Good Omens: На кончике иглы

      Очередная сказка окончилась на том, что последняя страница в детской книге была оборвана, и воспользуясь своим умением дополнять к рассказу некоторые моменты, Азирафаель завершил сказку «Спящая красавица» логичной концовкой; Прекрасная принцесса очнулась, когда к ней спустя столетнего сна явился принц. Но причина столь долгого сна несколько удивила ангела, ведь девушка случайно уколола палец иглой и тогда сработало проклятие злой колдуньи, и принцесса на много лет закрыла глаза в ожидании того самого.       Это была тринадцатая сказка по счёту, и всё это ангел читал Анафеме, так как засыпать в тишине девушке казалось несколько неуютно, а так под неспешное чтение вслух, Анафема забывалась сном, почти с головой укрывшись одеялом. — Представляешь, Анафема, — обратился Азирафаель к уже спящей девушке, — можно впасть в долгий сон, только уколовшись острым кончиком иглы. А, ты уже спишь?.. — поглядел в её сторону, а ответа не услышал. — Что ж, прекрасно, — ангел поднялся с кресла и поставил тонкую книгу на полку, а потом взглянул на настенные часы, показывающие час ночи. Чтение сказки затянулось надолго, надо сказать.       И тогда Азирафаеля снова посетила навязчивая мысль раскрыть тайну второй части дома, и да, пусть вход в ту часть дома замурован кирпичами, за ними явно есть что-то, есть какая-то тайна, а если тайны как таковой нет, то азарт узнать, что кроется за красными кирпичами, ангел несомненно имеет. Всё, что угодно, лишь бы на месте не сидеть. Иногда любопытство не доводит до хорошего, но об этом Азирафаель на какое-то время позабыл. Осторожно спускаясь со второго этажа, чтобы скрипами от ступеней не разбудить Анафему, ангел вспомнил, что оставил свою атрибутику для разных родов ритуала на первом этаже, около дивана, а если точнее, у ажурного торшера.       Казалось бы, сколько нужно атрибутики, чтобы провести пару ритуалов для достижения какой-либо цели, но не всё так просто, так как у Азирафаеля все эти мелкие и не очень предметы занимали всё свободное место в небольшом чемоданчике напоминающем кейс, в котором слишком много всего, а именно чёрные и белые ритуальные свечи, мел, ткани со всякой древней символикой, древние руны, ритуальные серебряные чаши, прочие магические камни, один кинжал, мешочек с четверговой солью, и т.д. А ещё был пакетик с порошкообразным содержимым, но это был всего лишь фимиам. Никогда не знаешь, для чего он понадобится.       Сатанист ли после этого Азирафаель? Нет. Ну или немного. Правда если догадки и имеют место быть в самом незначительном смысле, то там, Наверху, врядли об этом догадаются. Ангел очень хорошо скрывает от своего Небесного начальства свои не совсем ангельские пристрастия.       И пока Азирафаель настраивался на то, чтобы замурованный кирпичами дверной проём исчез сам собой при помощи некоторых обрядов, то всё думал, что сам он находится не в том месте и не в то время, что-то подсказывало, что есть более важные дела кроме как узнать тайну второй части дома. Иногда ангел всё пускает на самотёк, а потом жалеет. А ещё перед тем, как выйти за порог и начать раскладывать из чемодана магическую атрибутику, Азирафаель вынул из кармана очередное печенье с предсказанием, и сломав его пополам, прочитал короткую записку, гласящую: «Береги (сь) себя».       Символично. — По-моему, какая-то ерунда, — он пожал плечами и потом, спрятав предсказание в карман пальто, поглядел на себя в зеркало, проигнорировав знак, который дан не просто так.       Удивительно, как всего несколько дней изменили ангела, хотя изменения эти не совсем значительные, но физические нагрузки и более правильное питание сделали своё, либо это зеркало какое-то неправильное, что отражает Азирафаеля несколько похудевшим, а морщин на лице заметно поубавилось, кожа разгладилась, словно время не властно над ним, будто время как раз-таки наоборот пошло вспять. Явно не из-за своеобразной диеты исчезает пухлость. — Ну, зато наконец влезу в своё новое пальто, — сказал ангел своему странному отражению в зеркале и ему же подмигнул, а стоило отойти от трюмо, как отражение с ухмылкой во взгляде поглядело на ушедшего за порог Азирафаеля.       