Прошлое настигло меня.

Выхожу из интерната. На улице просто прекрасная погода. Очень тепло, а солнце светит гораздо ярче обычного. Вот только у меня отвратительнейшее расположение духа. Сейчас я очень сонная и ни разу не выспавшаяся. Глаза закрываются на ходу, а ноги просто ватные. Слабость так и берёт своё. И да, пускай я и могу сейчас отправиться спать дальше, ведь ещё несусветная рань, но я же знаю, что всё равно не смогу заснуть. И всё из-за ёбаного Луиса, которого стало чересчур много в последнее время. Будто он приклеился, как жевательная резинка ко мне! Но если не брать в счёт этого дебила, то к чему вообще тратить своё время обычному лежанию на жёсткой, не самой удобной, койке, когда можно заняться чем-то действительно полезным? Всю грёбаную ночь вместо того, чтобы набираться сил и энергии, я не смыкала глаз и только и делала, что перекручивала его слова, его действия, его тёплые руки снова и снова. Как же он меня раздражает! Мало того, что в реальности он любит появляться тогда, когда его совсем не просят, так и из-за него я теперь даже спать не могу! Как только закрываю глаза — сразу же возникает он в поле зрения со своими такими дурацкими неуклюжими дредами, его шоколадные глаза, в которых, если тщательно приглядеться, читается невероятная боль и тоска, забирающая последние отголоски разума с собой. Его такое обаятельное милое лицо… Стоп! Что? Какое к чёрту обаятельное, так ещё и милое лицо?! Я несу такой бред из-за бодрой ночи или этот придурок заставляет меня так про него думать и вытворяет со мной такую непонятную хуйню? Твою мать, Клем! Не милое лицо, а смазливая, тупая, самовлюбленная мордашка! Да! Точно! Смазливая мордашка, от которой вешались в своё время все девчонки и в которой нет ровным счётом ничего необычного и завораживающего. Но блин, в горле становится очень тесно из-за появившегося комка, а сердце уходит в пятки каждый раз, когда его тупая рожа вновь и вновь непроизвольно и совершенно случайно возникает в голове. Я сильно хлопаю себя по щекам обеими ладонями, крепко жмурю глаза и качаю головой в разные стороны, чтобы эти ебучие мысли ушли прочь из моей головы. Чтобы я, в свою очередь, избавилась от этих навязчивых мыслей, которые мне очень не нравятся. Я бы даже сказала совершенно не нравятся. Из-за них я на время теряю хватку, а это очень неправильно… Я не должна так реагировать на Луиса! Не должна ни в коем случае как-либо привязываться к нему, а то это будет очень глупо и крайне опрометчиво. Я ни в коем случае не должна допускать, чтобы мне стал дорог этот дредастый придурок. Да и вообще, я окончательно запуталась. Сейчас моё сердце отбивает бешеный ритм, как и тогда, когда я нахожусь с Марлоном. Да что со мной твориться, в конце-то концов?! Почему у меня такое странное отношение к этим двум парням?! К милашке Аасиму, заносчивому Митчу, дружелюбному Омару, да даже странному Вилли моё сердце абсолютно спокойно, а как дело касается их, то я просто становлюсь какой-то размазнёй! Вполне вероятно, что я испытываю такое к Марлону потому, что мне просто-напросто приятно общение с ним, да и в принципе его компания мне по душе. А вот Луис… Я более чем уверена, что это просто временное помутнение моего разума после того, как я проявила перед ним абсолютно всю свою слабость. Когда я выплакала всю его куртку. Когда я буквально в голос ревела и выплёскивала всю боль наружу, разделяя с её с ним. Да, точно! Так и есть! — Эй, Клем, — окликает меня нежный женский голос, и я резко убираю ладони с щёк, открываю глаза и следом поднимаю голову. Вижу перед собой девушку с блондинистыми волосами и добродушной улыбкой. Броди, кажется. — Броди? — Да… — Неуверенно качает головой она. Да, мне некоторые говорили, что