Последнее желание

      Выбравшись по утру из подозрительно опустевшей постели и спустившись вниз, Эскель обнаружил почти пасторальную картинку. Эдакая добродушная ведьмачья семейка, вкушающая снедь под звон столовых приборов и тихие пересуды. Три ведьмака, один из которых контужен на всю голову по природе, а другой — по жизни, и одно премиленькое чудовище в облике человека.       Ламберт заметил Эскеля первым, коротко моргнул, и его узкие губы расползлись в ехидной улыбке. Вслед за тем обернулась и Ним. Эскель почудился клекот жаждущей крови гарпии, и он со вздохом опустился на скамью пятым в полной тишине.       — Ты представляешь, Эскель, кого к нам принесло этой ночью, — преувеличенно бодро, мелодично протянула Ним и обратила на ведьмака взгляд глубоких, что морская тина, глаз.       — Я в курсе. С Койоном мы уже поздоровались.       Ним фыркнула.       — Ты знала, кто он.       — Я предполагала, что знаю. Когда я рассказала ему о тебе, у него было такое же выражение лица, как бывает у тебя, когда ты все знаешь и многозначительно молчишь. Воистину дурацкое. Но раз уж он ничего не сказал, я решила, что он не хочет быть найденным.       — Я не хотел, — подтвердил Койон. — Если бы вы узнали, что я жив, приперлись бы все вчетвером. Нашли бы меня в таком виде… Меня вполне устраивало прозябать на снежных островах Скеллиге в своей, ничем непримечательной избе. Я уже сказал это Ним.       — Какой из разов ты имеешь в виду? — вежливо уточнила она. — Тот, когда ты сбежал в первый раз или во второй?       — Я не сбежал. Я ушел.       Эскель с нехорошим ощущением проследил ее взгляд, брошенный в адрес Койона при свете утра. Язвительный, чуть обиженный, немного злой. Вроде бы и ничего, но… она ведь села рядом с ним. Слева. На той стороне лавки, на которую не садилась никогда, потому что солнце светило ей в глаза.       Геральт вздохнул.       — Вы переругиваетесь, как три базарных бабки на новиградском рынке. К делу. Что ты собираешься делать?       — Я не знаю, — честно ответил Койон. — Я едва добрался до крепости. Плохо помню дорогу, просто брел по памяти в снегу. Слава каэдвенскому коню, он меня вынес. Несколько раз потерял сознание. Как больной пес, который еще помнит путь домой. Я сумасшедший, Геральт, — он вздохнул. — Схожу с ума. Я не смогу продолжать поиски в таком состоянии, а вас я впутывать не хотел до последнего. Мне терять нечего, но вы…       — Маги будут искать тебя.       — И вполне могут прийти в Каэр Морхен, — кивнул Эскель. — Например, порталом.       — Едва ли, — качнул головой Геральт. — Чтобы переправить меня сюда, Трисс с Йеннифер несколько дней настраивали портал. Просчитывали траекторию, заряжали энергией свои магические штучки от интерсекций, рисовали геометрические каракули.       — Но они смогли. Значит, смогут и другие.       — Единственная причина, почему они рискнули — то, что и я, и они знают место, куда я хотел попасть. Они не были уверены, что я не окажусь, например, на вершине какой-нибудь горы. Кроме них, только Кейра бывала в Каэр Морхене, но она, несмотря на то, что Ламберт, конечно, мудак, не станет подставлять его и отправлять сюда орду чародеев.       — Начни сначала, — молвил Эскель после недолгого молчания, обращаясь к Койону. — С того момента, как ты решил покинуть Скеллиге.       Тот вздохнул, сцепив пальцы в замок, медленно кивнул. Рука Ним, потянувшаяся за крынкой с медом, задела рукав Койона, и Эскель утомленно прикрыл глаза в ответ на вспыхнувшую в груди неприязнь. Как будто ему снова пятнадцать лет, ей-богу.       — Я был на Скеллиге, в Каэр Трольде. Иначе, как проклятым совпадением это не назовешь, но в порт прибыла чародейка. С тех пор, как Керис взошла на престол, она крайне лояльно относится ко многим выходцам с материка. Налаживает партнерские отношения, и маги не стали исключением. Чародейка была не одна, с нею путешествовал маг и небольшой эскорт из пятерки воинов. Они остановились в той же таверне, где я скупаю у трактирщика хороший алкоголь. Тогда-то я и услышал их разговор.       — И они просто позволили тебе подслушать?       — Была толпа людей, очень шумно. Я обычно ношу капюшон, чтобы ко мне не цеплялись, и редко, когда беру два меча. Только серебряный на случай чудовищ, и зачастую прилаживаю его к поясу. Привычка после Бренны. Так меньше привлекаю внимание.       Ним показательно хмыкнула, скосив глаза на ведьмаков, за двумя из которых сейчас многозначительно возвышались изголовья мечей.       — Пока я ждал товар, они вели беседу, — продолжил Койон. — Упоминали странные эксперименты, говорили про генетические мутации. Чародейка сказала, что на своем веку повидала только нескольких удачных «особей». Что-то в ее речах было не то, но я все не мог понять… а когда вернулся в избу, вспомнил рассказ Ним. Сопоставил два и два, и решил проверить, та ли эта магичка или нет. Только когда я вернулся в порт, ее уже не было. Особой тайны из своих путешествий она не делала, так что найти корабль было делом простым. Я отправился за ней в Новиград.       — Имея на руках только подозрения без единого аргумента. Ты действительно умалишенный, — кивнул Геральт. — Дальше выследил чародейку и, как мы понимаем, убил ее.       — Не специально, — покачал головой Койон. — Сначала я хотел просто поговорить, но в самый последний момент что-то щелкнуло внутри. Помню лишь, что был закат, она стояла меж домов, где узенький переулок выходит на мост над банями, и ее спина была затянута в синий шелк… — Он тряхнул головой. — Иными словами, я потерял контроль. Я думаю, что присутствие магов существенно влияет на мой рассудок. Всякий раз, как они оказываются рядом, мне сносит крышу.       — Ну, как я понимаю, это обычное для ведьмаков дело, — язвительно отозвалась Ним.       — Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду, — устало, без искорки, огрызнулся Койон.       — Ладно, что там дальше?       — Когда я очнулся, на руках у меня была кровь. И вещи. Записи, письма… В основном, зашифрованные, но кое-что я разобрал. Тогда же до меня начало доходить, что дело не так просто, как кажется. Чародейка была членом организации. Ковена. Так они себя называли уже многие годы. Я не силен в магических науках, но догадаться, что эти ребята исследуют генетические мутации и скрещивание людей с чудовищами — было несложно. Я решил размотать эту ниточку, раз уж взялся за дело. Убийство одной из Ковена… Я понимал тогда, что меня начнут искать, не оставят в покое, и даже на Скеллиге мне уже не скрыться. Я решил действовать.       — И направился в Оксенфурт. Зачем?       — У чародейки там была назначена встреча. Как я понял позднее, с ведьмаком. Я объездил весь город, искал его, но не нашел, зато стражники выдали мне заказ на чудище. Сказали поговорить с одним из ученых Академии, потому как он был прямым и единственным выжившим свидетелем. Он поведал мне много интересных подробностей, а потом к нему приехал гость. Очередное дурацкое совпадение. Он очень заинтересовался мной, принялся расспрашивать, не знаю ли я каких чародеек, и я понял, что бедняга просто спутал меня с другим. Что немудрено: и у него, и у меня по одному глазу. Шрамы, два меча… если не встречался лично — так просто не отличить. Я сказал ему, что действительно знаю ее, и он признался, что его… знакомый эльф ищет магичку. Я получил след, который увел меня в Горс Велен.       — То есть, ты наплевал на вампира и убрался восвояси? — поднял брови Геральт.       — Я торопился, — поморщился Койон. — Да, я должен был остаться и выполнить работу, но не мог рисковать. До Горс Велена путь неблизкий, с каждым новым днем подозрительность эльфа стала бы только расти. Я должен был успеть достать его раньше. Это был мой единственный шанс выйти на след остальных.       — Но ты остался, — хмуро молвила Ним. — Ты остался и решил заняться местью во имя меня.       Эскель прищурился, не понимая, о чем идет речь, но взгляд Койона, брошенный в сторону Ним ему не понравился.       — Все так, — покорно кивнул Койон. — Я провел в Алхимии некоторое время. Было худо, я пытался прийти в себя, а когда выезжал из города, услышал от стражников разговор про бой на берегу. Направился туда и добил ведьмака.       Ламберт замер с открытым ртом. Потом закрыл его. Потом снова открыл и повернулся к Ним.       — Ты же сказала, что вспорола ему горло!       — Я так и сделала! — немедленно ощерилась она в ответ. — Кто же знал, что он такой живучий!       — То есть… — Ламберт медленно повел рукой. — Ты не в состоянии даже прикончить одного подыхающего мутанта, у которого изо всех щелей льется кровь? Как ты дожила до своих лет?       Он говорил язвительно и едко, но глаза его неуловимо потеплели. Как будто, новость о том, что смерть ведьмака оказалась не на руках Ним, сняла с ее души невероятный грех.       — Иди к черту, — насупилась она, скрещивая на груди руки. — Я не профессиональный убийца, как все вы, и всего лишь пытаюсь выжить.       — И тот факт, что тебе это удавалось до сих пор, само по себе чудо, — проворчал Геральт, недовольно косясь на них, и вновь повернулся к Койону: — Что дальше?       — Дальше я сговорился с эльфским магом. Убедил его, что я тот, кто нужен, что тоже ищу чародейку. Навел его на ложный след, и он поделился со мной некоторыми деталями и именами…       — Поделился? — поднял бровь Геральт. — Эльфский маг?       — Я обокрал его, — без обиняков пояснил Койон. — А потом убил. Именно в таком порядке. Полагал, что если ничего не найду в его вещах, то придется прижать его к стенке и выжимать информацию насильно. Но — не потребовалось. Он вел подробные записи, как и все эльфские маги. Скрупулезность у них в крови.       — Он просто так оставил свои вещи при тебе? Незашифрованные, не защищенные магией?       — Ты в чем-то подозреваешь меня, Геральт? — прямо, без злости спросил Койон.       — Твоя история звучит странно. Вот и все.       — Я сдал ему Ним, — признался ведьмак. — Сказал, что подозреваю ее в смерти чародейки. А учитывая, что я знал о ней такие детали, которые могли быть известны только чародейке и ее спутнику, маг поверил. Он же не знал, что она спутается еще с одним ведьмаком после того, как чудом выжила после встречи с первым.       — Прекрасно, — мило улыбнулась Ним. — Просто прекрасно.       — Я убил его раньше, чем он успел сказать: «Ах ты, сука!». Тебе не стоит волноваться.       — Дальше мы уже знаем, — перебил его Эскель. — Ты был у дриад и в Мариборе. Затем отправился вершить правосудие в Венгерберг. В горах Махакама ты отлежался, пытался найти помощи у целительниц, но не преуспел. Из Третогора мы вытаскивали тебя сами.       — Все так, — Койон кивнул. — Чем дальше я забирался в это дерьмо, тем больше до меня начало кое-что доходить. Например, то, что дело гораздо опаснее, чем мне казалось. В Венгерберге это стало ясно больше прочего. Те записи, что я нашел, повергли меня в ужас. Эксперименты велись не один десяток лет, и Ним, случайно попавшая в их лапы, была всего лишь частностью.       — Как ты убил его? — глухо спросила Ним. — Мы были там, и чародей, судя по всему, был очень силен.       Койон усмехнулся недобро, прикрыв единственный глаз.       — Он не ожидал нападения, и я сыграл ту же карту, что и в прошлый раз. Представился другом чародейки, только в этом и была моя ошибка… Он знал ведьмака в лицо, и все понял. Когда мы встретились в его кабинете, он заманил меня в ловушку. Сначала хотел просто выведать информацию, поэтому был осторожен, не бил наверняка, и я использовал это… Я справился с ним, израсходовав весь запас бомб, эликсиров и сломав меч. Горькая победа. Он почти убил меня проклятием.       «Почти убил проклятием».       Ним и Эскель незаметно переглянулись. Койон так и не понял, что погиб в тот раз, и только неизвестная, дикая способность ведьмаков Школы Кота в очередной раз спасла его жизнь.       — Там я потерял след, — продолжал Койон монотонно, все глубже увязая в воспоминаниях. — Бежал в Элландер, надеясь исцелиться. В то время маги уже начали действовать. Они пустили меня по ложному следу. Пара сплетен тут, пара слухов там — и я повелся. Слишком спешил, слишком торопился, чувствуя, что мое время уходит. И попался.       — Что же ты делал все это время? — хмуро спросил Ламберт. — С сентября?       — Искал, — пожал плечами Койон. — Рыл носом землю. Ходил в библиотеки, искал опальных магов, спрашивал и очень рисковал. Я был осторожен, почти не совался в большие города, заходил к знахаркам и колдуньям. Кое-что смог обнаружить, но это лишь капля в море. Чтобы искать дальше, нужна помощь чародеек.       — И за этим ты пришел сюда, — констатировал Геральт.       Койон коротко посмотрел ему в глаза и кивнул. А Эскель подумал о том, что их друг научился отлично лгать.       — Ты разворошил осиное гнездо и в стороне остаться не выйдет, — вздохнул Ламберт и сморщился, но все-таки сказал: — Я свяжусь с Кейрой. Через этот ее… ксеновокс.       — Я с Трисс, — помолчав, добавил Геральт. — И Йен. Мы подумаем, что можно сделать.       Койон благодарно кивнул. Ведьмаки стихли, заканчивая трапезу, и Ним, коротко оглянув всех присутствующих, поднялась, легко тронув Койона за плечо.       — Они ведь еще не подготовили тебе комнаты, верно? Пойдем.       