Погружённый в свои мысли, Кроули вёл машину даже не делая никаких перерывов между поездкой, он сосредоточено смотрел только вперёд, в горизонт, в надежде, что скоро появится хотя бы отдалённо что-то похожее на берег, но до нужного берега слишком далеко. Иногда демон поглядывал то на термометр находящийся в авто, то на спидометр, то на зеркало заднего вида. В последнем Кроули замечал как Адам Янг и его подружка Ева о чём-то оживлённо болтали, пристёгнутые ремнями безопасности.
Говорили подростки обо всём на свете, и кажется, им жизни не хватит, чтобы высказать друг другу всё, что хотелось. Пёс Бобик тоже слушал эти разговоры, но глядя как за окнами белого «Феррари» не сменяются белоснежные пейзажи, вокруг всё в белых, снежных глыбах, а тут ещё и снег срывался. Мост, по которому мчалось авто, был практически без снега, словно его никак не коснулось резкое всемирное похолодание, максимум, он просто покрылся инеем, и на этом всё. Нет ни случайных машин, ни льда под колёсами, это ведь просто везение какое-то, что ничего не препятствует путешествию к другому берегу США, словно что-то хочет, чтобы встреча скоро состоялась, но только времени на всё остаётся ничтожно мало. Снова по магнитофону позвонит Вельзевул, снова начнутся нотации. Кроули надоело это выслушивать, но от начальства никуда не денешься, а выслушивать их нагоняи так или иначе придётся.
Кроули вручную сменил песню на магнитофоне на более спокойную, и не смотря на то, что устройство было с корнями вырвано из «Бентли», теперь никак не подключённое, оно вполне себе неплохо функционирует даже в таком повреждённом виде.
На задних сидениях Адам рассказывал подруге, как он в детстве вместе со своими друзьями Брайаном, Уэнслидейлом и Язвой создавали всякие «тайные» клубы, в которые другим детям было запрещено вступать, но это вовсе не из-за вредности так происходило, просто это всё-таки клубы тайные, а тайны не должны просачиваться к другим, непроверенным лицам. Ну и ещё Язва могла понадавать тумаков каждому, кто пронесёт тайну дальше их очередного тайного «сообщества». И потому бойкую девчонку боялись даже мальчишки. Адам тоже побаивался, но вида не подавал. Беседа об основании тайных клубов окончилась на том, что Ева бы хотела поближе познакомиться к друзьями Адама. Наверное, эти друзья интересные личности.
Кроули в очередной раз метнул взгляд на разговаривающих подростков, а сам, словно приняв обет молчания, не проронил ни слова с тех пор как машина пустилась вдоль по мосту. Кроули признал, что будь «Бентли» сейчас цел, то поездка была куда медленнее, чем на «Феррари», и возможно, антикварное авто могло распасться уже в ходе поездки. Но по своему старине «Бентли» Кроули все равно скучает, всё-таки эта машина прослужила ему не первый десяток лет, а теперь… Теперь нет смысла вообще о чём-то жалеть.
Надо признать, что ничего на самом деле не вечное, и надо это отпустить. Понимая это, Кроули только сильнее впился пальцами в кожаный руль «Феррари». Сложно расставаться с тем, что считаешь своей собственностью, не так ли? А потом демон остыл, осознавая, что никакая машина не сможет так сильно много занимать места в его несуществующем сердце, как сам ангел. Действительно, материальные ценности меркнут по сравнению с тем, кто на самом деле дорог и кто прошёл с тобой через тысячи лет.
Прошёл уже не первый час, как «Феррари» не сбавляя скорости мчит по мосту, и тут Кроули задумался, вероятно, не в тему: а что, если бы всё было по-другому? Тогда, тысячи лет назад. Что, если бы всё было иначе с самого начала? Тогда сейчас, возможно, была бы совсем другая история.
В кармане пиджака вновь незримым огнём пламенеет одна из утерянных предсказаний Агнессы, но демон и не думает именно сейчас смотреть на пророчество. Он ведёт машину не сбавляя всей скорости, выжимая все силы из «Феррари», лишь бы добраться до другого побережья.
Перед глазами Кроули словно в киноленте проматывались эпизоды из прошлого, дозволенного ему судьбой. Что там было тысячелетиями назад? Что, если вернуть всё назад? А если бы всё было иначе? Что, если бы и роли были иными?..
На магнитофоне сама по себе заиграла песня «Queen — Bohemian Rhapsody», и с той минуты демон не слышал ничего, кроме того, что напридумывал себе в голове.
Около шести тысяч лет назад.
…Был чудесный день. Наверное. Если так можно назвать.
Чудесными днями тогда были все дни, ведь их всего-то прошло чуть больше семи, и сотворить дождь ещё не успели. Но на востоке Эдема собирались тучи, что означало: первая гроза уже на подходе, и будет она нешуточной.
Укрываясь от первых капель дождя, ангело-демон, он же хранитель Восточных врат, сложил крылья над головой.
— Ты опаздываешь, демон, — небрежно и холодно промолвил Азирафаель, глядя вдаль горизонта. — Тебе не надоело? — кажется, ему не важен был собеседник, только что появившийся рядом.
— Людей не так просто искусить, — начал было оправдываться змий. — Такая себе шутка, если честно.
— Ты должен был искусить первых людей ещё сутки назад. Скажи же, что тебе помешало это сделать раньше? — спрашивает ангело-демон Азирафаель, держа пламенеющий меч за рукоять.
Кровлей ненадолго призадумался, вспоминая, что же всё-таки мешало.
Может, первая женщина по имени Ева, которая увидев нерешительного горе-змея-искусителя с размаха отправила его в свободный полёт за пределы Эдемского сада?
А может, помешал первый мужчина по имени Адам, который увидев змея, решил, что лучшей идеей будет прихлопнуть его тяжёлым камнем?
Всё это демоно-ангел пережил: удар камнем пережил, и в Эдемский сад вновь заполз после приземления на песок, однако своё дело он сделал, правда кое-как.
— Ну-ка, повтори. — Азирафаель скосил взгляд на змия.
— Шутка, говорю, не особо удалась. Я правда пытался сделать всё, что было в моих силах. Кто же знал, что люди так сильны духом? Их не так просто сломать, как оказалось.
— Всё с тобой ясно.
Ветер подул чуть сильнее.
— Но знаешь, как по мне, так Он малость переборщил, — продолжал Кровлей, не зная куда деть руки от волнения. — Сдаётся мне, что это было лишним. Да и потом, что такого ужасного, чтобы познать различие между добром и злом?
— Наверное, что-то в этом есть, но если бы мне только было ведомо, к чему всё это приведёт. Что-то в этом есть, иначе ты бы не участвовал в этом, — как и ранее беспристрастно говорит Азирафаель. Он не смотрел на Кровлей, так как знал, что последний немного да побаивается страшного взгляда Азирафаеля; серо-голубые радужки, а в них то широкие, то узкие кошачьи зрачки. Очень не хорошее ощущение испытываешь, глядя в такие вот зеркала души. Если та душа имеется, конечно.
— Есть один момент, — говорит Кровлей, ближе подходя к ангело-демону. — Мне поручили одно дело, сказав:
«Ползи туда и устрой скандал», — так и сказал безобидный змий, которого звали Кровлей, но поскольку ему его имя не совсем было по нраву, в будущем он подумывал сменить имя, чтоб звучало.
— Ну да, ведь ты вроде как с недавних пор стал демоном. О хороших поступках тебе пора забыть, — пожал плечами Азирафаель. — Теперь тебе это ни к чему. Да и я не лучше.
— Однако признай, что всё это походит на палку в двух концах. Непонятно чем всё начинается, и непонятно, чем всё кончится. Это может повлечь за собой как положительные, так и отрицательные последствия.