Отражение — ещё одна странная чертовщина, которую стоит опасаться, а может и вовсе бояться, но в тот момент это не показалось чем-то подозрительным. А странным отражение показалось потому, что в двойнике по ту сторону зеркала угадывались демонические мотивы — тёмная одежда, распущенный на шее чёрный галстук-бабочка, да и в целом взгляд ангела в отражении был зловещим. Вертикальные, чёрные кошачьи зрачки отражения даже не смущали самого Азирафаеля, вероятно потому что последний был поглащён мыслью раскрыть тайну второй части дома, и совсем не заметил очевидной вещи. На полу белым мелом очерчивается круг, рисуются знаки и символы, зажигаются ровно шесть чёрных свечей, без которых обряд не сработает. Но перед тем, как начать читать нужную мантру, ангел открыл дверь, а дверной проём так и был заложен кирпичами, но ведь некто за этой дверью совсем недавно зажигал свечу, свет которой виднелся в окне. Повезёт, если это окажется всего лишь обманом зрения, но если нет, то…       Приложив ладонь к кирпичной стене, служившей преградой к тайне, Азирафаель с открытой книги в другой свободной руке начал читать мантру на латыни, в ходе чтения которой потерял ход времени. Под действием произношения монотонной повторяющейся речи, начерченный на полу круг со знаками проявили проблески света, а застывший раствор между кирпичами крошился как хрупкий гипс, и после этого кирпичная стена сама себя разрушала, но всего лишь наполовину, но и этого было достаточно, чтобы пройти на порог второй части дома.       Начерченные знаки и круг потеряли своё свечение, чёрные свечи погасили свои огни с завершением чтения мантры, стена с громким грохотом обвалилась так, что четвертинки от красных кирпичей едва коснулись носков обуви ангела. Открыв глаза и одновременно захлопнув книгу, Азирафаель не мог поверить, что мантра действительно сработала в таком нетипичном для магии деле как ломание стены, но зато нужный результат достигнут. Главное, чтобы из-за такого грохота не проснулась Анафема.       Предметы магического ритуала так и остались лежать на полу, и Азирафаель не сильно волновался насчёт беспорядка, сейчас его манило любопытство перед неизвестность. Переступив на порог, ему сразу стала знакома эта атмосфера, что творится во второй части дома. Почти все стены здесь заставленные шкафами и стеллажами с книгами, некоторые книги в раскрытом виде лежали на полу, словно кто-то в спешке разбросал их здесь, ну или кто-то что-то здесь искал, и потому такой беспорядок. Одно ясно, часть этого дома не жилая уже как тридцать лет, а может чуть больше, об этом свидетельствуют тонны пыли и множество паутин повсюду. А единственные хозяева здесь это мелкие насекомые, в основном это тараканы, которые от яркого света фонарика тут же прятались в небольшие дыры под плинтусами. — Почему мне всё это так знакомо? — задался ангел вопросом, освещая помещение фонариком, который имел при себе, чтобы в полутьме освещать себе путь. И оглядываясь по сторонам, Азирафаель набрёл на паутину. Он не замечал её так как был полностью увлечён новым помещением, и сделав шаг, ощущает что влип лицом в тонкую, ветхую паутину, а потом тут же её принялся убирать с лица.       Но впрочем, фонарик был и не нужен, в окна и без того бил свет уличных фонарей, потому разглядеть большую гостиную не будет составлять особого труда. Если приглядеться, то помимо многочисленных книжных шкафов и стеллажей так же есть камин, в котором ещё лежат уцелевшие мелкие поленья. А ещё стоит поднять голову вверх, так как под потолком висит богато украшенная люстра. Кажется, бывший хозяин этой части дома был не из бедных. Так же здесь есть лестница ведущая на второй этаж, вероятно, там тоже есть на что посмотреть, но пока ангела второй этаж не особо волновал, его взгляд переместился на покрывшийся толстым слоем пыли письменный стол, а на столе