Прошлое настигло меня.

— Удивлён, что ты всё ещё помнишь меня. Значит, это всё-таки он… Это не какой-то там очередной мой ночной кошмар, от которого я просыпаюсь с испариной по телу. Это суровая действительность, в которой этот монстр жив. В которой я, ЭйДжей и остальные ребята можем получить пули в головы. Это же люди — существа, которые хуже самых диких животных. У которых даже не дрогнет губа при виде пули, которая будто в замедленной съёмке, размножает череп на части. Вспоминаю об ЭйДжее, который явно в растерянности и не понимает, откуда я знакома с этим выродком. Вот блять… Если сейчас Карвер поймёт, что именно Элвином была беременна некогда Ребекка, то я без понятия, что произойдёт. Он же не мог забыть о том, что у него должен был родиться ребёнок. Да и помниться, как отчаянно Карвер удерживал нас только для того, чтобы увидеть ребёнка. Чтобы предоставить ему воспитание, тепло и защитные стены. А я ведь так долго врала Элвину-Младшему и скрывала всю горькую правду, заменяя сладострастной ложью о замечательном папочке. Надо было сказать Элвину раньше. Какая же я дура. Сейчас я в таком шоке и неком страхе перед неизвестным, что могу лишь с трудом наполнять опустевшие лёгкие воздухом, открывая и закрывая в растерянности рот. Я действительно удивлена сейчас и просто не могу поверить в его возвращение. Ощущаю себя такой жалкой перед этим чудовищем, который в прошлом отчаянно утверждал наше с ним сходство. Говорил, что я похожа на него, хотя это абсолютно не так. Я никогда не буду так хладнокровно кого-то убивать. Я никогда не буду такой мерзавкой, как он. А ведь спустя годы он, наверное, прошёл через ещё большее дерьмо, чем раньше. Не думаю даже на малейший процент вероятности, что он стал человечнее. Что-то подсказывает мне, что это совершенно не так. Как будто какой-то небольшой червячок подсказывает мне, что он стал ещё более злостным и жестоким. Ну вот почему судьба распорядилась именно так? Почему именно он, чёрт его подери, а не какой-нибудь другой ублюдок, с которым у меня не было в прошлом своих разборок? Неужели мне самой судьбой было предначертано, что прошлое рано или поздно всё равно настигнет меня, хочу я этого или нет? — Как… Как ты выжил? — негромко всё же выдавливаю я накипевший вопрос, всё ещё не в состоянии переварить данную ситуацию. Я уж точно не ожидала, что в такое спокойное, тихое и безопасное место, окружённое высоким забором, нагрянет тот, кому мы явно очень нужны. Но для чего? И для каких целей? Всё это напоминает какой-нибудь дешёвый триллер с заезженным сюжетом. — О, это долгая история. Но мы ведь никуда не торопимся, верно? — усмехается он и начинает ходить медленным шагом вокруг нас, как будто издеваясь. Осматриваю сидящих ребят, которые со страхом ожидают его слов, частенько переводя взгляд то на меня, то на него. Они определённо не понимают, что происходит. Вот ещё одна проблема — придётся доходчиво объяснять им, откуда я знакома с Уильямом. — Когда ваш ненаглядный Кеннет избивал меня до полусмерти, он хотел покончить со мной. Стереть с земли, как будто меня никогда и не существовало. И не спорю, он вкладывал в свои удары всю мощь, всю ярость. Но, увы, нагрянули ходячие, которых вы же и вызвали. Они не так глупы, как кажутся, раз выбили запасную дверь в правом углу большого зала, в котором должно было всё закончиться для всех вас. Но ты, смышлёная девчонка, — он перевёл свой взгляд на меня, отчего внутри заиграли чёртики, — оказалась до ужаса умна в свои одиннадцать. И, признаюсь, ты была в сто раз умнее, разумнее и осторожнее, чем те беспомощные взрослые. Ну да ладно, не суть. Ходячие медленно, будто бесконечно долго подходили ко мне, а я лежал беспомощно на холодном кафеле, трясясь от боли выстрела, удара и выбитого глаза. Вы убежали, оставив меня жадно глотать воздух, бороться за жизнь, ощущая ужасную боль по всему телу. Кеннет выбил из меня левый глаз, чуть задев черепушку. Он бы успел закончить начатое, но ходячие, отчасти, помогли мне выбраться. Во мне будто открылось второе дыхание, что придало мне сил встать и выбираться из бесконечного потока ходячих. Я переубивал множество мертвецов на своём пути и пробивался через огромную толпу. Вы были так уверены, что из-за сильной боли я не встану