Good Omens: На кончике иглы

      О потере телефона Азирафаель, кажется, не особо переживает, хотя поначалу паниковал, ведь белый смартфон был подарком, и при чём дорогостоящим, учитывая, что такая модель пока не вышла в свет для простых людей, да и богатые, состоятельные господа не могли позволить себе подобную игрушку. Прошло уже несколько дней, как ангел пошарил по карманам пальто, не обнаружив телефон, но теперь, начиная очередной день с пробежки, Азирафаель понял, что не особо-то ему и нужен смартфон, эта вещица только больше места занимает в кармане, и это при том, что в карманах тех всякого хлама достаточно. Фантики, одна визитка, разные записки с напоминаниями и предсказания из печенья — пожалуй, это и занимает столько места в карманах.       Кстати о предсказаниях. Взяв плеер с наушниками, ангел засобирался выходить из дома, но очередное печенье с предсказаниями не даёт покоя, каждый день нужно брать по одному печенью, чтобы знать, что сулит день насущный, но Азирафаель этому не следует, ведь за день его лимит состоял в четыре печенья, и плевать он хотел на описание на упаковке мучных изделий. Был великий соблазн разломить печенье на пополам и посмотреть предсказание, как позади почти бесшумно подошла Анафема. Девушка шла осторожно, поскольку с большим животом на предпоследнем месяце беременности быстрым шагом не пойдёшь. А ещё у Анафемы был небольшой сюрприз для ангела, держа вещицу за спиной. — Далеко собрался? — послышался женский голос за спиной, однако привыкнув такому внезапному появлению Анафемы, Азирафаель даже почти не удивился. — На пробежку. Вот, взял с собой плеер, — ангел развернулся к ней, спрятав за спиной печенье с предсказанием. — Похвально. Послушай, помнишь, когда мы прогуливались в парке, ты обнаружил, что потерял свой телефон в аэропорту? — девушка подошла ещё ближе. — Ну да, было дело. Вероятно, телефон просто стащили у меня. Наверное, кому-то это было нужнее, — никакой неприязни Азирафаель не таил на карманных воришек, наоборот даже был рад, если смартфон кого-то выручит, даже в самом нехорошем смысле. — По случаю твоей пропажи, я бы хотела вручить тебе другой телефон, — и наконец показала в руках мобильный далеко не современного типа. Скорее всего, это был телефон тех времён, когда только начали выпускать мобильные с сенсорными экранами, но надо сказать, на этом устройстве не было трещин и других дефектов. Анафема вручает телефон в руки ангелу, но тот начинает из вежливости отказываться от подарка. — Я не могу принять его, — и собирается отдавать телефон обратно, но отказов девушка не принимает. — Слишком много делается для меня. Не надо. — Ты всегда должен быть на связи, ведь ты вечно не будешь сидеть около меня. Иногда один звонок может решить многое, — а убеждать Анафема умеет, и потому, подержав мобильный в руках, Азирафаель убирает телефон в карман своей формы.       Ангел очень надеялся, что до его прибытия с пробежки ничего в доме не произойдёт, и Сон не возьмётся за своё, ведь то, что он устраивал на маковом поле почти не вышло из-под контроля. Быстрая пробежка и обратно домой, и никаких визитов в магазины, будь то книжные магазинчики или булочная. — Что ж, убедила, — улыбнулся Азирафаель и постарался ретироваться за порог дома на встречу утру. Не смотря на то, что солнце уже в зените, для ангела это было утро, сам день для него начинался часа в четыре. Спортивная форма, которую Анафема нашла у себя в одном из выдвижных шкафчиков с вещами, даже показалось ангелу свободноватой, и если это результат ежедневных пробежек, то это самое что ни на есть чудо, ещё бы, скинуть несколько килограмм за неделю, в то время, как другим сложно даётся похудеть.       Спускаясь по ступеням из дома, Азирафаелю вспомнилось, что он сам заснул за прочтением очередной, уже четырнадцатой сказки, хотя в планах у него было получше узнать, что таит в себе вторая часть дома. Конечно, камин, старый, но звучащий граммофон на письменном столе, люстра над головой и тараканы убегающие под плинтуса произвели впечатление, но что там, на втором этаже? Ангел держит пари, что там есть что обследовать, пусть и знал, что может пожалеть об этом в дальнейшем. Никогда не знаешь, с чем можешь встретиться в заброшенной части дома, где уже не первое десятилетие никто не живёт. Этой ночью, после прочтения ещё одной пятнадцатой сказки, Азирафаель снова покинет спящую девушку, и взяв под руку чемоданчик с магическими вещичками отправится туда, куда бы ему не стоило совать свой нос.       