— Мне кажется, это не наши заботы, демон. Те, кому это выгодно — пусть разбираются без нашего участия.
— Меня зовут Кровлей, — решил напомнить змий.
— Мне все равно.
В воздухе повисла неловкая пауза. Кровлей не понимает, почему у нынешнего ангела так быстро изменился характер, а оказывается, Азирафаель просто хочет побыть в тишине. Эта болтовня со змием его очень утомляет.
Но вдруг Кровлей замечает что пламенеющий меч всё ещё в руках Азирафаеля. Это ведь неправильно, сейчас оружия не должно быть у него.
— Ты что, не отдал людям меч?
— Нет, — коротко ответил Азирафаель с таким видом, словно никому ничем не обязан.
— Но почему? Ты не должен был оставлять его у себя, — кажется, змий был более забеспокоен, чем ангел.
— Обойдутся твои люди. Они должны выживать сами, на мою поддержку пусть не расчитывают. Я не нанимался.
Кровлей изумлённо уставился на ангело-демона.
— Но ведь они замёрзнут. Она уже ждёт ребёнка, и вообще, дикие звери беспощадны к людям. Тебе это оружие не пригодилось бы, а им оно по нужде. Они ведь так беззащитны, — змий пытался растопить лёд в сердце Азирафаеля. — Ты не очень хорошо поступаешь. Мне казалось, ты не способен на плохие дела, ведь всё же ныне ангел, ты должен…
— Уверен, твоё мнение обо мне изменится ещё ни единожды, — усмехнулся теперешний ангел.
Двое немного понаблюдали за дождём. Тучи всё сильнее сгущаются по всему небу, они становятся темнее с каждой минутой, вот-вот грянет гром и блеснёт яркая ветвь молнии.
— Ты ведь ангел, — произносит Кровлей. — Что с тобою приключилось? Тебе Бог дал такую редчайшую возможность снова стать чистой и светлой сущностью, взяв тебя из Преисподней, дав ещё шанс стать ангелом. Что тебе не хватает?
— Ты сам прекрасно знаешь, что произошло. Ранее я демон — стал ангелом, а ты наоборот, ранее ангел — стал демоном. Да и вообще, между нами говоря, хорошие дела тебе даются проще, чем мне. Ты словно магнит, притягивающий к себе что-то хорошее, и…
— Я должен отблагодарить тебя за такие слова?
— Не обольщайся, ты всё ещё змей-искуситель. Тебя вроде как Бог наказал тем, что тебе во веки быть проклятым.
— Я что ли этого хотел? — это немного надломило Кровлей, но что поделать? Такая вот незавидная участь у искусителей. — Но если подумать, если нам случится поменяться ролями, ты бы согласился побыть на моём месте? — змий хотел бы ткнуть собеседника локтем в бок, да подумал, что это будет лишним.
— Да как-то не очень, — сказал Азирафаель.
Кровлей смотрел на дождь, а потом на людей, что вышли из Эдемского сада. Двое теперь смертных — Адам и Ева повстречали на своём пути льва, что готов накинуться с рыком на них, но вовремя среагировав, даже не имея под рукой какого-либо оружия, Адам голыми руками расправился со зверем.
— Ох, как это было эффектно, — а Азирафаель даже бровью не повёл. Что же, кровавые сцены ему только больше будут добавлять удовольствия, ведь демонское начало в нём перевешивает ангельское.
— Это жестоко! — возражает Кровлей.
— Думаешь, было бы гуманно, будь лев разодрал в клочья первых двух людей? Поддерживаю полностью. Ведь Бог создаст ещё людей. Не такая уж проблема для Него! Раз ребро, два ребро, вот и вышло смертное оно. Ха!
— Не смешно, Азирафаель, — поёжился змий, когда ветер усилился, а дождь только сильнее начал капать на макушку. — Слушай, уже как бы дождь начался, может, по такому случаю прикроешь меня от ненастной погоды своим крылом?
— Ага, обойдёшься, — сказал ангело-демон и был таков, отстранившись от собеседника. — У тебя есть свои крылья.
Придётся привыкать к такому Азирафаелю, ибо таким он останется до скончания времён. И вот так, бывший демон и бывший ангел прикрылись от дождя каждый своими крыльями. И под вспышки молний и раскаты грома двое наблюдали за тем, на какое расстояние уйдут первые люди. Вероятно, первые мужчина и женщина подумывают о том, чтобы спрятаться от дождя в каком-нибудь укромном месте, ведь вход в Эдемский сад им закрыт.
Так и получилось, что тёмный херувим владеющий пламенеющим мечом и нерешительный змей-искуситель ещё некоторое время находились в этом саду, пока не поняли, что здесь их уже ничего не держит, здесь нечего ловить, и по большей части все звери вышли за пределы этих высоких стен, а это значит, что надо двигаться дальше. Ещё долгое время Кровлей и Азирафаель наблюдали за людьми и за тем, как они развивались, так прошли тысячелетия, столетия, годы.
Теперь тысячелетия погодя у Кроули есть чёрный автомобиль «Бентли» 1926-го года, и не смотря на весь мрачный антураж этого авто, так казалось только с виду, на деле, заглянув в сам салон, можно заметить на задних сидениях мягкие плюшевые игрушки и милые подушки по типу анти-стресса. На бардачке наклеенные всякие наклейки, есть даже наклейка от бананов, но это уже не так важно, ведь содержимое бардачка куда интереснее. Так же рядом прикреплён ароматизатор. Кажется, эта штука источает запах выпечки, тонкий аромат ванилина. Под зеркалом заднего вида висит брелок в виде крохотной резиновой уточки. В общем, всё это не очень напоминало машину типичного демона.
Много утекло воды, время прошло удивительно быстро, и пришёл час, когда Антихрист появился на свет, но для того, чтобы он вырос в нужных условиях, нужно отдать его в нужные руки. Но тот, кто должен получить эту корзинку с младенцем, что-то опаздывает, задерживается, и кажется, не особо торопится. В эту особенно тёмную и бурную ночь должно свершиться поистине ужасное действо, но как всегда Кроули пускал всё на самотёк. В его машине почти на полной громкости играет песня «Marilyn Monroe — I Wanna Be Loved by You». Песни секс-символа двадцатого века успокаивали демоно-ангела, и потому было решено послушать кое-кто из репертуара Мерилин Монро.
А тем временем, на заброшенном кладбище двое посланцев тёмной силы поджидали Кроули уже достаточно долго по их мнению. А таились они в тумане уже целый час; впрочем, они только расскачивались; их таения хватило бы на всю ночь, да ещё и осталось бы зловещности на финальный рывок перед рассветом.
Наконец по прошествии очередных двадцати минут, Хастур буркнул:
— И где только черти носят этого флориста демона-недоделку? Договорились же не опаздывать, ну.
Тем временем Кроули был в пути. Он не торопился, в конце концов, впереди ещё так много музыки придётся переслушать. К чему суета? К чему спешка? Совершенно ненужная трата собственных нервов.
Окружную лондонскую трассу М25 Кроули не считал своим лучшим творением, в конце концов, трасса эта ничего хорошего за собой не несла, но чтобы показать силам тьмы, что пакости всё же совершаются, Кроули-таки решил поколдовать над этой трассой, хотя на деле у него не лежала душа к такому сомнительному достижению. Фу, лучше засесть в своей лондонской квартире и побыть наедине со своими цветами, коих не мало на подоконнике, на письменном столе и на других поверхностях. Специально для них, для своих цветов, Кроули оборудовал целую отдельную комнату с особым освещением малинового цвета, и по мнению демоно-ангела, так растения будут чувствовать себя куда более прекрасно, а значит, и расти будут лучше.