и меня загрызут ходячие, но я всё равно боролся. Этим мы и похожи, Клементина. Так вот как это было… Он действительно не так прост. Он упрям, упёрт и никогда не сдаётся так просто. Как же мы все в нём ошибались. Как же он не прост. Его дерзкий, слегка насмешливый баритон вновь вызывает огромный ком. Я слышала этот ужасающий, пронзающий до самых глубин подсознания, голос только во снах. Но я и подумать не могла, что когда-нибудь встречусь с его обладателем вновь, будто бы заново переживая тот кромешный кошмар, что и шесть лет назад. Я ведь помню, как он пугал меня, пугал мою команду и хладнокровно убивал, даже глазом не моргнув. И вновь слова о ёбаной схожести. Неужели он до сих так зациклен на этом бреде, что и тогда? — Я никогда не была на тебя по… — Клем, что происходит? — спрашивает растерянный ЭйДжей, перебивая мои возражения. Чёрт, только не сейчас! — Откуда вы друг друга знаете? Я прикрываю глаза, ещё больше вдыхая и выдыхая раскалённый кислород. Сердце отплясывает чечётку, перед глазами начинает всё постепенно плыть от волнения, а голова немного трещит от адового напряжения, которое уже буквально невозможно переносить на плечах. Те, кто держат нас на мушке, не расслабляются, сохраняя устрашающий вид и не теряя бдительности, но явно заинтересованы во всей происходящей ситуации. Кто знает, может до апокалипсиса они имели отличный дом и хорошую семью. Кто знает, может они и не были такими, когда ещё не наступил этот беспредельный хаос. Господи, как же я хочу достать сигарету и закурить. Как же хочется пустить в испорченные лёгкие очередную партию никотина для успокоения. Но сейчас это категорически невозможно. — Это ещё кто такой? — Карвер подходит к нахмуренному Элвину. Некоторое время тщательно всматривается в его лицо, будто бы запоминая каждую деталь, а затем немного отходит назад, медленно качая головой. — Ты… Ты похож на меня внешними чертами. Да и почему у меня такое чувство, что… — Он на мгновение запинается, но затем спрашивает вопрос, от которого кровь в моих жилах забурлила в несколько раз быстрее. — Как звали твою мать? — А вам-то какое дело? — в полнейшем непонимании спрашивает Элвин. Его голос в данное мгновение растерянный и стойкий одновременно. Не зря я учила его никогда не молить о пощаде и не показывать врагу свои страхи. Как же я сейчас понимаю своего мальчика. Бедный ЭйДжей… Похоже, сейчас он всё узнает… Извини, малыш, но я так и не смогла уберечь тебя от жестокой правды. И сейчас, по всем законам подлости, раскроется всё. Не зря говорят, что всё тайное всегда становится явным. Не зря говорят, что правда в большинстве случаев несчастливая. Элвин сейчас действительно сломается и будет походить на сломанную игрушку. Сейчас Карвер, который далеко не глупый мужик, узнает имя матери и всё. Внутренний мир ЭйДжея перевернётся в склизкую кашицу. И всё из-за грёбаного прошлого, настигшего меня и моей глупости, когда я на полном серьёзе хотела этой грёбаной лапшой на ушах защитить Растяпу от когтистых лап истины. Карвер направляет на меня свой пистолет, даже не смотря на то, что мне в затылок направлен ещё вдобавок и дробовик. Отлично, теперь у меня нет ни малейшего шанса на спасение. Одно неловкое движение — и меня обстреляют со всех сторон. — Лучше скажи, пацан. — Угрожающе просит Карвер, а я уже дрожу всем телом. От того, насколько непредсказуемыми могут оказаться дальнейшие события. В воздухе буквально повисло напряжение, которое можно пощупать пальцами. Карвер в любую решающую секунду может размножить мне мозг и череп одной-единственной пулей. Он ведь жестокая мразь, которая никого не щадила и не щадит. — Иначе… — Не продолжайте, — испуганно и напряжённо перебивает он Карвера. Ну конечно, мой мальчик не позволяет, чтобы мне кто-то угрожал. — Ребекка. Мою мать звали Ребекка. Карвер медленно опускает пистолет, а я даже чересчур громко выдыхаю. Я действительно искренне не знала, что всё так обернётся. Вот и всё. Мои самые страшные опасения подтвердились. Кажется, сейчас будет кромешный пиздец… Карвер ещё с минуту смотрит в одну точку. Желваки на его лице активничают, а губы слегка дрожат, изображая явную растерянность. На мгновение я даже забываю про то, что это непробиваемый Билл, которого я знала раньше. Как