Эскель проводил их коротким, мрачным взглядом. Милая, дружелюбная, заботливая Ним. Просто потрясающе.       — Ты сейчас лопнешь от злости, — усмехнулся Ламберт, наблюдая, как Эскель, широко и сильно замахивается колуном, рассекая деревянные поленца. — Иди, набей ему морду, коли так неймется. Или ей.              Эскель разогнулся, утирая со лба пот, поглядел на Ламберта презрительно-мрачно и вновь принялся за дело. Он снял рубашку и теперь остался лишь в плотных штанах и сапогах, наплевав на мороз, покуда яростный внутренний огонь согревал его получше всякого солнца. Поленца разлетались в разные стороны — только успевай собирать, и горка заготовок постепенно становилась меньше, а злость Эскеля — нет.       Он не ощущал ревности, лишь глухое, ворчливое отчаяние на мир, что крутит им руки, как хочет. Ладно бы, как в тот раз с Дейдрой, когда он самолично подписался на все это таинственное дерьмо с Предназначением, но в этот-то он не сделал ровным счетом ничего противоестественного. Просто спас незнакомой человечке жизнь. Впору перенять жизненную философию Ламберта и обходить стороной любую ситуацию, похожую на те, в которые так любит ввязываться Геральт.       Будь ты хоть трижды обыкновенным ведьмаком, да только самый обыкновенный ведьмак понеобыкновеннее самого разнузданного короля.       Ним сбежала по обледенелым ступеням вниз, кутаясь в полушубок, что Трисс однажды оставила в крепости. Буро-рыжий, он чудо, как шел ей, превращая в породистую лисицу с роскошным мехом. Она осеклась, позабыв колкость в адрес Ламберта, когда Эскель, разогнувшись и расправив плечи, посмотрел на нее. Ее взгляд недвусмысленно уперся ему в обнаженную грудь, в ровный контур крепких мышц, упал на топорик в правой руке, затем поднялся к лицу, напоказ равнодушному.       Ним вздохнула, красноречиво покачав головой, и легко подошла к нему, чуть поскрипывая снегом под узкими подошвами сапог. Ее руки в меховых теплых варежках запросто скользнули вверх по груди Эскеля, и она, прижавшись к нему щекочущим кожу мехом, глубоко поцеловала его, под конец проведя языком по нижней губе ведьмака.       — Кхм, — сообщил им Геральт, поднимаясь по ступеням и следуя обратно в крепость с добычей на плече.       Ним проводила прищуренным взглядом рыжий лисий хвост, что свешивался за спиной ведьмака. Потом глянула на Ламберта, который, не скрываясь, смотрел на них, и милейше ему улыбнулась.       — Насмотрелся?       — А как наслушался! — не смутился он, поднимаясь. — Вы заколебали уже. Скоро во всем замке места живого не найдется.       — Коли тебе так не нравится стол, можешь его выбросить, — елейно парировала она.       — А еще не брать книжек с того шкафа, не есть еду из теплиц и… — Он фыркнул. — Скоро и к коням приближаться будет опасно!       — Кони — это к Геральту, — ровно произнес Эскель, ничем не выдавая насмешки.       Ламберт поднял брови в легком недопонимании, потом махнул рукой и убрался тренироваться в другую часть двора.       Ним усмехнулась, обернувшись к Эскелю. Она будто бы невзначай сняла варежку и положила обнаженную ладонь правой руки на грудь ведьмаку. Ее пальцы невесомо вздрагивали, пока она, прищурившись, настраивалась на поток мыслеобразов Эскеля.       — Я не в восторге оттого, что кто-то читает мои мысли, — пробурчал Эскель, не делая попыток отодвинуться.       — Никто не мешает тебе сделать то же самое с моими, это обоюдный про… Что? Ты серьезно? — она вскинулась. — Ты действительно думаешь, что я… пойду и лягу под него или что? Только оттого, что он взял, да вернулся? Фу, Эскель, перестань представлять это в таких красках!       — Я рассматривал такую вероятность, — просто ответил он.       — Ну что за глупости! Я не променяю тебя на него!       Нынче она была необычайно откровенна и пряма. Краткий всплеск удивления и возмущения, что коснулся Эскеля изнутри, ручейками проникая под кожу сквозь чужие пальцы, выглядел до ужаса настоящим. Впрочем, такое часто случается с людьми, которые привыкли лгать даже самим себе. Эскель со вздохом наклонил голову, наконец, додумавшись обнять Ним в ответ.       — Послушай, Эскель, есть кое-что, что нам нужно с ним обсудить. Это важно. Но тебе не стоит беспокоиться, правда, — она попыталась найти его взгляд. — К тому же, — она хмыкнула. — Твой шрам мне нравится больше.       Он посмотрел ей в глаза, широко распахнутые, без тени лжи и недоговорок, и послушался. Зря, наверное. Никогда нельзя верить чудовищу.