***
Дэкен удивленно моргает и неловко улыбается, когда видет брата и его друзей на зрительских местах. Те ему приветливо машут, придавая сил, не очень много, но хоть что-то. Ему нужно победить сегодня, чтобы забрать свой титул, а там уже иметь возможность уйти с короной. Его плечо не болит все время, Дэкен даже шпагу держит крепко и уверено, но перед турниром он все равно закинулся обезболивающим. Его очередь должна быть третьей, но это начало, где их всех представляют. Дэкен кивает друзьям, когда уходит в комнату ожидания, словно пытается урвать у них уверенности. — У нас завтра вступительные, но чем мы впятером занимаемся? — спрашивает Кенсу, складывая руки на груди. Бэкхен наступает на задники своей обуви на левой ноге, убирает ее под задницу, потому что так удобнее. — Мы чиллим. — Новое словечко? — удивляется Чондэ, поглядывая на парня, но тот пожимает плечами. — Кён сказал, что это значит отдыхать и расслабляться. — Я видел это в интернетах, но как это мог сказать Кен? — Чонин немного наклоняется набок, слегка касаясь головой плеча Бэкхена. Тот закатывает глаза и толкает его в плечо. — Мы еще и переписываться можем, — мурлычет он, но получает в ответ только передразнивания. Это кажется безобидным. — Его рука перестала болеть? — спрашивает Чондэ, едва переводя тему. Бэкхён непонятно пожимает плечами, потому что он честно не разбирается. Ему разрешили заниматься, значит, всё в порядке. Но так ли это? — Ему нужен титул, а это более важно для него, чем самочувствие. Пусть старается сегодня, а завтра сдает экзамены. — Очень страшно сдавать экзамены завтра, — вкидывает Кёнсу и виновато улыбается, когда парни недовольно морщатся. Говорить о наступающем завтра было немного неприятно, потому что действительно страшно.***
Парни разглядывают свои вступительные результаты, не показывают их друг другу, пока сами не поймут, что там происходит. Чондэ облегченно выдыхает и говорит, что он пройдет, куда хочет. У него по восемьдесят баллов, по парочке предметов даже около сотни, он гордо поднимает подбородок и просит огласить результаты остальных. Чонин устало качает головой, удивляя ребят таким действием. — У меня максимум восемьдесят, — он даже отдает им листок. Парни разглядывают его результаты, действительно низкие, потому это кажется неожиданным. Он провалился. Но ни капли не сожалеет. — Тебе норм? — уточняет Бэкхён, после чего получает кивок и отдает результаты владельцу, а сам смотрит на Кёнсу, как бы прося сказать. Тот кажется немного расстроенным, смотрит на свой листок еще раз и начинает плакать. — Оу, ты чего? — взволнованно спрашивает Чондэ и обнимает парня, прижимая к себе. Тот плачет не очень сильно, словно как-то растеряно. Бэкхён мягко берет его руку и смотрит с немой просьбой, получает едва заметное согласие. — Что? — только и может выдохнуть он, замечая пять сотен, где всё остальное было выше девяноста баллов. Бэкхён смотрит на плачущего друга, а потом показывает результаты Чонину, который оказывается обескуражен. — Ты чего ноешь? — они говорят это почти одновременно, заставляя Кёнсу посмеяться. — Я от радости, — поясняет он, — словно всё это было не зря. — Конечно не зря! — Чондэ тормошит его плечи, — да ты пройдешь в любое медицинское! Да и в любое другое место! Наша гордость! Кёнсу просит прекратить, но парни только обнимают его и сюсюкаются. Он действительно их гордость. Настрадавшаяся гордость, которую они любят и готовы защищать. А сейчас он показывает, что способен на всё, если захочет. Кёнсу получает множество поцелуев, которые вызывают только улыбку. А потом он смотрит на Бэкхёна и прерывает их веселье. — Что насчет тебя, умник? — переводит тему он, а Бён испуганно сжимает пальцами свой листок и пытается отойти. Чонин хватает его поперек живота и прижимает к себе, когда Кёнсу забирает его листок и подносит к себе. А потом замирает и роняет его из своих пальцев. Бэкхён виновато улыбается, потому что знает, какие там баллы. Чондэ поднимает листок, смотрит на это всё и переносит внимание на Бёна. — У тебя нет ниж...