Шале (сруб)

Чонин смотрит на переводчика и думает, что так сильно его жизнь еще не подставляла. Уж лучше с О Сехуном пересекаться, чем вот это. Чондэ смотрит в ответ примерно так же, а потом лениво улыбается, словно действительно что-то смешное, а не такая вот ужасная ситуация. Как много языков он знает? Подходит ближе, сжимая в руках бланк с рабочими моментами. Смотрит сначала на него, а потом на Чонина. — Свела же нас троих жизнь, — бросает он, протягивая бланк Чонину. Правда, тому ничего название фирмы не говорит, он смотрит вопросительно на Чондэ, пытаясь понять, о чем речь, — неужели ты совсем не подглядываешь за жизнью Бэкхёна? — Дэкён меня никогда не интересовал. При чем тут он? — При том, что это его фирма, — новость звучит отвратительно. И ладно Чондэ тут работает в качестве переводчика, с ним они увидятся пару раз за всю сделку, если не один единственный. А тут целый Бён Бэкхён с заказом для своей фирмы. Где он? Чонину действительно было не интересно достаточно долгое время, чтобы теперь задаться этим вопросом. — Смотрю, он достаточно успешен, раз занимается чем-то, для чего ему нужен переводчик. — Тут его представитель, с самим Бён Дэкёном вы встретитесь едва ли в конце мая, если не позже. Ты же архитектор, почему тут? — Потому что я решаю, как будет обустроено здание изнутри и снаружи. Чондэ не успевает ничего ответить, потому что его зовет заказчик. Темнокожий мужчина, на голову выше, весь такой статный, прям во вкусе Бэкхёна. Оттенок красного на рубашке чертовски хорошо сочетается с кожей, что придает дороговизны его виду. В кабинете Чунмёна все друг другу представляются, а потом выясняется, что заказчику нужно здание на три месяца в каком-нибудь престижном районе. Чондэ говорит на испанском так же бегло и красочно, как на корейском, едва заметно жестикулирует, мастерски сдерживая свою любовь к размахиванию руками в повседневном разговоре. Он немного сутулится, отчего его узкие плечи кажутся еще более узкими, а тонкие руки уж совсем тонкими. Чондэ всегда был самым тонким среди них, таким и остался. Им под тридцать, а он всё равно мальчишкой выглядит. Одевается более осознанно, чем заказчик, потому что выглядит выгоднее всех в этом помещении. Заказчик рассказывать про смысл помещения, что это даже не совсем бутик, а некоторое подобие зала для маленьких показов, в котором можно приобрести вещи. Так же он показывает цветовые палитры, которые не должны быть использованы. Чонин видит на некоторых из них пометки размашистым корейским, словно возможность допустить некоторые цвета в декоре. Когда Чонин цепляется взглядом за кривую "о" то понимает окончательно, кто это всё подписывал. — Я отлучусь, — шепчет он Чунмёну, поднимаясь с места. Тошнит. От осознания всего того, что может произойти. Ему видеться ни с кем из них не хотелось вовсе. Даже с Кёнсу, потому что он ассоциировался уже со взрослой жизни болью. Он отсиживается на диванчике в коридоре, стараясь перевести дыхание, которого теперь совершенно не хватает. До тошноты душно, что хочется выть, но Чонин просто откидывает голову на спинку дивана и немного скатывается. Чондэ выходит с заказчиком, замечает Чонина, что-то говорит на своем испанском, а потом подходит к Чонину. — Ты чего? — Представил, как же не хочу работать с мертвецом. — Он красивый, словно айдол, — шепчет Чондэ, прекрасно зная, что Чонин это услышит, — так что на мертвеца не особо похож.

***

— Что-то тебе не понравилось в заказе? — спрашивает Чунмён уже дома. После таких потрясений Чонин невольно сравнивает своего нового мужчину с другими, самыми яркими. И сейчас Чунмён ставит две кружки фруктового чая на стол, сладкого для Чонина, а себе - почерневшего от крепости. Чонин пожимает плечами, притягивая к себе планшет, чтобы сделать набросок и забыть эту тему на какое-то время. — Мы одноклассники. — С переводчиком? — И с переводчиком, — усмехается Чонин, заставляя мужчину удивиться, — директор бренда - мой одноклассник. Точно так же, как и переводчик. — И ты не рад? — Чонин бы сказал, что рад, будь бы это другая встреча. Будь бы у нее некогда давно другой контекст. Сейчас бы Чонин искренне предпочел бы это избежать. — Мы плохо кончили. И я бы не хотел к этому возвращаться. — Не встречайся, твоя работа всё равно состоит немного в другом, — звучит подбадривающе. По сути, он не должен был встретиться с Чондэ сегодня. Полное неведении было бы чуть-чуть приятнее. Теперь же он рисует схему здания, перед этим просмотрев всю коллекцию одежды Бёна на официальном сайте Альянса. Просто, стильно, доступно. — Нам нужно помещение с минимальным количеством стен, — переводит тему Чонин, одновременно с этим рисуя примерный макет здания, — можем взять что-то достаточно просторное, без комнат. Или с двумя, чтобы сразу под некое подобие склада сделать. Запроси какую-нибудь студийную территорию. — Переформулируй, — улыбается Чунмён, заставляя Чонина недовольно поморщить нос. Сколько он работает у этого мужчины, столько тот цепляется к его речи. — Нам нужно помещение, в котором можно организовать студию. — Уже лучше, — смеется мужчина, целует Чонина в щеку и отходит ненадолго. У него есть еще пару своих дел. А Чонин смотрит на набросок, сражаясь с желанием просто взять и открыть чужой профиль в инстаграме. Его даже Чондэ не интересует, что уж говорить про Бэкхёна. Но чертовски интересно.

