Шёпот гравия

Эта глава писалась долго, в своё оправдание могу лишь сказать, что она чуть больше остальных. И я, конечно, ни на что не намекаю, но, возможно, обратная связь прогоняла бы «неписун» быстрее. ____________       Что-то мокрое и прохладное коснулось моей руки. Нехотя открыв глаза, я обнаружил рядом морду Чарли. Пёс сидел возле дивана и, уткнувшись носом в мою ладонь, томно вздыхал.       По яркому свету, проникающему в гостиную через два больших окна, я понял, что уже позднее утро и давно пора вставать.       Вчера, в воскресенье — последний день ярмарки, мы с Шеннон проторчали в «ЭкспоЦентре» до самого закрытия, а потом ещё долго собирали непроданную мебель, упаковывали её и готовили к возвращению в магазин. Эти выходные были продуктивными — хоть мы продали далеко не всё, но выручили неплохую сумму, и нам даже поступило два индивидуальных заказа, к которым, к слову, я хотел приступить с сегодняшнего утра, но, видимо, так вымотался, что не услышал будильник.       Воодушевлённый моим долгожданным подъёмом, Чарли начал нетерпеливо лаять и звать меня на улицу.       — Да-да, знаю, приятель, ты хочешь отлить, но я первый.       Пёс не стал спорить и, высунув язык, поплёлся за мной в ванную.       Сделав все свои дела, наскоро умывшись и почистив зубы, я принялся одеваться на прогулку. Чарли ходил за мной по пятам и, неистово виляя хвостом, иногда поскуливал, чтобы я поторопился.       Стоило выйти за дверь, как свежий морозный воздух проник в лёгкие, опьяняя и одновременно бодря. Первый день мы отправились на прогулку без поводка, но Чарли уже знал дорогу и, обойдя дом, уверенно миновал сарай, где была моя мастерская. Он направился прямиком туда, где мы обычно гуляли. Передвигался пёс на всех четырёх лапах, но ещё немного прихрамывал, хотя это не помешало ему быстро добраться до полюбившегося дерева и задрать лапу.       Где-то слева, на периферии моего поля зрения, мелькнуло что-то рыжее и быстро скрылось в кустах. Чарли в момент навострил уши, вытянулся по струнке и принюхался. Лисица уже, должно быть, скрылась в лесу, но псу не терпелось броситься в погоню. Однако он не сделал этого, поглядывая на меня: видимо, ждал команды, а я боялся, что он ещё не совсем здоров и догонялки с лисой могут ему навредить.       Вернувшись домой, я наполнил обе собачьи миски и решил, что и самому не помешало бы позавтракать. Готовить я не особо любил, да и для кого мне было стараться? Один я мог легко обойтись готовыми обедами из супермаркета или собственноручно сооружёнными сэндвичами. Правда, иногда меня подкармливала Шеннон, принося в магазин ланч-боксы с домашней едой. Но пожарить яичницу с беконом или смешать яйца в омлет я вполне способен. Чем и был занят, когда вдруг мой сотовый залился трелью. Звонила Шен.       — Ты уже видел новости? — выпалила она.       — И тебе привет, — буркнул я, взбивая яйца вилкой. — Что случилось?       — Сейчас скину тебе ссылку, — и не думала она вдаваться в объяснения. — Перемотай на 3:45, сам всё увидишь.       Оставаясь на связи, я прошёл в гостиную и открыл ноутбук. По ссылке в мессенджере я попал на выпуск местных новостей. В указанное Шеннон время телеведущая как раз объявила о новом репортаже:       — Вчера на площади у Вест Эдмонтон Молл прошёл митинг в защиту окружающей среды от загрязнений и последствий пожара, вызванных, по мнению активистов, работой нефтедобывающей компании, — сообщила она. — Напомним, что уже неделю на одном из нефтерождений бушует огонь. Неравнодушные защитники природы решили выразить своё недовольство публично и просят власти призвать нефтяников к ответственности.       