Сейчас Кроули ехал со скоростью 50 миль в час чуть восточнее Слау. Внешность его особой демонической не отличалась, от слова вообще. Ни рогов, ни крыльев, ни раскалённых адских вил тем более в руках демоно-ангела не было. Медно-рыжие волосы уложенные в аккуратную элегантную причёску, на ногах кожаные, до блеска начищенные туфли цвета карамели, белая рубашка, молочно-белый пиджак и такого же цвета брюки, и весь образ дополняли подтяжки, аккуратно завязанный галстук почти такого же цвета что и туфли, может, только на один тон темнее. А ещё у демоно-ангела на правом виске красуется тату в виде голубя. Не смотря на свою сущность, Кроули не любил шипеть без надобности, пугать смертных тоже по чём зря не стремился. В общем, так и не скажешь, что Кроули это демон. А ещё он старался моргать как можно чаще, ну, мало ли. Под тёмными очками демоно-ангел не прятал глаза, так как не такие уж глаза у него и страшные. Да, тёмно-карие, но это не повод прятать их за солнцезащитными очками, ведь при себе он носил прозрачные в позолоченной оправе, так, чисто для имиджа.
Тарабаня пальцами по рулю и подпевая, рыжеволосый демоно-ангел слегка пританцовывал на месте под песни Мерилин Монро. А ещё он опаздывал. Неприлично опазадывал.
— Пупуб пиду, пу! — весело пропел Кроули. Кажется, слишком уж приподнятое у него настроение, учитывая, что ему выпадает такая серьёзная миссия, как передать новорожденного сына Сатаны в руки надёжным монахиням, которые уж точно знают, как быть с дитём и к кому его подсунуть. Однако тут Кроули спохватился, замечая, как в зеркале заднего вида замаячила мигалка. Кто-то особо важный хотел обогнать автомобиль Кроули, и какое-то странное шестое чувство подсказывало, что жизнь демоно-ангела станет ещё веселее. Но не будем забегать вперёд.
— Ну ладно, — подумал Кроули, шмыгнув носом.
Тем временем на кладбище Хастур и Лигур ждали своего непутёвого сотоварища. Оба даже закурили, вот так они распереживались, что Кроули, возможно, по их мнению, просто не приедет.
— Мне кажется, я только что видел промелькнувший свет фар, — сказал Хастур. — Явился, значит, наш стиляга.
— Какая странная у него колесница. На чём он приехал? — спрашивает Лигур.
— Это называется машина. Странный аппарат выдуманный людьми для более быстрого передвижения. Ты знаешь, люди слишком ленивы, чтобы ходить на своих двоих.
— А этот Кроули, он вообще кто?
— Ошивается здесь с давних пор, — проворчал Хастур. — С самого Начала. И, по-моему, совсем отуземился. Разъезжает на машине и прямо за рулём треплется по телефону, слушая попутно сопливые песни из магнитофона, часто под эти же песни и ревёт. Расклеивает по салону авто наклейки, пользуется человеческой едой. Ну клоун и есть.
Что такое телефон — Лигур не знал, скорее, ему трудно даётся представление о современных технологиях. Да хоть о каких технологиях. Демоны не сильно блещут умом.
Взвизгнув шинами, под песню «ABBA — Mamma Mia» «Бентли» остановился у ворот кладбища.
— Вечно шляется в таком прикиде, будто на свадьбу собрался, — фыркнул Хастур, наблюдая за тем, как Кроули только собирался выйти из авто, но зацепился за какие-то провода и комично шмякнулся на землю, а потом встал и отряхнулся, словно ни в чём не бывало. — Даже в обычные дни. Разоделся весь в светлое. Видно, до него не дошло, что он теперь уже как шесть тысяч лет демон. — Он немного повысил голос. — Слава Сатане!
— Слава Сатане! — повторил Лигур, но только Кроули ответил иначе:
— Приветули! — Кроули приветливо помахал рукой. — Виноват, я опоздал. Каюсь, грешен. Просто так сложно проехать по А40 возле Дэнхема, так что…
— Нынче, когда мы встретились наконец, — многозначительно прервал его Хастур, — нам положено отчитаться за Деяния минувшего дня.
— А-ах, да, Деяния… — задумчиво проговорил Кроули со слегка виноватым видом. — Деяния. Они самые… Которые плохие дела, да?
Хастур начал первым.
— Я искусил священника, — говорит он. — Он шёл по улице и взглянул на загорающих красоток, а я заронил в его душу Сомнение. Он мог стать святым, но теперь лет через десять будет наш.
— Ох, миленько, — с готовностью похвалил Кроули. — Надеюсь, священник познал удовольствие, побыв наедине с красотками.
— А я совратил политика, — сообщил Лигур. — Внушил ему, что в небольшой взятке нет ничего страшного. За год он будет наш.
Оба герцога выжидающе взглянули на Кроули, ответившего им скромной улыбкой.
— Уверяю, вам это понравится, — говорит рыжеволосый демоно-ангел. — Я на сорок пять минут во время обеденного перерыва заблокировал все мобильные телефоны в центре Лондона! А? — он выжидал реакцию более старших демонов. — Ну, как вам мои злодеяния? Можете отныне звать меня исчадьем Ада.
— Ну? — наконец спросил Хастур. — И что с того?
— Ты мог бы меня и похвалить, мне стоило это не малых усилий.
— Это всё, что ли? — хмыкнул Лигур.
— Ну, если вам и этого мало, то я позвонил в звонок одной квартиры и убежал.
— Да ты издеваешься! — не выдержал Хастур.
— Меня, между прочим, чуть не поймали на горячем! — Кроули постарался взять себя в руки. А ещё ему больше нечем было похвастаться. Хотя, было намедни, когда он открыл газопровод и весь дом вспыхнул. Этим демоно-ангел не особо гордится. А потом он нашёл что сказать.
— Но знаете, власти Предержащие, кажется, вполне довольны моими действиями, — пожал плечами. — Времена меняются. Кстати, вы с чем пожаловали? Вы так меня терпеливо ждали, словно я вам что-то задолжал.
Хастур пошарил за надгробием.
— А вот с чем, — сказал он.
— Оу. На пикник собрались? — Кроули уставился на корзину. — Вот вы даёте, а.
— Какой к чёрту пикник? Дурака из себя не строй. — Хастур ненамерен выслушивать шутки.
— Погодите. Это то, о чём я думаю?
— Ага, — вместе сказали герцоги тьмы.
— Уже? Но я же не имею опыта общения с детьми.
— Ты серьёзно? — устало спросил Хастур.
— Ладно, значит, моей задачей…
— Правильно понимаешь, — снова вдоём отвечают герцоги тьмы.
— Но если подумать, то каким я здесь боком? — как-то неособо радостно проговорил Кроули, но ему деваться некуда. — Это не по мне.
— По тебе, — а Хастур настаивал на своём. — Твоя сфера деятельности. Твоя звёздная роль. Возрадуйся. Времена меняются.
— Точно, — ухмыльнувшись, поддакнул Лигур. — Не долго им осталось, временам-то.
— И всё же, почему я?
— По видимому, к тебе относятся с большей благосклонностью, — процедил Хастур. — Думаю, ради такой возможности Лигур не раздумывая пожертвовал бы своей правой рукой.
— Что верно, то верно, — согласился Лигур. «Уж чьей-то рукой наверняка», — добавил он про себя. — Мало, что ли, вокруг правых рук. Зачем своей-то разбрасываться?
Ну, а потом Кроули подписал один договор, изобразив на бумаге сложный витиеватый знак, который на мгновение полыхнул в огне и погас.
