Розовый гипс

- Если бы я составлял список твоих самых тупых поступков, решение таранить огромный высокоскоростной корабль тремя челноками там бы было вторым. - А первым? - Погнаться за Сареном, - вырисовывая на гипсе Шепарда свое имя, сказал Гаррус. Дело было в лаборатории Мордина, так как в медпункт любому не-врачу вход был воспрещён. Джокер очнулся, но пока что должен был находится в покое. Он даже еще не понимал, что проснулся здоровым. - Только ты мог за одну вылазку угробить сразу все челноки. - Ну, технически, он угробил только один челнок, на котором разбился, - возразила Тали, свою отметину уже оставившая. - Два других подлежат ремонту. - И все-таки это была тупая затея, - проворчал турианец, на собственной крепкой шкуре прочувствоваший удар о вражеский корабль. - А еще тебя откачивают четвертый раз за месяц, - поддержала Тали. Дверь в лабораторию открылась, но это был не хозяин всех находящихся здесь информационных сокровищниц, а самый что ни на есть обычный Грюнт. Так как историю появления генофага он уже изучил, то стало вполне логичным, что с течением времени Грюнт потихоньку начинал все подозрительнее посматривать на Мордина, пока тот все подозрительнее посматривал на него, и, посчитал Шепард, прийти для крогана сюда по собственному желанию было настоящим подвигом при таком положении дел. Это стоит ценить. - Шепард. - Заходи. - Держи маркер, - протянула кварианка темно-красной, когда он подошел к компании. - В прошлый раз же был бинт, - обратил внимание кроган. Сейчас у Шепарда и бинтов по всему телу было навалом, но на них друзья почему-то не расписывались, и Грюнта это выбило из колеи. Самый обычный инопланетный легкий диссонанс вперемешку с культурным шоком. - Вообще люди расписываются на гипсе, а не на бинтах, - пояснил Шепард. - Зачем вообще расписываться? - покрутил пришедший массивными пальцами писалку. - Так Шепард будет знать, что ты его хороший друг, - как-то слишком по-детски мило сказала Тали. - Мм, - промычал Грюнт, сжимая маркер и упорно начиная выводить большие, резкие и неправильно написанные буквы. В эру космических технологий все жители галактики, а особенно кроганы, как-то подрастеряли навык письма. - На самом деле, я это серьезно, Шепард, - пока инопланетянин занимал и себя, и человека гипсомаранием, снова завела разговор кварианка. - Если прикинуть, твой шанс выжить в каждой стычке равен пяти процентам, и пока ты в эти пять процентов успешно попадаешь. Попадешь ли в пятый раз? - Пятью пять - двадцать пять, Тали. Я становлюсь сильнее и опытнее. - Я клоню к тому, что нельзя всегда действовать напролом, - покачала она головой в ответ. - Чем плохо действовать напролом? Это действенно, - вставил свое слово кроган. - Но иногда и тактиком надо быть, - поддержал Тали турианец. Шепарду не нравилось, что этот разговор понемногу идет к тому, чтобы посчитать коммандера плохим коммандером. Ничем необоснованный страх экипажа, пока их главнокомандующий все контролирует. Ситуацию спас Мордин, пришедший в лабораторию и обнаруживший целый взвод коммандеровских друзей. Попросив всех разойтись, он ввел в руку Шепарда какую-то жижу из шприца. - Новая наработка. Обезболивающее для людей, - выкидывая одноразовый инструмент, пояснил он внимающей толпе. - Вы как будто каждый день что-то изобретаете, - подивилась Тали. - Да, я изобретаю что-то каждый день, - подтвердил Солус. - Но чаще всего одни изобретения становятся частью других, и так было до тех пор, пока я не вывел формулу J-89. - Лекарство от синдрома Вролика, - пояснил коммандер, пока никто не спросил. - Благодарю. Так, схожу за панацелином. Когда Мордин вышел, друзья разговорились о том, кто мог их атаковать - группировка с Омеги, "ангелочки", террористы, а может, даже наиболее хитрые Коллекционеры? Хотя для Шепарда ответ был очевиден, но не скажешь же всем, что это коммандер на их голову нашаманил неприятности в пылу праведного гнева. Не его вина, но все-таки... В конце концов все опять свелось к палке о трех челноках, где Тали успела выразиться на тему того, что действия Шепарда были абсолютно бессмысленны и нетактичны, а Гаррус снова стал втирать доверчивым коллегам про то, что Шепард околдован по сей день Пожинателями, одним из которых на самом деле - оказывается! - является СУЗИ, да и Призрак тоже, а еще у Миранды глаза странно светятся. После такого откровения коммандер его стукнул, но Вакариан увернулся и, короче, это не помогло. Тали, смотря на Гарруса влюбленными глазами, внимала в его бредни; рядом с ней разжижал мозг Грюнт. Турианец скорее просто развлекался, на ходу придумывая разнообразные конспирологические теории. - Если хотите сговориться и устроить бунт, то хотя бы не перед