Девять с лишним тысяч лет назад, задолго до создания первых людей. Атлантида.
В те времена Земля ещё не знала, что представляет из себя человек, дни недель не были придуманы, но это вовсе не значит, что самим дням не было названий. Тогда так называемая неделя делилась на пять суток, каждое утро солнце озаряло своими яркими лучами величественную Атлантиду и жилища её жителей. Тёплое свечение лучей мягкой вуалью ложилась на крыши домов, длинные мосты, узкие улочки острова-государства, так же солнечный свет падал на статуи воинов, что были искусно изваяны из камней благодаря умелым рукам местных скульпторов. Здесь, в Атлантиде, постоянно цветут сады, всё зелёное, а о снеге или подобном явлении могут только мечтать, ибо хлопья снегопада ну очень редко могут кружить над островным государством, и стоит снегу лечь на зелёные тропы, на кроны деревьев или куда ещё будет угодно, как тут же он тает, словно его и не бывало. Но так даже к лучшему, здесь вечное лето, и что такое осень и опадающие жёлтые листья — никто знать не знал. Всегда тепло и спокойно. Буквально Рай на земле.
И если в ту пору ещё и в помине не было первого человека, то это вовсе не означало, что тогда ещё не был сотворён дождь, что не было часов, показывающих время, и что не было кофе и арахисового масла. Всё это было. И дождь капал на крыши тамошних построений, и часы тикали, показывая стрелками точное время, так же кофе и арахисовое масло частично входило в рацион питания полу-богов и ангелов на островном государстве Атлантиде. Почти всё как у позже сотворённых людей.
Ах, да, в то время у Земли было два спутника — две луны, одна из которых бледна и холодна, другая кроваво-алая, словно верный вестник наступающей катастрофы.
Но на деле это не так. Алая луна ровно такая же обычная, как и бледная, просто когда последняя исчезает на время своего восстановления от потери свечения, кроваво-алая луна всегда может осветить Землю в ночное время суток. Надо признать, когда есть два спутника у Земли, это прекрасное и странное зрелище в одном флаконе.
Именно Атлантиду и выбрали Высшие силы для обучения ангелов, что пока юны, и в силу своей молодости пока не познали все тонкости своих способностей, и потому на острове был размещён лицей специально для обучения молодняка. Каждый из обучающихся должен выполнить какое-то своё предназначение, и рано или поздно это придётся сделать.
Ведь мало носить за спиной огромные белоснежные крылья, а над головой круглый ореол именуемый нимбом, — истинным ангелом вначале нужно стать, а именно получить оружие по завершению лицея.
Сегодня был особенно тяжёлый день в Небесном лицее. Частые подготовки к тестам и экзаменам утомляли так, что время оставалось лишь на то, чтобы просто поспать, хотя ещё давно сложилось мнение, что добро не дремлет, однако это не совсем так, добру тоже нужно отдыхать, и немного вздремнуть для него тоже не исключение.
Так, чуть ли не кивая носом, Азирафаель стойко, с серьёзным выражением лица выдержал пару лекций, что-то неразборчиво записывая в свиток, после, когда занятия завершились, рукопись была прихвачена с собой для более тщательного изучения вне лицея. Причиной неразборчивого почерка стали усталость и сильное желание прилечь и вздремнуть на некоторое время. Подготовка к экзаменам и тестам подождёт, тем более Азирафаелю быстро даётся запомнить пройденный материал. Больше, чем поспать, ангелу хотелось заглянуть в главную библиотеку Атлантиды, там где есть архив с важными свитками, там-то будущий херувим ощущал необъяснимое чувство уюта, откуда не хочется уходить, но это всё же библиотека и, к сожалению, здесь только можно изучать материал.
Да, Небесные лицеи существуют, там так же есть такие сложности, как, к примеру, пересдавать экзамен, который был провален некоторым временем назад. Всё можно пересдать, если приложить некоторые усилия для этого.
Азирафаель тихо закрыл за собой огромные двустворчатые двери, и теперь его встретила лишь тишина и ни с чем не сравнимое умиротворение от дальнейшего шелеста старинных свитков, в которых ангел узнает многое по мере прочитанного. Но стоило взять с верхней полки шкафа свёрнутую рукопись, и начинать её читать, как в библиотеку врывается группа молодых ангелов; молодняк шумел, что-то увлечённо и бесперебойно рассказывая друг другу. В основном был слышен смешок ангелов женской наружности. Воздушные и как пушинки лёгкие, они парили у высоченных шкафов, тоже в поисках нужного материала для грядущих тестов. Азирафаель же сделал вид, что его здесь нет, он спрятал свой сияющий нимб и плотнее прижал крылья к стене. Он притаился за углом, подслушивая беседы шумных одногруппников, хотя знал, что ангелам не положено подслушивать, во-первых, потому что Всевышний это не одобряет, во-вторых, потому что это не этично. Ничего с собой будущий херувим сделать не смог, некоторые сплетни он слушал, но никому более о них не распространялся, просто потому, что некому особо. Всё, что он слышал, оставлял при себе и только при себе. Ну просто ларец с секретами, который нельзя вскрыть!.. Но вот к каждому ларцу положен свой ключ, открывающий все тайны мира.