она достаточно скромная и тихая девчонка. Что ж, это будет наш первый с ней разговор, ведь толком пообщаться у нас не было ни времени, ни возможности. А может она просто остерегалась моего убийственного взгляда на всё и вся. — Ты что-то хотела? Броди нервно теребит пальцами, опускает взгляд вниз и вообще старается избегать как такогого зрительного контакта со мной. Неужели она меня всё ещё боится? Хотя, признаться честно, на её месте я бы тоже сторонилась… — Да… Слушай, Клем, я хотела поговорить насчёт Марлона. — Я крайне удивляюсь, но виду не подаю. Хм, странно, с чего бы ей со мной его обсуждать? — Я увидела, что в последнее время он так на тебя смотрит… И ты неравнодушно пялишься на него. Меня это очень напрягает и очень не нравится. Я бы хотела тебя попросить, чтобы ты не приставала к нему, ладно? Марлон слишком многое значит для меня. Я опешила ещё больше и в недоумении пялюсь на неё. Сейчас она прямым текстом просит меня отстать от парня, с которым мне нравиться общаться? Что ж, день уже начался весьма странно и нетипично, по крайней мере для меня. Вообще, она говорит о Марлоне с теплотой, что я на мгновение восхищаюсь. Но и одновременно в её голосе читается такая неимоверная боль, что сердце на мгновение сжимается. Она поднимает свои глаза на меня и на мой немой вопрос отвечает: — Я влюблена в Марлона ещё с восьми лет. Очень жаль, что я просто подруга для него, которую он никогда не замечал и продолжает не замечать. Но я всё равно очень дорожу им и вовсе не хочу, чтобы кто-то говорил с ним, уделял ему время, внимание… Отчасти мне действительно жаль эту девушку, ведь любит она безответно уже столько лет, но и одновременно не ей указывать мне. Мне не хочется заводить скандал, ссориться с ней или как-либо хамить. Тем более она очень добрая и милая. Не ведёт себя как дикая собственница и истеричка, готовая хоть продать душу самому дьяволу за предмет своего обожания. Я отвечаю абсолютно спокойным тоном: — Броди, пускай ты и любишь его, но если ты не будешь ничего толком предпринимать, а лишь просить других об этом, то мало что поменяется, пойми. Не все сразу же тебя послушают и примут твои слова к сведению. Что касается меня, то я далеко не из тех, кто следует чужим просьбам. Я не хочу тебя задеть или обидеть, но говорю прямо: если мне симпатичен человек, то я буду с ним общаться, несмотря ни на что. А тебе советую поговорить с ним об этом. Ибо так дальше продолжаться просто не может. А затем я разворачиваюсь и ухожу от расстроенной и потускневшей брюнетки подальше. Меньше всего я хотела её обидеть, но лишь сказала всё так, как и есть. Я не собираюсь навязываться ей в подруги и говорить, что отстану. Я, наоборот, лучше сразу же предупрежу о своих действиях. Да, Марлон мне симпатичен, я бы была б не против с ним общаться, даже стать друзьями, но моя цель не привязываться так сильно, насколько это вообще возможно. Ох, главное, чтобы эти настойчивые мысли не вскружили мне голову окончательно. Открываю со скрипом высокую железную калитку интерната, выхожу наружу и тут же резко останавливаюсь от того, что прямо передо мной подтягивается выспавшийся, причём вдоволь, Луис. Так хочется убить его сейчас. И не только за то, что опять оказался там, где и я, не только за то, что не дал поразмышлять наедине с собой, так ещё и за то, что он хотя бы спал, в отличие от меня! Небось негромко храпел, посапывал и пускал слюни во сне на подушке, в то время как из-за него самого же я и глаз не смогла сомкнуть. Но я даже подойти к нему не могу. Мне моментально стало неудобно с ним, особенно после вчерашнего, поэтому, чтобы избежать этой неловкости, я моментально разворачиваюсь, чтобы войти обратно в интернат, как вдруг он меня окликает: — Доброе утро! Так, ладно. Главное не показывать, что из-за него со мной происходят странные вещи. Главное не показывать, что мне всё же неловко и стыдно. Я сжимаю пальцы рук в кулаки и оборачиваюсь к нему с поджатыми губами, а идиотское сердце вновь бешено грохочет в грудной клетке. Да какого чёрта я вновь теряюсь, тем более перед таким придурком?! — Доброе, — процедила я и скрестила руки на груди. — Вижу, ты отлично спал. — Ну да, мне снились очень красивые сны. — Рассказывает он будничным тоном, ещё больше выводя меня из себя. Он будто нарочно это делает и просто издевается надо мной! — Давно я так не высыпался, если честно. А ты чего такая сонная и недовольная? Небось всю ночь только и делала, что думала о моих обнимашках? Внутри что-то очень пронзительно ёкает, но я моментально беру себя в руки. Вот ведь чёрт… Главное не показывать, что это действительно так, а иначе я буду просто каким-то посмешищем в его глазах. Я фыркаю и привычно закатываю глаза. Такова моя защитная реакция, чтобы он ни о чём не догадался. Не хватало мне ещё больше проблем и лишнего стресса на голову. Этот дебил настолько высокого мнения о себе, что, такое ощущение, его корона скоро с громким звуком упадёт нахрен! Этот дредастый парниша ещё и целенаправленно издевается надо мной! Прекрасно видит, что я пиздец как не выспалась, и всё равно продолжает ехидничать и ёрничать, так ещё и добавлять слова о том, что я, видите ли о нём думала! Но я ведь правда всю ночь потратила на грёбаное рассуждение о нём… И этот факт (как бы того не хотелось) нужно признать хотя бы перед самой собой. — Господи, как ты меня бесишь! — злюсь я, а он лишь ещё больше усмехается, видя мою злобную гримасу. — Мне просто не спалось, вот и всё! Что ты там уже опять успел себе напридумывать, альфач недоделанный?! Ещё некоторое время парень негромко хихикает под свой нос, а затем вдруг становится серьёзным и спрашивает меня с долей беспокойства: — А если серьёзно, то как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Ты вчера настолько была подавлена и расстроена, что я… Ну… — Решил обнять меня, — закончила я за него. Сердце вновь нежно затрепыхало от его беспокойства, чёрт бы его побрал! Да что ж со мной такое.? И вновь из-за него я чувствую себя дискомфортно и не в своей тарелке. Хм, у меня вообще такое впервые. Никогда в жизни не испытывала подобных чувств к кому-то… Надеюсь, это просто временное помутнение рассудка и какая-никакая, но всё же благодарность Луису за то, что в трудный момент он оказался рядом, пускай его и не просили. Пускай я и не говорила ему проявлять заботу, но своими объятиями он будто излечивал осколки моей души, восстанавливал повреждённые жизненные ткани и клетки. Но это всё равно не отменяет того факта, что он полнейший идиот! — Не хочешь сказать спасибо? Он смотрит на меня с явным ожиданием, даже скрестил руки на груди и напялил на губы привычную свою ухмылку. — Спасибо, — сухо благодарю я его. Нужно выдавить из себя хотя бы это. Ведь только благодаря ему мне стало намного гораздо легче. Да и вообще, у нас с ним происходит что-то странное. То он доверяет мне слишком личное из своей жизни и раскрывается с другой стороны, то он видит меня, такую же подавленную и сломанную внутри, пережившую много плохого. Что ж, по крайней мере, мы с ним квиты. Но вдруг недолгую паузу между нами прерывают негромкие торопливые шаги, приближающиеся к воротам. Разом обернувшись, мы замечаем Марлона, который тащит огромное тяжеленное, со всех сторон покоцанное, ржавое ведро, вдоволь наполненное свежей, пойманной рыбой. Странно, что только часов так семь утра и чересчур рано для каких-либо активных действий. Он мог ещё мирно спать в постельке, но всё же решил, как истинный