— Близится час нашего вечного триумфа! — торжественно говорит Хастур.
— Триумфа? Ну да, — согласился Кроули.
— И ты станешь орудием великого предназначения!
— Орудием? Ну ладно, — пробормотал Кроули. — Что ж, я возьму, да? — он осторожно взял корзинку, словно боясь, что она может взорваться в любой момент. — Мне пора. Пора бы это всё закончить, да побыстрей. В смысле, закончить дело, а не… — хотел договорить демоно-ангел, но Хастур его перебил, сказав:
— Иди уже. Великая миссия ждёт тебя.
— Оу, хорошо. Значит, буду ждать инструкций. — Кроули настолько невнимателен, что пока шёл, чуть не упал на ровном месте, вот просто с ничего.
— Корзинку с владыкой не повреди, стиляга-флорист! — кричит ему вслед Хастур.
— Да, конечно. Всё, увидимся, парни… До скорой встречи, всех благ вам! Эм. Покеда!
А глядя как «Бентли» исчезает в ночной тьме, Лигур спросил:
— Каких ещё благ? При чём тут кеды?
— Не кеды, а покеда. У людей это обозначает обувь. Но это не точно. — Хастур вообще ни в чём не был уверен, но что ответил, то ответил. И так сойдёт.
— Однако, — только и ответил Лигур.
В зеркало заднего вида Кроули поглядывал на корзинку с младенцем, и выглядел новорожденный как и все дети в таком столь малом возрасте. Ничего примечательного. Нет тебе ни маленьких рожек, ни копытцев, ни горящего огонька в глазах…
— А прочем, что может случиться такого? Это ведь всего лишь дитя. Эх, парень, — метательно Кроули обратился к младенцу в корзинке, — знал бы ты, какая участь тебе уготовлена, ты бы начал плакать. Эх… Да о чём я? Всё будет супер, иначе быть не может…
И как по мановению волшебной палочки, ребёнок заплакал, а демоно-ангел не любил шума в виде детского плача, тут-то Кроули решил успокоить младенца, оторвавшись от вождения, но очень не вовремя. «Бентли» начало заносить со стороны в сторону. Одновременно из магнитофона начали доноситься какие-то голоса, но из-за помех ничего не разобрать.
— Кроули, милый, — доносится женский голос из магнитофона. — Это я, Мерилин Монро! С тобой желают поговорить, если ты только не занят.
— А? — одновременно водить авто и успокаивать ребёнка у демоно-ангела получается неважно, но и одновременно говорить тоже непросто. — Да, конечно, я на связи!
В то же время мистер Янг закончил утрамбовывать в трубке так называемый табак и глянул на табличку, которая сообщала, что посетителям ради их собственного благополучия рекомендуется воздержаться от курения. Тогда он и решил ради собственного благополучия пойти постоять на крыльце, там он и разжёг трубку, чтобы о многом подумать, например даже о том, каково это быть женщиной, и каково это родить. Ужасно. В страшном сне не приснится.
К мусорным бакам подкатила большая чёрная машина, из которой под моросящий дождик неуклюже выполз молодой человек в светлых одеждах. Он осторожно направился к крыльцу, держа в руках нечто вроде переносной колыбельки.
Мистер Янг вытащил изо рта трубку, оглядев прибывшего незнакомца.
— Вы забыли погасить фары, — любезно подсказал он.
— О, точно! Спасибо, что подсказали! — поблагодарил Кроули, и щёлкнув пальцами, фары тут же погасли. — Пупуб пиду, пу! — напевает демоно-ангел, собираясь заходить в здание.
— Надо же, — заметил мистер Янг. — Инфракрасный выключатель, да?
Его удивило, что несмотря на дождь, мужчина в светлом выглядит совершенно сухим. А так же, что колыбелька, похоже, не пустая.
— Ну так что, началось уже? — спросил Кроули.
Мистер Янг почувствовал смутную гордость от того, что в нём сразу признали будущего родителя.
— Ну в общем-то да. Меня вот, выгнали.
— Уже? И долго нам ещё ждать?
«Нам», — отметил мистер Янг. Очевидно, это врач, которому импонирует идея совместных родов, не зря же мужчина с корзинкой во всём светлом. Однозначно врач, конечно, сомнений нет, как же…
— Да кажется, вот-вот закончим, — сказал мистер Янг.
— В какой она палате? — учтиво спросил Кроули.
— Мы в третьей. Вроде как, — ответил мистер Янг. Похлопав себя по карманам, он вытащил потрёпанную пачку, которую, согласно традиции, захватил с собой. — Не желаете ли разделить со мной радостное сигарное переживание? — осведомился он.
Но Кроули отказался, ему не до этого. Хотя признаться, если бы не вся эта волокита с дитём Сатаны, Кроули бы не отказался закурить с этим человеком, да посудачить о разном. О прошлом, о будущем, о чём-то глубоком философском.
— Искренне благодарю, но не сочтите за грубость, меня ждёт великая миссия, а я стану орудием масштабного чего-то там! Кстати, классный у Вас джемпер с ромбами! — подмигнул Кроули и скрылся за дверьми.
— Да? — не сразу спросил мистер Янг. — Ну хоть кто-то заметил мой джемпер с ромбами. Какой внимательный врач. Это же надо… — и вновь закурил трубку.
После того, как дело было сделано, и Кроули отдал корзинку в руки нужной монахини, он весело вышел из здания, что-то насвистывая, спускаясь по ступеням, но потом, садясь в «Бентли», демоно-ангел осознал всю горечь ситуации. Ведь сын Сатаны уже есть, а значит, с этим дитём придёт и все уничтожающий хаос по всей земле. Не очень радужный сценарий, но таковы реалии.
Будучи впечатлительным демоно-ангелом, Кроули хочет высказаться кому-нибудь по поводу случившегося, и номерок нужного собеседника он знал на память. Чуть позже, едва не срываясь на плач, Кроули забегает в красную телефонную будку, и набрав номер, волнуясь, приложил телефонную трубку к уху. Демоно-ангел уже думал, что ему не ответят. Нужный собеседник подозрительно долго не берёт трубку, но вот наконец-то чья-то рука щедро украшенная разнообразными перстнями, среди которых был перстень означающий приобщённость к Небесам, взяла трубку, и этот кто-то не очень-то любезно спрашивает:
— Да, слушаю?
— Азирафаель! Я думал, ты мне не ответишь, — надо было видеть, насколько Кроули отчаялся, чтобы сейчас, только заслышав голос ангело-демона повеселеть. Он даже передумал пускать слёзы.
— В общем-то, я изначально и не хотел брать трубку. Я как знал, что это тебе вздумается звонить в такой поздний час.
Кроули узнаёт своего старого знакомого Азирафаеля. Он считал в ангело-демоне прекрасным всё — от скверного характера, до вредных привычек по типу курения и клептомании. Всё в ангеле-чернокнижнике было необыкновенным: его почерк машинно-наскальный, и слова и глаза и голос. Кроули наматывает на указательный палец провод телефона, когда Азирафаель спрашивает:
— Ну так с каким вопросом ты ко мне? — спрашивает ангело-демон, на данный момент сидя у себя в подсобке в книжном магазине, пуская дым от сигарет в потолок. — Или мне начинать гадать на картах? Кстати, куда-то я их дел, а вот куда — не помню, — он поглядел по сторонам, вспоминая, куда мог бы припрятать карты таро, которыми активно пользовался для одурачивания всяких простаков, которые приходят в этот магазинчик.
— Азирафаель, — взяв себя в руки Кроули перебил ангело-демона, — у меня есть одно дело. И сдаётся мне, что в одиночку мне не справиться. Всё плохо, хуже просто не придумаешь, — вот тут-то он начал так сильно волноваться, что аж ладони вспотели, телефонная трубка чуть не выпала из рук.