Пробежав улицу и завернув за угол, где начинаются мелкие, но милые магазинчики, ангел убирает из ушей проводные наушники, и остановившись у дерева, он, кажется, для себя осознаёт, что современная музыка несколько безвкусна, ведь то ли дело сто лет назад. Но тогда не было наушников, и это один из минусов того времени. — Кто бы мог подумать, что я буду узнавать своё будущее по записке из печенья… — отметил Азирафаель, разломав печенье пополам, увидел там следующее: «Даже если меч пригодится раз в жизни, знай, носить его с собой все равно нужно. Восточная мудрость».       Такое предсказание не особо обнадёжило ангела. То есть даже записка намекает на то, что Азирафаель раздолбай и опять забыл меч, который ему не сегодня завтра понадобится. Нет, вот теперь он точно не подумает покидать Анафему даже на сутки из-за того, чтобы снова отправиться в Сохо за забытым оружием. В бою можно обойтись и без меча, но тогда будет сложно. Что же, попытка не пытка. — Ладно, предсказание, я это учту, — оглядываясь, Азирафаель сложил тонкую бумажку в четыре раза и сунул обратно в карман верхней части своей формы. Нужно продолжать бег и возвращаться к дому, номер которого хорошо вклинился в память — «168».       Оглядывался он по понятной причине. Ангел очень верил и надеялся, что в моменте пробежки не встретится с архангелом Гавриилом, ибо врать и оттягивать время Азирафаель не мог, да и не знал, что ещё можно придумать, лишь бы начальство дало ещё срок хотя бы на чуть-чуть.       А впереди столько магазинов, что проходя мимо них нельзя не остановиться и не поглазеть на товар на стеклянных прилавках, так и Азирафаель, одержимый идеей окончить пробежку и вернуться домой, вдруг взглядом уловил книги за стеклом. Томики были на разные темы, одни из которых были написаны современными авторами, другие написаны классиками. А ещё здесь можно взять лотерейный билет, ведь вдруг на одном из них да будет небольшая сумма. И ощутив в себе приливающую волну азарта, ангел надумал купить два билета, ведь кто знает, быть может удача окажется благосклонна к нему, и удастся выиграть хотя бы доллар, о большем и речи быть не могло, да и как-то не мечталось. Уже считая деньги, Азирафаель собирался зайти в магазин и расплатиться, но не подозревал, что будет задержан полицейскими. Это произошло слишком внезапно. Люди, обычные зеваки, проходящие мимо, смотрели косо на задержанного ангела, не понимая, почему полицейские, ни с того ни с сего вдруг решили задержать вполне себе безобидного гражданина.       Задержание состоялось оперативно. Мелочь, которая должна стать платой за два лотерейных билета, просто высыпалась из рук, и звоном упала на асфальт у магазина. Ангел мог вырваться из рук полисменов, но почему-то этого делать не стал. Задержали его молодой человек хилого телосложения и, низкая, но достаточно сильная девушка, способная особо буйному преступнику сломать руку в случае сопротивления. Быть поломанным Азирафаель не хотел. Хватало того, что Кроули ломает ему нервы.       Удивительно, как из-за ничего можно попасть в руки полиции. Ты просто вчера ехал по улице на небольшой, красной машине, пытался мило и приветливо улыбаться, чтобы тебя не остановили, а в итоге на следующий день тебя ловят двое полицейских и насильно затаскивают в полицейскую машину и везут в участок для выяснений некоторых деталей.       На вопросы, которые Азирафаель задавал вроде тех «по какому праву меня задержали», люди в форме отвечали, что потом он узнает. Полицейские не знали, что их задержанный тот ещё фокусник, и с помощью своего чуда, которым клялся пользоваться лишь в экстренных случаях, ангел освободился от режущих запястья металлических наручников. И вот он, кажется, беспроигрышный шанс… — Господа полицейские, — начал ангел весьма наивно, — а давайте договоримся: я показываю вам трюк, и если вы удивляетесь, то отпускаете меня? — Нас уже ничем не удивить, мистер, — с ухмылкой сказала девушка-полицейский, сидевшая на переднем пассажирском сидении. — Ну всё же, — добавляет Азирафаель. — Ладно, — хмурится парень-полицейский, водящий машину, — показывай свои трюки. — Вуа-ля! — ангел достаёт уже открытые наручники, так, чтобы двое видели.       