— Слышали, — говорит один ангел, ищущий нужный свиток, обращающийся к своим другим собеседникам, — Всевышний подумывает отправить на землю одного из молодых ангелов. Поговаривают, это будет испытанием для выбранного ангела.
— Наверное, нужно сильно провиниться, чтобы так разозлить Всевышнего, — засмеялся другой ангел, сдувая небольшой слой пыли с полупустой полки.
Азирафаель слушал этот разговор затаив дыхание. Кто же будет тем молодым ангелом, которому выпадет такая честь отправиться на землю? По сути, Атлантида тоже находится на земле, но напрямик связана с Небесами, потому остров с полу-богами, как говорится, находится между небом и землёй, и в этом государстве необычайное в прямом смысле всё: от здешних обитателей до мелкой травинки. От чистого воздуха, до местной фауны и флоры.
— Нет, но если подумать, — продолжился разговор, — это может быть кто угодно из нас.
— Прямо-таки кто угодно? Ну-ну, — и снова послышался кокетливый женский смешок.
— Ну да, смешно. Однако, не очень будет смешно находиться на всей земле одному. Просто представьте: ты один во всей бескрайней…
— Пустыне! — предположил третий ангел, едва не обронив другие свитки.
— Ну, предположим, в пустыне, да, именно в ней. Ну вот один ты там наедине со своим оружием, которое тебе скоро выдадут. И дальше? Это ведь испытание. А испытание чего?
— Нервишек?.. — голос снова чуть ли не срывается на смех.
— Вопрос: смысл в этом всём? То есть, если тебя послали на землю да и ещё испытания ради, то получается, ты должен оттачивать на ком-то свои навыки приобретённые здесь.
— Может, подумаем об этом позже? — спрашивает третий ангел, у которого свитки валились из рук. — У нас на носу важный экзамен, а мы только и знаем, что существуют Райские колокола, которые звучат в преддверии утра.
— И то правда.
Тема разговора могла бы развиться и перейти в другую, но вот только Азирафаель из-за своей неуклюжести, заслушавшись болтовнёй, облокотился о световой столб, что служил светильником в ночное время, когда Атлантида погружается в сон.
Световой столб падает, и таким образом он рухнул у одного из книжных шкафов.
От грохота, который конечно нельзя было предвидеть, группа шумных ангелов испугалась и рефлекторно собралась вместе почти прижимаясь друг к другу.
Но оказывается, никакой угрозы не было, библиотека не рушится и на том ладно.
Однако у ангелов зрело подозрение, что они здесь не одни, и им не казалось, но к своему удивлению, они никого больше не обнаружили в библиотеке, просто мистика какая-то, а мистики здесь нет, просто Азирафаель умел прятался, и надеялся, что одногруппники его не отыщут.
Никого не найдя, ангелы взяли нужные свитки, и так же болтая обо всём на свете, удалились из библиотеки, негромко хлопнув двустворчатыми дверями.
Азирафаель с облегчением выдохнул и провёл тыльной стороной ладони по лбу, от волнения пытирая выступившую испарину. Нимб снова вернулся на своё прежнее место, крылья расправились во всю свою ширь.
Ну это же надо, чуть не попался им на глаза, ладно хоть ангелы не увидели крылья, которых из-за больших размеров не так просто скрыть. Чуть расслабив руки, Азирафаель роняет на каменный пол два свитка, и из свитка, что был исписан ещё на лекции, лёгкой пергаментной бумагой по воздуху полетело крохотное письмо.
— А это что? — будущий херувим видит это сообщение впервые. Неизвестно, как эта записка вообще оказалась в его свитке. Точно помнит, что никто эту бумажку туда не клал. Взяв сообщение в руки, Азирафаель прочитал записку, что была написана не очень ровным почерком:
«Я снова тебя видел сегодня. Мне нравится наблюдать за тобой, когда сидишь в профиль и что-то важно записываешь пером на свитке. Я видел твой почерк. Он как отдельный вид искусства; то размашист, то слишком мелок и част. Я чуть не выдал себя, смотря на то, как ты внимательно слушаешь лекции.»
Помнится, не так давно, ещё до того, как было объявлено, что скоро начнётся подготовка к экзаменам, Азирафаель анонимно получил письмо, и снова на пергаментной бумаге, и опять-таки неровным почерком было написано:
«Знаю, ты этого не одобришь, но мне как-то довелось видеть тебя промокшим во время дождя. Зачем тебе понадобилось стоять под таким ливнем, при этом не защитившись своими же крыльями? Я наблюдал за тобой в тот день, сидя на одной из огромных ветвей столь огромного дерева. Оттуда всё хорошо видно, а тебя было видно ещё лучше. Моё счастье, что ты просто не догадался посмотреть в мою сторону. Я слишком часто выдаю себя.
Хей, нам посчастливилось вместе слушать одни и те же лекции и существовать в одно время. Это ли не счастье? Кому-то, наверное, хотелось, чтобы мы вместе окончили Небесный лицей. Это так здорово. Хочется посмотреть на твоё счастливое выражение лица, когда ты наконец получишь своё оружие.»
Записи, которым не больше двух недель, Азирафаель хранил в потайном месте от глаз других ангелов.
Азирафаель пробежался взглядом по клочку бумаги, что сейчас держит в руках, а потом поглядел на обратную сторону, но и та была исписана криво словно в спешке:
«Хочешь подсказку? Что ж, внимай. Рыжие волосы. Тяжёлый взгляд. Тоже ангел.»
