Любовь и Долг

Белый – цвет доверия и мира. «Дневник Эйгона Завоевателя. Власть.»

      Колокола Септы Бейлора возвестили о начале нового дня. До его кельи в башне Белого Меча эти звуки доходили глухим неприятно навязчивым гулом, от которого он поспешил защититься подушкой, но под ней быстро ощутилась нехватка воздуха, и ему все-таки пришлось подставить лицо свету, предательски льющемуся из единственного окна. Он поднялся на ноги, ломота во всем теле напомнила ему, что заснуть удалось лишь под утро. Чтобы хоть на толику разогнать сонливость, Джейме окатил голову водой из кувшина, но она не подарила ему желаемой прохлады и бодрости, напротив, веки стали слипаться еще больше. Слегка покачиваясь, рыцарь подошел к окну и распахнул его, прикрыв глаза, он глубоко вдохнул утренний воздух. Прохладные струйки ветра окутали лицо и начали чуть пощипывать влажную кожу.       Утро обещало знойный день. Спокойные воды залива доносили до него тихое и ласковое, как голос Серсеи, шептание. Воздух был наполнен солью, остротой Блошиного конца и едва уловимым тленом, но он показался Джейме слаще аромата роз, ведь все это значило, что он, наконец, в Королевской Гавани, рядом со своей сестрой. Мысли о ее близости опьяняли, будоражили разум, даже если они до сих пор не оставались наедине, но Джейме был уверен, что его томное ожидание окупится сполна, едва она окажется в его постели, или он в ее, да пусть хоть в амбаре на сене или на алтаре Септы Бейлора – ему все равно.       Джейме безумно скучал по ней и так явно начал ощущать это, когда она стала так близка. Он был уверен, что и его сестра испытывает схожие чувства, но они должны быть осторожны. Ему было плевать на собственную жизнь, но Джейме не мог допустить того, чтобы Серсея пострадала. Малейший просчет мог отправить их с сестрой на плаху, о чем ему доходчиво объяснил Эртур перед тем, как Джейме отправился на Драконий Камень десять лет назад. Конечно, он виделся с Серсеей, когда их отец устроил пышный турнир в Ланниспорте в честь именин короля, и не только виделся, надо сказать.       У этой страсти была и обратная сторона, более темная и мрачная. Это его совесть. Почему-то он стыдился этих чувств, да и не то, чтобы стыдился, а ему просто становилось неловко, когда он думал о сестре. Будто сердце его разделилось надвое – одна его половина готова была бежать в ее объятия, целовать страстно, самозабвенно, кричать на весь мир о любви, а другая ставила под сомнение все душевные порывы и неустанно напоминала об идеалах чести. Возможно, Джейме и рад был избавиться от порочной страсти, но как забыть солнце, когда блуждаешь во тьме?       Его доспехи с эмалью белой, будто снег, ковали лучшие мастера столицы – в этом трудно было усомниться. Джейме не требовался оруженосец или паж, чтобы справиться с ними, ремешки на облегченном панцире легко поддавались даже одной руке. Он ловко накинул за спину белоснежный плащ, который талантливые белошвейки сшили из богатейшего шелка и украсили по краям золотой вышивкой. Ножны с клинком из стали наивысшего качества привычно ударили по левому бедру. Все самое лучшее было доступно сыну Тайвина Ланнистера. Он гордился своим облачением и званием рыцаря Королевской Гвардии. А любовь? Рыцарь без прекрасной возлюбленной и не рыцарь вовсе. Улыбнувшись своему безукоризненному отражению в зеркале, он покинул келью.       Общая комната Королевских гвардейцев занимала весь первый этаж башни. На выбеленных стенах висели шерстяные ковры, обрамленные белыми нитями, восхваляющие героев их братства. Джейме знал их подвиги наизусть, их имена звучали музыкой в его ушах. На самом большом и старом из них красовалась Висенья верхом на Вхагар. Под раскрытыми крыльями у лап дракона в пожелтевших от времени одеяниях стояли первые, которые произнесли их клятву. Во главе Корлис Веларион, первый лорд-командующий, по бокам от него Аддисон Хилл – бастард, ставший лордом-командующим, братья Грегор и Гриффин Гуды, межевой рыцарь Хамфри, Ричард Рут и Робин Дарклин, по прозвищу Черный Дрозд.       Справа от королевы-завоевательницы и рыцарей висело полотно с Эймоном Таргариеном. Он, высоко подняв над собой Темную Сестру, легко управлялся с гарцующим белым жеребцом, его длинные волосы, вытканные серебряными нитями, развивались на ветру, словно флаг. Достойнейший из достойнейших, он показал всему миру, что значит быть истинным рыцарем Королевской Гвардии. Трижды он обещал Неведомому свою жизнь в обмен на жизнь короля, и в третий раз Неведомый все же забрал его, ибо недостоин был Эйгон Четвертый такого брата. Но и на солнце бывают пятна. Джейме не раз сравнивал себя с Рыцарем-Драконом, однажды даже назвал Серсею своей Нейрис, но она лишь рассмеялась и нарекла его глупейшим из Ланнистеров.       Дункан Высокий также украшал эти стены. На гобелене помимо него – могучего и статного воина с простоватым лицом, изобразили и мальчика в соломенной шляпе с широкими полями, так нелепо сочетающейся с черным камзолом с красным драконом на груди.       