находится раритетный граммофон. Оглядев вещь, Азирафаель вслух подмечает: — Точно такой, как у меня в Сохо! — потом поглядел на этикетку, где обычно пишется дата изготовления. — И год выхода такой же! Ну надо же… — вот теперь Азирафаелю точно показалось, словно он вернулся к себе в книжный магазин, только в немного заброшенный и заросший паутинами, но всё же как похоже. Какие тут могут быть раскрытия тайн? Ангел теперь увлёкся разглядыванием старого граммофона, который вообще заметил случайно. А не заметил бы, так и поднялся на второй этаж по прогнившим ступеням на верх. — Интересно, а он работает так же? Посмотрим… — Азирафаель сдул пыль с аппарата и поставил иглу граммофона на дорожку виниловой пластинки, и сквозь тишину, вдруг понемногу начала играть музыка. Но конечно без чуда здесь не обошлось, так просто старый аппарат играть не станет, и немного поколдовав над граммофоном, ангел услышал мелодию танцевального мотива семидесятых годов. Мелодия звучала, скажем так, не чётко, где-то слышались шипящие обрывки, и от времени пластинка могла просто испортиться и придти в негодность, но не смотря на долгое простаивание без пользования, вещь ещё могла прослужить и порадовать слушателя своим звучанием.       Где-то отдалённо, Азирафаель узнавал в мелодии знакомые мотивы, и от воспоминаний начала кругом идти голова. В воспоминаниях отозвались фрагменты давно ушедших дней, когда начинался день с рассвета внезапным, ласковым и летним дождём, на столике, где обычно ведётся тщательный просмотр новых книг, кто-то заботливо оставил стакан с апельсиновым соком к свежему завтраку. Чёрный Бентли промелькнул перед окнами магазина, а значит, от хозяина тёмного авто вскоре ожидается вечерний привет и предложение сходить в кино в последние минуты, перед самым началом сеанса. Азирафаель принимает решение в тот самый момент. И не остаётся отныне свободной минуты чтоб возненавидеть демона вновь, ангел снова выбирает компромисс, посылая принципы к чёрту. Ангел снова возлюбил своего врага. Уже в многотысячный раз.       На этой пластинке, совсем отдалённо слышится знакомая английская речь, теперь нет сомнений, ангел слышал эту песню раньше, но ей как-то не придавал значения в те ушедшие годы. Всё было как в кино, Азирафаель и не знал, чем однажды закончится оно.       Уличные фонари погасили свой свет, за окнами началось движение, скорее всего, мимо дома проезжали редкие автомобили, так как жители Провиденса уже просыпались, чтобы отправиться на работу.       Ангел и не заметил, как под звучание знакомого мотива уже медленно танцевал одинокий вальс, держа в своей ладони чью-то незримую ладонь. А когда мелодия оканчивалась, Азирафаель перестал кружить по большой зале, и останавливаясь в центре помещения, открывая глаза, спросил: — Когда ты перестанешь видеть во мне только ангела?..       Странная фраза из прошлого, но с ней столько всего связано.       А только Азирафаель расслабился, игла граммофона и вовсе сдвинулась с дорожек на пластинке. Воспоминания снова могли затмевать разум, но впрочем этого и не произошло, ведь сквозь меланхолию послышался голос из первой части дома. Это был голос Анафемы, оказывается, она по всему дому не могла найти ангела. — Анафема, — вздрогнув, произнёс Азирафаель, поторопившийся быстро выйти из второй половины дома, а ещё нужно успеть стереть начерченные мелом круг и символы, служившие частью проведённого ритуала. Круг и символы оперативно стёрты, магические предметы ангел едва успел закинуть в чемодан, а чёрную дверь захлопнуть, как тут же забегает на порог первой части дома и нос к носу встречается с Анафемой. Аж душа ушла куда-то в пятки. — Азирафаель? — спросила девушка, посмотрев в серо-голубые глаза напротив своими большими карими глазищами. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил ангел, а у самого краска с сошла с лица, от чего-то ему показалось, что что-то произошло. Он скользнул взглядом по большому животу Анафемы. — Да нет, просто я проснулась, а тебя нет. Где ты был? — Да так, любовался этой лунной ночью, при свете ярких звёзд о прошлом думал, сидя под дубом и кипарисом. Чудные у вас деревья.       