— Ты сдал в ломбард свой «Бентли»? Нет, я конечно понимаю, что тебя одурачить ничего не будет стоить, но…
— Я ничего не сдавал в ломбард. Азирафаель, есть дело, в котором мы должны быть задействованы вместе. Но боюсь, по телефону это говорить будет опасно. Выслушаешь меня, когда я явлюсь к тебе?
— У меня особо выбора нет, так что давай, жду.
Азирафаель слишком быстро согласился, хотя ранее мог бы отказать во встречи, сославшись на то, что у него самого есть дело поважнее, но его заинтриговало то, как Кроули был встревожен чем-то. А в чём дело — придётся выяснить на месте в неформальной обстановке.
***
— Если бы всё было иначе, — говорит Кроули, не сводя взгляда с дороги ведущей только вперёд. — Эх, парень, если бы ты знал, какая участь тебе уготовлена, ты бы заплакал…
Демон снова взглянул в зеркало заднего вида, где Адам и Ева делали селфи на смартфон с логотипом в виде надкусанного яблока. Когда подростки сделали несколько фото, они потом ещё смотрели, какие фотографии получились более или менее удачно. К сожалению, телефон с минуты на минуты полностью разрядится, и про селфи придётся надолго забыть.
— Эх… Да о чём я? — сам себя спросил Кроули, вернув взгляд на дорогу. — Всё будет супер, иначе быть не может…
Только демон расслабился, как музыка из магнитофона прерывается, и вместо неё послышался голос Вельзевула собственной персоной.
— Снова… — недовольно буркнул Кроули себе под нос.
— Кроули, это Вельзевул, — доносится спокойный, невозмутимый голос Повелителя мух.
— Я это уже понял.
Подростки же пытались сохранить тишину, они словно знали, что им нельзя выдавать своё присутствие здесь, слишком это рисковано. Даже пёс Бобик приложил голову к лапам, не издав ни звука, тоже стараясь не выдавать себя.
— Чем порадуешь? Нашёл владыку? — Вельзевул спокоен, но это пока что, ведь правда ему пока что не ведома.
— Порадую? Ну, к примеру, что человечество само себя уничтожает, если можно так сказать. Всюду снег и прохлада. Вот, — поглядел на термометр в машине, — за окном температура уже близится к -70, повсюду трясётся земля…
— Не отходи от темы. Ты отыскал владыку?
— А? — Кроули слегка колеблется перед ответом. — Да, конечно же нашёл. Я его скоро доставлю. Только нужно съездить кое-куда, ну знаешь, я демон занятой.
— У тебя есть время на поездки?! К твоему сведению, Ад начал трещать по швам, и ты знаешь, к чему это может привести! — из-за повышенного тона, стали появляться помехи в магнитофоне.
— Да-да, знаю я: Ад схлопнется, и все демоны, хотят того или нет, станут ангелами. Верно? Верно.
— Так чего ты ждёшь и в чём дело? Немедленно доставь владыку в Преисподнюю, иначе будешь казнён, и эта казнь будет пострашнее, чем святая вода!
— Святая вода. Ну да.
Кроули ответил это без какой-либо запальчивости, просто как-то летая самолётом в США, в Провиденс на свадьбу Ньюта и Анафемы, Азирафаель ещё тогда прочитал в газете, что Папа Римский освятил весь Атлантический океан, и теперь вся вода в этом океане сплошь святая.
Больше всего Кроули в данную минуту не хотелось пойти на дно вместе с этим авто. Ладно, если автомобилю случится потонуть, это всё ерунда, но ведь на задних сидениях остаются двое подростков и пёс. Их непременно нужно будет спасти. И обдумывая в голове мысль о том, что в беде детей и пса бросать нельзя, на незримых крыльях демона словно бонусом появилось ещё несколько белых перьев.
— Что «ну да»?! — не выдержал Вельзевул. — Даю тебе сутки, Кроули! Это моё последнее слово!
— А что будет, если за это время я не приведу владыку в Ад?
— Тогда твоя излюбленная планетка по имени «Земля» разлетится на куски. Не будет тебе ни поездок на «Бентли», ни пьянок с херувимом! Ничего!
Кроули сделал эффектную паузу, ему нужно было всё хорошенько взвесить, и он взвесил. «Бентли» уже не пригоден для поездок, вино без присутствия рядом ангела уже не имеет никакой крепкости и вкуса, а многолетняя выдержка — просто ничтожная дата — просто ничего. Да и пропади оно всё пропадом. Сгорел «Бентли», гори и лондонская квартира.
— Убедил, — с полуухмылкой отвечает наконец демон. — Пусть разлетается на куски. Если мне не будет суждено найти ангела за это время, можешь делать с Землёй, что угодно. Хоть в пыль её преврати, хоть на части раздели как праздничный торт. Мне плевать. Абсолютно.
Адам Янг и его подруга Ева с тревогой поглядывали на демона, что вёз их на огромной скорости.
— В смысле «найти ангела»? Ты должен найти и доставить сюда владыку! Ты не понимаешь, что несёшь! — вопит Вельзевул на весь салон авто. — Ты самоубийца, Кроули!
— Я знаю, и именно это будоражит мою кровь, заставляя её растекаться по моим жилам сильнее. Вельз, если бы ты только знал, какое это истинное наслаждение — нарушать правила и не подчиняться приказам начальства! — по мере всего сказанного, Кроули нажимал на педаль газа всё сильнее, хотя сильнее уже не куда. — Если бы ты знал, какое это необыкновенное удовольствие — быть человеком! Если бы ты только знал, Вельз, какой это кайф прочувствовать всё, что чувствует обычный смертный!
Повелитель мух тоже сделал многозначительную паузу, а потом спокойно, словно ни в чём не бывало, отвечает:
— Что же, в таком случае, это и будет твоим наказанием. Ты сам того хотел. Не успеешь — быть тебе смертным, но знай, тебе все равно не суждено будет насладиться этим своим смертным существованием, так как планета просто исчезнет.
— Я всё сказал. Я возлюблю этот миг, и это будет самое приятное падение. Я приму это наказание как награду.
Снова молчание в магнитофоне. Кажется, сам Вельзевул не поверил словам Кроули, приняв это за шутку, но это далеко не шутка.
— О, а ты уже отключился, Вельз? Быстро, однако. Что же, передавай всем нашим из Преисподней мой пламенный и последний привет! Они-то будут рады, что Ад избавился от такого разгильдяя как я.
Но ответа не послышалось, чему Кроули был рад. От него наконец отцепились. О своих словах о желании стать смертным демон ни на секунды не пожалел, в конце концов, ему поднадоело это много тысячелетнее существование в котором толку ноль. Может, хоть несколько отведённых лет научат Кроули ценить то, что годами он пытался не ценить и игнорировать.
Лишь только тогда, когда магнитофон снова воспроизвёл музыку, подростки сидящие на задних сидениях, наконец опомнились. Ну что сказать, их зацепила речь этого демона в тёмных очках. Он готов пожертвовать своим демонский титулом, отречься от способностей делать пакости даже не прилагая к этому особых усилий, и ради чего он это делает, естественно знает.
Никакого сожаления.
Миг намного важнее бесцельной вечности. Совершенно ничего нет крутого в том, что идут годы и столетия, меняются времена, идут революции и войны, а ты даже не стареешь.
— Вы что это, всерьёз? — спросил Адам вполне себе решительно.
— Я не поменяю своего решения, — монотонно отрезал Кроули, не отрывая взгляда от дороги впереди.