На самом новехоньком из ковров белошвейки выткали юного Барристана Смелого с отрубленными головами Мейлиса в гордо поднятой руке. Головы с горящими багровым огнем глазами походили на головы чудовищ из сказки или даже демонов из Пекла, разве что рогов не доставало. Изрытое сражением поле вокруг Селми заливала кровь, и только он сверкал, словно солнце – ни единая капля крови, ни единая крупица грязи не запятнали его совершенный образ. Хотел бы Джейме показать глупым мастерицам, как на самом деле выглядит победа на поле боя.       В центре комнаты за огромным столом, высеченным в виде щита из цельного куска белого как кость чардрева, один за другим собрались его братья – все, кроме Ливена Мартелла и Эртура Дейна. Дорнийский принц простоял всю ночь у покоев короля, а куда подевался Меч Зари, Джейме, увы, не ведал и был очень обеспокоен состоянием рыцаря и последними событиями. Его тревожили мысли, что сам Эртур Дейн, чье имя еще при жизни встало в один ряд с Рыцарем-Драконом, Райамом Редвином, Гвейном Корбреем и Дунканом Высоким канет в лету, как имя спившегося безумца. Становилось горько от написанных черных строк в Белой книге братства, даже если они были лишь плодом его трусливого воображения, ведь Джейме так мечтал хоть немного походить на Меча Зари в благородстве и в мастерстве фехтования, а теперь юношеская мечта вдребезги разбилась о жуткую правду, превратившись в обыкновенного человека со сломленным духом.       По традиции лорд-командующий занял свое место во главе щита, перед этим неуклюже взбив старую потрепанную годами подушку из белой телячьей кожи. По правую руку от него расположились Барристан Смелый и Освелл Уэнт, оставив между собой пустой стул для Эртура Дейна. Джейме оказался напротив Освелла рядом с Джоном Дарри. – Сиры, – пробасил Герольд голосом заставляющим повиноваться, – кто охраняет Его Величество?       Герольд Хайтауэр и сам был прекрасно осведомлен обо всем, что касалось защиты короля, но то были не просто слова – рыцари Королевской Гвардии прежде, чем собраться вместе, обязаны обеспечить исключительную безопасность монарха и должны быть осведомлены обо всем, что происходит в его окружении.       Джейме считал великой честью служить королю Рейгару, даже если тот и отправил его на Драконий Камень, хотя вместо этого мог покрыть позором и сослать на Стену – он имел предостаточно оснований для этого. Но не только это послужило поводом для гордости. Джейме знал истории, когда величайшие рыцари королевства иной раз и задницу подтирали былым королям, были вынуждены выслушивать их, когда те сидели на горшках. По их приказу водили блудниц в королевские покои, и всю ночь гвардейцам приходилось слушать обезумевшие стоны оргий. Одну из таких ночей Джейме не мог забыть и по сей день, только не стоны он слышал, а крики боли и отчаяния королевы Рейлы, от которых все нутро сжималось в тиски.       Рыцарь обязан защищать слабых и невинных, но только не от короля. Какова тогда цена рыцарским обетам, принесенных Богам, что сказать Отцу на его суде? Рейгар не пятнал честь своих рыцарей несправедливыми приказами и не унижал их достоинства всякого рода непотребствами. Лишь одно пятно чернело на белоснежном плаще Джейме, но это был только его выбор. – Сир Ливен недавно сменился, – твердо ответил Барристан, выпрямившись в струну и сложив руки на столе пред собой, – Его Величество вызвал к себе сира Эртура. Полагаю, он и сейчас у него, к тому же сир Марбранд приставил двоих из дворцовой стражи у покоев, и еще дюжина несет караул в коридорах Твердыни. На них можно положиться.       При упоминании Меча Зари Герольд тяжело вздохнул, глубокие морщины прорезали лоб, черты лица скривились от горечи. Джейме и сам не заметил, что едва дышал, а все его тело напряглось от странного ожидания или даже тревоги. – Эртур, – горько протянул лорд-командующий, потирая переносицу двумя пальцами, словно это имя причиняло ему боль, – боюсь, сиры, нам необходимо подумать о достойных кандидатах в наши ряды.       Его слова ошеломили Джейме. По выражению лиц своих братьев он прочитал то же самое, они искали в глазах друг друга хоть какой-то ответ, надеясь, что сидящие напротив осведомлены чуть больше. Поняв, что это не так, все как один уставились на командующего. Единственный вопрос задавал их немой взгляд. – Я думаю, между нами не должно быть секретов, – продолжил Герольд, – сир Эртур изъявил волю принести клятвы Ночному Дозору.       Но, казалось, никто не услышал его слов или, возможно, они думали, что это лишь мимолетный порыв Меча Зари, и сейчас лорд-командующий скажет, мол Эртур передумал, а вообще это одна большая шутка, которой они всех надули. Но последующая речь Герольда разбила надежду вдребезги. – Завтра на рассвете нас останется только шестеро. Его Величество, конечно, предпринял попытку отговорить Эртура от этой мысли, и я помолился Отцу, Матери, Воину … да всем, чтобы ему это удалось. Но тем не менее, служба в Ночном Дозоре почетна и благородна, а с таким рыцарем, как Эртур Дейн, станет еще более престижной.       