Через секундную паузу девушка-полицейский поглядела в зеркало заднего вида, а после издала громкий, короткий смех: — Ха!       И тут Азирафаель понял, что план его провалился. Да и чего он ожидал? С полицией шутки плохи, а тут ещё и фокусы. Цирк уехал, а клоуны остались. Или точнее клоун. — Не впечатлило? — видом проигравшего спрашивает ангел. — Не впечатлило, — немного уныло ответил парень-полицейский, а потом зевнул.       Азирафаель бы хотел спросить, почему никто не удивился, но только открыв рот, девушка-полицейский добавила: — Мистер, у нас такими фокусами владеют половина наших задержаных. И Вы думаете, что этим можете нас удивить? — Во всяком случае, я пытался, — поникнув плечами, ангел взглянул на небо, где безмятежно проплывают облака, сулящие этому городу, да и в целом всем Соединённым штатам мощный снегопад, которого не ожидали аж до Нового года. — Хорошая попытка мистер, но не тем людям Вы показываете фокусы. — Я не понимаю, о чём вы. — Азирафаель вернул взгляд на одного из полицейских. — Сейчас поймёте, — холодно ответила девушка-полицейский, и тогда машина круто завернула за угол. Однако путь до местного полицейского участка был слишком близок. Защёлкивать наручники на запястьях ангела не имело уже никакого смысла, да и сам бы он не подумал сбегать. Он просто гордо задрал нос и сам прошёл в участок, но полицейские все равно следовали за ним, так как доверия к задержанному не испытывали.       Как бы странно не звучало, Азирафаель до сих пор не знал, по какому поводу ему довелось загреметь в комнату допросов в полиции. Здесь отнюдь не чувствуется, что к тебе будут обращаться с должной почтительностью, эта комната полна мрачности, а ещё и женщина-следователь просит занять место напротив неё. Тон в её голосе заставляет ангела ещё сильнее заволноваться, холодный блеск во взгляде насторожиться, и с того следует вопрос отчего могло такого случиться, что произошло задержание? — А теперь, мистер, соизвольте ответить мне, по какой причине Вы так часто улыбаетесь? Неужто жизнь у Вас слишком весёлая? — спрашивает серьёзная следователь, перебирая бумаги, и только иногда посматривает на задержаного, ничего не понимающего Азирафаеля. — У Вас есть что скрывать от полиции? — Не сказал бы, что весёлая, однако… — «Однако» — что? — следователь требует немедленно объясниться, и вместе с этим она отложила нужные бумаги на край стола. — Однако, разве широко улыбаться не принято в Америке? — в голосе ангела совсем едва заметно угадывается волнение, но он честно старается держать свои эмоции при себе. Разве всем людям дано понять, кто прав, а кто виноват? — Вы не в диснеевском мультфильме, где всем кругом весело и всё благоухает. Это реальная жизнь. — Но судя по фильмам, вы самая улыбчивая нация. Как так выходит, что всё это оказывается с точностью наоборот? — нет, Азирафаель практически не смотрит фильмы, только если Кроули не соизволит пригласить ангела на какую-нибудь премьеру. — Просто прекратите смотреть фильмы, а больше читайте, и поймите, что реальная жизнь не так уж и полна улыбок. — Вообще-то, я читаю книги, и почти не смотрю фильмы, — задело ли его это? Разумеется. В данном случае ангела сочли за необразованного простака, который и в жизни книги в руки не брал. Это надломило и задело ангельское самолюбие. — Сейчас это не имеет значения. Со вчерашнего дня за Вами была установлена слежка, — а вот и озвучивается истинная причина задержания. — Вчера, вы остановили красное авто у дома «168». — Ну да. Я в этом доме временно живу, — пытался оправдаться Азирафаель. — Вы проделывали странные манипуляции. Нечто в небольшом мешке Вы назвали солью и принялись эту «соль» посыпать по периметру двора. Что это было, и как подобное понимать?       