Деревья как деревья. — Любовался этой лунной ночью? Сидя под деревьями вместе с чемоданом? — Анафема скептически приподняла левую бровь, явно не доверяя, и почти сразу понимая, что никто на самом деле не любовался звёздами и полной, кроваво-огненной луной. — Да и вообще уже полдень. — Да? — вначале Азирафаелю показалось, что это похоже на розыгрыш, ведь по ощущениям прошло не больше часа, а в действительности стрелки на часах давно пересекли утреннюю «черту», и время близилось к обеду. Таинственной ночи будто и не было. — Ой, а я и не заметил. И всё же, зачем ты меня звала?       Анафема уронила свой взгляд на чемоданчик в руках ангела, а потом снова посмотрела Азирафаелю в глаза, произнеся странную фразу, одну из которых вполне может выдать женщина в положении: — Азирафаель, я хотела бы услышать запах свеже скошенной травы. Да, это странно, но мне так хочется услышать это.       Вначале, перед тем как прозвучала эта просьба, он подумывал, что она его заставит заниматся утренней пробежкой, которая с недавних пор стала отъемлемой частью начала нового дня, но на этот раз обошлось. Но надо же, какие странные предпочтения у Анафемы, хотя этого стоило ожидать от беременной девушки. — Запах скошенной травы? — растерялся Азирафаель, и секунду погодя придумал другое. — У меня есть другая идея — съездить за город, на природу, так сказать. Что может быть лучше свежего воздуха? — Эта идея гораздо лучше, — согласилась девушка, улыбнувшись. И несмотря на то, что Анафема часто бывает серьёзной, кажется, в случае с беременностью её характер несколько поменялся. Ей больше идёт улыбка, это куда прекраснее, чем всегда серьёзный вид вечно сосредоточенной молодой ведьмы.       И тут Азирафаеля осенило, что чтобы отправиться за город, нужен транспорт, а транспорта, как ангел понял, у семейной пары Пульциферов не было, а это значит, что нужно сходить в салон, где на прокат берут авто. И чем авто солиднее и богаче, тем и цена за прокат будет соответствующей. Цена для Азирафаеля не имела значения, и раз уж он по своей глупости инициативе предложил свой вариант, то стоит этому придерживаться. Слов на ветер бросать нельзя. И пока Анафема занята тем, что понемногу собирается в путь, ангел оставил у порога чемоданчик с магической атрибутикой и ушёл из дома, затеяв взять на прокат машину, однако перед тем, как удалиться, он предупредил девушку: — В таком случае я договорюсь с одним агентством о прокате авто? — А? — отвлеклась от своих дел, а потом согласилась. — Да, конечно.       И когда Азирафаель исчез из виду, Анафема задалась вопросом по типу: «С каких пор Азирафаель умеет водить авто?»       Почти не зная города, в котором ангел прожил чуть больше недели, он спрашивал едва ли не у каждого встречного, где можно взять машину на прокат. И следуя адресу, который всё же удалось узнать у некоторых незнакомцев, Азирафаель добрался до нужного здания. Только открыв двери, ангел видит большой выбор машин на любой вкус и цвет, ну и поскольку он любит всё милое и миниатюрное, то выбрал красный «Daewoo Matiz» или иначе «Shevrolet Spark», который по обыкновению называют женской машинкой.       Вскоре, расчесав волосы, но не завязывая их в пучок, Анафема замечает у окна своего дома маленькую красную машинку, и тогда девушка сразу догадалась, кто мог пригнать авто ко двору. После к дому подоспел и сам Азирафаель. Как оказалось, за рулём был не он. Оказалось, что агенство само предоставило услугу довезти взятую на прокат машину до нужного дома, а ангел был и не против, на самом деле он жутко волновался, что не сможет даже нормально завести авто. — Ну что, всё готово, можно выходить, — стоило Азирафаелю это сказать, и Анафема была готова к поездке, прихватив с собой корзинку для пикника. Но не стоит обольщаться насчёт сытных закусок на свежем воздухе, ведь всё, что есть в корзинке, было диетическое. Диетическое, вплоть до кока-колы и хлебцов.       