На мгновение повисла тишина. – Может ему просто надоело стирать свой плащ… чистить доспехи, да и лето выдалось довольно жаркое. – Освелл хотел обратить все в шутку, но голос его дрогнул, а на лице улыбка не проскользнула даже бледной тенью. – Воры и насильники будут очень гордиться Мечом Зари в своих рядах… – Освелл! – строго осадил его Герольд. – А что Освелл?! – неожиданно взорвался Уэнт, вскочив на ноги, – когда Эртур решил уйти?! Как Его Величество допустил это?! – Вот сам его об этом и спросишь! – с долей раздражения ответил лорд-командующий. По его виду можно было понять, что он и сам не восторге от всего происходящего, но делать нечего – никто не имеет права противостоять воле надеть черное.       Джейме смотрел то на одного, то на другого и чувствовал, как внутри эмоции начали закипать, бурлить и заполнять его. А где были все вы? – хотел закричать он, – вы находились рядом и позволили брату скатиться на самое дно! Или вы просто решили не замечать? Как вы могли, лорд-командующий и лучший друг?!       Джейме уже был готов вскочить с места, глядя в глаза Герольду и Освеллу, высказать все, что набатом било в виски и – он был уверен – отражали его глаза. Однако, он с трудом проглотил эти слова, и вцепившись в подлокотники, сжал челюсть. – Сядь! – скомандовал Герольд, и Освелл, явно нервничая, поспешно опустился на скрипучий стул. Глаза его застыли в одной точке, а руки пробила мелкая дрожь. – Продолжим.       Джейме, переводя взгляд от мрачного лица Уэнта на лорда-командующего, приготовился внимательно слушать. Прикусив губу, он мысленно молил Богов, чтобы сегодня ему выпала честь сопровождать сестру. Герольд пролистал заметно потрепанную тетрадь в потертой коже, открыв нужную страницу, он, как позволяла на то длина руки, отдалил ее от глаз, и, прищурившись, одними губами прочитал свои размашистые записи. Стареет, с горечью подумал Джейме. Но служба в Королевской Гвардии на всю жизнь, и даже если Герольд станет немощен, чтобы встать с постели и будет справлять нужду под себя, он останется гвардейцем и лордом-командующим до самой своей кончины. Обидно воину умирать от старости. Мысли о смерти никогда не посещали Джейме, но сейчас, глядя на командующего, он всерьез задумался о ней. Он бы предпочел умереть в объятьях любимой, истекая кровью от ран, непобежденным. – Малого Совета сегодня нет, – наконец, произнес Герольд, – Его Величество соизволил посетить гильдию алхимиков и Септу. – Идем под прикрытием? – не заставил себя ждать Освелл, сидя все также с мрачным и удрученным лицом, то и дело косясь на остальных.       Рот Герольда застыл на полуслове, когда он исподлобья взглянул на подчиненного. Уэнт уловил недобрый знак в его глазах и благоразумно прикусил язык, вскинув руки и дернув бровью. – Его Величество отправится в город, как подобает королю, – медленно и грозно проговорил лорд-командующий, – сопровождать его буду я и вы, сир Освелл. – Ясно, – буркнул Уэнт, что-то упорно разглядывая у себя на пальцах. – Его Величество строго настрого приказал не спускать глаз с Ее Высочества принцессы Дейнис.       Джейме заметил, как Джон Дарри весь напрягся, словно все его тело приготовилось ловить булыжник с вершины башни, даже Барристан предпочел не смотреть в глаза лорду-командующему. – Думаю, – Герольд замолк, глядя в тетрадь, потер раздвоенный подбородок, – нашей любимой непоседе будет радостно в обществе своего дяди – Слава Богам! – выдохнул Дарри, вскинул руки к потолку и молчаливо прошептал молитву Матери. «Проклятье!» – чертыхнулся про себя Джейме, окидывая братьев взволнованным взглядом – Барристан тихо улыбнулся в бороду, а Освелл, победоносно усмехнувшись, поднялся с места и хлопнул Джейме по плечу. – Тебя может даже на целый день хватит.       Послышались негромкие смешки, только Джейме было не до смеха. Сказать, что он расстроился – все равно, что не сказать ничего. Он запомнил принцессу диким испуганным котенком, готовым зашипеть от малейшего прикосновения и взгляда в ее сторону. Три года назад она так и не подпустила его к себе, а за пару недель, что он здесь, возможности сблизиться не представилось, да чего греха таить – желания особого не было.       Герольд отечески посмотрел на гвардейца. – Ее Высочество любит уединение, если вдруг потеряешь ее, то поищи в библиотеке, в Богороще… – Понял. – У прачек, – проговорил Дарри, – на кухне… – Ясно… – Можно еще в подвалах посмотреть, – нашелся Освелл. – Пару раз видел ее в нашей башне и на конюшне, – внес свою лепту Селми.       