и прирождённый лидер, отправиться на рыбалку, дабы его группа могла с самого утра наслажиться свежим запахом и добытым продовольствием. Марлон мгновенно заметил нас и подошёл. Моё сердце при виде него как будто ёкнуло. Ну вот, опять! Смотря на него, я понимаю, что Марлон мне симпатичен, приятен, от того и на сердце хорошо. А Луис… Я просто ему благодарна, ничего более. От этого моё сердце и бьётся быстро в кульбите. Скоро это пройдёт. Должно пройти некоторое время, и это обязательно пройдёт… — Доброе утро, ребята! А вы что тут вдвоём делаете, тем более в такую рань? — настороженно интересуется Марлон, технично переводя взгляд то с меня, то на Луиса. — Доброе, Марлон, — улыбаюсь ему и перевожу взгляд на рыбу. — Ты встал в такую рань, чтобы поймать такое количество рыбы, так ведь? — Ну, можно и так сказать, — усмехается он, не отводя от меня взгляд, и в это время боковым зрением я вижу, как холодеет лицо Луиса. — Кстати, Клем, у меня для тебя имеется небольшое поручение. Тоже самое касается и тебя, Луис. Когда я возвращался, то увидел, что наша ловушка, которая расположена рядом с рыбацким домиком, перерезана. Да и вообще, по земле повсюду куча следов от ботинков, причём вчера поздно вечером я ходил и всё проверял, этого вовсе не было. Мне нужно, чтобы вы сходили туда и посмотрели, что там случилось. Я же могу на вас положиться? — Да, конечно, брат, — без промедления, мрачным и хмурым тоном отвечает Луис. Да, его настроение как отдельный вид искусства — меняется с такой непредвиденной скоростью, что просто вгоняет меня в тупик. Марлон хлопает меня по плечу под пристальным взглядом Лу, прощается с нами обоими, а затем заходит в школу. Я бы хотела отказаться идти куда-либо с Луисом. Хотела бы не соглашаться, ведь неизвестно, сколько времени мне предстоит провести рядом с Луисом. Но Марлон итак слишком многое сделал для меня и ЭйДжея. С моей стороны будет крайне эгоистично не слушать его просьб, тем более когда он является лидером этой общины. — Что ж, мы должны отправляться, но ты можешь остаться тут, если хо… — Тебе настолько невыносимо находиться рядом со мной, что ты до последнего надеешься, что я останусь здесь? А, ну конечно, я же не Марлон, чтобы хотеть разговаривать и идти со мной куда-либо. Я проморгалась и полностью опешила. — Что.? Причём тут это? Я вообще не имела в виду это… Что за бред ты несёшь.? На мгновение я даже запинаюсь. Странно, что он так разозлился-то? Я просто дала ему возможность остаться здесь, если он вдруг хочет, а он сразу в бутылку полез… Я же не говорила, что он настолько мне омерзителен. Да, он меня раздражает, но он напридумывал себе гораздо больше лишнего. Даже Марлона сюда приплёл. Я, конечно, понимаю, что он тот ещё странный и непредсказуемый типок, но чтобы настолько… — Ладно, забыли, — непринуждённо отвечает он, а затем вновь напяливает на себя одну из его многочисленных улыбочек. М-да, похоже, моя судьба никогда не понять его поведение, которое ещё больше вгоняет меня в непонимание и недоумение… — Пошли выполним задание Марлона, я уверен, будет не так уж и скучно. И вновь он стал настырным придурком. Но, честно сказать, мне гораздо комфортнее общаться (а если быть конкретнее, то чаще всего спорить или задираться) с ним именно, когда он такой весь из себя беззаботный, а не когда на него находят какие-то странные бзики… — Ты ведь не отвяжешься, так ведь? — саркастично спрашиваю я. — Ты иногда кажешься мне гораздо настырней меня самой в некоторых моментах. — Нет. Сегодня так точно не отвяжусь, — проговорил он, а затем развернулся и направился вперёд по тропинке, сложив руки в кармашки своих старых брюк. А я лишь закатываю глаза и молча направляюсь за ним с неким подобием глупой ухмылки.