Сев за руль и пристегнувшись, ангелу сразу стало неуютно, ведь рядом с ним сидит красивая девушка, пристегнувшаяся и ждущая, когда машина сдвинется места и начнётся поездка, а всё как было так и есть без движения. Азирафаель просто сидел с минуту, вспоминая, что делать дальше. Но сквозь тишину Анафема с догадкой спрашивает: — Скажи честно, ты и понятия не имеешь, как пользоваться авто? — Нет, конечно знаю, — пытается оправдаться ангел, нервно улыбаясь, поглядывая в зеркало заднего вида, словно там кого-то может разглядеть. Но заметил, что под зеркалом висит круглый брелок, символизирующий знаки инь и янь. — Просто думаю, как выехать из города. — Но потом собирает обрывки воспоминаний, и из этих воспоминаний складывается картинка из недавнего прошлого семилетней давности, когда Кроули решил всё же научить Азирафаеля ездить на Феррари, что и был подарком демона на день рождения ангела.       Собравшись с мыслями, Азирафаель не глядя проводит все манипуляции, говоря будто с самим собой: — Тормоз, сцепление, завожу машину, включаю первую передачу, отпускаю плавно тормоз, отпускаю полностью сцепление, жму на газ. Поехали!       И, о, чудо, красный Матиз двинулся с мёртвой точки! — А я думала, ты не знаешь, как водить, — произнесла Анафема, посмотрев на ангела. — Конечно знаю, и этому я обязан своему учителю. У меня был очень хороший учитель, самый лучший на свете, — было сложно не улыбнуться при воспоминании о том, как начинались первые уроки вождения на белом Феррари, но именно эти воспоминания и вовлекли Азирафаеля в уныние. Зачем ворошить прошлое?.. Кстати о нём, о прошлом. Уроки вождения начались на окраине Лондона, где Кроули не принимая отговорок и отказа принял решение научить друга наконец водить, хочет тот того или нет. — Итак, — начал демон, присаживаясь по правую сторону от ангела, последний который дрожал как осиновый лист перед страхом резко нажать на газ, после рвануть с места и разбиться, врезавшись в дерево, которых здесь более чем достаточно, — это наше первое занятие. Я не обязан учить тебя, но поскольку ты мой лучший и единственный друг, то я должен сделать что-то во благо тебя. Вот. Не думай, что я как-то о тебе забочусь, просто однажды я хочу сыграть с тобой в гонки по ночному Лондону. Только представь, как будут мчаться мой чёрный Бентли и твой белый Феррари! Гонка будет не равная, но какой азарт!..       Нет, ангел этого никогда не поймёт, азарт и прочая ерунда не для него. Единственным счастьем для него было закрыться в своём магазине и побыть наедине с собой. Зачем эта суета? Зачем рисковать? Можно ведь прожить без этого. Но Кроули считал иначе. — А можно не надо? — Азирафаель с боязнью поглядывал на ликовавшего Кроули. — У меня не получится. Я ничего не знаю. Единственное, что я умею делать, это читать и ничего не делать.       Логично. — Ну слушай, всё когда-то бывает в первый раз. Мне противно это говорить, но у тебя всё получится, ты сможешь. Главное — изначально не брать слишком высокую планку, — небрежность в голосе Кроули всё больше настраивала ангела на мысли, что ничего не выйдет, всё это пустая трата времени. Какие могут быть гонки? — Пристёгивайся, — почти что приказал демон, и ангел последовал этому. — И главное, помни: слева — сцепление, посередине — тормоз, справа — газ. Запомни, самая основная педаль — сцепление. Используя её, можно привести автомобиль в движение. Для того потребуется: нажать на педаль сцепления, снять машину с ручника, тот, который справа, включить нейтральную передачу, а потом…       Слушая всё это, Азирафаель понял, что ничего не понял. Он просто глядел на безумолку что-то объясняющего Кроули, а потом негромко говорит, перебивая: — Не получится. — Ты мне веришь? — спросил демон в то время, как безоговорочно верил ангелу, хоть и не обязан этого делать, а наоборот должен проявлять отвращение к нему. — Верю. — Так делай, что я говорю. Ну так вот, о чём я говорил? — Кроули поправил очки на носу. — О том, что нужно неторопливо нажать на сцепление. — Ах, да! И тогда машина покатится. Но для того, чтобы движение продолжилось, надо до упора надавить на сцепление, включить первую передачу, плавно выжимать педаль газа, медленно отжимать сцепление.       