стоп...у тебя все, кроме двух, сотни? — только и может пролепетать он. Бэкхён кивает, что удивляет Чонина, он даже выпускает пойманного в захват. Теперь вопросы вызывает Бён. Да, ожидаемо, что он будет на высоте. Но не так слишком же. — Ты серьезно? — Ну, я лучше Дэкёна, так что да, я серьезно, — улыбается он, после чего получает по голове ладошкой, а потом объятия. Он тоже гордость. Кёнсу ему улыбается и кивает, как бы одобряя.***
Чонин опирается рукой о косяк дверей и мило улыбается. Парни выглядывают из-за его спины и улыбаются не менее миленько. Отец парня удивленно на них смотрит, явно не ожидая столкнуться с этой компанией вот так. Он уже в форме, явно собирался уходить, а тут завалились дети. Дети, один из которых его сын, что не удосужился отзвониться после экзаменов. — Вы хотите тут засесть? — уточняет мужчина, получая уверенные кивки, вздыхает и пропускает ребят домой. Те неловко пробираются внутрь, разуваются и продолжают выглядеть слишком мило. Мило для тех, у кого тяжелые рюкзаки, что были пустыми утром. — Даже не спросишь про экзамены? — кокетничает Чонин. — Ты выглядишь счастливым, разве это может быть что-то плохое? — спрашивает он, но сын протягивает ему уже немного мятый бланк результатов. Парни сморят выжидающе, потому что баллы Чонина их немного напрягали. Но мужчина похлопывает сына по плечу, потом обнимает и целует в макушку, — поздравляю. Что ты решил? — Ну я подам документы в разные места, а там посмотрим. — Вы о чем? — вмешивается Бэкхён, явно не понимая происходящего. Да и реакция взрослого их явно удивила, но в хорошем смысле. Им даже было завидно, что Чонина хвалили за любой результат. Кимы смотрят на компанию, а потом как-то одинаково улыбаются, непонятно по содержанию. — Папа предлагал мне переждать год, чтобы понять, куда я всё же хочу. Или, если результаты будут плохими, пересдать потом, если мне будет нужно, — поясняет Чонин, а ребята переглядываются. — Вы точно из нашей реальности? — не выдерживает Кёнсу, потому что ситуация действительно странная. — Просто от учебы ничего не изменится, — поясняет мужчина, — он же не из-за знаний мой сын. Они обмениваются и своими результатами, где Чонин даже не выделяется, как самый слабый, потому что это разные дети с разными целями. Позже мужчина просит их не напиваться и уходит на работу. Парни провожают его, а потом замолкают, когда дверь закрывается. У них три рюкзака с пивом, о чем вообще речь. Молча стоят и смотрят друг на друга. А потом Кёнсу недовольно закатывает глаза и слегка наклоняется, потому что устает стоять, трет пальцами бедро и смотрит на ребят достаточно недовольно. — Если мы не приступим, то я накидаюсь таблетками и буду самым недовольным участником праздника, — угрожает он, заставляя их рассмеяться. Бэкхён отдает сумку Чонину, а сам встает к До спиной, как бы предлагает забраться. Тот фыркает, но от предложения не отказывается, забирается на Бёна, позволяя тому побыть своим транспортом. — Тебе правда можно? — уточняет Чонин, провожая ребят в гостиную. Бэкхён роняет Кёнсу на диван и сам падает на него сверху. До пыхтит, пытаясь избавиться от ноши, но достаточно быстро с этим смиряется. — Не рекомендуется, но не запрещается, — отмахивается он, — максимум, я могу начать ныть за жизнь, но вряд ли со мной что-то случится. Парни скептически на него смотрят, даже Бэкхён сползает с него, чтобы одарить таким взглядом. Но не спорят. С того времени, как Кёнсу сидит на лекарствах, он всегда пропускал с ними такие мероприятия или действительно играл роль трезвенника, хотя явно не был бы против накидаться, чтобы уснуть. Сейчас ребятам просто оставалось верить ему на слово и надеяться, что максимум, который он может выкинуть, будет сон.***