самым моим носом, - шуткой прервал он неумолкающего Гарруса. - А мы уже сговорились, Шепард, - поддержала шутку Тали. - И скоро мне ждать бунта? - Ага. Этой ночью. Нарисую тебе усы несмываемым маркером , - на что Вакариан получил тычок в бок, на этот раз умело не извернувшись. И все-таки, будь они хоть сто раз героями своих народов, но что-то мальчишеское остается в каждом взрослом. - Не хотелось бы прерывать вашу милейшую беседу, - вернулся Солус с полным ящиком медикаментов. - Но нам с Шепардом еще предстоит обследование. И лечение. Приватно. - Оу, Шепард, - что-то не то подумал Гаррус, бегая взглядом от коммандера к ученому. - Что ж, тогда сейчас же уходим, - встал. Вслед за этим лидером мнений поднялась вся компания. - Единственный вопрос, - остановила процессию Тали. - Когда можно будет к Джокеру? - Через пару часов. Доктор Чаквас все еще с ним возится. - Спасибо, Мордин, - поблагодарила она от всего сердца и за ответ, и за операцию, и за излечение Джокера, а потом вывела всех своих дружков в коридор, пока Гаррус снова начинал разжижать мозги крогану про то, что Жнецы могут до сих пор контролировать Шепарда. Нет, коммандер-то знал Гарруса уже давно и понимал, что он просто иногда любит так повеселиться, но Грюнт-то молод и восприимчив. Надо будет сказать турианцу прекратить. Когда они остались наедине, Мордин взял тюбик с панацелином и выдавил на одетую в перчатку руку вещество, и начал замазывать разнообразные ссадины Шепарда по всему его голому торсу. Как вообще можно было так убиться? С другой стороны, он был в самой обычной повседневной одежде, а не в костюме с автоматическим восстановлением. Не то, чтобы коммандера беспокоила какая-то там ссадинка на мускулистой спине, больше его волновало заражение, которое в космосе можно было получить как и откуда угодно. Весь этот странно выглядящий со стороны процесс происходил в полном молчании, пока Солус не заговорил: - Вижу, снова росписи. Способствует улучшению морального духа. У тебя хорошие друзья. - Распишешься? - продолжил он тему. Мордин закончил с обработкой ран Шепарда и выкинул грязную перчатку в ведро. Нужно было еще осмотреть ноги коммандера. Сам он говорил, что никаких повреждений не чувствует, но мало ли? - Почему нет? А, - недовольно буркнул саларианец, когда уже подошел к гипсу, удерживая ярко-красный маркер для рисования на белой доске. - Грюнт взял мой цвет. - Ярко-красный и темно-красный отличаются, - примирительно прореагировал Шепард. - Меньше, чем мне бы хотелось, - взглянул он с недовольством на свой маркер. - Но другого маркера у меня нет, - снова вывел ровное, небольшое и аккуратное "Mordin". - Сам разденешься? - закрыл колпачок. - Справлюсь, - хотя понимал, что будет трудновато, но уже начал расстегивать ширинку и спускать линию верха брюк. Пока Шепард мучался, одной рукой снимая с себя брюки, ему почему-то думалось именно что о Мордине, причем, не в том ключе, на который он рассчитывал. Теперь, когда между Джокером и ним все начало налаживаться, это странное влечение к Солусу должно было пропасть, ведь он был тем самым третьим, на котором отыгрывается второй, если ему отказывает первый. Незавидное положение. Однако, раздеваясь и наблюдая за тем, как Мордин изучает какую-то однотонную бумажку с кучей медицинской информации, он никак не мог выкинуть из головы, что если бы там не лежал здоровый Джефф, то... было бы все возможно. Если в Джокере привлекал его оптимизм, простота и решительность вкупе с пилотским мастерством, то в случае Мордина Солуса все было в точности до наоборот: объективный взгляд на мир, широта взгляда, разнообразная жизненная биография - мамочки, как он пел... - да и попросту эти самые гиперболизированные научные шутки, которые больше ни у кого другого такими удачными не получались, и саларианец это знал. В целом был умен и образован. Сдержан, чем привлекал. Джокер много импульсивнее, но и душа его не так узко приоткрыта для стороннего наблюдателя. Прямо две противоположности. Но не полные. Несколько похожи. И, да, в самом деле, эти противоположности не противостоят друг другу. И как можно было влюбиться и в красный, и в зеленый? В любом случае, в голове все еще звучали фразы о том, что припирать себя к стенке саларианец не даст - хотя влюбленный дурак в трезвом состоянии ума на такое и не решился бы, раз уж инвалида не тронул, - а в противоядии в случаев второго нападения на свою честь откажет. Теперь Шепард мог отчетливо видеть заготовленное оружие обороны на боку саларианца. Справа. С другой стороны, руки можно было бы и прижать... Нет, так поступать с живым существом - подло. Шепард - двусторонняя монета, он и герой, спасающий планеты, и убийца, изничтожающий