А наблюдая за тем, как ангел точно действует всем инструкциям, демон резко скомандовал, что Азирафаель аж дёрнулся и не совсем правильно понял команду: — Трогай!       Вместо давления на педаль газа Азирафаель резко и крепко схватился за колено Кроули. После такой хватки вполне вероятно останутся синяки. — Да не меня трогай, а с места трогайся! — завопил демон.       И так двигаясь едва-едва, белый Феррари выехал в более людное место, где соответственно присутствует полиция. Заметив человека в соответствующей форме, Азирафаель немного запаниковал, ведь совсем близко полицейский, он может запросто попросить остановить авто и попросить права на вождение машины. А у ангела прав пока что не было, или есть, но он пока о них не догадывается. — Какой ужас, Кроули! Совсем близко полицейский! — Ну и что? Не съест же он тебя, — спокойно отвечает демон с таким видом, словно ему совершенно не перед кем проявлять свою боязнь. — Но остановить может. Он попросит предъявить права, которых у меня нет! — от волнения аж пот на лбу выступил.       Устало и немного раздражённо вздохнув, Кроули продолжил, скрестив руки на груди: — Посмотри в карман своего пальто.       Запустив руку в карман, Азирафаель вынимает оттуда пластиковую карточку, что свидетельствует о том, что это и есть самые настоящие водительские права. — Как это получилось? — настороженно спрашивает ангел, и на типовой вопрос получает типовой ответ. Всё слишком предсказуемо, можно было и не спрашивать. — Ну ты всё-таки не забывай, кто я. И ещё, ангел, на заметку, люди любят лесть, любят, когда им улыбаются, поэтому сейчас, проезжая мимо полисмена, попытайся не паниковать, а просто улыбнись. Помни, люди падкие на счастливые физиономии, потому делай так, как я говорю, и тогда тебя никто не тронет.       И всё же улыбки не слишком помогли, и полиция, почувствовав фальшь, решила приостановить движение белого Феррари, чтобы увидеть водительские права Азирафаеля. Документы, как и полагается, были верны, из кармана пальто ангел так же вынул некоторые бумаги, свидетельствующие о том, что он является владельцем столь дорогой машины. Хотя этих документов только что не было. Полиция снова почувствовала ложь, и тогда, докопавшись до мелочи, серьёзный полицейский выписал Азирафаелю штраф, и отдал расписанную бумагу ему. Не выдержав этой наглости, Кроули обошёл машину, и отведя полицейского в сторону, без слов воздействовал на него одним своим взглядом. Так полисмен и простоял на месте, словно статуя, но правда не долго, и наверное он очнулся, когда Феррари уже давно скрылось с поля зрения. Но перед тем, как уехать, ангел не знал что делать со штрафом. — Кроули, а что с этим делать? — С этим? — демон поглядел на неразборчивый почерк полицейского. — Да уничтожить и всё! — после этих слов он только силой мысли воспламенил несчастный лист со штрафом так, что жар огня немного обжёг пальцы Азирафаеля. И немного поохав от незначительного ожога, ангел снова сел на водительское сидение, Кроули сел на пассажирское, рядом, и тогда поездка продолжилась, когда два ремня безопасности синхронно защёлкнулись.       Однако сейчас, водя уже красный, миниатюрный Матиз, Азирафаель поглядывает на рядом сидящую Анафему. У неё тёмно-карие, глубокие глаза, почти такие же, как были у Кроули до того момента, когда он был несправедливо сброшен с Небес. Вот если бы всё вернуть назад, дать один хотя бы шанс… — Вспомнил что-то хорошее? — вдруг спросила Анафема, замечая редкие взгляды ангела в свою сторону. — Да так, грёзил о своём, а что? — поворачивает руль, сворачивая на другую улицу. — Ты так счастливо улыбался, вот и спрашиваю. — Ты права, я вспомнил одни карие, тёплые глаза, — о карих, тёплых глазах надо забыть как о дурном сне, а лучше перевести тему. — Однако я не вижу счастья на твоём лице. Что стряслось? — спрашивает ангел, не отвлекаясь от вождения, глядя на дорогу. — Почти с того самого дня, как Ньют отправился в командировку на Южный полюс, я чувствую себя не очень хорошо. Я сама не своя, будто чувствую, что наполовину опустошена.       