Из всех, с кем Азирафаель был знаком, никого такого не припоминал. Порой из-за своей невнимательности он пропускал важное, то, что у него буквально происходит перед носом. Но не смотря на свою невнимательность, Азирафаель учится исправно, что служит примером для других ангелов. Но репутация отличника может так же быстро испортиться.
И всё же принять во внимание эти анонимные сообщения стоило бы, что и сделал Азирафаель, осматриваясь по сторонам, выглянув из библиотеки, ведь никогда не знаешь, кто может на тебя накинуться за углом, и кому понадобится пугать тебя шутки ради.
За пределами библиотеки опасности не обнаружилось, что уже радует. После прочитанного сообщения, сон вроде ненадолго отошёл на второй план, но это если говорить о сне, сама усталость, что являлась его верной спутницей, никуда не девалась. Ещё и знойное солнце, его яркое свечение слепит глаза. Азирафаель вышел из лицея, спустился он со ступеней и вздумалось ему зазеваться. Было бы лучше, будь он был внимательнее, и не зевал там, где не положено. Точнее, не так не положено, сколько черевато тем, что могут сбить с пути другие, что и случилось секунды погодя. Только будущий херувим хотел потянуться, как его с ног сбивают другие ангелы, но это произошло не специально. Молодняк и сам не блещет внимательностью, не глядя, куда несётся.
Собрав с пола упавшие два свитка и записку-сообщение, Азирафаель гордо расправил плечи и крылья, сделав вид, будто ничего не произошло, и никто на него не налетал.
И так, когда вечернее солнце медленно клонилось к закату, будущий херувим всё думал насчёт того, кому какое оружие выдадут, и на самом деле, вариантов не так много.
В смысле, не так много изобилия разновидностей оружия, но даже и это не важно, главное — правильно владеть тем, что тебе выдадут. Когда череда дум про не такое уж далёкое будущее оборвалась и стала пресной для дальнейших раздумий, Азирафаель ничего не замечая, роняет один свиток, даже того не почувствовав.
Вместо мыслей о предстоящих экзаменах, ангела обуревали раздумья иные. Он намеренно направлялся к старинному, как, наверное, сама Атлантида зданию с белоснежными колоннами. Что-то влекло Азирафаеля на то место. По всей видимости, взойдя на чуть ли не вросшие в землю ступени этого здания, отсюда будет хорошо наблюдать такой дивный закат в малиново-оранжевых оттенках. После любования закатом, ангел подумывает послушать Небесный хор, ему хочется послушать это чарующее пение, и по сути эти выступления та же опера, и слушать её так же приятно. Бывало, Азирафаель приходил слушать пение, а в итоге засыпал, но не потому, что стало скучно, а потому что услышанное успокаивало, будто убаюкивало.
— Рыжие волосы, — в мыслях повторяет ангел, и сразу ассоциирует этот цвет волос со вспыхнувшим пламенем. — Тяжёлый взгляд, — но насколько тяжёлый, и в каком смысле? Возможно ли сломаться под этим тяжёлым взором, если этот кто-то вдруг воззрится на тебя? — Тоже ангел, — наконец вслух произносит Азирафаель, встав у колонны, и к ней же прислонился.
Под завершающими словами «тоже ангел», Азирафаель представил себе нечто прекрасное, то, что даже воображение будет не в силах помочь показать подобное. Но столь глубокие мысли о неизвестном наблюдателе внезапно обрываются, ангел слышит прерывистый треск, хруст, и к своему удивлению, он замечает трещину на колонне, только подняв голову вверх, чтобы посмотреть, откуда доносится звук, и чтобы оценить, насколько большая вероятность обвала здания. Оценивал бы Азирафаель долго, а учитывая, что он ещё и медлителен, то колонна с лёгкостью могла прибить его, рухнув всем своим весом на пока не состоявшегося херувима.
И старинная колонна бы придавила собой ангела, если бы не мгновение, изменившее ход этих далеко не радостных событий. Азирафаель только и успел зажмуриться, даже толком не среагировав, как подобает; не попытался отбежать или отлететь, имея крылья, но зато некто с благородным сердцем подлетел за секунды до того, как неподъёмные обломки колонны могли покалечить ангела.
Открыл Азирафаель глаза и увидел перед собой и те рыжие волосы и тяжёлый взгляд и, собственно, самого ангела. Едва как удерживая тяжеленную колонную, неизвестный шикнул спасённому неразборчивое «уходи», но вот только Азирафаель не сразу отреагировал. Вместо того, чтобы испугаться, он наоборот залюбовался своим спасителем, что своими крыльями так же создавал своеобразную защиту от падения отколовшихся фрагментов здания.
Ещё никогда Азирафаель так не восхищался тем, кто вот так ринулся на помощь, не раздумывая. Но тут же опомнившись, ангел прекратил с благодарностью смотреть на своего спасителя, надо бы действительно убираться из-под почти что не рухнувших небольших развалин. И когда Азирафаель ушёл на почтительное расстояние, он обернулся, чтобы посмотреть, что будет дальше. А дальше тот самый, так вовремя подлетевший неизвестный освободил руки от колонны, с грохотом отложив её рядом так, что поднялись облачка пыли.