Кёнсу стирает кровь из-под носа и искренне негодует от того, что он устал быть жертвой. Бэкхён улыбается как-то виновато, потому что у него сейчас что-то хорошее случилось, а у друга разбитое лицо, которое явно улыбку не вызывает. До следует перестать общаться с людьми, когда он будет в университете, чтобы у него не было потом проблем. — Ты... — Прощались с параллелью, — усмехается он, предвещая вопрос. Бэкхён недовольно хмурится, убирает кровь с его лица пальцами окончательно и пытается выглядеть непринужденно. — Ребята нас ждут, — улыбается он, берет за руку и тащит за собой. Кёнсу даже не возмущается, потому что он не против. Бэкхён вызывает странное чувство, словно прощание с параллелью похоже на настоящий кошмар, что всё еще продолжается. Кимы усиленно что-то обсуждают, что оказывается совершенно неинтересным для Кёнсу и Бэкхёна, но они жестом просят подождать, пока они окончат, а потом всё же здороваются с друзьями. У Чондэ высветленные волосы, короткие непривычно, но чертовски красивые для его лица. Мех на его куртке темный, что контрастно смотрится с его головой. — Какой же ты красивый, — выдыхает Бэкхён, хватая друга за щеки. Тот улыбается и тянет губки, словно для поцелуя. Бэкхён фыркает и отпускает его, — не такой красивый, как мой парень. — Да ты тоже не такой красивый, как твой парень, — язвит Чондэ, но получает тычок в бок от Чонина. — У нас есть хорошие новости, — мурлычет он. Это заставляет Бэкхёна загореться интересом. У него тоже есть хорошие новости. — Вас приняли уже? — удивляется Кёнсу. У него еще не было результатов поступления, потому даже удивительно, что у кого-то уже всё решено. — У меня красный аттестат, так что не было проблем, чтобы меня взяли, — улыбается Чонин, — так что я скоро уезжаю, котики. — Меня тоже взяли, в столицу, — делится Чондэ. Он действительно подавал на лингвистику, как и предлагали ребята, потому и поступил туда. Чонин же будет в геодезии, что не было удивительным ни для кого. — Я тоже в столицу подавал, — замечает Кёнсу, — но еще ничего. — Не волнуйся, возьмут они тебя, — Бэкхён легонько встряхивает его за плечо. — А что насчет тебя? — переводит внимание До. Бэкхён тушуется, потому что он особенный среди них. — Ну... — Ты меня бесишь! — срывается Чондэ, хватает его за шкирку и начинает мучать, потому что его действительно это бесит. Бесит всех. Парень, который прибедняется. Бэкхён смеется и просит его отпустить, а когда нужное получается, слегка отбегает и смотрит на ребят честно-честно. — Меня взяли, — улыбается он, — в Сидней, на дизайнерский. — Ты...а почему не в Париж? — звучит клишированно, тем более от Кёнсу, но Бэкхён отмахивается и морщит нос. — Потому что я не хотел туда. — Да вы посмотрите на него! — продолжает возмущаться Чондэ, — он же просто собрался нас бросить. — Главное, вы меня не бросьте.***
Сехун едва заметно усмехается, а Чонин отчетливо понимает, что тот сейчас устроит истерику. В любом ее виде, но устроит. Ким зажмуривает глаза на секунду, а потом хватает с дивана плед и почти насильно накидывает его на парня, прижимает к себе и валит на этот самый диван. — Только открой рот, я тебя задушу, — предупреждает Чонин, получая возмущенное мычание в ответ, но не больше. Сехун разозлился на него не из-за чего. Последний день перед каникулами, когда они вместе. Тем более, что после каникул сразу же начнется практика, где О не будет рядом. — Закончил? — спрашивает Чонин, снимая с чужой головы покрывало, но продолжая держать всё остальное. Сехун недовольно отплевывается и смотрит достаточно злобно. — Я даже