг тоже не могла ничем помочь. Лиа с горечью сожалела, что не прислушивалась к сплетням кухарок из Винтерфелла.       Боги... Как же ироничны они в исполнении людских желаний. Сможет ли она полюбить это дитя, зная в какой ненависти оно было зачато. От красивой любви рождаются красивые дети. Похоже, малышу суждено родиться уродцем, и связать ее цепями рядом с Баратеоном навсегда.       А потом прилетел ворон. Черные крылья - черные вести. Она стала сиротой. Никто и не заметит, если она тихо уйдет. - Прости, Рэй, у меня больше нет сил, - сорвалось с ее губ. Она прижала ладони к горячим щекам и встала.       Шаг. Известия о смерти отца окончательно сломили ее: старое сердце не выдержало того бесчестия, которое Лиа принесла в семью. Без нее мир станет только лучше.       Шаг. Боги ошиблись, соединив сердца дракона и волчицы сейчас, когда их жизни никогда не принадлежали им. Может в следующей жизни она узнает его взгляд среди тысячи других, услышит его голос, зовущий ее среди миллиона других голосов.       Шаг. Внизу, с грохотом ударяясь о скалы, волны уже звали ее в свои холодные объятия. Сегодня она получит поцелуй Неведомого, он будет ласкать ее как любовник и сотрет все ее слезы.       Легкие трепетания коснулись ее изнутри. У Лианны перехватило дыхание, и она посмотрела на свой маленький округлившийся живот. Лиа ласково приложила ладонь к нему. И вновь нежный и легкий, словно первый поцелуй, толчок коснулся ее руки. Лианну охватила паника. Что она вообще здесь делает?       Лиа упала на спину и поползла назад от края пропасти, как от пасти изголодавшегося чудовища. Не сегодня. Она проспорила свою смерть маленькой жизни внутри нее. К горлу подступил комок. Нет. Она не хочет верить в то, что она проиграла. Это ребенок ее насильника! Ведь так?! Ведь так?! Отчаяние всепожирающим пламенем поглотило ее душу, и соленые ручейки потекли по ее лицу.       Она подняла свои глаза к небу: стайка юрких птиц безмятежно кружила на фоне медленно плывущих белоснежных облаков. Свободные. Лианна вдруг вспомнила о доме. О таком же белом и чистом снеге, укрывающем поля у Волчьего леса. Ей вновь захотелось оседлать свою игреневую лошадь Вьюгу и пуститься галопом навстречу свежему холодному ветру, ловя в волосах снежинки. На мгновение ей даже показалось, что она уже слышит стук копыт о ледяную землю. Нет, не показалось. Она, повернув голову, заметила, как двое всадников в черно-желтых доспехах скачут к ней. Значит, Роберт уже вернулся с охоты и обнаружил пропажу. Глубоко вздохнув, она встала на ноги и направилась в сторону ее штормолюбивой обители.       Лианна, войдя во двор замка, вскинула подбородок и гордой походкой направилась к входу. Только так можно было оградиться от презрительных и надменных взглядов баратеоновской черни: многие из них всерьез считали, что она ведьма, пленившая их любимого и дорогого лорда и одурманившая голову благородному королю. Матери инстинктивно прятали плачущих детей за спинами, а мужчины сплевывали ей вслед. Любой другой лорд не позволил бы так относиться к своей леди-жене, но Роберту было все равно.       Лишь мейстер Крессен, служивший еще при лорде Стеффоне, относился к ней с должным почтением, и нередко они беседовали, обсуждая очередную прочитанную ею книгу.       Станнис – средний брат Роберта – был юношей горделивым, уже в свои годы мог похвастаться солдатской выправкой и холодной суровостью. Он всегда бросал на нее жесткий взгляд из-под черных как смоль бровей, или делал вид, что ее и вовсе не существует.       Малыш Ренли – задорный и улыбчивый мальчуган – напротив, не отходил от нее ни на шаг, требуя рассказать ему одну из страшных северных сказок о дикарях-людоедах, живущих за Стеной, или о ледяных пауках размером с собаку. Мальчику очень не хватало матери и, Лианна как никто другой понимала его, ведь и она очень рано лишилась ее.       У лестницы, ведущей в главный чертог, ее встретила Мэг. Своими рыжеватыми волосами, веснушками на вздернутом носике и большими карими глазами, она напоминала Лианне белку. Она не могла сказать, стали ли они подругами, но Лиа была благодарна ей за то, что она даже не пыталась расспрашивать ее о прошлом и не испытывала к своей леди ту злобу, с которой Лианна столкнулась здесь.       