— Вот так-то! — победно выдал рыжеволосый ангел, гордо стряхнув со своих крыльев небольшие осколки от отколовшейся колонны. — И почему здесь не поставят табличку
«Осторожно! Здание находится в аварийном состоянии!»? Что ж ладно, — а потом он приблизился к Азирафаелю с явным намерением познакомиться поближе. — Меня зовут Кровлей.
Сам Азирафаель отчего-то не мог припомнить это имя, наверное всё потому, что носитель этого имени не так часто появлялся на лекциях, но причина тому тоже есть, просто Кровлей почти всё своё время проводит в одном из многочисленных Райских садов, где несомненно любуется флорой Атлантиды, так же держа в этих садах своих любимцев — небольших змеек по типу ужей. Больше чем растения, Кровлей любил эту ползучую живность, и те отвечали ему тем же.
— Кровлей? — Азирафаель немного попятился назад, и споткнувшись об обломок рухнувшей колонны, он упал, но и тут новый знакомый поспешил помочь, подав будущему херувиму руку, стоя перед ним, загораживая собой солнечный свет. В вечернем солнечном свете рыжие волосы ниспадающие частыми волнами по плечам казались более яркими, какими-то не естественного оранжевого оттенка. Ещё один повод не отрывать взгляда от Кровлей.
Отказаться от помощи, или всё же нет?
Впрочем, Азирафаель и сам мог подняться, но посчитал это не очень этичным, если откажется от оказанной помощи. Надо же, ладонь нового знакомого такая тёплая, почему-то такая мелочь запомнилась спасённому надолго, но эта мелочь не стоила того, чтобы обращать внимания, хотя это уже для кого как.
— Разве ты не знаешь, что здесь неподходящее место для отдыха после лекций? — прямо спросил Кровлей, но спросил без какого-либо упрёка. Ему просто было любопытно, почему после лекций чудной ангел, который часто зависает в главной библиотеке Атлантиды, вот уже не первый раз приходит к этому зданию. Кажется, это судьбоносное место, и оно каким-то непостижимом образом приманивало к себе Азирафаеля.
— Я не думал, что всё выйдет именно так. Кто же знал, что колонна обвалится прямо на меня. И… спасибо тебе. Ещё немного, и тогда бы… — не успел договорить столь восхищённо, как собеседник перебивает его.
— Оно того не стоит. Любой ангел на моём месте сделал бы так же.
— Нет, далеко не каждый. Ох, — спохватился будущий херувим, оглядываясь около себя, — я, кажется, где-то потерял свои записи и материалы по предстоящим экзаменам! Мои свитки! Они остались под обломками! Катастрофа!.. — только вернул взгляд на своего спасителя, как последний вручает паникующему свёрнутую в тубу бумагу.
— Это твоё, если не ошибаюсь. — Кровлей кажется таким невозмутимым, хотя невооружённым взглядом можно уловить, как он приподнял один краешек рта. Ему просто забавно наблюдать на такими многогранными эмоциями того, за кем так долго наблюдал.
— Премного благодарен, — осторожно взяв свиток из рук нового знакомого, ангел снова начинает паниковать, ведь свитков было всего два. — О нет! — чуть ли не хватается за голову.
— Что опять?
— Второй свиток! Его нет!
Тяжело вздохнув, Кровлей будто из ниоткуда взял утерянные рукописи и вручил их Азирафаелю, когда последний прекратил крутиться вокруг своей оси, взглядом отыскивая нужный материал, который надо будет вернуть в библиотеку.
— Ты просто спас меня. Ты бы только знал, как бы мне влетело за то, что я мог безвозвратно утерять этот свиток, — вновь преисполненный благодарностью, Азирафаель смотрит в карие глаза Кровлей, видя в этих очах одновременно стальной характер и невероятную мягкость.
Эти два ангела раньше не были знакомы, но за эти мгновения, кажется, теперь о друг друге знают всё.
— Совсем забыл! — вновь спохватился Азирафаель. — Я даже забыл представиться. Меня зовут…
— Я знаю, — оборвал его Кровлей.
— Правда? Но… — хотелось бы задать логичный вопрос «откуда знаешь моё имя?», а потом осенило. — Мы присутствуем на одних и тех же лекциях. Точно.
— А ещё я следил за тобой. Знаю, ангелам не положено вести слежку за другими, но я не удержался, сколько раз себя за это не упрекая, — развёл руками, ожидая бурную реакцию, которая была как ни кстати в тему, но ожидание и реальность немного не сошлись.
— Честно, если бы не твои записки, которые ты мне подбрасываешь, я бы не догадался, что за мной кто-то следит.
— Значит, я очень умело умею скрываться от чужих взглядов. Ещё один повод для гордости. Знаешь, — оглянулся рыжеволосый ангел, смотря, как бы не обвалилась ещё одна колонна рядом, — болтать у развалин не очень как-то. Давай узнаем друг друга получше, заглянув в Небесный хор. Может, у них появились новые песни? — и подмигнул.
Азирафаель будто обмяк, счастливо улыбаясь, и ему показалось, что Кровлей умеет читать мысли. Некоторые минуты назад Азирафаель думал заглянуть на тот хор, послушать песнопения, но он не озвучивал того, что хотел сделать. Кто же знал, что новый знакомый может читать мысли… Но это так же может быть и совпадением.