До ангела дошло. На этот раз он не смог сдержать улыбки, но это правда смехотворная ситуация, просто следившие полицейские не так поняли всю суть того ритуала. — Что смешного? — невозмутимо спросила строгая следователь, смотря на то, как задержанный проявил улыбку. — Это совсем не то, что Вы подумали. Позвольте, я разложу всё по полочкам. — Попробуйте.       И с этого начался короткий, но информативный рассказ.       Вчера, в тот день, когда Азирафаель припарковал красный Матиз у двора, он первым делом помог выйти Анафеме из авто и завести её в дом, и после того, как убедился, что девушка чувствует себя хорошо, из своего чемоданчика он выудил небольшой мешочек с четверговой солью, которая как по мнению ангела способствует защите всего участка от посторонних, не очень хороших сил.       В основном, такие методы были нацелены на защиту от коварного Сна, которому Азирафаель не доверяет с той выходки на маковом поле. Так ангел решил, что лучше не видеть никаких снов, чем быть во власти Сонного царства, из которого нет выхода. Ещё когда Азирафаель взял чёрную по цвету горсть четверговой соли и начал ею осыпать периметр двора, Анафема всё же вышла на крыльцо, чтобы поглядеть, что такое делает ангел. На заданный вопрос Азирафаель ответил, что это такого рода защита, и пусть девушка и являлась ведьмой, но с таким в своей практике не сталкивалась. Да и вообще «четверговая соль» прозвучало странновато для неё. Но раз таков ритуал защиты от чего бы то ни было, то мешать этому действу Анафема не стала. Поглядев на эти действия ещё с минуту, девушка всё-таки зашла обратно в дом, там она найдёт себе занятие, которое скорее всего будет рукоделием. Вышивка крестиком. Анафема уже почти полюбила этот вид вышивки, если бы только не путаница в толстых нитях мулине.       На такой ноте Азирафаель завершил свой рассказ. — Это был совершенно безобидный ритуал, и ничего такого дурного он в себе не нёс, — пояснил ангел, уповавющий на то, что следователь ему поверит, а потом отпустит. — Как-то звучит это неубедительно, — снова оборвала его строгая следователь. — Кто в наши дни занимается ритуалами? Да только шарлатаны, но и их мы задерживаем. У нас есть подозрения, что Вы ещё к тому же и иностранный шпион. Если это так, то Вам лучше признаться сейчас.       Люди так же упрямы. Это понимал и ангел, уже не зная, какой бы выдвинуть факт в свою пользу, ну, а потом, его озаряет догадка. Ведь в кармане штанов спортивной формы есть телефон. Та самая спасительная соломинка, за которую можно ухватиться и спастись. — Не шпион я! Вот, у меня есть телефон. — Азирафаель показывает старенький мобильник. — У меня есть свидетель, который докажет, что я не вру, и что у меня нет идеи вас вводить в заблуждение!       Следователь, скрестив руки на груди, скептически смотрит на действия Азирафаеля, но у последнего ничего не получается, и на звонки никто не отвечает. Это ведь надо, только включив телефон, он оказался с разряженной батареей. Ведь только стоило включить мобильник, и его экран гаснет. Когда ангел отправлялся на пробежку, то на экране показывало стопроцентный заряд батареи, но сейчас явно произошёл самый настоящий закон подлости.       Вот и оборвалась спасительная соломинка. Всё как всегда. «Жалкое зрелище», — думает следователь, качая головой.       Итак, телефон не включался, как бы ангел не старался куда-либо нажимать, и тогда со стороны следователя прозвучало следующее: — Поскольку на слово верить мы Вам не можем, остаётся только одно — проверить Вас на наличие запрещённых веществ в Вашей крови. — Но… — хотел только возразить Азирафаель, но ему в какой раз не дали и слова сказать. — Это важная процедура, — следователь встала со своего места, обошла стол, и встав около ангела продолжила: — Просто так мы никого не задерживаем. Собирайтесь, мистер… — Падший, — ангел шмыгнул носом.       И да, ему придётся ехать в медицинский центр, где ведутся проверки на наличие наркотиков в организме, от этого не отвертеться. — Падший? — удивилась следователь, в изумлении приподняв брови. — Вы это говорите на полном серьёзе? — При моей должности не положено лгать, — следом, пусть и не хотя, поднялся со своего места и ангел, продолжая: — Ну, если надо, я готов подвергнуться этим процедурам, — прозвучало так, словно Азирафаелю нечего терять, хотя в каком-то смысле это действительно так. — Ну что же, можно отправляться?       