Шале (сруб)

Чонин смотрит на то, как Джон быстро болтает с Чунмёном на своем эльфийском языке. Чондэ так же быстро это всё переводит. Они обсуждают дизайн, строение здания и многие другие мелочи. А тем временем Бэкхён тихо разглядывает всё вокруг. У него белые волосы, достаточно строгий внешний вид, слегка подведенные глаза. Никаких очков, хвостика на макушке и прочей ерунды. Он едва заметно улыбается всему, что ему нравится. А потом поворачивается к ним, пишет что-то на телефоне и показывает Чунмёну. — Но...вы же сами заказали такое, — Чонин искренне хочет закатить глаза от того, как Бён играет немого. Мило улыбается и о чем-то жестами общается с Джоном. От этого тошнит. — Что не так? — спрашивает у Чунмёна Чонин. Тот отмахивается, дожидаясь какого-то результата. Теперь очередь Чондэ снова быстро переводить. — Господин Бён имеет в виду, что в коллекции есть белые вещи, они потеряются в общей картине белых стен, — поясняет он, сам же удивляясь сказанному, — договор был, что не будет отвлекающих моментов и модели будут выделяться. Вы же сделали просто белый блок с черными вставками. — И что нам делать? — ворчит Чонин, не желая этим заниматься. Теперь очередь Бэкхёна хотеть закатывать глаза. Нельзя окончить художественный дважды, а так тупить. Бён о чем-то переменивается со своим напарником, скромно ему кивает и ждет. — Делить студию на секторы. — Но у нас ограниченные квадраты, сами же заказали большой склад! — не может не возмутиться Чонин, что босс едва заметно пытается прекратить. Бэкхён злится в ответ, беззвучно ругается и что-то быстро печатает. Смотрит на Чонина, а потом подходит ближе, прижимается своим плечом к его и сразу печатает. — "А стены у вас не ограничены. Делайте половину белой, половину черной. От входа в каждую сторону и до логичной встречи." — Это затратно. — "У вас уже половина белая, просто перекрась вторую в черный", — Бён поднимает взгляд на Чонина, словно бросая ему вызов. — В коллекции много красных вещей с черными вставками. Их в два раза больше, чем белых. В это же время черных в три раза больше, чем белых. Суммарно, одна пятая вашей коллекции - белый, всё остальное отведено другим цветам. Тратить черный цвет на такую малую часть коллекции бесполезно. Проще использовать черные завесы ткани в парочке мест, вставляя в традиционные модели белые. У вас манекена одного хватит, чтобы всю белую одежду развесить, — Чондэ быстро переводит сказанное Джону, который оскорбляется, но предоставляет всё боссу. Босс Чонина же предоставляет всё своему дизайнеру. Бэкхён теряется, переосмысливает сказанное, а потом кивает, возвращаясь к писанине. — "Основной цвет коллекции - черный. Я хочу, чтобы он был доминирующим. Если я хочу выделить черную одежду, я прошу белые стены. Если я хочу выделить основной цвет, а прошу черные стены. Если у тебя есть идеи лучше, делай, но никакой ткани. Только стены". — Тебе же не понравится. — "Вам". — Давай сюда, — фыркает Ким, забирая у Бэкхёна телефон. Включает камеру, делает снимок их студии, после чего открывает редактор. Забавно, телефон миллионера был таким простым и старым, — вы можете поставить белые модели посредине, оставив тут черную стену, — он закрашивает центр фотографии черным и рисует белые точки. — "Акцент переходит на белое", — пишет в этом же редакторе Бэкхён, то приходится ждать. Интересно, он разговаривает, когда остается один на один с родными? — В жизни должно быть больше белого, — ворчит Чонин, ставя много черных и красных точек на фоне белых стен, — основным цветом все равно будет черный. Люди заметят первым делом отвлечение в стенах, а не в одежде. От этого твоя мысль и создает абсурд. Если ты хочешь привлечь внимание к черной одежде, тебе не нужны черные стены. Тут ты идешь от противного. Вот и сделай привлечение черным на белое, а потом позволь людям перевести взгляд. — Господин Джон говорит, что это хороший вариант, — вмешивается Чондэ. Бэкхён смотрит на Джона, словно общается с ним взглядом, а потом кивает. — Это одобрение? — шепчет Чонин. Бэкхён одними губами произносит понятное "да".