— Ну так как, ты со мной? И не смотри на меня так, иначе подумаю, что кое-кто проявил ко мне симпатию, — ласково улыбнулся Кровлей, ожидая ответа на своё предложение.
— Да, пожалуй, нам стоит вместе побывать на Небесном хоре, — засмущался Азирафаель, но никак не ожидал, что после своего согласия, Кровлей без предупреждения схватит его за запястье руки и поведёт по направлению к филармонии.
— Пойдём, скоро всё начнётся!
***
Дослушивая рассказ ангела, Анафема не сводила задумчивый взгляд с теней на потолке.
— Вот такая история, — завершает Азирафаель.
— Судя по описанию внешности того ангела, что ты только что рассказывал, он очень схож на Кроули. Это ведь о нём история? — девушка тяжело привстала, так как ей всё же мешал большой живот. Есть множество минусов интересного положения, а с последним сроком беременности вообще не развернуться.
— Это было давно, тем более это легенда, — снова уклончиво отвечает ангел.
— Но что-то мне подсказывает, что ты чего-то недоговариваешь. — Анафема пробует докопаться до истины, но ей вовсе не хотелось, чтобы Азирафаель чувствовал себя не комфортно, когда на него давят. Да и не давили на него, а всего лишь попросили быть более точным.
— Может быть, но продолжение я тебе расскажу, пожалуй, немного позже, — а после он вспоминает, что Анафема завершила свою вышивку, а значит, никаких особо занятий нет, но всегда есть другое решение. — А как ты относишься к оригами?
— Хорошо к нему отношусь, но только никогда не умела складывать из бумаги фигуры.
— Перед тем, как отправиться сюда на континент, я, не зная зачем прихватил с собой небольшой сборник по собранию оригами. Есть поверье, что если сделать тысячу бумажных журавлей, то твоё загаданное желание непременно сбудется.
— Сомневаюсь, что тысячу журавлей из бумаги как-то повлияют на моё желание, — являясь реалисткой и в то же время ведьмой, Анафеме сомнительным показалось это поверье.
— Но не проверив — не узнаешь, — в свою очередь ответил Азирафаель, и он вручил девушке ту книжку по сборке оригами. Странно, что книга оказалась как раз рядом.
— Ты думаешь? — она взяла сборник в руки, и приподняв одну бровь, вопросительно посмотрела на ангела.
— Уповаю на то.
В то же самое время по мосту к американскому континенту приближалось, если можно сказать не летело белоснежное гоночное авто, разгоняясь 325 миль в час, и каким-то странным образом «Феррари» прибавило ещё с сотню к скоростям выше, и любой, кто мог бы наблюдать за этой поездкой, мог бы поклясться, что это едет не машина, а несётся наземная ракета.
Сам Кроули, не отпуская руль, не помнит, когда в последний раз моргал, хотя он и до этого дня, пряча глаза за тёмными очками почти не закрывал глаза. Ему стало отчего-то вдруг тревожно, что по магнитофону с ним никто не связывается, музыка сменяется одна за другой, и Вельзевул, кажется находится на коронации уже настоящего владыки, и ему не до общения по магнитофонам. Не слышатся проклятия на весь салон авто, не слышно привычных помех, прерывающих песню какого-нибудь исполнителя. Слишком спокойно, точно как перед бурей. Впрочем, Кроули было наплевать, так как сутки данные на поиски ещё не прошли, но вот просто страшно представить, что будет после, хотя сценарий на этот случай уже уготовлен.
Кроули не поверил своим глазам, когда берег континента показался не таким уж и далёким от моста. Значит, путь к ангелу близок, он на расстоянии вытянутой руки, но конечно, это громко сказано.
В машине больше не звучат разговоры на заднем сидении. Адам Янг и Ева Йинь со скучающим видом смотрят в белоснежные дали, рассевшись по разные концы сидений. Пёс Бобик примостился между подростков, он старался спать как можно больше, чтобы не чувствовать приступы наступающего чувства голода.
И Ева выдала сквозь тишину:
— Знаете, я понимаю, что сейчас весь мир буквально превратился в снежный ком, и вроде как пришёл конец всему живому, но мне вдруг захотелось в туалет.
— Слушай, ну вот сейчас вообще было не в тему, — без особой инициативы проговорил Адам, устало поглядев на подругу.
— Но что я могу сделать, если захотелось?
Кроули слушал этот короткий разговор, потом добавил от себя, не глядя в зеркало заднего вида:
— Я могу остановить машину, но знай, выйдя за её пределы, ты тут же околеешь. За окном температура подпрыгнула почти за -80. Не то, чтобы я волновался, просто… Да что я оправдываюсь? — демон до сих пор не хотел признавать, что всё чаще стал переживать за людей, сам себя не узнаёт. Кажется, это тот случай, когда времена меняются.
И больше Ева по этому поводу не поднимала тем, ведь всё-таки температура за пределами машины не шуточная, но это вовсе не значит, что девушка и дальше молчала, она непременно нашла другую тему.
— Как-то тихо стало, скучно, что ли.
— Я могу включить музыку громче, — предложил Кроули.
