— Они устроили мне настоящий допрос о тебе, только света лампы в глаза не хватало. Шон грозился принести одну из подвала, но мама сказала, что давно её выкинула.
Смех Мэтта заставил смеяться и меня. Я смотрел на него через монитор ноутбука, пока он рассказывал мне о том, как провёл сегодняшний день с семьёй.
Мы расстались в аэропорту каких-то тридцать шесть часов назад, но я уже безумно скучал по нему. Он находился в четырёх тысячах километров от меня, в доме родителей, в спальне, которая считалась его, когда он был ребёнком. Мэтт сидел на кровати в позе лотоса в забавной пижаме с оленями — рождественском подарке Алисии, и выглядел очень счастливым. От него исходило тепло и домашний уют. Мне хотелось, чтобы он был рядом и я мог его обнять и поцеловать.
— …А как вы там?
— Всё как всегда, — повёл я плечами. — У меня новый заказ. Чарли, кажется, обзавёлся новым другом — один кролик уже второй раз встречается нам во время прогулки, и Чарли пытается войти к нему в доверие. А Найджел и Шеннон затеяли ремонт и спорят, из какой комнаты сделать детскую.
— Действительно, всё как всегда, — усмехнулся Мэтт.
На мгновение повисла тишина. Мы смотрели друг на друга, и создавалось впечатление, что каждому есть что сказать, но из-за каких-то своих сомнений мы оставляем это при себе. Несмотря на то что Мэтт окончательно порвал с Коулманом перед отлётом и мы вроде как официально встречались, ещё немало тем требовали обсуждения. Например, я бы хотел предложить ему переехать ко мне. Это серьёзный шаг, как для меня, так и для него, и говорить об этом по мессенджеру было бы неправильно. Ещё я так и не признался ему… Уверен, у него тоже есть ко мне вопросы, поэтому сейчас мы будто ходили по тонкому льду, с опаской делая каждый новый шаг, проверяя границы друг друга.
Мэтт внезапно посмотрел куда-то поверх веб-камеры, и по его реакции я понял, что в комнату кто-то вошёл. До меня донёсся неразборчивый, но явно женский голос, и уже через секунду рядом с Мэттом на кровать приземлилась привлекательная девушка. У неё, как и у Мэтта, были светлые волосы, непослушными кудряшками спадающие на плечи, маленький островатый нос и обворожительная улыбка.
— Приве-е-ет, — обратилась она ко мне, интенсивно маша рукой. — Я так и знала, что вы тут вдвоём секретничаете: Мэтт слишком быстро съел мамину лазанью за ужином, а она его любимая. Обычно он встаёт из-за стола самым последним, а тут так спешил к тебе.
— Это Алисия, моя взбалмошная сестра, — представил мне её Мэтт, в то время как от её слов его лицо наливалось румянцем.
— Твоя самая любимая сестра вообще-то, — пихнула она его в шутку плечом.
— Это всё потому, что ты единственная, — рассмеялся Мэтт. — Если бы только у меня было из кого выбирать, я бы выбрал другую.
— Эй?! — наигранно возмутилась девушка. — Не советую меня обижать, иначе не узнаешь, что задумал Джеймс.
— А что он задумал?
— Так я тебе и сказала, — высунула она язык, а затем вновь посмотрела в камеру и обратилась ко мне: — И как ты его терпишь?! Так что, Грэм, ты ирландец или англичанин?
Меня повеселил её вопрос.
— Мой отец заверял, что его прадед был родом из Бирмингема, — поделился я. — И судя по тому, какой отец был всегда сдержанный, я охотно верю, что в нём текла английская кровь.
— А про бобров это правда? — с энтузиазмом продолжила расспросы Алисия. — Что их можно встретить даже на улицах города?
— О, конечно, как раз сегодня парочка сидела в кафе за столиком, когда я ехал мимо, — усмехнулся я.
— Что, правда? — Глаза девушки по-детски округлились.
— Так, всё, — вмешался Мэтт. — Ты поздоровалась, как и хотела, теперь можешь уйти.
— Эй, мы с Грэмом даже не поболтали! — возмутилась Алисия.
— Всё-всё, на выход, юная леди, — стал выпихивать её с кровати брат. — Нам с Грэмом ещё нужно кое-что обсудить.
На мгновение они оба пропали с экрана, но я отчётливо их слышал.
— Только не говори, что вы хотите заняться виртом.
— Алисия!
— Что? — хохотнула она. — О-о, ты покраснел! Я что, угадала?
— Уходи уже, — взмолился Мэтт под её звонкий смех, и после недолгой возни всё стихло. — Прости за неё, — вновь появился он перед камерой.
