Розовый гипс

— Мордин, простите, что так врываюсь, но как обстоят дела с тем лекарством от синдрома Вролика? Отлет должен был произойти через пару часов. Пробоина была уже заделана, установлена система видеонаблюдения, баки заполнены, провизия заготовлена. Оставалось лишь ещё раз перепроверить оборудование и уладить дела с бюрократией на Цитадели. Первым занимались техники, в том числе Тали, вторым Миранда. — Пока что никак, — вздохнул Солус, вздрогнув от неожиданности. — Не смог достать крыс с таким заболеванием на Цитадели. Сейчас пытаюсь получить искусственно, — уставившись на панель на металлическом ящике и что-то в голове одновременно высчитывая, ответил учёный, даже не обернувшись. — Как их получить? — заинтересовался коммандер, подходя ближе и осматривая рабочее место Мордина рядом с ящиком. Несколько книг по генетике и куча исписанных бумажек. Наверное, если бы они всё-таки застряли без топлива в космосе, первым, запасы чего закончились, стала бы бумага. — Генная инженерия. Перестройка ДНК. Кропотливая работа. Чтобы получить нужный образец, может понадобиться около двух месяцев. Беременность самки, рост организма. Ещё мне нужны лекарства, которые пьет Джокер… — Два месяца — слишком долго, — покачал головой Шепард, наблюдая через окошечко в ящике за жизнью серого грызуна, даже не подозревающего о своей участи. — Верно. Не хотел просить, но мне нужны стимуляторы. На Цитадели их не достать. Зоозащитники, — фыркнул саларианец, фильтруя свои бумажные наработки. — Убийцы медицины. — Где их можно достать? — Думаю, на Иллиуме или на Омеге с ними проблем не будет. В моей больнице осталось пару экземпляров, — он пояснил с паузой: — Тоже исследовал. Шепард не был против зарулить на Омегу. Он хотел заключить ещё пару торговых соглашений на поставку оборудования на борт, да и Самара попросила его помочь ей с выполнением ее долга. Для него сейчас было важно иметь преданность каждого члена экипажа, поэтому коммандер это пустой тратой времени не считал. Мордин нажал кнопку на панели, и запустился какой-то процесс, видимо, подготавливающий крысу к изменению генотипа ее яйцеклетки. Воспользовавшись паузой безделья, Шепард попросил: — Вы бы не могли мне рассказать побольше о синдроме Вролика? Хочу знать, в чем проблема Джокера. Доктор отвлекся от перебирания бумажек и наконец открыто вступил в диалог, загоревшись, видимо, возможностью рассказать кому-то о интересной ему теме. — Редкая мутация. Иногда называют «врождённым рахитом», а больных людей — «хрустальными», — в голове Шепарда промелькнула мысль о том, что Джокер, несмотря на свой не слишком мягкий характер, вправду был похож на хрупкую вазу, с которой нужно обращаться с максимальной аккуратностью. Очень дорогой и ценной вазой, которой Шепард без конца дорожил. — Проявляется из-за проблем с белком коллагеном. Отвечает за эластичность и твердость костей. У заболевших его либо недостаточно, либо не лучшего качества. Анализируя случай Джокера, я пришел к выводу, что по людской классификации это будет второй тип проявления этого заболевания. Выражается большим процентом детской смертности. Джокеру повезло родиться в эпоху развитых технологий. — А как действует Ваш препарат? — поинтересовался Шепард. Джокер его все это время убеждал в том, что его случай сложен и неизлечим, и будет таким ещё многие десятилетия, в то время как один саларианец от скуки изобрел чудесное лекарство. Не то чтобы Шепард не доверял Мордину, но все равно не мог осознать, насколько колоссальна разница между умственными способностями людей и саларианцев. — В чем-то схож с работой генофага. Стимулирует выработку этого белка в определенном количестве и определенного качества. Костыль для организма Джокера. В теории вторичный прием не понадобится. Но этого я не обещаю, — на табло высветилось заветное «100%», что означало завершение диалога. — Шепард, как ответ за ответ. Вы ведь не рассказали Джокеру? — Нет, хотя… Мне кажется, ему стало хуже, — не без огорчения отметил коммандер. — Видел. Соглашусь, — окончательно отвлекся на панель Солус. Коммандер понял, что здесь он уже не к месту, и сделал шаг к выходу. — Шепард, пока Вы не ушли! Вы случайно не знаете, какие лекарства принимает Джокер? — на что получил отрицательный ответ. — Если узнаете, передайте мне. Это бы здорово помогло исследованию. *** — Коммандер, нужна консультация по дальнейшему маршруту, — передал сообщение в наушник Джокер. Шепард только-только вернулся на Нормандию вместе с заметно погрустневшей Самарой. Чтобы она ни говорила, но Моринт всё-таки была ее дочерью, и юстициар ничего не могла с этим поделать. И тем не менее и ее Шепард со счетов не сбрасывал. Мысли о той пробоине все еще трепали ему нервы каждый раз, как он ложился в кровать и пытался заснуть. Самара была скована азарийскими правилами юстициар и клятвой, а потому сделать кораблю ничего не могла. По ее словам. Шепард не знал, насколько юстициары отбитый народ, все их разговоры про кодексы, клятвы и так далее могли оказаться ложью. Или у Шепарда уже была паранойя. Его фантазия снова разыгралась, и он представил, как Самара, спасая галактику от «убивца невинных» Шепарда, подрывает корабль вместе с коммандером и сопутствующими преступными элементами, героически