не начинал. — Прекрати цепляться за мои слова и орать на каждую мелочь, — почти приказывает Чонин. В такие моменты он ощущает себя действительно странно, словно он стал сильнее, но на деле является тем же размотанным трусом. — Может быть дело в том, что это ты не подбираешь слова? — Ты решил перевести стрелки? — Сехун пыхтит и выбирается из пледа, опирается на локоть и смотрит недовольно. — Меня обижают твои слова. — Все моим слова? — уточняет Чонин, смущая парня, — то тебе не нравится моя интонация, хотя это моя стандартная интонация, если я не ною. То тебе не нравятся мои слова, потому что ты придумываешь смыслы, которых нет. То тебе н... — Заткнись, — рычит Сехун и скидывает с себя Кима, этот же плед на него собирается спихнуть, но закидывает себе на плечи, как плащ, — тебе серьезно кажется, что я докапываюсь до тебя? — Стоило мне заикнуться про то, что я не поеду на практику, так ты с цепи сорвался. — Я сорвался с цепи в тот момент, как ты ввязался в компанию своих старых друзей. — Но ты же са...что? — Сехун удивленно моргает и закрывает рот рукой. Он явно не собирался говорить о том, что напряжен из-за ревности. Чонин устало стонет и роняет голову на пол, пару раз ударяя затылком. Этого ему не хватало только. — Прости...я не хотел... — И я не хотел с ними сходиться, — выдыхает парень, — но они были главной частью моей жизни. Более серьезной частью, чем успел стать ты. И если ты меня ревнуешь к ним, то следовало бы сказать, потому что я едва ли с ними общаюсь сейчас. — Мне страшно, что я никогда не стану лучше них, — признается О, заставляя Чонина на себя посмотреть, — я же не справлюсь. — Ты и не станешь лучше них, потому что они никогда не будут лучше тебя, — Ким садится и смотрит на парня, — я не люблю никого, как тебя. И если бы я даже мог кого-то выделить в таком амплуа, то он уже мертв, а я уже его не люблю. Ты - мой идеальный вариант.***
Кёнсу прижимает телефон плечом к уху, устраивается на кровати удобно, задевая макушкой верхнюю, соседскую. Сосед смотрит на него пару секунд, словно решает, забираться на свое место или нет, потом шепчет, что скоро вернется, и уходит из комнаты. Кёнсу ему машет, а потом скатывается по постели так, что ложится. — Приветики, киса, — звучит на той стороне. Бэкхён чертов клоун. — Что это ты закискал, псина? — Оу, а знаешь, что я тут узнал? — мурлычет он, — универ портит нам жизнь: осанку, зрение, заставляет образовываться камням в почках, да и вызывает различные психические расстройства. Ты на прицеле, детка. — Среди нас двоих, — смеется До, заставляя Бэкхёна в ответ тоже тихо посмеяться, — у тебя что-то случилось, если ты просил позвонить только меня, а не устроил традиционный консилиум? — Я запутался, — шепчет он. Они уже месяц, как уехали в разные города. Бэкхёна они не видели еще больше, что было очень напряжным, — я запутался в происходящем, в своих ощущениях, а совет попросить мне у кого-то нужно. — Ты влюбился? — Бэкхён сконфуженно вздыхает, а потом тяжело выдыхает, — да быть такого не может. — За мной..в общем, за мной ухаживает один придурок. Я четко ему сказал, что я вроде как в отношениях, но ему ничего не мешает уделять мне внимание. И это столько внимания, что у меня сердце тает. — Ты не думаешь, что обманываешься на доброту? — Поэтому мне нужен совет, — Бэкхён рассказывает про эти странные отношения, после чего действительно складывается картина, что его любят. Не просто пытаются добиться, а правда любят. И, вероятно, любят иначе, чем тот же Чонин. Немного глубже и сильнее, но честно и нежно. Кёнсу даже на секунду ему завидует. — Что мне делать? — спрашивает Бён, теряя всю уверенность. Кёнсу смотрит на стальные прутья, что создают сетку кровати второго яруса и думает о том, что Бэкхён сейчас оказывается на его месте. Запертый в крошечном помещении, не имея шанса выбраться, потому что клетки квадраты слишком малы. — Скажи Чонину. Ты же не любишь его. — Я...