— Вирт? — не понял я.
— Боже, я убью её, — закрыл Мэтт на мгновение глаза и нервно облизал губы. Он был смущён.
— Оу, — дошло наконец до меня.
— Не слушай её, Алисия бывает невыносимой.
— А по-моему, она забавная, — улыбнулся я, позволяя Мэтту увести разговор в другое русло.
— Ты просто плохо её знаешь. Итак, что там с Чарли и кроликом?..
Мы созванивались по видеосвязи почти каждый день, но этого казалось до невозможности мало. Дни шли за днями, превращались в неделю, затем во вторую, и тоска по Мэтту только усиливалась. Я старался отвлечься от мыслей о нём, благо забот хватало. Дел в мастерской и в магазине было невпроворот. Шеннон устроила настоящую революцию в «Мэджик Форест» — решила сделать перестановку и устроить распродажу застоявшейся мебели. Приходилось много времени проводить с ней, выполняя различные поручения.
Кроме этого, я по-прежнему два раза в неделю посещал группу поддержки. К нам пришли новые люди, и я, как и все, старался проявить участие и подбодрить их. Наверное, лишь с появлением новичков пришло осознание, насколько сильно моя жизнь изменилась за эти три месяца. Джош всё ещё был в моём сердце, в моих воспоминаниях, но теперь это не тяготило меня так сильно, как прежде. Мне нравилось помнить о наших совместных днях, и я по-прежнему ездил на кладбище к его могиле, чтобы оставить букет свежих цветов. Смирение — вот на что это было похоже. Больше я не чувствовал вины, не сожалел так сильно о тех ошибках, что совершил, и моя душа наконец успокоилась. Тем не менее собрания в подвале отеля по-прежнему были важной частью моей жизни. Я не пропустил ни одно, все участники стали мне близкими, хотя мы и не виделись в обычной жизни. Впрочем, может, именно благодаря этому я смог раскрыться: теперь я брал слово практически на каждом собрании и делился со всеми тем, что меня волновало. Я чувствовал общность с этими людьми — ещё недавно незнакомцами. Будто у нас была одна на всех тайна. И она действительно была. Тот, кто не терял любимых, никогда до конца не поймёт, каково это. Мы были словно тесной общиной, дружной семьёй, которая чутка и внимательна к каждому своему члену.
В среду я задержался, чтобы помочь Рите прибрать. Обычно после собрания оставались ещё Джон или Сара, но сегодня их ждал, как они сами заверяли, дружеский ужин в ресторане. Искренне порадовавшись за них, я начал складывать и относить на место стулья, но в какой-то момент услышал за спиной звон разлетающейся на куски керамики. Обернувшись, я увидел на полу две разбившиеся чашки и Риту, едва держащуюся на ногах.
— Что с вами? — оказался я возле неё в то же мгновение. — Вам плохо?
Я осторожно подхватил женщину под локоть, казалось, Рита вот-вот потеряет сознание.
— Наверное, давление, — посетовала она тихо. — Голова закружилась.
— Вам лучше присесть.
Пришлось оставить её ненадолго, чтобы принести стул, затем я помог ей на нём устроиться. На Рите лица не было, губы чуть подрагивали, а под глазами залегли глубокие тени.
— Вы бледная, может, отвезти вас в больницу?
— Нет-нет, сейчас всё пройдёт. Не подадите… мою сумочку? — махнула она ослабевшей рукой в сторону вешалки у входа. — Там есть таблетки.
Передав сумку, я плеснул в чистый стакан воды и также принёс женщине.
— Каждый год одно и то же — этот день выбивает почву из-под ног. — Она прикрыла глаза, как будто ей было тяжело говорить.
— Можете рассказать мне, если хотите.
Рита грустно и как-то устало улыбнулась.
— Я помогаю людям, потерявшим своих близких, а сама едва ли справляюсь с собственной потерей.
— Вы тоже живой человек, вам не обязательно всегда быть сильной, — присел я рядом с ней на колени и взял её чуть суховатую руку в свою. — Всем порой надо выговориться. Кого вы потеряли, Рита?