***

Чондэ ощущает себя лучше, если это таковым можно считать. Минсок его чуть ли не за руку ведет к психологу, чтобы не понадобилось потом вести к наркологу. Отчасти, это помогает. Но что-то подсказывает, что помогает некий страх снова встретиться с теми, с кем он уже так долго не виделся. Да и Минсок был слишком дорогим его сердцу. Когда начинается отпуск, он только и делает, что лежит дома, пока Минсок на работе, а потом лежит с Минсоком, пока тот пытается разобраться с остатками дел, а потом отдохнуть. Чондэ умудряется набрать в весе, пока не берет себя в руки и не начинает делать хотя бы зарядку, а потом и правильное питание подходит, вместе с продуктивной работой над всякими остаточными эффектами его деятельности. Пару раз родители Суджин позволяют ему повозиться с малюткой, которая продолжает находиться в легком восторге от прекрасного дядюшки. Не очень-то повезло ребенку с тем, что ее родители время от времени улетают в другие страны на работу. Хотя, если учесть нагрузку того же Кёнсу, вопрос в том, кому тут больше повезло, остается открытым. В конце мая Чондэ уже начинает страдать от какого-то излишнего отдыха. Кёнсу возвращается раньше времени, но категорически отказывается свои пару дней выходных тратить на друга. Да понятно, семейные вечера всё равно более выгодная акция. Но сделать такую акцию для Чондэ умудряется Минсок. — Накидаться? — усмехается Чондэ, заглядывая в пакеты. Апероль Минсок предпочитал пить со сраными апельсинами, поэтому Чондэ показательно моет отдельно от этих самых апельсинов свой грейпфрут, пока мужчина делает прекрасные коктейли. — Я решил, что сейчас, почти что летом, самое время накидаться, сидя на балконе. — Там грязно. — Лапки тебе помою, — отшучивается Минсок. Чондэ показательно решается помыть апельсины, как бы показывая, что это оплата за лапки. Минсок же между всем этим нарезает грейпфрут тонко так, как Чондэ нравится. Чондэ и нравится сидеть на балконе, задницей на холодной ступеньке, а ногами опираться на грязную поверхность. Нравятся распустившиеся деревья, которые касаются перил, потому что это не самые верхние этажи. Нравится вот так, именно с Минсоком. Даже напиться до этого легкого флера головокружения. Цитрусы - его любовь, к Минсоку и, наверное, к себе. — Ты в курсе, что послезавтра у тебя кончается отпуск? — напоминает Минсок, когда Чондэ роняет свою голову ему на плечо. Сжимает пальчики на ногах, стряхивая пыль. — Ага, а там Бён приезжает, надеюсь, меня на эту сделку снова не поставят. — Ты же дружишь с ним. — Чонин - нет. А Чонин архитектор всего этого дерьма. Так что, шанс их пересечения всё же имеется. Не хочу оказаться свидетелем.

***

— Чондэ жаловался, что работает с тобой, — усмехается Кёнсу, подписывая Чонину новый рецепт, — надеюсь, не сдохнешь. — От работы с Чондэ? — усмехается Ким, стараясь даже не лезть в чужие записи, пока они не будут у него на руках. В белой форме кожа Кёнсу кажется еще более смуглой, чем на самом деле. Он загорел. Теперь кажется темнее самого Кима. — От алкалоидов вместо того, что ты принимал, — мурлычет он, протягивая рецепт, — считай, ты здоров, можешь перейти на что-то более щадящее. Надеюсь, твое сердечко не будет моим скорым пациентом. А насчет работы с Чондэ, он не очень-то противный. Когда не попадает в тяжелые будни, так вообще зайка. — Помимо Чондэ...там другая проблема. — Какая? — не то, чтобы До тратил свое время на этот разговор, но таймер потерянных секунд пошел. Чонин собирает бумаги в папку, чтобы всё лежало союзно. — Заказчик, что у меня, что у Чондэ, является Бэкхёном. Точнее, Дэкёном, но ты понял. — Они бухают вместе в Италии. — Испании. — Да плевать. Бэкхён хороший человек, не думаю, что у тебя возникнут проблемы с ним. Тем более, на работе, — предлагает вариант Кёнсу. Не то, чтобы он был на стороне Бёна, но сейчас Кимы вели себя тряпками, что делать не следовало бы. — Предпочел бы не пересекаться с ним никогда. — Посмотри его закрепленные истории, — усмехается он, окидывая Чонина взглядом, — поймешь, что теряешь, стараясь игнорировать его существование. — Какую-то хрень из его жизни? — Поймешь, если попытаешься.