бы устрашающе не выглядел этот монстр, его тоже можно уж слишком удивить. Даже у такого как он что-то да есть такое в душе. Мне кажется, прямо сейчас он борется со своими внутренними ураганами и катаклизмами, переваривая факт, что перед ним сидит его сын, который в полнейшем непонимании переводит взгляд то на него, то на меня. Но затем резко и неожиданно Карвер в два шага подходит ко мне вплотную и цепкой хваткой хватает за подбородок, отчего я слегка морщусь. Вот же сукин сын, хватка у него крепкая. По-любому потом на подбородке будет красоваться здоровенный синяк. — Не трогай её! — выкрикивает Марлон и в ярости собирается встать, но мгновенно успокаивается после крепкого удара по голове. Да что с ним не так, чёрт его побери?! Я же сказала ему, что не маленькая девочка и сама могу позаботиться о себе! Он что, включил из себя принца? Лучше бы о Броди так заботился, которой он так сильно нравится. Упрямый баран. Влез, вставив свои пять копеек, и получил крепкий мощный подзатыльник. Честно, сейчас я лишь хочу, чтобы это оказалось злосчастным сном. Где сейчас не происходит вот этой всей херни. Где жестокая и плачевная правда не раскрывается. Где я ещё в помине не знала об эриксонцах и меня не тревожили мысли о дредастом придурке Луисе, которого сейчас также держат под прицелом. Который любит частенько смотреть на меня, заставляя тем самым сконфузиться под его взглядом каждый херов раз. — Скажи мне, девчонка, немедленно. Ребекка родила этого мальчугана, а в последствии умерла? А ты вырастила его и опекала всё это время, заменяя тем самым сестру? Он держит меня настолько сильно, что я не могу даже вырваться из его когтистых грубых пальцев, которые пропитаны кровью от количества убитых им людей и невинных душ. Замечаю краем глаза, как ЭйДжей смотрит на нас с выпученными шокированными глазами. Представляю, как быстро бьётся в кульбите его маленькое хрупкое сердечко. Скрывать что-то или отнекиваться нет никакого смысла. Карвер сам уже обо всём догадался, сложив два и два. Сложив все паззлы в единую иллюстрацию. — Да, — выдыхаю я. Он мгновенно отпускает меня, отходя своим размашистым шагом. Подбородок сейчас ужасно щиплет. — Ч…что.? — растерянно произносит ЭйДжей. В его глазах читается такой шок и изумление, что моё сердце буквально сжимается в тугой узел. — Клем, я… Я ничего не понимаю… Вот уж доброе утро, называется. Боюсь представить, что сейчас происходит с Карвером. Он хоть и монстр, но и для него сейчас озвученная правда принесла ужасающий удар по ледяному сердцу, которое уже давно ничего не чувствует. Но, кажется, сейчас оно ёкнуло у Карвера. Он узнал, что Ребекка умерла. Он хоть и не проявлял нежности в её сторону, всячески заставлял плакать и переживать, но такова его натура. Он не мог по-другому. Но всем было известно, что он любил Ребекку. Всем было известно, что он готов был предоставить ей весь комфорт для наилучшей жизни. Как только я тяжело выдыхаю дрожащими от стресса губами и хочу хоть что-то произнести ЭйДжею в оправдание и объяснение всей этой каши, происходит одна ужасающая вещь, заставляя меня замереть на месте, пропуская один пронзительный удар сердца, а конечности онеметь. Омар резко и чересчур неожиданно, изо всех силёнок ударяет своим крепким кулаком мужчину, стоящего сзади него и вскакивает на ноги. Он разворачивается к выходу, но не успевает преодолеть буквально шагов шесть до желанного выхода из этой заварухи, как в его лоб вонзается пуля. Из пистолета Карвера. Я непроизвольно вскрикиваю. Я дышу, будто при астме, пытаясь хоть чуточку успокоиться, но всё бестолку. Меня колбасит, как при тридцатиградусном зимнем морозе. Это, конечно, привычное дело, когда я вижу подобные зрелища, но на этот раз всё произошло быстро. Даже слишком. Правда, всплывшая наружу, возвращение старого знакомого и смерть напуганного ребёнка. Всё это смешалось в невыносимое месиво. Всё это сейчас напоминает самый настоящий ад. Все внутренности сейчас, кажется, выпрыгнут наружу. Я начинаю ужасно колотиться, видя, как бездыханное тело, словно выжатая половая тряпка, нашего любимого повара и друга, всегда поднимавшего нам настроение, лежит на земле. А при виде вытекающей крови из затылка, окрашивающей траву в цвет пролитой крови, меня и вовсе чуть