На экране появились кадры с места событий. Женщины, мужчины, парни и девушки стояли у торгового центра с плакатами и что-то скандировали. Уже в следующую минуту на экране появилось знакомое лицо. «Мэтт Калвер, ветеринар, участник митинга», — гласила надпись под изображением.       — Если компания работает на этих землях, она должна что-то делать для развития территории и улучшения качества жизни людей и животных, — говорил он репортёру. — Однако этого не происходит: нефтяники оставляют после себя выжженные леса, загрязнённые пастбища и реки, игнорируют обращения местных фермеров. Каждый год по рекам плывёт нефтяная плёнка, рыбные запасы исчезают, участились случаи отравления скота нефтью. Из-за пожара страдают и дикие животные. Я не понаслышке знаю об этом. Только вчера вместе с волонтёрами мы зарегистрировали шесть случаев гибели животных и три случая, когда животные оказывались в тяжёлом состоянии. Вскоре, напуганные и оставшиеся без крова, они придут на улицы города, и я не удивлюсь, если следующий ваш репортаж будет о нападении кого-то из них на человека.       — А доктор быстро освоился, а? — усмехнулась мне в ухо Шеннон, в то время как на экране брали интервью у другого активиста. — Но он хорош, не правда ли?       — Да уж, за минуту здесь он произнёс больше слов, чем я слышал от него за всё время нашего знакомства, — хмыкнул я удивлённо.       — Сдаётся мне, Мейсон Уильямс получил достойного противника. Может, хоть Мэтту удастся припереть к стене этого мерзавца?       — Уильямс? — силился я вспомнить, где мог слышать это имя.       — Юрист «Империя Энерджи», — пояснила Шеннон. — Этот чёртов законник мелькал в новостях всё позапрошлое лето, ты забыл, какой скандал разразился? На двух фермах погиб весь скот из-за разлива нефти.       Я хотел было напомнить ей, что позапрошлым летом новости были последним, что меня интересовало, но не стал. Вместо этого меня внезапно охватило беспокойство за дока.       — Не думаю, что Мэтту по зубам то, во что он ввязывается, — решил я озвучить свои опасения. — «Империя Энерджи» не какая-то там захудалая фирмочка. Это крупная нефтедобывающая компания — они таких, как док, на завтрак едят.       — Конечно, он знает, на что идёт, — заверила Шеннон, хотя на самом деле голос её звучал уже не так уверенно. — Может быть, своими протестами он вызовет общественный резонанс или ещё что… — Она вдруг замолчала и, видимо, задумалась. — Не хочешь поговорить с ним об этом?       — Я? С чего вдруг? — Её внезапная смена позиции удивила, как и лёгкость, с которой она перевела стрелки на меня.       — Ну, вы вроде как неплохо ладите. Не хотелось бы, чтобы у него были неприятности.       — Рад слышать, что ты так беспокоишься о парне, которого видела всего лишь раз.       — Брось, Грэм, а ты нет? Он относительно недавно приехал в Канаду, ему не помешает друг, да и тебе тоже.       — Шеннон, я…       — Всего лишь друг, Грэм, — перебила она. — Я не толкаю тебя в его постель. Тебе нужно с кем-то общаться помимо нас с Найджелом. Ты не можешь до конца своих дней прятаться в домике в лесу, как какой-нибудь аскет. Человеку нужен человек.       — О, да ты у нас теперь философ! — усмехнулся я.       — Ты знаешь, о чём я. — Её ничуть не задела моя ирония. — Мы тебя любим, но не можем дать всё. Было бы здорово, если бы ты хоть иногда выбирался из мастерской и просто проводил с кем-то время.       — Я уже говорил, как Найджелу повезло с тобой? — улыбался я, тронутый её заботой.       — Говорил, но скажи ещё раз, и желательно своему брату, он совсем погряз в работе, — жаловалась она. — Не удивлюсь, если и Рождество он будет справлять в офисе.       — Ты этого никогда не допустишь.       — Ты прав, — вдруг воодушевлённо произнесла Шеннон. — Не допущу. Это Рождество будет особенным для всех нас, вот увидишь.       