День обещал быть долгим. Очень-очень долгим. – Я все понял, – едва слышно ответил им Джейме. – Это еще не все, – продолжил Герольд, а Джейме от досады прикусил губу, – постарайся развлечь ее, чтобы она не скучала, по возможности не прикасайся к ней, особенно к рукам – Ее Высочество не выносит этого. – Хорошо… – Если она вдруг почувствует себя плохо, не дайте Боги, лишится чувств, обдай ее лицо холодной водой и сними обувь… – Обувь? – Металлы действуют на нее весьма дурно. – А как же мои доспехи? – Придется их снять, – уверенно ответил лорд-командующий. – Расслабься! – вновь нашелся Освелл и улыбнулся, – Дейнис просто милейший ребенок, вот увидишь.       – Милейший ребенок, – язвительно передразнил Освелла Джейме, когда позже в своей келье сваливал безупречные доспехи в кучу, следом за ними полетел яростно брошенный белый плащ. Пришлось вместо них облачиться в бежевый кожаный камзол с завязками вместо пуговиц, который он иногда надевал на конные прогулки. От меча он решил все же не отказываться и резким движением затянул пояс с ножнами на талии. Честно сказать, такого удара под дых от своих собратьев по ремеслу он не ожидал. Это надо же – превратить королевского гвардейца в няньку для взбалмошной чудной девчонки!       Джейме до последнего надеялся, что Герольд пересмотрит свое решение, но, как оказалось, надеялся зря. Он старался казаться спокойным, но с большим трудом скрывал обуревающее его душу беспокойство. Стоя во внутреннем дворе и глядя, как у ворот выстроился королевский эскорт, ожидающий лишь Рейгара, как сир Дарри старательно наставляет конюшенка, запрягающего лошадей в экипаж для Дейнерис и Арианны, Джейме окончательно осознал, что выбора у него нет.       Дверь в покои принцессы была приоткрыта, когда, слегка постучав, он вошел внутрь. К его удивлению, больше того – к испугу, Дейнис в покоях не оказалось. Боги милостивы ко мне, она, наверняка, у отца или матери. Хотя… Вся ситуация напоминала какую-то нелепую подставу, нет, доказать это Джейме, конечно, не мог, но интуиция подсказывала, что все именно так или даже еще хуже. Пока мысли его предавались унылым размышлениям о несправедливости бытия, гвардеец решил осмотреться. Ничего необычного в покоях наследной принцессы не было, напротив, ее обитель больше напоминала пристанище старой вдовушки-кошелки. Бледно-зеленые стены с рисованными цветочными узорами, деревянная мебель без намека на позолоту или серебро, нежно розовые шторы, перехваченные вышитыми тесемками, выбеленные рамы и двери. У входа в будуар постель, не сказать, чтобы широкая, убранная хлопком и льном, отделанными приятным глазу кружевом. И книги. Много книг, целые горы. Их стопки в разноцветных переплетах лежали повсюду: на письменном столе у окна, на камине вместо фигурок дев и музыкальных шкатулок, на прикроватных тумбах, даже на туалетном столике и еще несколько на постели. Джейме без малейшего любопытства окинул взглядом некоторые из них: «Чувства драконов», «Годы правления Его Милости Джейхейриса, первого своего имени», «История Валирии: от Рассвета до Рока», «Легенды Первых Людей». Нянька для книжного червя. Он усмехнулся, представляя, как пузатая Серсея глотает свечи. – Тирион нашел бы с ней общий язык, – вслух проговорил он, перелистывая труд одного из мейстеров, который, не поленившись, составил целый том с именами драконов, их описанием и владельцами. Мысли о брате неприятной тяжестью повисли в груди, заставив руку застыть воздухе над открытой книгой. Последние годы жизни гвардейца, все его радости и вдохновения неизменно омрачались, как только в голову приходил Тирион. Когда-нибудь он расскажет брату обо всем, и будь что будет – Тирион вправе проклясть его до седьмого колена. Джейме с горечью захлопнул книгу, швырнул ее на постель и отправился на поиски своей подопечной.       Размышляя о том, что будь Дейнис с отцом, непременно бы уже объявилась, гвардеец оказался у покоев Серсеи. Он набрал в легкие побольше воздуха, и, выдохнув, тихонько толкнул дверь.       Его возлюбленная сестра оказалась в покоях, но отнюдь не в одиночестве, как Джейме надеялся. Она сидела на пуфике у туалетного столика, тонкими изящными пальцами перебирала украшения и мило хихикала увещеваниям какого-то юнца. Тот со всей немыслимой наглостью расчесывал ее шелковистые волосы, не скупясь восхвалять каждый локон, оказавшийся между его пальцев. Глубокий вдох достался невыносимо тяжело, рука сама легла на эфес меча и крепко сжала его. – Приветствую вас, Ваше Величество! – возможно его голос прозвучал чуть более грозно и резко, чем Джейме собирался. Только сейчас они соизволили посмотреть на него. Темноволосый мальчишка в дорогом парчовом камзоле, с гладким девичьим лицом смерил Джейме взглядом, будто вместо гвардейца рассматривал дохлую крысу. Серсея даже не встала, лишь улыбнулась. – Ах, как официально, – едко заметила она, на что наглец усмехнулся. Джейме до боли в суставах сжал эфес, внешне же старался казаться абсолютно спокойным. – Выйди, – махнула рукой Серсея, затем встала, подошла к буфету и наполнила кубок вином. Гвардеец не сразу понял, к кому обращается его сестра, но предпочел все же остаться на месте, испепеляя взглядом незнакомца. Тот без лишних слов низко поклонился королеве, медленно поднял ее ладонь и прильнул губами к запястью. Воздух в покоях превратился в свинец. – Вы восхитительны, Ваше Величество, кожа ваша мед для моих уст, голос ваш посрамит даже соловья, – елейно пропел этот ублюдок, на что заслужил не менее приторную улыбку Серсеи.       