— Нет, музыка это одно, но что насчёт каких-нибудь историй? Вот Вы, мистер, — обратилась она к демону, который и так был взвинчен по поводу того, что осознаёт, что не успеет найти Азирафаеля, хотя некое шестое чувство ясно подсказывало точное местонахождение ангела, и даже в воображении нарисовался двор с зелёным газоном, у дома по правую сторону растёт пышный дуб, по левую сторону в высь тянется высокий кипарис. Даже странно, что изображённый двор оставался зеленеть, в то время, когда вокруг бушует самая настоящая зима. — Вы, к примеру, знаете какую-нибудь историю? И, да, Вы же демон, тогда, может, расскажете, что на самом деле представляет собой Ад?
Адам, который до этой секунды равнодушно смотрел в окно, воззрился на Еву. Надо же, какие смелые вопросы задаёт эта девушка.
— Хочешь знать, как он на самом деле выглядит? — переспросил Кроули, смотря только на дорогу.
Ева кивнула, ожидая какого-нибудь рассказа.
— Представь тогда себе озеро из огня и серы.
— Как-то не вяжется это описание с кипящими котлами и пляшущих возле них чертей.
— У людей несколько другие понятия о том, что происходит у нас Внизу. У нас просто всюду полу-мрак и смрад. Вот тебе и весь Ад, — некоторые мгновения проходят в безмолвии, потом Кроули в шутку добавляет: — Ну и огонь есть тоже, но это на крайний случай.
— Как-то я себе это иначе представляла.
— Типичные смертные, — демон пожал плечами, а потом и сам вспомнил, что время идёт неумолимо быстро, он ничего не успеет, и в конце концов, в наказание тоже станет человеком, навсегда и безвозвратно потеряв свой демонский титул. Ну и пусть.
Кроули подумал, что будет лучшей идеей всё-таки рассказать что-нибудь, ведь по сути в машине со скуки можно помереть, а музыка несколько приелась.
— Итак, слушайте детишки и внимайте словам дядьки Кроули…
***
Девять с лишним тысяч лет назад, задолго до создания первых людей. Атлантида.
Вечер, который прошёл за слушанием Небесного хора, показался для Азирафаеля одним из самых чудных в его жизни, ведь на этот раз он был не один, и слушая песнопения, ангел даже не уснул, и этому поспособствовал Кровлей, который то и дело что-то рассказывал.
Чудесное спасение от падающей колонны обернулось для Азирафаеля появлением нового и единственного настоящего друга. За этот вечер будущий херувим почти не отрывал взгляда от рыжеволосого ангела, что что-то увлечённо рассказывал, показывая куда-то, жестикулируя, будучи достаточно эмоциональным и импульсивным.
Что говорил Кровлей, — Азирафаель не слышал. Точнее, он слышал, но не слушал, а это большая разница. Так, увлёкшись свои новым знакомым, Азирафаель снова выронил из рук два свитка, и Кровлей, заметив это, прекратил что-то пламенно тараторить, снова поднял вещи и опять вручил их рассеянному владельцу.
— Ты опять выронил. Держи.
— А? Да, спасибо.
Настало утро в золотых солнечных лучах. Азирафаель снова явился на лекции в Небесный лицей, там он вновь заметил Кровлей, и последний взглядом указывал на место рядом с собой, без слов говоря, мол, «садись со мной». Долго ожидать не пришлось, и минуту погодя, когда Азирафаель присел ближе, на лице Кровлей засияла улыбочка, говорящая о том, что эта лекция будет не такая уж и скучная.
Лекция началась сравнительно недавно, но Кровлей, так ничего и не записывающий в свой пустой свиток, зазевался, скучающим взглядом обводя собравшихся здесь других ангелов. И что-то тихо сказав рядом сидевшему Азирафаелю, Кровлей выжидающе ждал от него ответа, и по последующему выражению лица будущего херувима было заметно, что он не одобряет идею друга, но в конце концов он согласился, и… сбежал с лекции, что никогда себе ранее не позволял. Но сбежал не один, а вместе с новым другом. Азирафаель сказал, что ему нужно выйти на пару минут, а ушёл с занятий на целый оставшийся день.
Прогуливать лекции — это что-то новое для будущего херувима, который старался записывать всё, что говорил профессор. Всё, слово в слово. В отличии от Азирафаеля, Кровлей не записывал вообще ничего. Перед ним лежал чистый свиток, нетронутое перо, а желания записывать тему лекции как не было, так и нет.
Беспокойство насчёт прогула занятий всё больше нарастало по мере того, как Азирафаель дальше и дальше отдалялся от Небесного лицея, но под подбадривающие слова со стороны Кровлей о том, что пару раз пропустить занятия можно, ведь ничего такого не случится.
Случится, ещё и как случится.
И Азирафаель с улыбкой доверился рыжеволосому ангелу. Прошло сравнительно пару часов, и вот уже двое ангелов сидят под деревом в одном из многочисленных райских садов, наслаждаясь этим безсуетным днём, не забивая себе головы бесконечными учениями. Здесь, под тенью ветвистого дерева так спокойно и легко на душе, совершенно не хочется никуда торопиться.
Двое общались так, словно знают друг друга много лет, хотя по-настоящему познакомились вчера. Сидя под деревом, Азирафаель заботливо заплетал косичку на волосах Кровлей, который расслабленно лежал, положив голову на колени Азирафаелю.
— Косы мои русые, — словно напевает будущий херувим, неторопливо заплетая косичку из длинных волос.