Мне бы хоть фунт её уверенности. Попрощавшись через пару минут, я завершил звонок.       Я никогда не был особо общительным, у меня были приятели, но никого из них я не мог назвать другом. Моими друзьями всегда была моя семья в лице Найджела, Шеннон и Джоша. В большем я не нуждался. Но, может, Шеннон права?       Я взглянул в монитор ноутбука, где на паузе стоял репортаж с участием Мэтта. Сам не знаю, зачем перемотал до его интервью и стал пересматривать. Было видно, что док знал, о чём говорит. Энтузиазм в его глазах был заразительным. Он был так молод, и огонь, горевший в нём, вырывался наружу. Удивительно, что я не замечал этого при личных встречах. Со мной он был спокойным, порой даже каким-то меланхоличным. Зато то, что касалось его работы и животных в целом, словно окрыляло его. В этом он немного походил на меня. Мы оба любили то, чем занимались.       Не знаю, что мною двигало: наставления ли Шеннон или внезапно обнаруженная общность с доком, но я вновь взял в руки телефон и, найдя в контактах его имя, принялся набирать СМС.       «И кто теперь из нас знаменитость?» — напечатал я и нажал «отправить».       Секундой позже я решил, что нужно было добавить смайлик, чтобы док точно уловил мой посыл, но ещё чуть позже я уже вовсе жалел, что вообще написал ему. Снедаемый собственной глупостью, я вернулся к приготовлению омлета, пока до меня не донёсся звук входящего сообщения. Это был Мэтт.       Его словам предшествовал смайлик с обезьянкой, закрывающей себе глаза.       «Видели новости? Честно говоря, никто из нас не ожидал появления репортёров. Знай я об этом заранее, подготовил бы речь получше».       «Это была хорошая речь, — напечатал я в ответ и, чуть подумав, добавил: — Кингсман заменил трубу в кухне?»       На этот раз мой телефон зазвонил. Пару секунд я просто смотрел на экран, но потом всё же принял вызов.       — Личные сообщения перестали быть популярным средством общения? — улыбнулся я, хотя док и не мог меня видеть.       — Нет, они всё ещё в тренде, — усмехнулся он. — Просто не хотелось сообщать о вашем найме на работу по СМС. Я хотел позвонить вам сегодня вечером, но вы меня опередили. Тейлор недолго ломался, но всё же решил принять ваше предложение о реставрации паркета. Я убедил его, что ремонт выйдет дешевле замены или обычного демонтажа. Так что, если вы ещё не передумали…       — Нет, не передумал, — заверил я. — Даже подобрал подходящий материал. В каком состоянии паркет сейчас?       — В ужасном. Как вы и предупреждали, стало ещё хуже. Думаю, вам понадобится довольно много материала для замены. Пол похож на место бомбёжки — сплошные кочки и провалы, а где-то даже появились щели.       — Это обычное дело при таком количестве воды, которое на него пролилось. Когда я могу приступить?       — Пятница и суббота у меня выходные, буду вас ждать к одиннадцати. Вам удобно?       — Вполне.       Я не стал говорить, что мне подошли бы любые дни, какие бы он ни назвал: мой рабочий график вряд ли назовёшь плотным.       — Как дела у Чарли? — поинтересовался собеседник.       — Отлично. Передаёт вам привет. Лапа заживает на глазах, правда, он постоянно лижет швы.       Я взглянул на пса, который в этот самый момент, развалившись на полу кухни, обрабатывал языком ровный аккуратный шрам.       — Так и должно быть, на то он и пёс, — успокоил меня Мэтт. — Главное, чтобы он не занёс никакую заразу, если случится нагноение, вам лучше привести его в клинику.       — Без проблем, док, но пока всё хорошо.       — А что насчёт хозяев? Никто не объявился?       — Всё ещё нет, но, честно говоря, мы с Чарли вроде как друг к другу прикипели. Я буду скучать, когда его заберут.       — Всегда есть вероятность, что хозяин не объявится. Может, он переехал или ещё что.       — И такое бывает? — не из праздного любопытства спросил я. — Ну, что хозяин не находится.       — Редко, но бывает. Чаще всего в таких случаях собаку заводят нелегально, не получают на неё лицензию, поэтому, боясь наказания, и не ищут питомца, хотя штраф не такой уж большой.       — Вы думаете, Чарли один из таких?       — Вполне возможно, раз при нём нет жетона.       — Или он мог просто его потерять?!       — Да, конечно, мог. Но в любом случае я рад, что Чарли попал именно к вам. Вряд ли найдётся для него хозяин лучше.       — Это мило, док, но как вы можете быть в этом уверены?! Вдруг прямо сейчас я издеваюсь над псом?       — Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в людях, — чуть помедлив, произнёс Мэтт, — но вы не кажетесь мне жестоким.       Разговор принял весьма странный оборот. Или мне только так казалось? Почему-то каждый наш диалог с доком вытаскивал на свет что-то личное, потаённое. И это с учётом того, что я не считал себя особо общительным, да и он не производил впечатление открытого человека. Как он сказал? Животных он любит намного больше, чем людей? Мне легко в это верилось, но я не понимал, что заставляло его так слепо верить мне.       — Итак, значит, пятница и суббота? — решил я уйти со скользкой темы.       — Да, в одиннадцать, — подхватил он, и я ясно слышал улыбку в его голосе.

***

      В пятницу с самого утра на улице мела пурга. Видимость была плохая, и местные синоптики просили воздержаться от использования личного транспорта, чтобы снизить риск аварий, но альтернативы у меня не было. Погрузив в кузов пикапа всё необходимое, я забрался в кабину и, включив кондиционер на обогрев, запустил навигатор. Путь до дома Мэтта предстоял неблизкий, и я решил выстроить маршрут, минуя все большие дороги, чтобы не застрять в пробке. Новая трасса оказалась немного длиннее, но так я мог спокойно добраться до пункта назначения.       У двери дока я стоял в десять минут двенадцатого. Терпеть не могу опаздывать, но, как говорится, обстоятельства сложились не в мою пользу. Однако же не только мои затянувшиеся манёвры по заснеженным улицам преподнесли сюрпризы — на мой довольно-таки громкий стук дверь не открылась. Наверное, нужно было созвониться с доком заранее — вчера вечером или сегодня до отъезда — и уточнить, всё ли в силе, но я почему-то этого не сделал. Понадеявшись, что, возможно, хозяин просто не услышал, я постучал ещё раз более настойчиво, и на этот раз удача мне улыбнулась.       Торопливые шаги донеслись из коридора, а глазок сменил цвет. Спустя пару немного затянувшихся секунд щёлкнул замок.       Вид у дока был забавный. Взъерошенный и заспанный, он предстал передо мной в клетчатых чёрно-красных пижамных штанах и слегка растянутой белой футболке. Но даже в таких, казалось бы, обыденных вещах он умудрился выглядеть… впечатляюще. Я не мог подобрать другое слово, потому что небрежность в одежде шла ему ничуть не меньше, чем опрятность и модный лоск. Домашний Мэтт Калвер оказался более приземлённым, простым и досягаемым, но при этом всё равно оставался собой.       — Уже одиннадцать? — спросил он вместо приветствия, поправляя очки — свой неизменный атрибут.       — На самом деле уже начало двенадцатого, — сообщил я. — Тяжёлая ночь, док?       Он отступил в сторону, позволяя мне войти, а затем закрыл за мной дверь.       — Скорее тяжёлая неделя, — посетовал он и скрылся где-то в недрах квартиры. — Проходите, я сейчас, — донеслось до меня.       Я снял куртку и повесил на вешалку. Заметив, что док разгуливает по дому босиком, я решил ещё и разуться.       Из ванной послышался шум воды — вероятно, Мэтт приводил себя в порядок. Я же не стал терять время и прошёл в кухню.       