Когда юнец под пристальным взглядом все же убрался из покоев, сердце Джейме забилось чаще. В воздухе тяжелым грузом висело напряжение, так неуклюже сочетающееся с пением птиц за окном. Серсея вальяжно опустилась на край кровати, подняла голову и встретилась с ним взглядом. Отблески солнечных зайчиков заиграли у нее на лице. – Кто он? – без лишних прелюдий спросил Джейме. Королева лишь махнула рукой, словно чувства брата ее мало волновали, возможно даже забавляли в какой-то степени. – Один из соловушек Тиреллов. – Она подняла кубок вина, с лица не сходила шальная улыбка. – Будешь? – Тиреллов? Что он потерял у тебя? – Поет мне песенки о своих хозяевах. – А ты не думала, что он также может напевать им о тебе.       Серсея осушила бокал и вновь наполнила его. Джейме поморщился. – Уймись, – небрежно бросила она, совершенно не обращая внимания на то, что на Джейме лица не было. Все внутри него клокотало, неизвестное чувство душило. – Он без ума от меня. – Он раздевал тебя глазами! – У него прекрасный вкус, ты не находишь? – голос ее оставался нежным, шутливым. Звезды поблескивали в ее золотисто-зеленых глазах – его сестра уже давно успела приложиться к вину. Он прошел, не спуская с нее взгляда, присел с ней рядом. Вдохнув ее аромат, лавандово-мятный с терпкими нотками борского золотого, Джейме желал лишь одного. Золотые локоны прикрыли ее алеющие щеки, приглашая к поцелую. Серсея сделала глоток вина. – Ты стала больше пить. – Да, – промурлыкала она, крутя в руке хрустальный бокал и любуясь переливами рубинов на его дне, создаваемыми льющимся из окон светом. Джейме хотел прикоснуться к ее руке, взять бокал и заставить сестру в конце концов посмотреть на него. Он так скучал. – Почему? – вместо этого спросил он. – Давай подумаем, – иронично протянула Серсея, – Рейгар использовал меня как племенную кобылу, а когда я стала бесполезной, решил, что меня и вовсе не существует. Полуродные девки появляются в его постели чаще… – Ты знала, за кого выходишь замуж. – У меня больше шансов зачать от его коня, чем от него. – Ты мать его единственной дочери.       Серсея вновь наполнила кубок вина, который уже успела осушить. Джейме приблизился к ней со спины так близко, чтобы ощутить, как дрожит ее тело под дорогим платьем, как волосы щекочут его щеку. Прижать бы ее к себе, утонуть бы в ее волосах и любить, любить, любить… – Дочери? – она усмехнулась, – дочери… Мало верится, что я могла породить такое ничтожество. У нее твои глаза… – Давай уедем, – едва слышно прошептал он, – исчезнем, никто не станет нас искать. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И пусть катятся к Иным эти короны и троны. Серсея… ты моя королева… моя единственная…       Чудный взгляд ее глаз встретился с его взором, Джейме ласково заправил прядь ее волос за ушко, нежно произнеся ее имя, страстным движением прижал ее к себе. Аромат ее дурманил, но, когда его губы коснулись ее щеки, Серсея вздрогнула и быстро высвободилась из его рук. – Не сейчас… – Не сейчас? – опешил Джейме, – но когда? Я здесь уже несколько недель!       Но она промолчала, лишь отпила из своего бокала. Ни слез, ни даже улыбки. – Что-то изменилось, – понял он. – Изменилось! – Серсея вспыхнула неожиданно, словно в огонь опрокинули бочку раскаленного масла, – все изменилось! Ты бросил меня, оставил меня совсем одну!       Джейме едва не задохнулся от бурлящего потока циничности в ее словах. – Думаешь, по своей воле… – Мне все равно! Тебя здесь не было! – она вдруг замолчала, смерила его ехидным взглядом, от которого ему стало не по себе. – Я все думала, зачем Рейгар вернул тебя с Драконьего Камня, теперь ясно зачем. – Ты полна ненависти. – Джейме схватил ее за плечи, кубок со стеклянным звоном упал на пол, оставив после себя кроваво-красные брызги. – Боги! Почему я люблю женщину полную ненависти и яда!       Он прижал сестру к себе и покрыл ее лицо поцелуями, но она вновь оттолкнула брата от себя. – Убирайся. – Серсея… – Ты оставил свой рассудок на Драконьем Камне? Неужели ты не понимаешь, что одно неверное слово, один неверный поступок, и мы лишимся всего. Уходи! – Я могу и не вернуться. – Ступай, – отвернувшись, повторила она.       Джейме не помнил себя от горя, разрывающее его душу. И неоткуда ждать спасения! Он хотел лишь одного – любить, любить без устали, но любовь, переполнявшую его сердце, огонь, бушевавший внутри него и рвущийся наружу, отвергли. Он хотел отдать ей все, что имел, хотел одарить Серсею своей нежностью, дать радость, счастье, безвозвратно отдать всего себя, но она одним движением руки, одним словом, отринула все. Джейме возложил к ее ногам свое наследство, возможность иметь любящую жену и детей. Боги! Он никогда не прижмет к груди своего ребенка! Глубоко внутри еще теплилась надежда, что его и не отвергали вовсе, наверняка, он просто чего-то не понял. Глупый, глупый Джейме Ланнистер.       