Далее наручники уже не сковывали его запястий, а вот до медицинского центра пришлось ехать достаточно долго. За одно хотя бы ангел был спокоен, что медэкспертиза ничего не покажет во взятой для анализа крови. Ну что можно открыть нового в колбочке с красной, почти чёрной жидкостью? Да ровным счётом ничего. Но перед тем, как пройти эту проверку, ангелу назначили пройти приём у психолога.       Тихий кабинет, в который Азирафаель заглянул, а потом и прошёл, несколько успокаивал, вот здесь можно и отдохнуть от полиции, которая докопалась с ничего. Ангел принял просьбу психолога прилечь на кушетку, и тогда, по ходу вопросов, которые задавал сосредоточенный психолог, что-то записывая в планшет, Азирафаель выдаёт, положив руки себе на живот: — Понимаете, я прожил очень долгую жизнь. Чего в ней только не было, и… — И Вы прошли огонь, воду и медные трубы, да? — подхватил психолог, что-то опять записав авто-ручкой на планшете. — Это хотели сказать? — затем перелистнул исписанный неразборчивым почерком лист бумаги. — Да, особенно медные трубы. И это тоже запишите. А ещё…       Рассказ прерывается на самом интересном месте, а всё из-за пару стуков в дверь. Но вот двери открываются, и в кабинет бодро проходит тот, кого ангел вот совсем не ожидал здесь увидеть. Недавний знакомый стоял поодаль, о чём-то разговаривая с психологом. Двое разговаривали как давние приятели, даже интересовались у друг друга вопросами вроде: «как дела?», и т.д.       «Доктор Винтер?» — подумалось ангелу, и после этих мыслей, пришедший уловил взглядом посторонний прожигающий взор. Вот тогда-то беседа с психологом окончилась. Доктор Винтер сразу узнал Азирафаеля, хоть и не надеялся увидеть его в США. Но как говорится, если встречи бывать, то её не миновать, так же произошло и сейчас.       «Надо же, какая встреча!» — весело проговорил строго одетый доктор в белом халате. Встреча произошла в лучших традициях с едва ли не распростёртыми объятиями. — Ник, это мой знакомый, — доктор Винтер обратился к психологу, и видимо, с ним он хорошо знаком, раз обращается к нему по имени. — Думаю, он попал сюда по ошибке, и потому, наверное, ему здесь не место. — Ответом от того самого Ника послужил кивок, и собравшись, ангел вышел из кабинета вслед за доктором Винтером. — Как Вы вообще попали сюда? — обратился физиогномист к ангелу, уже закрыв двери. Двое теперь не спеша шагали по коридору здания, а потом спускались по лестнице на первый этаж. — Смею заявить, что сегодня просто не мой день, но Вам спасибо, от психолога меня вытащили, — признательности не было предела, но радоваться пока было рано. — По нелепой случайности меня арестовали, а всё потому, что заподозрили в чём-то дурном с четверговой солью. — Можно уточнение, что «четверговая соль»? — Необходимая вещь при проведении одного ритуала. Я посыпал частицы возле дома, но следившие за мной полицейские не так всё поняли. Хорошо, если они поймут, что никакой я не шпион. — Кстати о шпионах, — доктор сделал паузу, а потом дополнил: — Поскольку началась заварушка с военными действиями по всему миру, то вполне логично, что Вас приняли за шпиона. Может, это для Вас и не заметно, но на фоне других Вы выделяетесь. К слову, — остановился мужчина, и Азирафаель остановился почти сразу после него, — с нашей последней встречи Вы немного изменились. Помолодели что ли? — Да вроде никаких изменений в себе не чувствую, но благодарствую, что заметили, — на самом деле чувствует, просто сам себе боится признаться в этом, да и не верится ему. Азирафаель привык ежедневно видеть в зеркале свой один и тот же уставший, далеко не юношеских годов вид. — Так, погодите, — отвлёкшись, ангел всё же замечает в словах недавнего знакомого одну вещь, которую изначально пропустил. — Заварушка с военными действиями?       