— Свою дочь Меган, — тихо произнесла женщина. Её взгляд в мгновение стал отстранённым, будто она с головой нырнула в воспоминания. — …Сегодня ей исполнилось бы сорок шесть. Чудесная девочка, добрая. Она работала парамедиком, но связалась не с тем парнем. Он был наркоманом, и она пыталась его спасти. В этом вся она — не могла пройти мимо, всегда делала то, что в её силах. Не знаю, чем этот Даррен её зацепил, видимо, тем, что в её глазах нуждался в помощи, нуждался в ней. Четыре года назад Меган скончалась от передозировки, они оба скончались. Не могу отделаться от мысли, что она сама сделала себе укол. Мне сказали, Даррен умер первым и она пыталась оказать ему первую помощь, а потом просто не смогла смириться, что его больше нет. Она оставила нас с мужем добровольно. — Слёзы полились по щекам Риты. — Даже собаку свою не пожалела, хотя души в ней не чаяла.
— Любовь толкает на необдуманные поступки. Мне очень жаль, что Меган умерла. Она ваш единственный ребёнок?
— Да, и очень долгожданный.
— Вы сильная женщина, Рита. Вы так много делаете для других, думаю, Меган унаследовала это от вас.
— Что она от меня взяла, так это баранью упёртость, — печально рассмеялась женщина. — Мой муж всегда это говорит. Я запретила себе впадать в депрессию, и наши собрания спасают меня не меньше, чем всех вас. Но Николас, мой муж… Он не справляется. И что бы я ни говорила и ни делала, лучше не становится. После похорон он будто стал другим человеком…
Рита достала из сумочки телефон и показала мне семейное фото. На нём были сама Рита, мужчина и молодая женщина. Они сидели возле рождественской ели в нелепых колпаках и над чем-то смеялись. Они выглядели счастливыми. На следующем фото Николас был один. Он был старше и уже не улыбался. Глаза казались пустыми и стеклянными. Когда Рита закрыла галерею, я увидел, что на заставке телефона стоит фотография Меган. У неё были очень выразительные карие глаза, казавшиеся почти чёрными в тени дерева. Тёмное каре обрамляло симпатичное личико чёткими линиями. Меган была стройной и подтянутой, сложно было поверить, что ей больше тридцати. Но мой взгляд недолго блуждал по дочери Риты: внимание привлёк пёс, которого Меган обнимала. Поджарый, чёрный, с белыми пятнами на морде и шее — в том, что это Чарли, сомнений не было. За месяцы, что он живёт у меня, я отлично его узнал.
— Эта та самая собака, о которой вы говорили? — спросил я Риту.
— Да. Меган принесла его совсем крохой с одной из смен на скорой. Кажется, его первые хозяева и мать погибли в пожаре. Меган выходила Чарли, кормила его первые недели из детской бутылочки. После её смерти я не смогла отдать его в приют, мне казалось, что этот пёс — единственное, что у меня от неё осталось. Но Николас… Тогда нам было особенно трудно. Николас ожесточился. Пёс выл по ночам, видимо, скучал по Мег. Сначала Ник перестал впускать его в дом, а потом пару раз сорвался и ударил. Он не жестокий человек, Грэм, — посмотрела Рита мне в глаза, словно старалась убедить в своих словах. — Ему просто очень тяжело. Он замкнулся в себе.
— И что стало в конце концов с псом?
— Однажды утром я вышла, как обычно, его покормить, но поводок, за который он был привязан, оказался перегрызен. Чарли сбежал. Я не стала его разыскивать, подумала, что это к лучшему. Надеюсь, с ним всё хорошо и он нашёл себе новый дом.
— Да, он нашёл его, — признался я. — Три месяца назад я случайно сбил его на машине и привёз в ветклинику, где работает Мэтт.
— Так это тот самый пёс?! — удивилась Рита. — Невероятно.
— Да, с ним всё хорошо теперь, вы можете быть уверены. Я забочусь о нём…
— О, я в этом даже не сомневаюсь, — улыбнулась сквозь слёзы Рита. — Можно мне… можно мне его увидеть? Мне бы хотелось…
— Конечно. Вы можете навещать его в любое время.
***
Мы встретились уже через два дня: я, Чарли и Рита. Казалось, волнение одолевало нас всех. Всю дорогу от дома пёс беспокойно вёл себя в машине, словно что-то предчувствуя. Он и раньше не особенно хорошо переносил поездки, но на этот раз был особенно возбуждён. Я переживал, как он отреагирует на Риту, а она призналась мне в своих сомнениях ещё по телефону. Чарли не был ей безразличен, потому что напоминал о Меган, и женщина боялась, что он её не узнает или, хуже того, начнёт на неё лаять. Должно быть, это бы причинило ей ещё одну боль.
Но все наши страхи испарились, стоило старым друзьям встретиться. Чарли понадобилось несколько секунд, чтобы обнюхать её, а затем он неистово завилял хвостом и возбуждённо заскулил.