Анафеме не требовалось продолжать, ведь Азирафаель всё понял, но он не мог допустить того, чтобы она волновалась. — Тебе нельзя волноваться, ты в положении. Да и я прекрасно тебя понимаю, и хочу сказать, что всё обойдётся. Ты выбрала своего человека, и Ньюту с тобой повезло. Если бы он только знал это. Если бы вы оба знали, как вам повезло друг с другом, — завершил ангел, останавливаясь у самой «зебры». Проехав ещё немного, Азирафаель замечает недалеко полицейскую машину, около которой стоят местные копы. По всей видимости, люди в форме находятся на перерыве, учитывая, что у каждого есть по пончику и по стаканчику кофе в руках. Ангел прекрасно помнил наставления Кроули. Улыбаться. Люди любят лесть и фальшь. Улыбайся, и тогда на тебя не обратят особое внимание. Делай вид, будто у тебя всё хорошо. Полицейские чувствуют твой страх.       Красный Матиз проехал мимо полицейских, и тогда последние записали номер проехавшего авто, посчитав водителя за рулём странным. Что смешного? Чему улыбаться? Это с британскими полицейскими просто; они могут пошутить и отпустить, с американскими копами лучше не шутить.       В итоге, поездка завершилась, стоило красному Матизу остановится за городом возле необъятного и тянущегося к линии горизонта полю маков. Поистине живописное местечко, здесь бы писать картину и любоваться закатами и восходами. — Вот тут мы, пожалуй, и остановимся, — говорит Азирафаель выходя из машины, а потом обходя авто, открывает двери со стороны Анафемы и услужливо помогает девушке ступить ногами на землю.       Ангел поступает как настоящий джентльмен, и тогда у Анафемы назрел логичный вопрос, вроде того, отчего же он, не смотря на свою притягательность, не имеет второй половинки. Может и имел бы, да только противоположный пол он осознанно отшивает от себя, ибо знает, что такое люди, и что с ними лучше не связываться. Проблем не наберёшься. Ну и ещё ангелы абсолютно безразличны к кому-либо в амурном плане.       На самой середине макового поля, где была небольшая притоптанная поляна, Анафема расстелила клетчатую ткань, вроде той, что обычно стелят на пикниках. Какое разочарование постигло Азирафаеля, когда он понял, что всё из того, что Анафема выложила из корзинки на скатерть — низкокалорийное и в целом диетическое. А диетическое, значит безвкусное. — Но Анафема, тебе ведь нужна питательная пища, — сказал ангел, на что получил не совсем стандартный ответ. — А это и не совсем для меня, — девушка присела возле скатерти и демонстративно скрестила руки на груди, взглядом указывая на место возле себя. — Присаживайся. Я же говорила, что буду следить за твоим правильным питанием.       То есть это не шутка. Слежка продолжается и за пределами дома, и это уже не смешно, хотя есть вариант, что Анафема просто принципиальна перед достижением своей цели, даже если это и не касается её. Азирафаель уважал принципиальность в людях. — Ты слишком щепетильна по отношению ко мне. Быть может, этот день обойдётся без правильного питания? — как наивно звучит. — Нет, — твёрдо ответила девушка. И не столько её требовательность напугала, сколько пронизывающий взгляд. Где-то его Азирафаель уже видел. Видел, и одновременно боялся.       «Ну, на нет и суда нет», — с неким сожалением подумал ангел, вздохнув. — Я отойду ненадолго, хорошо? Соберу полей цветы, и подарю их девушке, которая так чутка ко мне, — на ангельскую лесть и улыбку Анафема ответила кивком.       