Ну и поскольку Азирафаель телевизор не смотрит, а газеты в последнее время не читает, то соответственно не знает, что три сильные страны не смогли договориться между друг другом. Между ними произошло некое разногласие, и теперь весь мир оказывается в страхе перед уничтожением, так как самое мощное оружие есть у всех троих государств. Правда в самих Штатах не происходит хотя бы отдалённо напоминающее военные действия, просто правительство США решило, что оптимальным вариантом будет конфликтовать на европейской территории и территории Азии. Там есть где разгуляться. — Почему я только сейчас об этом узнаю? — спрашивает ангел так, словно какую-то важную тайну от него скрывали всю его жизнь. — В новостях и в газетах можно увидеть информацию об этом. Странно, что Вы остаётесь в неведении, — доктор Винтер пожимает плечами, но потом приободряюще хлопает Азирафаеля по плечу. — Не волнуйтесь так. Здесь, в Штатах — безопасно, эта страна слишком хорошо защищает себя. — Это да, но Европа?.. — А что Европа? Всё когда-то создаётся и рушится, и неужели Вы думали, что старушка-Европа будет вечна? — доктор Винтер улыбался, но эта улыбка отнюдь не успокаивала. — Или всё же у Вас остался кто-то там? — Да, остался, — по идее, Азирафаель должен был чувствовать опустошение в душе и боязнь за оставшегося друга в Англии, но этого не произошло. — Но это в прошлом.       Улыбка.       Таким образом ангел показывает, что ему все равно, но где-то там, в подсознании он прекрасно понимал, что это не так. — Ну раз в прошлом, то и волноваться не о чем.       Прогулка по медицинскому центру была недолгой, но за это время Азирафаель успел поделиться со своим знакомым некоторыми впечатлениями от временного переезда в США. И всё бы хорошо, но доктор Винтер прервал эту беседу, завершая: — Пусть от психолога мне удалось Вас забрать, но сдать анализ крови обязательная процедура. Уверен, результат не покажет ничего лишнего, и Вас отпустят. Поэтому вперёд и только вперёд! — указал на дверь кабинета, где и проводится медэкспертиза по выявлению запрещённых веществ в крови. — Я тоже на это надеюсь. Ещё раз спасибо, — ангел и не сомневался, что всё это пустая трата времени, однако перед тем, как взяться за ручку двери и открыть её, он через плечо поглядел на доктора Винтера, задав вопрос, который на первый взгляд покажется неуместным: — А та книга, которую я Вам продал, Вы её прочитали? — Разумеется. Это прекрасные стихи. Этот сборник я буду бережно хранить. Я даже приобрёл обложку на эту книгу.       Азирафаель рад, что остались люди, которые не относятся наплевательски к книгам, и вот открывая двери, он продиктовал себе в мыслях:       «Ангел ничего не должен бояться на этом свете».       А потом снова посмотрел через плечо, а доктора Винтера и след простыл. Странные вещи порой происходят. Азирафаель почему-то усомнился, что этот хорошо одетый человек вообще существует.       Результат анализа будет готов уже завтра, и потому ангела пока что отправили домой, но насчёт него у полиции как были так и остались подозрения. Паспорт, который изъяли у Азирафаеля так ему и не вернули, ссылаясь на то, что если завтра результат окажется отрицательный, то документ вернут. Впрочем, результат другим оказаться и не мог, но завтрашнего дня дождаться стоит, а сейчас, вернувшись обратно в дом под номером «168», Азирафаель был несколько удивлён поведению Анафемы. Девушка всерьёз переживала, что ангела долго нет, и сколько бы она не звонила ему на мобильный, вызов сбрасывался, но в этом ничьей вины не было. Телефон, который Анафема отдала Азирафаелю сам по себе выключается, даже если мобильник всю ночь простоял на зарядке. Но о том, где ангел пропадал несколько часов, девушке так и не признался. Ей нельзя переживать.       И пока Соединённые штаты припорошены тонким слоем снега, на второй половине мира, а если быть точнее в Европе всё уже утопает в снежных сугробах. Не многие жители Соединённого королевства смирились с той мыслью, что перед тем, как прибыть на работу нужно ещё и попытаться выйти из дома и не увязнуть по колено в снегу. Но прокопав тропу до машины вполне можно добраться до работы. И то у некоторых автомобили просто глохнут, и дело вовсе не в закончившемся бензине.       