Кровлей нахмурился, ему определённо не нравилось то, что сейчас услышал, поэтому поспешил поправить.
— Не русые, а…
— А какие?
— Огненно-каштановые.
— Ох, хорошо, приму к сведению, — улыбнулся Азирафаель.
Огненно-каштановые, так огненно-каштановые.
Ангел поражался тому, насколько мягкие эти пряди. Плести из них косички одно удовольствие, словно пальцы путаются в шёлке рыжего цвета.
— Знаешь, я вчера был в библиотеке, и слышал один разговор, — вдруг начал Азирафаель, стараясь быть серьёзным и сосредоточенным на затронутой теме.
— Ты подслушивал, верно? — догадался Кровлей, заинтересованно посмотрев на нынешнего друга.
— Да, я подслушивал, но я нечаянно. Так вот, один из ангелов, что что-то искал на полках библиотеки, проболтался о том, что Всевышний хочет послать какого-то определённого ангела на землю с некой особо важной миссией. Ангел обязательно должен быть вооружённым, получается, всё это будет после завершения учёбы в Небесном лицее.
— Может, это был ложный слух? Ангелы, что с нами на одной лекции часто распускают пустые слухи. Серьёзно, они сами верят в своё враньё.
— Что-то мне подсказывает, что это не пустое сотрясание воздуха, есть в этом доля правды. Да как бы тем ангелом я не оказался. — Азирафаель не на шутку встревожился, даже та косичка, что он завязывал — развязывалась, стоит её закончить.
— А что не так? — привстал Кровлей, спрашивая.
— У меня нет оружия, и я не знаю, каким оно будет. Что, если я не сумею с ним совладать? Да и что я буду делать один на земле?
Кровлей сам не понимал смысла этой странной миссии, ведь должно выполниться какое-то особое предназначение. Вот если бы ещё напрямую сказали, зачем всё это…
— Ну, если ты так сильно сомневаешься в своих способностях, то в моих силах сделать так, чтобы ты поверил в то, что всё сможешь, конечно, если тем ангелом окажешься ты. — Кровлей поднялся во весь свой рост, потом поспешил встать и Азирафаель, не засиживаясь в тени дерева.
— Ты так уверен, что тем избранным ангелом могу быть я?
— Я всего лишь предполагаю, но я никак не думаю, что тебя отпустят на землю одного. Кто-то определённо должен быть рядом в качестве помощника, ну так, на всякий случай. Мало ли, какие случаи могут быть.
— Меня не покидает мысль о том, каким будет моё оружие, — заладил Азирафаель.
— Мы можем пока сами смастерить нечто подобное, и заранее узнаем, что нам больше походит. Как смотришь на это?
Азирафаель с улыбкой согласился, ведь разумней будет заранее потренироваться. Вскоре были заготовлены нужные материалы, Кровлей решил потренироваться в меткости, потому у него ушло достаточно времени, чтобы сделать лук, натянув на него тетиву, стрелы же были где-то позаимствованы. А где были они позаимствованы — совсем другая история, и лучше глубже не копать.
Проверка на меткость была достаточно непредсказуемой, и перед тем, как собраться натянуть на тетиву стрелу, Кровлей указал Азирафаелю встать у дерева, и это не обсуждается.
— Кровлей, мы же друзья, — будущий херувим растерялся, и это понятно, ведь становиться мишенью он не хотел. — Так нельзя с друзьями.
— Да не трясись ты так, я в тебя даже не попаду, — уверенно сказал рыжеволосый ангел.
— Тогда зачем мне вставать у дерева?
— На, держи! — Кровлей подбросил яблоко в руке и легко бросил его в руки Азирафаелю, последний даже не сразу словил фрукт. — Это ты должен держать на голове. Просто стой с яблоком, и я попаду в него. Не дёргайся только.
— Что же, я готов принять свою судьбу, — вздохнув, медленно подошёл к указанному дереву, и коснувшись спиной к стволу, разместил яблоко на голове. Нимб, который сиял над головой, — был заранее убран. Ожидание невыносимо томительно сказывалось на Азирафаеле: его ноги подкашивало от страха, редкая дрожь прошлась по рукам, на лбу снова выступил пот. Да пусть Кровлей пустит стрелу уже сейчас, иначе Азирафаель вот-вот потеряет сознание.
Кровлей расправил плечи, и прицелившись, уже отсчитывал секунды, когда выпустит стрелу, что нацелена на одну определённую мишень.
— Ничего не бойся, — едва различимо слуху шепчет рыжеволосый ангел. — Я ни за что не причиню тебе боль. Обещаю.
Не успел Азирафаель помолиться, как ему казалось, в последний раз, как стрела молниеносно пронзила яблоко на голове.
— В яблочко! — радостно воскликнул Кровлей, когда стрела точно попала в цель, ведь иначе быть не могло.
Ощутив упадок сил, Азирафаель сползает спиной вниз по стволу дерева, и пытается отойти от только что случившегося. Стрела с фруктом осталась торчать в дереве, и когда Кровлей подошёл ближе, он спросил у будущего херувима, убирая стрелу и проткнутое насквозь яблоко:
— Неужели ты так мне не доверяешь?
— Доверять-то доверяю, но если бы ты прицелился сантиметрами ниже, то мог попасть в меня. — Азирафаель даже не моргает, а потом он поднимает глаза на рыжеволосого ангела.