Пожалуй, он не шутил про «место бомбёжки» — вид у паркета и правда был удручающий. Придётся как следует над ним поработать, что, впрочем, меня совсем не пугало.       Когда я возвращался в коридор за ящиком с инструментами, то невольно заглянул в гостиную. Она была небольшой, но довольно уютной. Бежевые стены, незатейливый набор явно не новой мебели, насыщенно-зелёный ковёр на полу и такого же цвета подушки на сером диване. Прямо за диваном почти посередине гостиной стоял мой стол, собранный и ничем не заставленный.       — Не смог удержаться, — раздалось откуда-то слева. — Было жалко оставлять его в упаковочной плёнке.       Обернувшись, я увидел смущённо улыбающегося Мэтта. Мне казалось, прошло не так много времени с момента моего прихода, но он успел и умыться, и переодеться в обычные синие джинсы и лавандовый джемпер.       Если бы я не знал, что док не местный, то однозначно понял бы это сейчас: ни один канадец не оденется так. Практичность и комфорт — вот что нами движет. Я не хочу сказать, что Мэтт выглядел плохо, нет! Наоборот — он был слишком хорош.       — Как насчёт кофе перед работой? — спросил он, пока я как кретин пялился на него.       — Не откажусь, — не стал я скромничать.       Когда мы шли в кухню, я вдруг вспомнил, что привёз толстовку, которую док одолжил мне неделю назад. Она осталась в коридоре в пакете, и я намеревался за ней вернуться.       — Можете оставить её себе, — отмахнулся он. — Шону она всё равно уже мала, мама с Алисией сказали, что он сильно раскачался, а я в ней просто утону.        — А как же другой брат?       — Джеймс? — усмехнулся Мэтт. — Он никогда не будет донашивать вещи старшего брата — детская травма и всё такое. Вы тоже можете этого не делать, просто выкиньте толстовку или…       — Нет, она мне нравится, — сообщил я. — Я возьму её, спасибо.       Пока он включал кофеварку и доставал что-то из холодильника, я более тщательно осматривал самые проблемные места пола.       — И насколько всё плохо? — поинтересовался он через некоторое время.       — Не настолько, чтобы можно было раскрутить Кингсмана на новый паркет, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги и подходя к разделочному столу, где док разливал по кружкам кофе. — Все вздутия я высушу строительным феном, так испарится оставшаяся влага и нагреется мастика. Затем нужно будет поставить или положить на эти участки что-то тяжёлое, чтобы вернуть паркет на место.       — Звучит обнадёживающе.       — Да, но мне придётся немного пошуметь, да и запах мастики нравится далеко не всем.       — Ничего, я как-нибудь с этим справлюсь, — улыбнулся Мэтт, делая глоток из своей кружки, а затем кивнул на тарелки с кексами и печеньем. — Угощайтесь.       Некоторое время мы провели в тишине и комфортном молчании. Пока у дока не пиликнул телефон, оповещая о новом сообщении.       — Извините, это волонтёры, — принялся объяснять Мэтт, что-то печатая в ответ. — Несколько из них сейчас прочёсывают лес в поисках пострадавших от огня животных.       — Так это правда о пожаре на нефтерождении?       — К сожалению, правда, — заверил Мэтт, делая очередной глоток. — После нашего митинга пожар с трудом, но потушили. До этого никто даже не шелохнулся, поэтому ущерб нанесён немаленький. И мы добьёмся, чтобы «Империя Энерджи» за это ответила.       — Говорят, у них сильные юристы.       — Ничего, — повёл плечами Мэтт. — У нас они тоже есть, и закон на нашей стороне. На следующей неделе назначена экологическая экспертиза. Мы добиваемся разрешения присутствовать на ней.       — Так вот откуда эти круги под глазами? — пожурил я, но после произнёс серьёзно: — Будьте осторожны, док, вряд ли нефтяники так просто сдадутся.       — Будем, — кивнул он, решив, что я предостерегаю не только его. — Иски уже готовы. Простым штрафом на этот раз они не отделаются.       