Девушка явно была чем-то напугана, но леди Штормового Предела это ничуть не смутило: что может быть еще хуже, того что она уже испытала: она перестала вздрагивать от тяжелой поступи лорда Баратеона, раздающейся в тишине коридоров у ее покоев, скрип двери перестал быть для нее кричащим, как в первую луну пребывания в Штормовом Пределе. Он брал ее грубо, навалившись на нее, всем могучим и сильным телом. Он кусал ее, крепко сдавливал руки и грудь, почти выдирал волосы, стараясь причинить как можно больше боли и услышать ее крик. Но она молчала, слезы катились по ее щекам, но она не издавала ни единого звука, от чего часто Роберт, наконец, излив в нее свое семя, с размаху прикладывал свою мозолистую руку к ее лицу. Наутро, разглядывая очередной чернеющий знак любви ее мужа, она молила Богов только об одном: чтобы Баратеон выбил, наконец, свое же дитя из ее лона. Она мечтала увидеть кровь на белоснежных простынях каждый день.       Свое положение она скрывала от всех, через силу проглатывала каждый кусок еды, борясь с подступившей тошнотой. В последнее время недомогания по утрам отступили, но их смену пришли слабость и головокружения, от которых иногда темнело в глазах, но виду она старалась не подавать. Надежда, что она, в конце концов, разузнает состав лунного чая, слабела, но не покидала ее. Скоро припухлость ее живота станет заметна не только ей, и Лианну запрут в четырех стенах, не позволяя ей даже посещать заросшую никому не нужную Богорощу. А дитя, издав свой первый крик, навеки свяжет ее с ненавистным домом Баратеонов. - М'леди, - Мэг присела в неуклюжем реверансе, потупив глаза, - М'лорд искал Вас, он имеет ярость.       Лианна хмыкнула – когда это Роберт был не в ярости, разве что устраивая очередной бесполезный пир, нещадно прожигая ее богатое приданое. - Из столицы прилетел ворон, - Лиа насторожилась от этих слов: что, интересно, Рейгару нужно от Роберта. - Да? И что там? - Я не имею знаний, что конкретно, но кажется, это касается брата м'лорда - Станниса.       Лианна вскинула свои брови: похоже, король решил собрать заложников. Поднимаясь все выше по лестнице, она все отчетливее слышала громкие ругательства двух братьев: - Нет, Роберт, это не справедливо! – выкрикивал Станнис, - я не породнюсь с теми, от рук которых мы с Ренли чуть не умерли с голоду!* - Это приказ драконьего ублюдка! – возражал ему Роберт, - и ты женишься на девице Флорент, хочешь ты этого или нет! - Ты только недавно восставал против этого драконьего ублюдка, а теперь торопишься исполнить каждую его волю?! Что изменилось? - У меня больше нет союзников, брат. Штормовой Предел окружен со всех сторон верными вассалами проклятого Трона, у меня нет выбора. - У тебя был выбор, Роберт: оставить эту северную шлюху дракону, а не вести воинов наших верных вассалов гоняться за девицей без чести. Теперь ты ее еще и в наш дом привел! - Ты так ничего и не понял, брат? За этой северной шлюхой, как ты говоришь, половина Вестероса. Думаешь, я не знал, что она сбежала? Мне это было только на руку и горячность ее упрямого братца тоже.       От этих слов Лианну охватил ужас, она громко вскрикнула, и тот же миг двери чертога распахнулись, и она встретилась с взглядом полным безудержного гнева. - Как ты мог? – чуть слышно сорвалось с ее губ. Роберт с силой схватил ее за плечо и поволок в покои. Войдя в них, он швырнул ее на пол, и Лианна, упав, ударилась о каменную кладку головой, в глазах помутнело, но она осталась в сознании. Роберт поднял ее на ноги и встряхнул: - Что ты слышала?! – кричал он на нее, - говори! Лианна из-под бровей взглянула в сине-черный омут ярости. - Достаточно! – огрызнулась она, и тут же, ловким движением вынула кинжал из пояса Баратеона, вырвавшись, направила на него. Роберт сначала опешил, но потом, оскалив зубы, прорычал: - Думаешь, у тебя хватит духу убить меня, ну давай! – он раскинул руки и двинулся навстречу девушке. - Тебя может быть, и нет, но себя точно,- Лианна приставила острый конец кинжала к бешено бьющемуся пульсу на своей шее. Роберт сделал шаг, не веря в ее угрозы, но она надавила сильнее, и струйка алой крови побежала по белоснежной коже. - Еще один