жертвуя собой во славу азарийского народа. Ну и во славу Пожинателей, которых тогда точно никто не остановит. Зато «убивец невинных» побежден мудрым юстициаром. Ладно, встряхнул Шепард головой. Единственный мотив Самары взрывами устранять Нормандию — это ее одержимость Пожинателем, однако, смотря в умные глаза, видя ее абсолютное спокойствие и разумность в каждом поступке, коммандеру в это верить как минимум не хотелось. Со счетов, опять же, сбрасывать нельзя, но это явно не главный кандидат на роль предателя. — Сейчас подойду, — передал он пилоту. После некоторых процедур в своей каюте, коммандер с новыми силами был готов заниматься организационной деятельностью. Джокер дуться долго не стал. Конечно, не то чтобы простил и забыл, но впоследствии оказанную помощь оценил по достоинству, хотя этого не признавал и разговоры не заводил. Ему уже дохренища лет, а людям до сих пор приходится подтирать ему задницу. Да, то мерзкое чувство «я не справляюсь с элементарной задачей» никуда не делось. Казалось, Джефф уже смирился со своей неполноценностью. Оказалось, нет. Ему казалось, что на него до сих пор смотрят как на немощного, пусть отчасти это была и правда. Ему хотелось немного уважения к своей персоне, немного - "ты сможешь это сделать сам". Хотя бы от коммандера. Это был его крест, и он понимал, что должен нести его в одиночку. — Стоим в доке Омеги ещё около трёх часов, потом собираем экипаж и отправляемся к ретранслятору. Дальнейшие указания дам на месте. Джокер повернулся на голос пришедшего коммандера, но не выдал ни веселой фразочки, ни радостной улыбки. — Да я не тупой, чтобы забыть маршрут за пару часов, — раздражённый тем, что его намек не поняли, ответил пилот. — Я… воспользовался положением, да. Но это важно… Шепард, раз Вы постоянно носитесь с просьбами всего экипажа… — Не хочу, чтобы у кого-то остались незавершённые дела, — объяснил свои действия коммандер, удивляясь тому, что Джокер просит о чем-то прям так, в лоб, да ещё и впервые воспользовавшись тем, что является приоритетом для консультации коммандера. — Мне кое-что нужно на рынках Омеги… Это срочно, коммандер. Иначе я не стал бы просить. Шепарда как током шандарахнуло. Ну что там может быть важного у Джокера, кроме его бедных, измученных ног? — Больше мне просить некого. Гаррус отказывается возвращаться на Омегу, Тали и доктор Чаквас переживают за свою безопасность, — как бы оправдываясь, начал распинаться пилот, но его товарищу, если уже не другу, это было не нужно. — Я выполню любую просьбу, — прервал его Шепард мягким тоном. Джефф с доверием посмотрел ему в глаза и, тыкнув на какую-то кнопку на панели управления, затараторил: — Лекарства, которые я принимаю, это смесь лечебного раствора, который укрепляет кости, и… наркотика. — Джефф! — возмутился коммандер открывшейся правде. — Я знаю, знаю, как это звучит! — таким же тоном ответил пилот. — Этот наркотик не влияет на сознание, он только обезболивает. Как наш морфий, только по-другому. Он вызывает привыкание, да, но, Шепард… — натурально стало плохо пилоту, и тот облокотился на подлокотник локтем, перенеся на эту руку весь свой вес и спрятав лицо в ладонь. — Я окочурюсь без него быстрее, чем мы доберёмся до Коллекционеров. Я не могу без него нормально жить и работать… Конкретно в этот самый момент, когда в тщательно скрываемых Джокером глазах заблестели слезы почти тридцатилетней нескончаемой боли, Шепарду сильно захотелось рассказать ему о наработках Мордина. Ему просто хотелось видеть лицо своего пилота, когда ему скажут, что, возможно, найдено волшебное лекарство от его недуга, которое поставит его на ноги, и больше не придется глотать наркотики с таблетками, чтобы просто жить. И ровно в той же степени ему не хотелось видеть лицо своего пилота, которому скажут, что очередное волшебное лекарство, увы, не работает. — Эти идиоты из Совета… запретили продажу на Цитадели. Мои запасы почти кончились. Если мы сейчас улетим с Омеги без него… — замолчал Моро, не желая и думать о той боли, которую ему придется терпеть в таком случае. — Ты знаешь, где его достать? — сдался Шепард. Он терпеть не мог наркотики на своем корабле — алкоголь и сигареты он ещё переносил, а первое вообще изредка употреблял, но наркотики считал абсолютным злом. И тем не менее Джокер был важнее. — На подпольных рынках можно достать у моего поставщика. Он дорогой, очень дорогой, — Джокер через уни-инструмент перевел на счёт Шепарда баснословную сумму в один миллион кредитов. — Его зовут Кронус, он турианец. Его легко найти, у него красный узор на… этой их турианской голове. Ему достаточно назвать мое имя, — немного помолчав, он продолжил: — Нет, я бы сам доковылял, если бы мы были на Цитадели, но на Омеге я боюсь покидать Нормандию, — попытался он как-то приободрить атмосферу, но вышло у него… Не особо. — Я достану его ради тебя, Джокер, — повисла неудобная тишина. Джокеру было невероятно стыдно просто за то, что он потратил время галактического героя, а Шепарду хотелось и рассказать, и успокоить, и даже приобнять это замученное хрустальное тельце… — Не могу поверить, что больше из экипажа тебе никто не помог. — А я их понимаю… — протянул Джокер, решив не пояснять свою мысль, и отвернулся к панели управления.