Похоже, Мэтт был настроен серьёзно. Решив, что он полностью отдаёт себе отчёт, я принялся за работу. После того как вымыл за нами посуду, док отправился в гостиную и просидел там безвылазно несколько часов. В редкие минуты тишины, которая казалось звенящей после шума фена и моих манипуляций с деревом, из соседней комнаты доносился шелест страниц и стук клавиатуры. Едва часы показали три, док появился в кухне.       — Как насчёт обеда? — поинтересовался он, наблюдая за мной.       — Вам незачем меня кормить, — усмехнулся я. — Это не входит в договор о найме.       — Вряд ли сэндвичи и салат можно назвать полноценной едой. Да и я не привык есть один.       Он прошёл мимо меня к кухонному гарнитуру и принялся готовить.       Слегка удивлённый его последними словами, я на мгновение оторвался от работы.       — Вы живёте не один? — задал я вопрос, прежде чем успел подумать.       — Что? Нет, конечно, один. Просто, наверное, это первые выходные, когда я остаюсь на целый день дома. Обычно, если не торчу в клинике, иду в кафе, встречаюсь с Алишей или с кем-то из ребят с работы.       — Одиночество вас тяготит?       — Иногда, — с заминкой ответил Мэтт, достав что-то из шкафа, дверца которого громко скрипнула.       Здесь логично было бы спросить, встречается ли он с кем-то: с мужчиной или женщиной — неважно. Я вообще не был уверен в его предпочтениях, хотя и не то чтобы много думал об этом. Но в любом случае вопрос о личной жизни неминуемо привёл бы к ответным расспросам. А говорить о Джоше я не готов. Вместо этого, поднявшись на ноги, я подошёл к гарнитуру. Смазал и подкрутил петли шкафа, что не заняло много времени.       — Ну вот, теперь не будет этого душераздирающего звука, — сообщил я, открывая и закрывая дверцу.       — Спасибо, — тепло улыбнулся мне Мэтт. — Честно говоря, я полный профан во всех этих делах. Пока отец учил моих братьев управляться с инструментами, я выхаживал очередного щенка или котёнка, которых, кажется, находил повсюду и притаскивал в дом.       — Ничего, — повёл я плечами. — Каждому своё. Я вот ничего не смыслю в животных, тем более в их лечении.        — Но ведь быть столяром не было первоначальным планом? — Док вернулся к нарезке салата. — Что вас сподвигло пойти служить в полицию?       — Сыновний долг, наверное, — пожал я плечами. — Мой отец был копом и хотел того же для меня.       — Но потом что-то изменилось?..       — Да, отец умер. А я решил, что всё равно никогда не добьюсь того, чего добился он.       — Я сожалею, — посмотрел Мэтт на меня, отложив на время нож. Вид у него и правда был сочувствующий.       — Он не перенёс второго инфаркта, — пояснил я. — Но прожил довольно долгую и счастливую жизнь.        — А ваша мама? — стушевался док. — То есть, я хотел спросить, она одобрила решение о смене деятельности?       — Не думаю, что она об этом вообще знает. У неё Альцгеймер уже много лет.       — Ох, — выдал сдавленно Мэтт.       — Так что есть только я и мой брат Найджел. И, конечно, Шеннон. А они поддерживают меня во всём.       — Мне понравилась Шеннон. — Судя по всему, Мэтт решил сменить тему, чему я был рад. — Она обходительная и довольно милая.       — Так и есть, — кивнул я. — А ещё она умнейшая из женщин. Наверное, именно поэтому мой бизнес ещё не загнулся.       Спустя десять минут, после того как я вымыл руки, Мэтт предложил пообедать в гостиной, так как в кухне из-за ремонтных работ не было ничего, кроме шкафов, холодильника и печки. Мы отнесли приготовленную им еду на собранный новенький стол и, придвинув два стула, разместились за ним.       