— Неужто человеческая жизнь Вам покажется лучше? — спрашивает Ева. — Многие бы смертные отдали свои души, чтобы хотя бы на самый короткий срок овладевать теми способностями, что есть у Вас. Это безрассудно.
— Прожив с моё, ты бы прекрасно поняла меня, — только и ответил демон.
И об этой теме больше нечего сказать. Но всё же Кроули поставил себе весьма высокую планку — достигнуть Провиденса и отыскать там Азирафаеля. Да, не просто, но кто сказал, что будет легко?
«Тебе от меня никуда не деться, ангел!» — это та мысль, которая накрепко засела в голове демона. Да, это был его внутренний голос, приказывающий не сдаваться.
***
В это время, в заснеженном Провиденсе Азирафаелю вдруг началось икаться, просто ни с того, ни с сего.
— Что же, — говорит ангел, перепробовав все способы против икоты, — кажется, от этого мне никуда не деться, — он поглядывает на стакан с водой, но вот только вода не помогла унять приступы икоты.
Вошедшая в комнату Анафема, удерживая большой живот, замечает, что Азирафаель не может перестать икать и тогда предлогает ему перечислить вслух всех тех, кто мог бы его вспоминать. Девушка присела рядом с ангелом, и по мере перечисления имён, она хотела удостовериться, насколько этот слух оправдывается. Лично сама Анафема не верит, что произнеся нужное имя можно сразу перестать икать.
Логично было бы предположить, что об ангеле на данный момент вспоминают другие Архангелы, которые ждут его присутствия на Небесах, но произнеся имена всех знакомых Архангелов, Азирафаелю лучше не стало.
— Такое ощущение, что меня не вспоминают, а просто кто-то люто ненавидит, — признался ангел, когда ощутил, что уже становится больно от такой икоты.
— Думаешь, только лишь на Небесах тебя вспоминают? Думаю, стоит копнуть глубже, — как бы между прочим намекнула Анафема, показывая на пол, явно намекая на Преисподнюю.
— А там-то я кому нужен? Хотя, может, ты и права. Попытка не пытка, — собравшись с духом, Азирафаель сказал это имя вслух, и это, что кстати, помогло. — Кроули?
Долгая пауза в тишине не прервалась звуком икоты, и тогда Анафема говорит:
— Вот это да, сработало.
— Да уж, — а сам Азирафаель, по всей видимости, не очень рад тому, что наконец узнал своего вспоминающего мучителя, — лучше бы он меня не вспоминал никак. Это абсолютно ни к чему. А знаешь, — вдруг он решил сменить тему, — думаю, мы засиделись дома. Как смотришь на то, чтобы выйти за его пределы? — и спросив это, ангел не смог не улыбнуться. Всё, что угодно, лишь бы поменьше вспоминать о демоне, хотя признаться честно, Азирафаель окончательно не сможет его забыть. Слишком много двое перенесли вместе, чтобы вот так всё за эти недели забыть.
И Анафема приняла это предложение, принявшись искать тёплые вещи в шкафу. Не смотря на такой большой живот последнего месяца беременности, девушка была ловка, она даже не жаловалась на боли в спине. Анафема нашла одежду не только себе, но и каким-то чудом отыскала кое-какие вещи для ангела. Вся процессия переодевания не заняла много времени, Азирафаель хотел любезно помочь девушке надеть тёплую куртку, но тут обошлось без помощи, и всё же Анафема самостоятельна, даже в таком своём интересном положении. Азирафаель даже сомневался, нужно ли вообще его присутсвие здесь, рядом, ведь девушка вполне может справиться со всем в одиночку. Но тут дело даже не в самой поддержке, ангел должен помочь ей благополучно перенести роды. Такую вот высокую планку он себе поставил.
Для всех окружающих, кто соседствовал рядом со двором Ньюта и Анафемы, оставалось загадкой, как так получается, что у всех участки покрыты снегом, а дворик молодой супружеской пары даже и не припорошен лёгким инеем. Ответ знали только сами Анафема и Азирафаель, последний уж точно приложил усилия к тому, чтобы участок с домом под номером «168» вечно зеленел и благоухал. Так и вышло, что вокруг дома до сих пор цветут ромашки, растут одуванчики, кое-где порхают бабочки, снуют туда-сюда редкие пчёлы.
Азирафаель аккуратно вёл Анафему за руку, помогая ей ступать по ступеням вниз, чтобы девушка вдруг не оступилась и не упала. Анафема приняла это предложение о помощи, но скорее всего, она бы и сама справилась с этим.
— Интересно, — говорит девушка, оглядываясь, — этот защитный купол надолго здесь предусмотрен?
«Она его тоже видит, что ли?» — немного изумлённый ангел слегка сбавляет шаг. Он был уверен, что кроме него этот почти прозрачный купол никто не может видеть, но кажется, способности Анафемы Азирафаель недооценил. Если девушка может видеть ауры людей, то видеть защитные сферы ей тоже дано. Впредь ангел будет более тщательно подходить к таким вещам, как закрывать дом прозрачным куполом от негативных сил.
— До тех пор, пока не растает снег, — наконец отвечает Азирафаель, вслед за Анафемой пересекая границу прозрачного купола, за которым двоих сразу поджидал слабый мороз. Скорее всего, прогулка долго не продлится ввиду крепчающего холода немного обжигающего лицо.
— Вот уж не думала, что рассыпав четверговую соль по периметру двора, можно создать такую защиту. В моей практике ведьмы такого ещё не встречалось, — девушка поправила на шее длинный шарф, посмотрев на рядом идущего Азирафаеля.
— Думаю, смертным не дано того, что могут ангелы. Жаль, что ты всего лишь человек, — и с чего это он вдруг об этом заговорил?
— Но зато я потомственная ведьма, способная проклясть любого, кто меня обидит, — сказала Анафема с долей юмора, но надо сказать, ей удалось запугать ангела.
— Надеюсь, я не вхожу в число тех людей?
— Нет, что ты?
Двое отошли достаточно далеко от дома, и прогуливаясь вдоль по улице, ни Анафема ни Азирафаель больше не ощущали холода, но тут дело уже не в их тёплых одеждах. Двое смеялись над каким-то шутками, которые по очереди отпускали, отчасти это был бред чистой воды, но если этот бред приправлен особым тоном голоса или искрой остроумного юмора, то вполне весело можно скоротать время.
Подавив смех, Азирафаель вдруг вспомнил, что, оказывается, он забыл перчатки в доме, без них руки замёрзнут на морозе. Надо бы вернуться обратно.
— Я, кажется, забыл перчатки, — ангел похлопал себя по карманам куртки. — Я сейчас возьму их и обратно вернусь.
Анафема уже хотела отговорить его от этой идеи возвращаться. Предчувствие подсказывало, что хорошим поход обратно в дом не увенчается. Так девушка наблюдала за тем, как ангел удалялся всё дальше от этого места.
— Ну хорошо, подождём, — проговорила Анафема, думая, что Азирафаель не задержится надолго, но она его просто плохо знала. В некоторые моменты этот ангел бывает безалаберным, и некоторые важные дела либо забывает, либо откладывает в долгий ящик на долгий срок. Так произошло и сейчас. Он вернулся в дом только лишь для того, чтобы взять перчатки и на всякий случай большую сумму денег, а схватив их, Азирафаель снова замечает на трюмо упаковку печенья с предсказанием. Великий соблазн взять и посмотреть, что там выпадет в печенье победил волю ангела, и тогда, прислонившись спиной к стене, Азирафаель раскрыл тонкую записку, слова на которой гласят:
«Не придумывайте иллюзий. Они вас погубят. Даже не думайте о том, что бы было, если бы всё повернулось иначе».