— Ах ты проказник, — пожурила Рита пса, ласково потрепав его за ушами. — Удрал, значит, от меня, да?
Женщина присела на колени, и Чарли уронил её в снег. Её искренний смех заставил меня улыбнуться. Пёс облизывал Ритины руки, пытался дотянуться до лица, и она позволила облизать ей щёку, а затем обняла его за шею.
Пару мгновений они дурачились, а после Чарли решил, что неплохо бы затеять настоящую игру — схватил зубами упавшую женскую перчатку и позвал за собой, нетерпеливо топчась на месте.
Рита махнула рукой, не заботясь о том, что собачьи зубы наверняка испортят дорогую ткань. На лице женщины всё ещё была широкая улыбка, а глаза блестели, от этого она казалась моложе.
— Он выглядит счастливым, — заметила она, пока я помогал ей подняться. — После смерти Мег я впервые его вижу таким. Это всё ваша заслуга.
— Он просто рад вам. Вы тоже заметно повеселели.
— Мег любила возиться с ним, — отряхивала Рита налипший на пальто снег. — Она чувствовала себя виноватой, что вынуждена оставлять Чарли одного, когда уходила на работу, иногда привозила его к нам…
— Вам её не хватает?
— Очень. Прошло четыре года, а я до сих пор жду её на ужин по четвергам. Это было нашей традицией…
Не спеша мы побрели по парку. Порывистый ветер изредка дул нам в спины, будто поторапливая. Чарли то подбегал к нам, участливо поглядывая, то уносился куда-то прочь. Рита рассказывала мне о дочери и о муже. Казалось, до этого она всё держала в себе, ни с кем не делилась тем, что у неё на сердце, но даже со мной тщательно подбирала слова: её явно смущало то, что я один из её подопечных.
— Очень непрофессионально с моей стороны всё вам рассказывать, — повинилась она. — Пойму, если вы захотите сменить психотерапевта.
— Кем бы я был после этого? Вы помогли мне, Рита, и я буду только рад, если моя поддержка хоть чем-то поможет вам. Тем более теперь, когда выяснилась история Чарли, можно сказать, мы с вами породнились.
— Да, — усмехнулась она. — Я рада, что он попал к вам. Думаю, Меган вы бы тоже понравились.
— Спасибо. Не хотите выпить кофе?
Я знал одну кофейню неподалёку, куда пускали с животными. Дело близилось к вечеру, и мы с Ритой начали замерзать.
— Спасибо за предложение, но мне пора домой, — тепло улыбнулась женщина. — Николас меня заждался.
— Надеюсь, у вас с ним всё будет хорошо. Расскажете ему о Чарли?
— Возможно, — повела Рита плечами. — Хотя как он это воспримет — даже для меня загадка.
Она подошла ближе и, положив руку мне на предплечье, посмотрела в глаза.
— Спасибо вам за то, что согласились на эту встречу, и за то, что выслушали меня. Вы хороший человек, Грэм. Самоотверженный. Сейчас, увы, таких немного. Я надеюсь, что и у вас всё сложится. И спасибо вам за Чарли.
Рита погладила напоследок пса, и мы попрощались.
Какое-то время я ещё смотрел ей вслед. Мне было безумно жаль Риту и жаль, что я ничем не мог облегчить её боль. Как бы нас ни поддерживали друзья или семья, какой бы сильной ни была психотерапия, в своём горе мы всегда одиноки.
***
— Теперь он твой, понимаешь?! — произнёс Мэтт после того, как я рассказал ему о событиях последних дней. — Чарли — твой пёс. Когда вернусь, можно я в честь этого подарю ему новый ошейник?
— Мог бы и не спрашивать. Когда ты возвращаешься? — Казалось, сердце замерло в ожидании ответа.
— Не раньше чем через две недели. Хочу уладить кое-какие дела.
— Я скучаю, — признался я, и, как ни странно, далось мне это легко.
Мэтт с секунду смотрел на меня, будто ошеломлённый.
— Я тоже по тебе скучаю… очень. — Его голос был тих, а во взгляде была нежность.
Боже, как же захотелось в ту же секунду сесть в самолёт и полететь к нему. Но Шеннон требовалась моя помощь, и второго продавца мы ещё не нашли.
— К нам подбирается циклон, — вместо этого сказал я. — Не сегодня завтра будет метель, поэтому связи может не быть.
— Мы не сможем созвониться? — чуть нахмурился Мэтт.
— Надеюсь, что сможем, но прогнозы нерадужные: объявили штормовое предупреждение. Говорю, чтобы ты не переживал, если вдруг не дозвонишься.
— Обещай, что по возможности будешь хотя бы писать мне, как у вас там.