И как стало ясно чуть позже, у макового поля есть замечательное, небольшое озерце, а ещё тут есть такой же небольшой старый мостик. Собрав пышный букет больших алых маков, Азирафаель присел на край моста обдумывая своё бытие, думая о том, какое на самом деле это великое счастье — иметь друга, который будет снисходителен к тебе, даже пусть его это не касается. А является ли Анафема ангелу вообще другом? Вопрос спорный. Скорее, это хорошая знакомая, которая в силу своей упрямости достигнет своего. — Почему мне иногда кажется, что я играю роль не того, кем кажусь? — вдруг ни с того ни с сего Азирафаель задал риторический вопрос самому себе. Просто сидя на мостике, глядя на зеркальную озёрную гладь, ангел готов был поспорить, что видел в своём отражении не совсем свой образ. Да, светлый цвет волос, те же черты лица, но вот глаза и одежда… Он отказывался верить, что это его истинное отражение. Не может же быть ангел таким безобразным? А часто заморгав, Азирафаель понимает, что мрачный образ на озёрной глади рассеялся, и в отражении теперь он собственной персоной. Странные иногда вещи происходят… — Ну что же, полюбовался, пора и честь знать, — ангел поднялся с места и отправился обратно к месту, где осталась Анафема. Азирафаель точно знал, где находится та небольшая поляна, и довольно быстро нашёл это местечко, обходя поваленные в грозу деревья.       Вот только придя к месту, ангел ахнул. Некто невесомо положил маковый, пышный венок на голову девушки, и та начала засыпать крепким сном. Этого нельзя допустить, и этого «незнакомца» Азирафаель знал. Сон начал исполнять приказ Смерти — понемногу усыплять людей, наводя на них усталость, а после навсегда уводить их души в Сонное царство. — Эй! — выкрикнул ангел, не позволив Сну забрать душу Анафемы. — Не смей даже прикасаться до неё! — Мне кажется, немного поздновато, — с тоном сожаления в голосе сказал Сон, метнув взгляд на Азирафаеля.       Тогда ангел немедля подбежал к девушке и резко убрал маковый венок с её головы. Только после этого Сон растворился как туман, а Анафема во всю грудь вдохнула воздух и распахнула глаза, не понимая, что сейчас происходило, но если бы и видела всё это, все равно бы не поверила своим глазам. — Азирафаель? — она потирает пальцами сонные глаза. — Что сейчас было? — по ощущениям это сравнимо с двенадцати часовым сном, когда выспавшись, ты должен чувствовать себя бодрым, а на деле это ещё хуже наряду с недосыпом. — Тебя пытался забрать Сон в своё Сонное царство, — объяснил ангел, сев возле Анафемы, осматривая девушку, как бы удостоверившись, что телесный вред не был нанесён. Да, точно, она в целости и сохранности. — Я не понимаю. Забрать? Я ведь просто на несколько секунд закрыла глаза. — Тебе только так кажется, что это пара секунд. Да и вообще, заснув на маковом поле ты могла не проснуться, — теперь после увиденной картинки, Азирафаель понял, что должен оберегать эту девушку, а то есть почти не отходить от неё. Будет сложно, но что поделать? — Ты преувеличиваешь, — конечно, Анафема не поверила. — Ничуть. Ещё немного, и Сон бы навёл на тебя сонный паралич, — ангел обеспокоен. Так обеспокоен, что теперь отлучиться на несколько минут не решится. Какая прогулка на свежем воздухе? Какой пикник с безвкусной едой? Была бы воля Азирафаеля, он бы запер девушку в доме и не выпускал, так как боится за неё. — Это ужасная вещь, — продолжил он, словно подобное на себе испытывал, что и было на самом деле.       О сонном параличе Анафема слышала и даже кое-что об этом читала, но ничего подобного с ней вроде сонного паралича не происходило.       Едва как успокоившись, ангел перестал обеспокоенно оглядываться по сторонам. Дальнейшие посиделки в центре макового поля прошли в более уютной обстановке, здесь было место и милым разговорам о всяком разном, но когда Анафема заводила тему о Кроули, Азирафаель резко замолкал и мрачнел. Ангел ничего не хотел слышать о демоне. Шесть с лишним лет, а на деле намного больше, прошли впустую.       А возвращаясь в город, ангел, как и его спутница заметили, что с неба падал редкий снег. Весьма странное явление, когда до зимы ещё далековато. Не зацикливаясь на капризах природы, Азирафаель догадывался, что по прибытию домой придётся заняться пробежкой, что стала каждодневной, но после неё результат, как говорится, на лицо.