— Да нет, такого бы точно не произошло. Будешь? — протянул другу яблоко, угощая, но Азирафаель отказался, мотнув головой. — Ну не хочешь, как хочешь, — так фрукт и был съеден одним только Кровлей.
Далее последовало предложение уже со стороны Азирафаеля продолжить тренировки по случаю скорого вручения оружия. Так всё и произошло, совсем скоро были изготовлены два меча, правда «оружие» было не из стали, а из дерева, ведь чем-то нужно тренироваться, лучше так, чем вообще никак. И по ходу сражения, которое, к слову, было больше схоже на дурачество, Азирафаель спросил, ловко защищаясь:
— Помнится, ты рассказывал, что вместо лекций предпочитаешь пропадать в райских садах и проводить там время, смотря на облака. Там, в садах, ты вроде держишь множество мелких змей в качестве питомцев. И я хотел бы спросить.
— Я весь во внимании. — Кровлей увернулся от едва не нанесённого удара.
— Скажи, а почему именно змеи? Почему не бабочки какие-нибудь, не другая живность, а именно змеи?
Будь мечи из железа, а не деревянными, то скрежет от оружия пронёсся между двумя ангелами, стоило мечам сойтись крест на крест.
— Почему? — задаётся вопросом, Кровлей пытаясь упорствовать другу, глядя тому в серо-голубые глаза. — Наверное, это что-то вроде священного животного. Знаешь ли, у каждого ангела есть свой талисман. Ну, собственно, чем я хуже? — и дав отпор, вновь собирается идти в атаку.
— А у меня почему-то нет никакого священного животного, — говорит Азирафаель, слыша впервые про некий талисман. Именно это сбило его с толку, и потому чуть не попал под удар меча, от которого за секунды успел увернуться.
— Значит, твоё время ещё не пришло, — промахнулся всего в паре сантиметров, но сдаваться рыжеволосый ангел не желал, он убрал длинную волнистую прядь с лица и продолжил битву.
— А как ты понял, что змеи — это твоё?
— У меня с ними определённо есть какая-то связь. Этого не выразить словами. — Кровлей пока отдышался, и Азирафаель воспользовался моментом, пока друг бездействует. Можно нанести внезапный удар, но всё тщетно, Кровлей словно предугадывал следующие действия. Вновь изворотливость перед нападением поразила Азирафаеля. — Но есть одна вещь, которая меня с ними родним.
— Откройся же мне.
— Ты можешь не воспринять это всерьёз, однако моя слюна ядовита. Допустим, появилась рана или что подобное у кого-то, и вот я готов помочь. — Кровлей отдышался, и вот он уже готов к следующему нападению, и теперь Азирафаелю придётся быть бдительным и осторожным, ведь рыжеволосый ангел куда проворнее, никогда не угадаешь, когда он ударит.
— Ты плюёшь на раны других? Звучит мерзко, если честно. И кощунственно.
Азирафаель уклонился за секунду от взмаха меча. Оружие едва не коснулось его предплечья, однако всё обошлось. Пора бы заканчивать этот бой, иначе кто-то кому-то явно что-то повредит.
— Ну, можно и так сказать, — ответил Кровлей, выжидая действий от друга.
— Не боишься ли ты, что однажды, ну, когда-нибудь, превратишься в свой же символ?
— Если чему-то бывать, то этого не миновать, — пожал плечами, на мгновение забыв о предосторожности, и засмотревшись на небо, по которому безмятежно проплывали пушистые облака, Кровлей не сразу понял, что был повален на лопатки на землю, а в его грудь упиралось остриё самодельного меча.
— В таком случае, — победно сказал Азирафаель, гордо подняв голову, надменно смотря на поражённого друга, — признай своё поражение, изверг. Сдавайся мне, подлый змей.
Кровлей, может быть, и всерьёз изумился бы этому поведению такого безобидного ангела, а потом понял, что Азирафаель лишь играет роль победителя, каким на деле пока что не является. Это ведь всего лишь игра.
Долговязая тень падает на проигравшего Кровлей. Ничего не остаётся как поднять руки в знак полной капитуляции.
— Я ведь не против. Имею ли я право на последнее желание? — прозвучал вопрос с нотками хитрости, будто что-то было задумано наперёд, ещё задолго до этой битвы.
— Молви, подлый змей, — кажется, Азирафаель заигрался, не собираясь выходить из образа победителя.
Кровлей аккуратно убрал меч от себя, и только потом спросил, немного приподнявшись на локтях:
— Могу ли я залечить твою рану, если вдруг случится мне сделать тебе больно?
— Сделать мне больно? — теперь, кажется, деланная спесь начала проходить у будущего херувима.
— Я могу сделать это неосознанно, как душевно, так и в телесном плане.
Азирафаель ещё никогда не слышал подобного от кого-либо. Принять это предложение или отказать?
— Ещё никто так вероломно не собирался плеваться ядом на мои открытые раны и в мою открытую душу, — ангел серьёзно воззрился на Кровлей, а потом сменил гнев на милость, мило улыбнувшись, отвечая: — Странно, что я тебе так просто доверяю в этом деле.
А потом Азирафаель помог подняться Кровлей, и весь оставшийся день они провели, разгуливая по величественной Атлантиде, за сегодняшний день так и не явившись на лекции.