Честно говоря, я чувствовал себя слегка неловко. Как можно было догадаться, я не большой любитель ходить по гостям и привык сидеть в неформальной обстановке в своём доме — с некоторых пор один, — но никак не проводить время с малознакомым парнем.       Но нужно отдать доку должное, если он и почувствовал исходящие от меня волны неуверенности, то даже не подал виду. Он защёлкал пультом от телевизора, пока не наткнулся на хоккейный матч. Повтор прошлогоднего Кубка Шпенглера. Каково же было моё удивление, когда Мэтт остановил свой выбор именно на нём и, отложив пульт, схватился за сэндвич.       — Серьёзно? — усмехнулся я.       — Что? — растерянно произнёс док, уже успев откусить хлеба с индейкой. — Разве хоккей не вторая религия Канады? Я думал, вы все на нём помешаны?!       — Так и есть, — всё ещё улыбался я. — Но нам совсем не обязательно смотреть матч, если вам он не интересен.       — Я не говорил, что мне он не интересен, — слегка насупившись, произнёс Мэтт. — Может быть, я не знаю всех правил, но я однозначно не против.       — Пытаетесь интегрироваться? — Я тоже принялся за еду, не теряя ироничного настроя.       — Возможно, — пожал плечами Мэтт и откинулся на спинку стула. — Мне кажется, с каждым днём я привлекаю всё меньше внимания местных.       — Едва ли, — усмехнулся я, кинув ещё один взгляд на его джемпер.       — Эй! — нарочито возмущённо воскликнул док. — Я стараюсь, ясно?!       На его лице возникла лёгкая улыбка, давая знак об его истинном настроении.       — Так что привело жителя Нью-Йорка в Эдмонтон? — решил я не упускать возможности утолить своё любопытство.       — На самом деле Эдмонтон не первый канадский город, в котором я побывал, — ушёл он от прямого ответа. — Был ещё в Торонто и Калгари. Но здесь мне нравится больше всего.       — О, так вы путешествуете?! Были в Вуд-Баффало или в Банфе?       — Не довелось, но наслышан. Особенно о Банфе с его горячими источниками и горнолыжной трассой.       — Да, в Банфе хорошо, причём в любое время года, правда, от туристов отбоя нет. Однозначно стоит там побывать.       В эту самую минуту сборная Канады забила шайбу в ворота швейцарскому «Давосу», и всё наше внимание переключилось на экран.       Нападающий Энтони Манта, забивший первый гол, совершал круг почёта, купаясь в овациях и похвале фанатов и своей команды.       — А вы тоже играете? — полюбопытствовал Мэтт спустя какое-то время.       — Да, но давно не выходил на лёд. Раньше, когда ещё был копом, у нас была своя команда, и почти каждые выходные мы с парнями собирались, чтобы навалять недотёпам из соседнего участка. Иногда, конечно, наваливали и нам, — усмехнулся я, вспоминая былые деньки.       — Скучаете по этому?       — Бывает иногда, — признался я. — Хотя парни до сих пор время от времени зовут меня погонять шайбу.       — Вы должны пригласить меня на один из ваших матчей!       — Буду только рад.       Мы обменялись улыбками и продолжили обедать, время от времени поглядывая на экран.       Должен признать, общаться с Мэттом оказалось легко. И, несмотря на большую разницу в возрасте, ещё ни разу я не почувствовал между нами пропасть поколений. Он разносторонний, начитанный и весьма неглупый. А когда в семь часов вечера я свернул всю работу и начал собираться домой, док сказал, что завтра я могу взять с собой Чарли, чтобы «ему одному не было скучно», это тронуло меня.       До конца вечера меня не покидало ощущение, что я провёл день с кем-то близким, давно знакомым, слишком комфортно и приятно всё прошло, даже несмотря на то, что это был рабочий день. На моей памяти уже давно не происходило ничего подобного. Интересно, понравился бы Мэтт Джошу, а тот — ему? Нашли бы они общий язык? Я не мог об этом не думать. Как бы Шеннон ни старалась, пустота внутри меня была сильнее. Но, может, пришло время ей отступить?