Так же из своего дома не мог выйти сержант-ведьмолов мистер Шедуэлл. По каким-то причинам ему понадобилось впервые за пару дней покинуть загородный дом. Да, переезд всё же состоялся, но мадам Трэйси стоило это собственных нервов, ибо с мистером Шедуэллом невозможно договорится, всё ему не так, и всё не эдак, так и норовит затеять спор и чаще всего на ровном месте. — Проклятье! — возникает сержант-ведьмолов, упорно пытаясь открыть дверь дома, чтобы выйти посмотреть, в самом ли деле Англию собираются захватывать другие страны, или новости как всегда грешат ложью. Ведь смотреть в окно и наблюдать оттуда — для слабаков. — Дверь не открывается! Я знаю, это всё проделки демонов! Но ничего, они у меня ещё попляшут, они ещё запоют! Перед страшным Судом все равны!       Стоя позади, поглядев на эти тщетные попытки открыть двери, мадам Трэйси опёрлась плечом о дверной косяк, с улыбкой добавляя от себя: — На себя, мистер Ш, на себя, — она словно издевается, хотя на деле любила побесить своего сожителя, перекинувшись с ним парой колких фразочек, собственно, в конечном итоге Шедуэлл называет мадам Трэйси профурсеткой, но та и не обижается. — Ах ты, ведьма! — ведьмолов резко оборачивается на голос, и теперь в проблеме открыть дверь он готов обвинить кого угодно. — Ты знала, и не сказала, как открывать дверь! Твои колдовские чары отвратны! — Мы живём в этом уютном доме уже не первый год, но ты так и не запомнил, в какую сторону открывается дверь, — и как всегда отвлекаясь от темы, женщина предлагает, держа в тарелке горсти вишен: — Будешь?       Предложение угоститься Шедуэлл пропустил мимо ушей, проигнорировал и все равно гнёт свою линию. — Все равно ты куртизанка, и… — И вавилонская блудница. Да, я знаю, но хочу заметить, в Вавилоне я никогда не бывала. Пойдём лучше со мной, ведь я тебе так и не показала свой альбом с фотографиями, где я молода и юна, — поправив всегда уложенную причёску, мадам Трэйси ушла, дожидаясь сержанта у себя в комнате. Оставив тарелку с вишнями на журнальном столике, она принялась доставать с шифоньера альбом. — А что смотреть на эти фотографии? Старые фотокарточки, которые кроме тебя, поди, никто и не смотрит, — в своей привычной манере пробухтел Шедуэлл, заглянув в комнату, в которой дышать нечем благодаря смешанным ароматам всевозможных духов. Парфюм бил в нос так, что здесь невозможно не расчихаться. Впрочем, после можно привыкнуть к такому количеству парфюма, на некоторое время потом потеряв абоняние. — Ах, если бы можно было вернуть время назад, — мечтательно говорит мадам Трэйси, доставая с самой верхней полки шифоньера старый альбом в кожаном переплёте. А потом женщина плюхнулась на край своей кровати, готовая открывать, но перед тем, как это сделать, она похлопала ладонью по свободному месту около себя. Так она звала к себе Шедуэлла. — Проходи, не стесняйся, мистер Ш.       Сев рядом с мадам Трэйси, Шедуэлл заметил, что на фотографиях в ранней молодости его сожительница была довольно привлекательной. — А ты бы хотел вернуться назад, в то время, когда был молодым? — вдруг спросила женщина, прервав свой рассказ о том, как не просто давались ей подростковые годы, когда на лице пришлось выдавливать первые проявивишиеся прыщи. — Нет, — коротко ответил сержант-ведьмолов. — Меня вполне устраивает то, как всё есть сейчас. — А я бы не отказалась вновь вернуть свои двадцать лет, — и снова звучит мечтательно. — Мистер Ш, а каким ты был в молодости? — А оно тебе надо, Изавель? — он редко называл её по имени, и чаще всего называл по имени, когда тема разговора серьёзная. — Но всё же. Если бы машина времени в самом деле существовала, я бы без раздумий отправилась в прошлое. И тебя бы с собой прихватила, — мадам Трэйси с хитрицой во взгляде поглядела на сержанта, сидящего рядом. — Там бы в прошлом я поглядела на тебя в юности. — Нет уж, в своём прошлом я обойдусь без твоего надзирательства.       Это прозвучало даже скорее смешно, чем грубо, и мадам Трэйси принимала такое поведение как должное. Ещё бы, прожить столько лет под одной крышей. И так, рассказывая о своей молодости, женщину всё не отпускали мысли о том, что если бы время шло вспять, а люди не старели. Иногда хочется вернуться в прошлое, но нужно быть осторожным со своими желаниями.