— А надо ли? — но предсказание это Азирафаель не своевольно проигнорировал. Он с уставшим стоном расслабленно сполз спиной по стене вниз, и даже сам не понял, в какую минуту его взяла слабость. Нет, не физическая слабость, а эмоциональная, моральная. После такого спада настроения не хочется ничего. Так ангел и сел на пол у трюмо, смотря в одну точку потухшим взглядом. — А может всё-таки оно стоит того? — и сжал в кулаке бумажку-предсказание.
Ранее Азирафаель даже не подумывал размышлять над тем, что бы было, если бы всё распорядилось иначе, если бы он был демоном, а Кроули наоборот — ангелом. Тогда бы мир в самом деле схлопнулся от такого хаоса.
Азирафаель секунду глядел на белый потолок, а потом закрыл глаза. Очень не вовремя он начал грёзить о том, что бы было, если бы всё было иначе. А лучше бы стало? Сомнительно.
***
На часах было три пополудни. Антихрист прожил на Земле уже целых пятнадцать часов, последние три из которых некий ангело-демон и демоно-ангел провели, не зная меры налегая на спиртное.
Двое сидели напротив друг друга в подсобке букинистического магазина Азирафаеля в Сохо. В той подсобке ангело-демон хранил множество томиков с редчайшими изданиями, которые из-за собственной жадности кому-то их продать не собирался. Азирафаель — тот самый тёмный херувим, который прячет от людских глаз многие книги, некоторые из которых по чёрной мощной магии. От людских глаз ангело-демон так же прячет журналы эротического содержания, но опустим этот момент. Такие подробности никому не нужны.
Было как-то дело: пришли некоторые важные люди в этот магазинчик, да давай обыскивать его, и не выдержав этой наглости, Азирафаель вначале предупредил этих негодяев словесно, а потом со зловещей улыбкой на лице в один момент просто стёр неугодных ему персон с лица земли.
И с тех пор этих людей никто не видел. А ещё это было жестоко, и картинка от увиденного запомнилась бы свидетелю сего этого на всю жизнь. Кто бы мог подумать, что херувимы могут приторговывать паштетом из человечины… Ну да ладно. Было и было.
Да и вообще, если ты ангел, это ещё не означает, что у тебя железные нервы.
Вернёмся же к нашим баранам.
Стол между Азирафаелем и Кроули был уставлен бутылками.
— Значит, что я хотел этим сказать?.. — с паузами говорил Кроули. — Я многое хотел тебе высказать, Азирафаель. И это то, что. Именно то, что-то… Что. Ага.
— Невообразимо! Но ты продолжай, я верю в тебя, — уже подвыпивший, Азирафаель внимательно слушал демоно-ангела. А ещё слушая его, херувим начал пить шампанское прямо с горлышка. Ни бокалов тебе, ни стаканов. И так сойдёт. Нынче все свои, чего чураться-то? Кого стыдиться? Разве что здешних тараканов и пауков? Так они сами порой пробуют разлитое пойло на полу, которое Азирафаель по неосторожности проливает.
— Ничего из того, что ты говоришь я не понимаю, но я на всякий случай помолился, — дополняет Азирафаель, сделав пару глотков.
Кроули сфокусировал взгляд на ангело-демоне.
— Так вот, и это то, что, — повторил рыжеволосый демоно-ангел, пытаясь сообразить, отчего же это то, что, и к чему ведёт этот разговор. — Именно то, что… У тебя сложно выговаримое имя. Да, всё дело в твоём имени.
— Ну снова-здорова. Нашёл до чего докопаться. Лучше расскажи что-нибудь интересное, там, о животном мире, ты-то можешь втирать всем мозги.
— Кстати, о мозгах. Ты знал, что у дельфинов мозги огромных размеров?
— На что мне информация о мозгах этих рыб?
— Ан-нет. — Кроули потянулся к бутылке с пьянящим напитком. — Дельфины не рыбы.
— Ага. «Субару» — не машина, женщина — не человек. Да, давай, рассказывай, — отмахнулся Азирафаель.
— Дельфины, чтоб ты знал, млекопитающие. От этого следует, что дельфины — животные. Не рыбы.
— Ага, а кракен тоже не рыба, — ангело-демон потряс бутыль, с которого выпил всё шампанское, от того-то и приуныл тёмный херувим. Но ему ли быть в печали?
Кроули бросил на Азирафаеля озадаченный и пьяный взгляд. Сейчас перед глазами демоно-ангела всё двоилось, и херувим тоже двоился, и потому Кроули не знал, к какому именно Азирафаелю обращаться, но решил, что все равно не ошибётся.
— А вот с этого места поподробнее.
— Огромная махина с щупальцами, — поясняет ангело-демон, откупоривая бутылку с элитным дорогостоящим виски, что украл в одном из дорогущих магазинов. — Он, понимаешь ли, спит себе под водой, под водорослями. И потом он такой вспоминает, что сегодня не топил корабли. Не порядок. Надо бы наверстать упущенное перед концом света-то. Но перед концом света не надышишься, — он поднёс к лицу бутыль с алкоголем, чтобы вдохнуть этот аромат. — Ох, чую, хорошо пойдёт, как в сухую землю.
— В сухую землю? — задумался на секунду Кроули, и его внезапно заволновали земные жители дикой фауны. — А вот ты представляешь, что будет перед концом света с гориллами?
— А что с ними станется? — Азирафаель хотел было сделать долгожданный глоток элитного виски, но удосужился ответить. — Гориллы — есть гориллы. Они даже не знают что такое «конец света».
— Представляю, какие у них будут мысли перед этой всей шумихой: красное небо, звездопад, странная трава, которую добавляют в бананы.
— А ещё гориллы вьют гнёзда, — заявил Азирафаель, пытаясь в пьяном состоянии поднести горлышко бутылки с алкоголем ко рту, но рука в самый неподходящий момент дрогнула, и виски полилось мимо рта. Как говорится: «по усам текло, а в рот не попало». — Уж поверь мне, я-то смотрел фильм. Который «гнёзда», — ангело-демон вытер губы рукавом своего чёрного фрака.
— Это птицы, — а потом Кроули решил, что может затеяться спор, и потому заткнулся, но ненадолго. Он подождал, пока Азирафаель благополучно примет свою дозу дорогого виски. — И вот, собственно, о чём речь моя, — продолжил демоно-ангел. — О всех созданиях, больших и шалых. То есть милых. То есть малых. Хотя некоторые из них правда милые. Белочки, например.
— С тех пор, как люди создали алкоголь, мы только и делаем, что ловим белочек, — говорит Азирафаель, читая состав виски на бутылке. — Не надоело-то, содержать целый питомник, Кроули?
Рыжеволосый демоно-ангел, с распущенным галстуком на шее немного приуныл. Он ведь в самом деле думал, что у него есть питомник с белочками. А если конец света состоится, то несуществующий питомник канет в Лету. Пьяный и впечатлительный Кроули этого не хотел.
— Но представь, если конец света будет, и вдруг — ба-бах! — оживился Кроули, перестав унывать по несуществующему питомнику.
— Замечу, что к этому ты тоже здорово причастен, — с важным видом напомнил Азирафаель. — Тебе дано искушать людей. Но кое-как.
Кроули с тяжёлым стуком опустил стакан на стол.
— Это другое. Они ведь не обязаны поддаваться, — сказал он, встав на пол, чем распугал таракашек, лакомившихся лужами алкоголя на полу. — Про непостижимость были твои слова, да? Ваша придумка, между прочим. Я понимаю, испытания людей, всё такое. А до уничтожения зачем доводить? Нам что ли от этого легче будет?
— Мне это нравится не больше, чем тебе, но я уже всё сказал. Мне по ангельскому чину не положено даже ругаться матом, а ты мне тут… — и Азирафаель снова приложился к бутылке с виски.