Боль гнала его все дальше, застилала взор, сковала легкие. Он даже не заметил двух гвардейцев в черно-красных ливреях, которые, положив руку на сердце, выказали свое почтение; не заметил, как столкнулся со служанкой, и ее поднос с посудой взлетел вверх, а затем мелодично упал на осколки фарфора. Джейме, наконец, остановился, даже не зная, где именно находится, пульс оглушающим боем бил в ушах. Гвардеец взревел, прижавшись лбом к холодной каменной стене. – Мерзкая сука! – прошипел он, пытаясь как можно быстрее избавиться от удушающего чувства собственной ничтожности. – Вам нужно развеяться, – прозвучал за спиной звонкий голосок, от которого кожа покрылась мурашками. Джейме не сразу осознал, кому он принадлежит. – Что ты вообще знаешь? – небрежно бросил он, не оборачиваясь. – Вы очень взволнованы, вам нужно развеяться.       Ударив кулаком по стене, он обернулся. Нежно-зеленые глазки девочки светились каким-то непонятным светом, казалось, будто она недавно плакала или вот-вот разрыдается прямо здесь, руки сжались в кулачки, но лицо озаряла милая улыбка. Она выглядела нелепой и странной, словно вся слепленная из противоречий. Бледно-золотистые волосы, заплетенные в потрепавшуюся косу, мягко лежали на ее плече, выбившаяся прядь прилипла ко взмокшему лбу. Ее худенькое тельце – и как только душа в ней держится – покрывала льняная сорочка до колена и такие же штанишки, вся одежда прилипла к телу девочки. Дейнис… И как Джейме мог забыть, что сегодня он ее персональная вооруженная нянька. Его глаза остановились на чернеющем следе, едва выглядывающем из-под рукава, но Дейнис, заметив встревоженный взгляд гвардейца, быстро дернула рукав вниз. Она не терпит прикосновений. Вспомнив это, он тут же отказался от желания взять ее за руку и посмотреть на синяк повнимательней. – Где вы были, Ваше Высочество? – вместо этого спросил Джейме. – На уроках танцев. – Вот как, – иронично усмехнулся он, – и что это за танцы такие, которые калечат маленьких девочек?       Дейнис подняла подбородок выше, дернула бровью, и с наигранным акцентом произнесла: – Танцы вольного города Браавоса.       И рассмеялась, прикрыв рот ладошкой. Джейме показалось что мириады хрустальных колокольчиков потревожил ветер, а от тяжести, сдавливающей грудь, и следа не осталось. Они обменялись любезностями, Джейме сообщил, что сегодня он весь в ее распоряжении, но Дейнис нисколько этому не удивилась, даже в какой-то степени обрадовалась. Возможно, уже придумала какие пакости ему устроить. – Мне нужна ваша помощь, – сообщила принцесса, когда они подходили к ее покоям. – Перенести книги в мрачный подвал? – Было бы прекрасно, – парировала она, – но мне нужно в город по очень срочному делу, и никто не должен об этом деле знать, особенно мой отец.       Джейме неожиданно для себя, оказался польщен таким доверием, остановился и пристально посмотрел на свою племянницу, пытаясь понять, шутит ли она. – Вы же осознаете, что как только мы покинем замок, об этом будут знать все, включая охотничьих псов и подвальных крыс. – Осознаю, – вздохнула Дейнис, – будет лучше, если мы не будем привлекать к себе особого внимания и сделаем вид, что просто отправились на прогулку. – Что вам нужно в городе?       Дейнис оглянулась по сторонам, поманила его пальцем, чтобы Джейме нагнулся, а затем прошептала ему на ухо. Он заметил, что она старательно избегает прикосновения, даже к его волосам. Природное любопытство требовало разгадать эту загадку – на безумицу Дейнис походила мало. – Я сломала папин подарок, и теперь мне нужно к оружейнику, чтобы он сделал такой же лук. – Боитесь расстроить отца? – так же загадочно и тихо спросил он. Дейнис кивнула. – Хорошо, – согласился Джейме. Всяко лучше, чем весь день провести за пыльными фолиантами. – Выберите одежду попроще и пообещайте не отступать от меня ни на шаг.       Принцесса кивнула вновь. – Тогда буду ожидать вас у конюшни во внутреннем дворе.       Дейнис просияла, подпрыгнула на месте и хлопнула в ладоши, а затем как дуновение ветра упорхнула в свои покои. Что ж, девочка не оказалась ханжой, что не могло не радовать.       