шаг, и я лишу тебя не только союза с Севером, но и твоего драгоценного наследничка, - прошипела она, от злости сузив глаза. От этих слов глаза Роберта расширились, и в выражении лица гнев сменился страхом. - Лианна, прошу, не делай глупостей, убери кинжал, ты все неправильно поняла, - взмолился он, подняв руки, ладонями вверх, но Лиа как будто и не слышала его слов. - Что пообещал тебе Аррен, когда вы задумали убить моего брата?! – без лишних прелюдий, прорычала она, и каждое ее слово было наполнено сталью и холодом. Вдруг ее охватила резкая слабость, и приступ тошноты подступил к горлу. Кинжал выпал из ее рук, а глаза накрыло черной мглой. Она еще почувствовала, как подкосились ее ноги, и услышала испуганный вопль ее мужа. А дальше только тьма…       Белоснежный снег отражал ледяные лучи яркого северного солнца и слепил глаза. Чернеющие страж-деревья стояли частоколом, укрытые в искрящиеся толстые шкуры. Колючий мороз задувал в подшерсток, но она была создана для этих мест, и поэтому холод был ей не страшен. Ее тонкий слух с рождения привык к треску вековых деревьев и к шороху вкусных маленьких леммингов, копошащихся под толщей снега.       В пасти еще оставался металлический привкус свежей плоти, но молодая волчица была еще голодна, и слюни стекали с ее обнаженных клыков, образуя на снегу маленькие дымящиеся лужицы. Крошечный кролик лишь немного добавил сил ее еще растущему, но уже крупному телу.       Легкой поступью она взобралась на пригорок: перед ней предстала долина, ослепительно сияющая, с огромным белым деревом, задушившим все молодые побеги на его холме. Волчица уже не раз встречала такие деревья, и они немного пугали ее своими ликами, так похожими на тех, кто убил ее мать и братьев.        Она чудом спаслась от охотников, забравшись под корягу у их логова. Она скулила , звала свою мать, страдала от голода, но выжила. В этом ей тоже помогли люди: после каждой стычки племен всегда было чем поживиться. С каждой луной она росла и набиралась сил. Теперь она сама была способна убивать, и вкус свежей человеческой крови был слаще всего, что ей приходилось пробовать. И сейчас она была голодна.       Волчица поймала носом дуновение ветра, пробуя его на вкус: в этом дереве явно было что-то интересное. Когда она подошла к холму, громким карканьем и шорканьем крыльев ее встретили вороны, рассевшись в кроваво-красных листьях-лапах. Волчица огрызнулась, заставив темную стаю взметнуться вверх. Жалкие существа. Взобравшись ближе к стволу, она обнаружила узкий лаз, похожий на оставленный след ручья, текущего из камней. Волчица втянула воздух в свои легкие – запах сырости и жухлых гниющих листьев ударил ей по носу. Она недовольно фыркнула. Еще кровь. Там пахло кровью. Это место внушало ужас, но урчащий желудок заставил длинные лапы скользнуть на сыроватую землю темной пещеры. Пройдя с десяток шагов, она навострила уши. Что-то насторожило ее, или кто-то… Тихие голоса, похожие на журчание родников, шелест листьев и вой леса, доносились из глубины пещеры. Она ничего не понимала, но чужак, засевший в ее голове, приказал ей слушать. - Великий уже в пути, - прожурчал один из голосов, - скоро мы будем свободны - Нам нужен меч, - прошелестел второй, - найди его - Тайна меча сокрыта льдом, - этот голос уже был знаком волчице - это человек! – лед неподвластен мне…. Мы здесь не одни       Вдруг голоса умолкли, и из глубины пещеры подул жуткий холодный ветер, вороны на ветвях закаркали оглушительным гомоном. «Беги!» - шепнул ей чужак из головы, и она выскочила из пещеры.       Лианна в ужасе очнулась от странного сна, стремительно сев на кровати. Дыхание ее было сбитым, словно она пробежала не одну лигу. Сердце дико стучало в груди, отдавая во все участки ее тела. Рот был заполнен слюной, а мерзкий металлический вкус на языке вызвал приступ тошноты, и она, облокотившись на край кровати, опустошила желудок прямо на пол. Резкая и острая боль ударила в затылок, и Лианна схватилась за голову, обнаружив под пальцами мягкую ткань. Что тут происходит?       