— На небесах нет бильярдных, — заметил Кроули. — А фильмов и подавно. А об эротических журналах там и не слыхали.
— Искушать меня не надо, — ангело-демон бросил острый как бритва взгляд на собеседника. — Знаю я тебя, старый гад ползучий.
— Но если подумать, — продолжил Кроули, снова усевшись на своё место. — А что есть вечность? Тебе ведом ответ на этот вопрос? Для примера: на краю Вселенной стоит огромная гора в милю высотой, и раз в тысячу лет — птичка…
— Какая-такая птичка? — подозрительно осведомился Азирафаель, едва не выронив бутылку из рук. То питомник с белочками, то вот, птичка…
— Про которую я тебе сейчас рассказываю. И вот каждую тысячу лет…
— Одна и та же птичка каждую тысячу лет? Столько птицы не живут.
— Ну это да, но суть другая, — поколебавшись, согласился Кроули. — Значит, точит птичка клюв, и…
— И ломает клюв к чёртовой матери! — весело перебивает его Азирафаель, отпнув пустой бутыль от шампанского в другой угол подсобки. — Просто в мясо! Хрясь — и нет клюва! — но услышав всхлип рядом, ангело-демон обратил свой взор на Кроули.
— Что случилось, Кроули? — едва вороча языком, спрашивает тёмный херувим.
— Птичку жалко, — он достал из нагрудного кармана платок и начал туда сморкаться.
— Ой, началось…
Потом они немного помолчали: Азирафаель подождал пока Кроули просморкается, Кроули же не мог успокоиться насчёт несуществующей птички. Но после разговор двоих продолжился. Это были разговоры, не несущие смысловой нагрузки, в целом это был набор слов, но и даже так двое прекрасно понимали друг друга. В перерыве между одной из бесед, Азирафаель посвятил Кроули в рыцари овального алкогольного стола, приложив пламенеющий меч к плечам демоно-ангела.
И вот спустя время, когда стало ясно, что внятного диалога не состоится под влиянием большого количества выпивки, алкоголь покинул их тело, даже в головах что-то начало проясняться, Азирафаель и Кроули даже осознали, что трепались, по большей части, о бреде в чистом виде, но вот тема их зашла в другую степь. Они решили заговорить насчёт новорождённого владыки Ада.
— …И потому, как я уже шесть тысяч с небольшим лет являюсь ангелом, а ты демоном, — официальным тоном говорит Азирафаель, поправляя развязанный чёрный галстук-бабочку, — я, стало быть, должен тебе мешать во всех твоих начинаниях.
— Ну да. Ведь насколько я понимаю, рождение ещё ничего не решает. Главное — воспитание, Влияние извне. Иначе дитё не научится использовать свои способности. — Кроули помедлил. — Во всяком случае, по назначению.
— Если я стану препятствовать тебе, наши вряд ли будут возражать, — проговорил Азирафаель. — Скорее наоборот.
— Ага, ещё и перо тебе позолотят, — подхватил Кроули, ласково улыбаясь, подперев ладонью щеку, любуясь своим собеседником.
— Да, позолотят перо, — говорит Азирафаель, с улыбкой вспоминая, что держит в кармане своего чёрного фрака раскладной нож, который называет пером. Перо, которое готов вонзить в живот любому, кто покажется тёмному херувиму неугодным. — А таких перьев у меня целых два крыла.
А потом, чтобы не пугать Кроули, резко сменил тему:
— А что будет с ребёнком, если он не получит желаемого воспитания?
— Ну ничего страшного уж точно. Он ведь все равно ни о чём не узнает.
— Однако гены…
— При чём тут они? Возьми в пример хотя бы Сатану. Создан Богом, в итоге что?
— А что?
— А вырос он Главным Врагом. Но если вспоминать о генетике, то можно с тем же успехом сказать, что этого малыша ждёт ангельский чин. В конце концов, его отец когда-то был большой шишкой на Небесах. И думать, будто бы он влед за папочкой станет демоном, все равно что ждать, когда у мыши с обрезаным хвостом родится бесхвостый мышонок. Ерунда же. Всё дело в воспитании.
— И если на ребёнка будут влиять не только Снизу, но и Сверху…
— В худшем случае Аду придётся начать всё сначала, а земля получит ещё по крайней мере одиннадцать лет. Согласись, ведь это чего-нибудь да стоит, да?
Азирафаель думал, соглашаться или же нет. Демоно-ангел его опять пытается искусить.
— Значит, ты считаешь, что сам по себе ребёнок не порочен? — скептически взглянул на Кроули.
— Потенциально порочен, так же как и потенциально склонен к добру. Дитя как пластилин — лепи, что хочешь и как хочешь, главное, чтобы результат сей скульптуры не подвёл.
— Думаешь, стоит это пробовать? Как бы вышло не как всегда…
— Не попробуешь — не узнаешь. Да и тем более, у нас был опыт. Помнишь? Каин и Авель, ну?
— Во вечность не забуду, как одного мы сделали добрейшим человеком, а другого злыднем.
— Ну так что, уговор? — спросил Кроули, протягивая руку.
Азирафаель без сомнения пожал руку демоно-ангелу так, что у последнего аж пару фаланг хрустнуло. Кроули было сложно сдержаться, чтобы не взвыть.
— С ним наверняка будет поинтереснее, чем со святыми, — сказал ангело-демон.
— По большому счёту, самому ребёнку это на пользу, — уверил Кроули, сразу прекратив рукопожатие, стоило Азирафаелю ослабить нажим. — Будем руководить его религиозным воспитанием. Будем ему крёстными отцами?
— А что, я согласен, однако… — Азирафаель наиграно засомневался.
— Что? — Кроули уже думал, что он откажется от всей этой идеи, и выдвинет какой-нибудь ультиматум, который бы вообще не вписался во весь уже прописанный сценарий.
— Ты предложил мне стать крёстным отцом, но ты сделал это без уважения. Ты приходишь ко мне в магазин и искушаешь меня. Ты даже не предлагаешь мне дружбу.
Кроули уже пожалел, что однажды сводил Азирафаеля на фильм «Крёстный отец». Хороший был фильм, только если бы не сырой поп-корн.
***
— Иногда иллюзии заставляют улыбаться, — произносит Азирафаель, спиной прислонённый к стене, сидя возле трюмо. Он очнулся от своих грёз и резко распахнув глаза, вспомнил, что Анафема ждёт там, на улице, в мороз. Сколько времени девушка простояла на холоде? Судя потому, насколько долго ангел впал в размышления о других событиях, полчаса прошло, это точно. И потому Азирафаель поспешил стремглав выбежать из дома, прихватив нужное.
Как оказалось, Анафема не успела заметить, что Азирафаель пропадал, да и на деле, не прошло и больше десяти минут с тех пор, как он решил вернуться, чтобы забрать перчатки, но зато теперь можно в полной мере насладиться прогулкой.
— Быстро ты, — заметила Анафема.
— Я думал, прошло уже больше получаса, как я ушёл за перчатками.
— Тебе показалось. Пойдём, я покажу тебе ещё пару достопримечательностей этого города.
Ангел согласился, но никак не мог понять этих фокусов со временем. Он точно был уверен, что прошло намного больше времени, ведь только явившись на порог дома он взглянул на часы, потом опять взглянул на стрелки часов, когда очнулся от иллюзий. Время существенно изменилось, но кажется, только в пределах этого дома. Почти всю дорогу до торгового центра Азирафаель молчал, он просто слушал Анафему, думая, что происходит со временем в том доме, в котором временно проживает. Просто мистика и чертовщина, иначе не скажешь.