не вырывает. Его тело просто валяется, как бездыханная игрушка, абсолютно не двигаясь и не дыша. Все подростки громко и шокировано вскрикивают. Некоторые даже начинают реветь, трясясь от ярости. В один миг они потеряли давнего друга, который был замечательным человеком. Был… Да и на меня нападает грусть и тоска. Омар трус, раз хотел сбежать. Но он не заслуживал смерти. Он просто ещё ребёнок. Запуганный младенец, пытающийся найти спасение среди бездонного океана. Никто не заслуживает смерти. — Ублюдок! Сукин ты сын! — белугой орёт разъярённый Митч, отталкивая держащего его силком мужчину в ярости. Злость и ненависть открыли в нём второе дыхание, придавая больше физических сил. Он направляется к Карверу, но тот заточенным движением стреляет ему чуть выше сердца. В меня также выстрелил когда-то Арво. Никогда не забуду то предательство со стороны Бонни и Майка. Митч замирает буквально на мгновение, а затем, скрипя зубами, оседает на колени на сырую землю, держась за открытое болючее пулевое ранение. Он пытается не кричать от боли, но по его щекам стекают солёные слёзы от жгучей боли, которая, словно пламя, распространяется от самой макушки до кончиков пальцев, заставляя выгибаться от ускорившегося пульса. Это тот вид боли, который ты ощущаешь абсолютно всем нутром. Я действительно сижу не двигаясь, будто наблюдая за происходящим со стороны. Как же хочется просто прижаться к близкому человеку, словно маленькая девочка и плакать от этих ужасов в таком испорченном мире. Да и сейчас я и ощущаю себя маленькой напуганной девочкой без маски сильной, решительной и созревшей личности. Маска сейчас будто сгорела, оставляя после себя лишь тлеющий пепел. Митч морщится, смотря на Карвера ненавистным взглядом. В его глазах читается такой гнев, который без труда способен разрушить всю эту школу на части. Гнев, который возможно потушить лишь местью. — Нет! Нет! Остановитесь, прошу вас! — молит рыдающая Броди, которая задыхается от переизбытка боли в сердце. Карвер усмехается, заставляя пробежать леденящие мурашки пробежать не только снаружи, но и внутри. Он даже не жалеет, что натворил. Он даже не колеблется ни на одно ничтожное мгновение. Ему просто плевать. И сердце, ледяное и замороженное ещё давно, разгорелось каким-то иным чувством только от правды про сына и мёртвую Ребекку. Но разгорелось оно на жалкий миг, ведь сейчас оно всё то же холодное и безжизненное. Которое уже никто не сможет разогреть. Никогда. Хочется вскочить и обнять ЭйДжея, который застыл также как и я. В его детских глазках не отражается ничего, кроме ужаса. Мой Растяпа и подумать не мог, что его биологический отец — хладнокровный жестокий убийца, вселяющий безнадёжность. — Глупые, жалкие, слабые пташки, — произносит он насмешливым голосом. Насмешливая его интонация ещё более вселяет страх, чем грозная. И почему такие скоты всегда самые живучие? Когда же в мире восстановится ебучая справедливость? — Ваш Омар — жалкий трус, захотевший сбежать. Он умер, потому что сам сделал такой выбор. Такие как он долго не проживают. Я мгновенно избавляюсь от них, потому что они — прямая угроза нашему обществу. — Что ты несёшь, ублюдок?! — неожиданно подаёт голос Луис, и я тяжело сглатываю. Невольно возникает волнение за этого придурка. А вдруг и Карвер захочет с ним что-то сделать? — Ты чокнутый псих! — Парень, тебе так повезло, что ты любезно сообщил Фину о вашем местоположении. За такой легкомысленный и непродуманный поступок я не буду тебя трогать. Ты итак слишком глуп. Как и вы все. Все вы не подходите для моего строя. За исключением некоторых, — он кидает взгляд на меня. Вот чёрт. Вот и все узнали, почему на самом деле пришли эти люди со своим лидером. Всё из-за Луиса, который был так уверен в том, что исхудавшие дети в апокалипсисе не способны сделать пакость. Он поступил необдуманно, но всё же становится чуточку легче от того, что Карвер не тронул его. И опять в очередной раз я волнуюсь за этого дредастого… — Достаточно переговоров, — объявляет Карвер, бросая свой взгляд на ЭйДжея, который всё ещё смотрит на землю в одну точку, словно зомбированный. — Ведите их в грузовик. И, недолго думая, нас грубо хватают за шеи, словно псин, и ведут к грузовику. Кажется, это начало. Начало конца…