других убийц, но точно не насильник умных маленьких саларианцев. В конце концов, может внезапный переход на "ты" и произошел, но уважение к собеседнику коммандер не растерял. Если бы даже его тело само по себе - снова - начало домогаться ученого, он бы в жизни себе не простил. Вот кто-кто, а Мордин Солус, модифицировавший генофаг и изобретший лекарство от синдрома Вролика, такого точно не заслуживает. - Тебя что-то тревожит? - спросил он, ощупывая кости крепких ног коммандера. - Джокер. И ты. - Твой платиновый набор, - нетипично для себя фыркнул саларианец. Возможно, просто коммандер ему уже надоел со всеми своими намеками. - Обо мне мы уже говорили. Надеюсь, недомолвок не осталось, - грубо продолжил он. - Так что, если хочешь поговорить, говори о Джокере. - Поговорим о Джокере. Он точно встанет на ноги? - Я очень на это надеюсь, - вернулся он к своему обычному тону, вставая на одно колено и спускаясь руками по формам коммандера. - Болит? - потрогал лодыжку. - Нет. - А так? - А теперь болит! - Небольшое растяжение на левой лодыжке. Дам мазь. Будешь лечить, - оставил он ногу в покое и сделал пометку через уни-инструмент, все еще не вставая с колена. - Моя очередь спрашивать. Ответ за ответ, - решил он поскорее замять тему. - Почему нельзя было просто сказать нам дать СУЗИ доступ? - поднял на него глаза саларианец, и Шепард опять в этом видел какой-то эротичный намек. Если у Мордина и ему подобных гормональная стимуляция была чуть ли не на нуле, и подобных мыслей не возникало, то у Шепарда все там бурлило, как в молодые годы, и это, помимо геморроя, даже доставляло ему какой-то кайф. Эдакий гормональный наркоман. - Из-за той истории с саларианцем, которую я рассказал накануне операции? - И это тоже. - Там были неподходящие условия. Грязь. Заражения. Некачественные лекарства. И Тали ведь все равно пришлось нас прервать. Оно не стоило того, Шепард. Хотелось ляпнуть "Я все еще коммандер здесь, и ты не можешь меня критиковать", но произнести это вслух было для коммандера как наступить себе на горло. - Но стоил ли твоего перелома Джокер? - Стоил, - решительно ответил коммандер. - Даже не учитывая наши личные отношения, он - один из лучших пилотов Альянса, а может, и галактики. Поставить его на ноги такой мизерной ценой - это долгосрочное вложение, которое окупит себя с огромными процентами, - как из отчета, пересказал официальную причину Шепард. "А стоила ли того жизнь одного из пилотов челнока?" - хотел сказать он, но почему-то не сказал. - Личный пилот, - мечтательно вздохнул вместо того саларианец, наконец переставая щупать человеческую кожу (мягкую, теплую и приятную, кстати) и разрешая одеваться. Это было уже сложнее. - Придется тебе наловчиться, - хихикнул Мордин, видя безуспешные попытки Шепарда одновременно натянуть штаны и застегнуть ширинку с ремнем. - Я знал безрукую азари, которая одевалась своими биотическими способностями. Самое время начать флиртовать с биотиком. - Мне нравится характер Самары. Вот только она поклялась меня убить, если мы встретимся после победы над Коллекционерами, - поддержал веселую атмосферу Шепард. Театрально качнув плечами, саларианец, видимо, развеселившись и порадовавшись, что хоть внизу коммандер почти невредим, начал: - Любовь, любовь — гласит преданье — Союз души с душой родной — Их съединенье, сочетанье, И роковое их слиянье, И... поединок роковой... - совсем под конец он интонационно разошелся, выпуская на волю своего внутреннего артиста. Шепард вставал столбом каждый раз, когда гениальный ученый перевоплощался в не менее гениального актера. - И чем одно из них нежнее В борьбе неравной двух сердец, Тем неизбежней и вернее, Любя, страдая, грустно млея, Оно изноет наконец... - под конец подходя и резко застегивая штаны на коммандере, которые тот, оцепенев, даже из рук выпустил, закончил театрал читать стихи. Он с такой самоотдачей провел это маленькое представление, что Шепард был готов зааплодировать. В конце Мордин скромно покашлял в ладошку. - Все, что помню из земного про грустную любовь. Думал, тебе понравится. - Ты великолепный артист, - не дыша, выдал Шепард. - Благодарю. Стихи способствуют поднятию морального духа, - Солус отвлекся на уни-инструмент и, прочитав пришедшее сообщение, передал коммандеру: - Джокер пришел в себя. Скоро доктор Чаквас разрешит зайти. - Быстро очухался, - подивился Шепард, хотя внутри у него все скакало от восторга. И стихи, и здоровый Джокер.. Пох*р на перелом. Это самый счастливый день в его жизни. - Мы здесь закончили. Иди к нему, - отпустил врач Шепарда, понимая, как для него Моро важен. А потом добавил тихо-тихо, так, что Шепарду, возможно, и показалось: - Пусть видит своего героя...