Еще издали Джейме почувствовал особый запах конюшни, смешанный с ароматом свежескошенной травы и острым запахом сыромятных ремней. Старшего конюха искать не понадобилось, потому что он с несколькими своими подчиненными – мальчишками разного возраста – ошивался около главного входа. Один из конюшенков, завидев приближающегося королевского гвардейца, ткнул локтем в бок конюха, смотрите мол, и все остальные одновременно выпрямились, переглянулись, а потом бросились врассыпную – не дайте Боги, разгневать господ и остаться без ужина. Мужичок средних лет, насквозь пропахший конским навозом, вытирая руки о серую ветошь, с льстивой улыбкой подбежал к Джейме. – Что угодно М’лорду? – низко поклонившись, полебезил он. Служба в замке в окружении королей и королев, принцев и принцесс, а также лордов, казалось, до конца дней согнула его спину так, что он не выгибался, даже когда они прошли внутрь конюшни. – Оседлайте моего скакуна и лошадь Ее Высочества Дейнис, – грозно скомандовал Джейме, остановившись глазами на Идеале – белоногом красавце гнедой масти, который, учуяв хозяина, высунул морду из стойла, навострил уши и легким жалобным ржанием позвал его к себе. Конюх задумался, почесал свою плешь на пятнистом затылке. – Простите, М’лорд, – растерянно промямлил он, – но у Ее Высочества нет лошади.       Пекло! Джейме закатил глаза, мысленно досчитал до десяти. Боги, дайте мне терпения! – Мне говорили, что принцесса часто бывает здесь. – Да, это так, – кивнул конюх, – она приходит, кормит лошадей, разговаривает с ними. Мы привыкли, не гоним ее. Все же больная девочка, пощадите, Боги, ее душу, но сколько я служу, Ее Высочество в седле еще не видел.       Еще б вы гнали королевскую дочку. Джейме задумался. Если принцесса приходит в конюшни по доброй воле, не похоже, чтобы она боялась лошадей или чуралась их вони, в отличие от ее матери, которая на сто ярдов не подходила к конюшням, а чтобы ездить верхом, и помыслить было нельзя. Гвардеец бы больше поверил, если принцессу нарочно не сажали в седло, только вот чье желание он собирался сейчас нарушить? Помнится, возлюбленная Рейгара держалась в седле поискуснее некоторых рыцарей, да и сестра короля прогуливалась верхом с шести лет. Губы Джейме сами собой растянулись в улыбке от возможности преподнести сестре маленькую подлость на драгоценном блюде. – Что ж, – потер руки Джейме, предвкушая кислое выражение лица Серсеи, – есть ли здесь смирная объезженная кобылка?       Конюх развел руками. – Серебрянка, – он указал на белоснежную лошадь с кудрявой гривой до самых копыт, – спокойна, но молода еще, может напугаться, и принцессе Дейнерис может не понравиться, все же это ее кобылка. Есть еще Жрица – матушка жеребца Его Величества, но она стара и слепа на один глаз. Держим ее из жалости. – Отлично! Вот ее и седлайте! – Как прикажете, М’лорд.       Конюх окликнул двоих подчиненных, щелкнув пальцами, указал на Идеала и Жрицу, Джейме же отправился в башню Белого Меча за плащом, предназначенным для тайных прогулок. Когда он вернулся, лошади уже стояли оседланными. Идеал нетерпеливо бил копытом землю и норовил укусить молодого конюха, Жрица, напротив, стояла неподвижно, дремала и не обращала ни на кого внимания. Дейнис до сих пор не появилась, а в душу Джейме закралась неприятная мысль, что девчонка мастерски от него избавилась и сейчас смеется над ним, спрятавшись в одном из многочисленных закоулков Красного Замка. Когда же Джейме уже отчаялся дождаться ее и направился к Твердыне, Дейнис, сжимая маленькую котомку в сопровождении взволнованной толстой септы перешла подвесной мост. Джейме облегченно выдохнул, но, смерив ее взглядом, едва не застонал от безысходности. Конечно, хлопковое платьице с вышитыми цветами вряд ли привлечет много внимания, возможно бархатный багровый плащ тоже, но этот наряд абсолютно не годился для верховой езды, разве что для женского седла, однако планы были совершенно другими. – Что-то не так, сир Джейме? – заметив его скептический взгляд, спросила принцесса. – Как вы смотрите на то, чтобы прокатиться по городу верхом? – Верхом? – глаза Дейнис округлились, когда она увидела за его спиной пару запряженных лошадей, щеки покрылись легким румянцем. – Куда же ей верхом то? – закудахтала септа, – разобьется поди, мала больно еще…       Но тут же замолкла, как только Дейнис подняла руку. Она посмотрела на свое платье, затем снова на лошадей и усмехнулась. – Посмею вас огорчить, сир Джейме, но наряда для седла у меня нет, – она опустила голову и грустно проговорила, – уже нет.       Да что за день то сегодня такой?! Джейме закрыл глаза и вновь мысленно досчитал до десяти. – Держите! – принцесса пихнула в его руки свою котомку и решительным шагом направилась в конюшню. Кора и Джейме удивленно переглянулись, септа пожала плечами. Через некоторое время Дейнис с победоносной улыбкой вышла к ним в полном облачении конюшенка, даже плащ в заплатках нашла, лишь замшевые туфельки оставила. Септа вскинула руки к небу да так и замерла. Принцесса остановилась от них в двух шагах, подбоченилась и дернула головой гвардейцу, мол что теперь на это скажешь. Джейме, усмехнувшись, кивнул. – Совсем другое дело! Нужно предупредить стражу, что в конюшнях бегает мальчик в женском платье. – Рон любезно предоставил мне свою парадную одежду, причем чистую, – уверенно заявила Дейнис. Джейме шагнул к ней и тихонечко проговорил: – От такой чистоты у меня глаза слезятся. Зато я спокоен – к вам никто не осмелится подойти ближе, чем на десять ярдов. – Однако вы осмелились, – плюнула принцесса, а гвардеец рассмеялся. Эта девчонка не лыком шита, и ему она начинала нравиться. – В путь! – сквозь смех скомандовал он.       