не люблю? — Не любишь. Тебе удобно, но не больше. Ты оторвал кусок самого лакомого торта, насытился им вдоволь и просто продолжаешь получать плюсы. Сейчас тебя ждет другой торт, который ты еще не пробовал. Признайся Чонину. Думаю, ты развяжешь ему руки, чтобы он понял, что тоже не должен зависеть от тебя. — Мне страшно. — Мне страшно каждую секунду, Бэкхён, — улыбается До, — Чонину страшно общаться с людьми в общественных местах и быть избитым. Чондэ страшно отличаться от других. Всем страшно. Но мы же стараемся? Попробуй и ты. Тем более, что с одним кошмаром тебе удалось справиться.***
Дэкён смотрит на них удивленно, сжимает пальцы в кулаки и тяжело вздыхает. Точно так же вздыхает и Чондэ. Между этими двумя не было никакого конфликта, но выглядит это обратно. Одному сложно оказываться в такой ситуации, а второму просто сложно. Но потом Бён пожимает им всем руки, одаривая крепкой хваткой немного трясущихся пальцев. Он снимает перчатку, чтобы написать им текстом что-то, но потом качает головой, словно передумал, и просто зовет за собой. У Бёна кисти разукрашены цветами, едва тонкими, скорее всего теми, что цветут раз в тысячелетии. Его память, такая болезненная, оголенными проводами по тонким рукам, кончаясь на костяшках пальцев. Чондэ судорожно сжимает ладонь Кёнсу своей, словно пытается ухватиться за что-то спасительное. До смотрит на Чонина, что ловит и его взгляд, и чужие жесты. Им обоим кажется, что это была ужасная идея, где они заставили пойти Чондэ с ними. Они заходят в здание кладбища, где Дэкён смотрит на них, словно что-то хочет, а потом пожимает плечами и ведет за собой. Он не очень хорошо ориентируется в залах, что становится понятно почти сразу же. Вероятно, об этом он и хотел сказать. Но нужный находится достаточно быстро, потому он ловко шагает к памятному месту, а Чондэ тянет Кёнсу за руку, потому что не хочет. — Ну ты же уже пришел, — шепчет До, мягко опуская руки другу на плечи. Тот слезно на него смотри, словно пытается умолять не бросать его, но и с собой не вести. — Я не хочу. — Если я отдам тебе цветы? — предлагает Чонин, явно заметивший пропажу. Дэкён поглядывает на них со стороны, а Чондэ цепляет его взглядом и теряется еще больше. Чонин всё же всучивает тонкие стебли цветов ему в руку и тащит за собой, потому что нечего отнекиваться. С Бёном они встречаются взглядами, из-за чего Чондэ ощущает, как слезы льются по его щекам, потому что быть такой копией просто нельзя. — Давно не виделись, клоун, — бросает Кёнсу, когда они подходят к нужной ячейки. Чондэ сжимает обеими руками букет, из-за чего тот мнется в месте схватки. Чонин мягко похлопывает его по плечу и забирает цветы, позволяя тихо плакать. Они встают рядом друг с другом, стоит Киму положить цветы на нужное место. — Никогда не думал, что мы будем тут, — признается он, получая тихое всхлипывание в ответ. — Не стоило тебя брать, — по-доброму шутит Кёнсу, поглядывая на Чондэ, тот кивает несколько раз, потому что действительно не стоило. А Дэкён подходит к ним сзади, кладет как-то нагло руки на плечи Кёнсу и Чонина, становясь между ними. Жест так себе, если честно. Он смотрит на чужую фотографию, слегка повисая на ребятах, и усмехается. — Твою...мать.., — хрипит Чондэ, смотря на него, привлекая к себе внимание остальных. Даже Дэкён смотрит на него вопросительно. Но они словно обмениваются парой слов через взгляды. И эти слова приводят Кима в такой ужас, что Кёнсу с Чонином даже напрягаются невольно. — Ты чего? — спрашивает Кёнсу, а Дэкён смотрит на него и слегка щурится, а потом открывает рот. — Как же забавно смотреть на то, как вы меня похоронили.