***

— Нас выгнали, — Чондэ говорит это так, словно вообще не проблема. Кёнсу скептически окидывает их взглядом, вытаскивает незажженную сигарету изо рта и пропускает их внутрь. Бэкхён криво улыбается, немного виновато и неловко, хотя До совершенно не ощущает себя странно рядом с ним. — В смысле? — Его напарник улетел, а из квартиры выгнали, — Чондэ указывает на Бэкхёна пальцем, объясняя ситуацию, — мы приперлись ко мне, а Минсок на полном серьезе сказал, что тогда мы можем проваливать вместе. Вот, ты оказался полезным. — А другой отель? — удивляется Кёнсу. Бэкхён пожимает плечами, а Чондэ отмахивается. — Я ему предложил ко мне на ночь. Вот и случилось. — Теперь вы на ночь у меня. — Нас не выгонят? — уточняет Бэкхён, словно проверяет, насколько этот вариант удачный. Ему действительно было проще снять номер в отеле, а завтра уже найти себе квартиру. Но это Чондэ, с которым хотелось немного побыть вместе. А тут еще и Кёнсу. — Нет, я один еще два дня, — До улыбается, немного скупо, но вполне себе честно. Бэкхён его улыбку понимает и не может не ощутить себя счастливым от этого всего. Они устраиваются у Кёнсу в квартире, готовят вместе ужин и обсуждают рабочие дела. Бэкхён просто их слушает, особенно, если возникают какие-то локальные разговоры. Он привык за всё это время молчать, поэтому ему немного странно, когда они выпытывают у него пару вопросов, которые приходится рассказывать. Ближе к ночи Чондэ покупает им ящик пива и кучу закусок. Бён показательно ворчит на это всё, потому что утром опухнет в лице, но всё равно на это соглашается. Кёнсу соглашается еще до того, как Чондэ эту мысль озвучивает. — Мы работаем вместе с Чонином, — делится Чондэ, растягиваясь на диване. Бэкхён устраивается у него в ногах, всё еще таких же тонких, как в подростковом возрасте, но это кажется еще более привычным. Кёнсу сидит в кресле напротив, словно ему не особо-то и хочется быть с ними так близко. Хотя, так удобнее общаться. — Наверное, он не очень рад. — Он чертовски зол, — смеется Бэкхён, — но чертовски профессионален. Злился, но делал всё, что нужно. — Ну, ты и правда хрень опросил, — замечает Чондэ, на что Бён замахивается на него чипсами, но не кидает, раз они в чужом доме. — Ты в цветах вообще разбираешься? — Я наркоман, у меня в принципе спектр хуже. — Вот поэтому для тебя это и хрень, — сетует Бэкхён, а Кёнсу остается только усмехнуться. — Только не доведи его там до нервяков, не хочу с ним в лишний раз встречаться. — Я думал, вы хорошо общаетесь. — Хорошо, но если мы с ним встречаемся, значит, ему хуево, — рассуждает Кёнсу, открывая новую бутылку. Двое напротив него переглядываются, явно желая задать кучу вопросов, — это врачебная тайна, не пытайтесь. — Ты сплетник, — фыркает Чондэ, — неужели теперь сливаешь инфу только за деньги? — Ой, это не сплетня, а тайна. — Разве это не одно и то же? — мурлычет Бэкхён, наклоняясь в сторону Кёнсу, — расскажи, мы ему не скажем. — Да что там рассказывать, — он кажется действительно серьезным, когда меняется разговор в такое русло, — он болеет, причем достаточно серьезно, чтобы сдохнуть. Сейчас ему лучше, вон, на работу ходит, с мужиком трахается, но ему буквально одно лишнее движение осталось. — Раз ты в кардиологии, то у него больное сердечко? — уточняет Чондэ, на что До кивает, — херово. Он выглядит не самым лучшим образом, но по нему и не скажешь, что что-то не так. — Он отлично продержался, если честно. Его работа дает ему приличный заработок, чтобы поддерживать себя и таблетками, и терапией, и внешний вид сохранить. Какой-нибудь клерк или учитель уже давно бы загнулся, ну или выглядел бы хуево. — Чонин в принципе красавчик, — заступается Бэкхён, — даже если всё будет очень плохо, он продолжит быть сногсшибательным. — Я ждал от тебя этого, — До улыбается, оставляя такое замечание, Бэкхён даже возмутиться хочет, — но тут такая ситуация, что даже он не потянет, если сдаст позиции. — Он же..., — Бэкхён замолкает, ощущая рядом вибрацию телефона. Он виновато улыбается, выбирается с дивана, — я немного поболтаю. — Адиёс, — бросает Чондэ, на что Бён показывает средний палец и уходит на кухню, уже начиная разговор на испанском, — ты в курсе, что у него есть гражданство другой страны? — Да прям? — удивляется Кёнсу. Чондэ кивает, переползает на другую сторону дивана, наклоняется к полу, чтобы пошариться в сумке Бэкхёна. Достает чужой паспорт и кидает его До, — Пак Бэкхён? — Прикольно, да? — улыбается Ким, — мы договор составляли, а тут вот это. И Пак, и Испания. — Я даже рад за него, — признается Кёнсу, возвращая документы Чондэ, который кладет их на место, — он сделал всё, чтобы не быть связанным с домом, а это была его цель. — Ага, миллионер, красавчик, так еще и куча всяких плюшек в кармане. — Ну, тут он преуспел больше, чем вы, оба Кимы.