Она оглядела комнату: здесь пахло пылью, ветхим пергаментом и чернилами, напротив нее стоял шкаф с множеством книг и свитков, склянок и всякой другой мелочи. Маленькая курносая девочка бережно листала какую-то книгу. У окна стоял стол с аккуратными стопками нарезанного пергамента. Где-то галдели вороны. Взгляд ее остановился на фигуре далеко немолодого мужчины в темно серой робе с большой разноцветной цепью поверх нее. Его глаза также были прикованы к ней с явной настороженностью. - Миледи, Вы сильно ударились головой, когда потеряли сознание, - обеспокоенно проговорил мейстер, - то, что Вы испытываете боль и тошноту вполне закономерно. Я бы предложил Вам макового молока, но, думаю, в Вашем положении это не совсем уместно.       Лианна опрокинулась на подушки и закатила глаза: значит, ребенок еще жив, и за что Боги так невзлюбили ее. Крессен присел на угол кровати и пристально посмотрел на нее. - Миледи, когда у Вас была лунная кровь в последний раз? – его вопрос словно плетью ударил по голове. Она никогда не задавалась этим вопросом раньше. Давно. В Королевской гавани, когда мы с Рейгаром прибыли туда, а потом… О Боги! Мое дитя от семени Рея?! Понимание заставило ее сердце биться еще чаще, она слышала его в своих ушах, жар прилил к ее щекам, разливаясь жгучей негой по всему телу. Мейстер ждал ответа, и ей пришлось солгать. - Еще в военном лагере у Каменной Септы, - она пыталась казаться искренней, но судя по хитрой усмешке Крессена, это ей не очень удалось. - Миледи, будь я школяром Цитадели, я бы списал свою ошибку на Вашу чрезмерную худобу, но я уже давно не школяр – Лианну от каждого слова пробивал озноб, - Вы понесли хоть и ненамного, но явно раньше Вашей свадьбы с Милордом.       Она опустила глаза, горестные горячие слезы потекли по ее щекам. Боги явно очень злы к ней: услышали ее молитвы, когда она уже горько пожалела о них! Рейгар оставил свою частичку рядом с ней и теперь, по слову старого мейстера, самое дорогое, что у нее есть, отнимут, даже не позволив сделать первый вздох. - Вы уже сказали Роберту? – с мольбой и слезами в голосе спросила Лианна. Крессен подсел ближе и взял ее ладонь в свою: этот жест одарил ее надеждой. - Если бы я сказал Милорду, в Вас бы уже вливали лунный чай, - он улыбнулся и моргнул ей, - но Вы же понимаете, что я не могу позволить бастарду Его Величества наследовать Штормовые Земли, даже если он не унаследует признаки Древней Валирии. Вас разлучат в лучшем случае, поэтому я хочу спросить Вас: может лунный чай будет лучшим выходом?       Лианна одернула руку и бросила на мейстера холодный суровый взгляд. - Я не убью свое дитя, я защищу его, что бы мне это не стоило, и советую Вам помалкивать, иначе Вы первый почувствуете на себе всю жестокость моей волчьей крови, - она шипела и буравила его взглядом, - а если Рейгар узнает о смерти своего ребенка, а он узнает - мне терять будет нечего - пламенное поле Вам покажется милосердием для Ваших любимых Штормовых Земель.       Крессен отскочил от нее, как от фурии, и нервно начал вытирать пот с морщинистого лба. Лианна смотрела на него, как будто хотела разорвать на маленькие кусочки. Девочка оглянулась. Двери кабинета мейстера настежь отворились. Роберт. Его довольное хмельное лицо успокоило ее: он не слышал их разговора с мейстером. Синие глаза светились, словно звезды. Роберт хлопнул Крессена по плечу. - Ну что, мейстер, как скоро я стану отцом?       Лианна вскинула бровь и, улыбнувшись, посмотрела в глаза Крессена, ясно давая понять, что выбора у него нет. Мейстер замешкался, было видно, как трясутся его пятнистые руки. - Ми.. Милорд, - он снова смахнул пот со лба, - Миледи понесла дитя аккурат на вашу свадьбу, думаю, в начале следующего года Вы обнимете Ваше дитя.       Лианна улыбнулась шире. Она подтянула к себе колени и обняла их. - Ха! – усмехнулся Роберт, - твой драконий ублюдок еще и евнух! - Милорд, леди Лианне нужен покой до самых родов, - перебил его Крессен, - это касается и супружеского ложа. - Ну что ж, главное, чтобы она родила мне крепкого парня! – счастье Роберта било ключом. "Сам ты евнух – подумалось Лианне."       Оставшись в одиночестве, Лиа, нежно опустила ладонь на живот. Дитя снова подарило ей легкий и нежный толчок. Она улыбнулась: радость и любовь наполнили ее сердце, разливаясь приятным теплом. - Мой маленький принц, - прошептали ее уста.