Улыбка померкла на губах Дейнис, когда она подошла к Жрице сбоку. Девочка потянулась было к седлу, но кобыла шагнула в сторону, и принцесса поспешно отскочила назад. Джейме наблюдал за ней со стороны, ожидая, когда же Дейнис попросит о помощи. Если она хоть немного пошла в мать, то никогда. Принцесса робко шагнула к голове Жрицы, ухватилась за уздцы, нагнула голову лошади вниз, а затем тихонько начала шептать ей на ухо. Джейме прислушался, немногие отрывки фраз все же долетели до него. – … я не … верхом, поэтому… ты… можешь … затоптать меня. … не причиню тебе… назвала тебя… – принцесса легким движением перекинула поводья через голову лошади, – стой спокойно, пожалуйста.       Дейнис вновь подошла к стремени. Джейме уже хотел было крикнуть, чтобы она отошла в сторону, что сам подсадит ее, как слова застыли у него на губах, потому что его племянница, подтянувшись, вскочила в седло, а затем, явно гордясь собой, уставилась на гвардейца. Жрица похоже не разделяла гордости наездницы, шагнула назад, и Дейнис, теряя равновесие, инстинктивно дернула поводья. Жрица взвизгнула от боли, а девочка мертвой хваткой вцепилась в луку седла. Упрямица! Джейме мигом оказался возле них, обнял лошадь за шею, успокаивая. – Кто вас просил садиться в седло? – укоризненно спросил он. Дейнис виновато насупилась, но хватку нисколько не ослабила. – Вы могли ушибиться! – Простите, я думала, это просто… – сказала она чуть дрожащим голосом. – Думала она. Скажите спасибо, что Жрица настоящая умничка, иначе бы вы сейчас глотали пыль под ее копытами.       Принцесса опустила глаза, лицо ее заметно покраснело, казалось, она вот-вот расплачется. Только этого не хватало! Джейме тяжело вздохнул. Медленно он попытался взять поводья из ее рук, но нечаянно коснулся кожи. Дейнис неожиданно выгнулась, шумно втянула воздух, точно ахнула, глаза ее стали стеклянными, невидящими. Внутри Джейме все оборвалось и похолодело. Септа завизжала за его спиной. Боги, только не это! Он тут же стянул девочку с лошади, она вся сжалась, немного вздрагивала. Прижав ее к себе, Джейме начал снимать ее туфли. Волнение настолько охватило его, что он даже не почувствовал, как тело ее расслабилось. – Что вы делаете? – раздался едва слышимый голосок, и только после этого он, наконец, оставил попытку дотянуться до второй туфли и встретился с ней глазами. Дейнис смотрела на него совсем иначе, не отрываясь. С лица ее исчезла детская наивность, а взгляд словно постарел на тысячу лет. – Со мной все в порядке. – Я думал… – Думал он.       Дейнис соскользнула с его рук, но все также прожигала его глазами, которые наполнились слезами. Она прикоснулась ладонями к своим щекам, будто надеялась там что-то обнаружить. – Это невозможно, – едва слышно прошептала она. – Вы смотрите на меня, словно увидели привидение, моя принцесса. – Джейме растерялся и не знал, что дальше делать. Похоже, затея с прогулкой пошла прахом. – Со мной все в порядке, честно, – повторила она, – просто… голова закружилась. – Может тогда проведем день за книжками, я с удовольствием составлю вам компанию. – Отчего же? Поедем в город, как и намеревались.       Дейнис резким движением отвернулась от него, обулась и направилась к лошади. Джейме беспомощно огляделся. Все – стража у ворот и у Твердыни, слуги и даже конюхи – неумело делали вид, что не заметили его позора, однако время от времени посматривали на него и перешептывались между собой. Положение спасла Дейнис, выведя его из ступора. – Они говорят обо мне, сир Джейме, – голос ее наполнился горечью, но слова она произносила с присущим Таргариенам достоинством. Он медленно подошел к ней и замешкался. Принцесса, верно, ожидала, что Джейме подсадит ее в седло, но тело не слушалось его. Девочка сама схватила его за руку, а гвардеец буквально обалдел от неожиданности. – Видите, – прошептала она, – ничего страшного уже не случится.       Джейме кивнул. Поднял ее за талию, не почувствовав веса, и усадил в седло, поводья же оставил себе. – Как мне держаться? – она смотрела на него еще более пронзительно, словно пыталась проникнуть в его голову и прочесть каждую обитавшую там мысль. – Сир Джейме, прошу вас, давайте уедем отсюда, я задыхаюсь здесь.       От этих слов гвардеец будто ожил. – Моя принцесса, – наконец, промолвил Джейме, – держитесь за луку и при помощи бедер. Я поведу Жрицу как можно медленнее, чтобы вы привыкли. Не бойтесь – кровь самих наездников драконов течет по вашим жилам.       Дейнис улыбнулась и снова стала собой, той самой Дейнис, которую он встретил сегодня утром. У Джейме отлегло от сердца. Задав Идеалу не торопливый, но уверенный шаг, время от времени посматривая на племянницу, которая, похоже, подхватила ритм своей вороной лошадки, гвардеец с удовольствием покинул давящие стены Красного Замка.