— Постараюсь. Как прошёл твой день?..
Он так и не рассказал, что собирается делать эти две недели, но у меня не было причин не доверять ему. Мэтт собирался вернуться, вернуться ко мне, а всё остальное не имело значения.
***
Мы с Найджелом давно не навещали маму вместе. Последний раз около года назад. Из-за моей недавней панической атаки Мэтт беспокоился, что я буду один. И хотя после того случая я уже бывал в пансионате и рецидива не было, он всё равно настоял, чтобы я поехал с братом. Что ж, возможно, это не такая уж плохая идея. В последнее время мы с Найджелом не так много общались, и эта поездка — отличная возможность наладить братские отношения.
— Неужели тебя ни капли не пугает то, что ты станешь отцом? — озвучил я давно мучавший меня вопрос.
Мы были уже за городом, и ветер заметно усилился. Резкие порывы то и дело поднимали с земли снег и кружили в воздухе. Стеклоочистители работали не переставая.
— Ещё как пугает, — признался Най, сидя за рулём минивэна. — Но в то же время у меня стойкое ощущение, что ребёнок — это то, к чему мы долго шли.
— Вы ведь давно планировали…
— Но полное осознание приходит только сейчас. Представь, на свет появится младенец, за которого ты будешь отвечать и днём и ночью…
— Ну, мне это трудно представить, — хмыкнул я. — У меня не будет детей.
— Мэтт не любит детей?
— Что? Нет, любит. Вернее, я не знаю. Мы никогда не разговаривали о детях. Господи, Най, если ты вдруг не заметил, никто из нас не сможет забеременеть.
— Я об усыновлении, умник, или суррогатном материнстве. Слышал, кто-то из ваших заводит и не по одному ребёнку.
— «Кто-то из наших»?
— Ты понял, о чём я, не цепляйся к словам. Так что, думаешь, вы никогда не захотите иметь детей?
— Это сложный вопрос и несвоевременный. Я и Мэтт… мы даже совместную жизнь не обсуждали, а ты спрашиваешь о детях.
— Мама этого всегда боялась, — тихо произнёс Най.
— Что? — уставился я на него удивлённо.
— После того, как ты открылся нам, она переживала, что ты будешь одинок, боялась, что у тебя никогда не будет семьи.
— Она никогда мне этого не говорила.
— Знаю.
— Ты тоже так думаешь?
— Ну, до того, как вы с Джошем поженились, так и было. Просто… не так-то легко было представить, что ты свяжешь свою жизнь с мужчиной. Мы знали, что ты спишь с ними периодически, но вот так чтобы жить, как с женщиной…
— Боже, — нервно вздохнул я. Открывать семейные тайны спустя столько лет было странно.
— Не суди нас, ты ведь совсем не похож на гея, и мы долго не могли уложить это в голове.
— Насколько помню, мне было почти восемнадцать, когда я вам рассказал, по-моему, времени предостаточно.
— Да, но ведь ты никогда нас ни с кем не знакомил, мы даже не видели тебя с парнями, поэтому реальность для нас была другой.
— Отец видел…
— Что? — Найджел оторвался от дороги и посмотрел на меня совершенно ошеломлённо.
— Как-то он застукал меня с одним парнем. Мне было двадцать. Ничего такого, просто объятия, но отец разозлился.
— Я об этом не знал.
— Мы квиты, — хмыкнул я. — Он не рассказал вам с мамой, наверное, чтобы поддержать вашу иллюзию. А мне читал лекции о том, что я должен подать документы в академию. Думал, если стану копом, как он, перестану заглядываться на парней, стану более «мужественным».
— Мне жаль, Грэм. — Брат казался искренним. — Никогда не понимал, почему отец так на тебя насел. Чёрт, да ты должен меня ненавидеть за то, что со мной он таким не был.
— Я не ненавижу тебя, Най, — улыбнулся я. — Я знал, что легко не будет, но и скрывать не хотел.
— И правильно сделал, — улыбнулся Найджел в ответ. — Я всегда гордился своим старшим братом, — похлопал он меня по колену. — А с кем он спит — не моё дело.
— Можно я включу музыку, пока мы тут не утонули в розовых соплях? — усмехнулся я и потянулся к приёмнику.
Найджел рассмеялся и покачал головой. Он знал, что, несмотря на свою браваду, я признателен ему.
Вскоре мы добрались до пансионата. Стоило выйти из машины, как я поёжился от пронизывающего холода: погода вконец испортилась. Ветер бросал снег прямо в лицо, а тротуар замело и сровняло с дорогой. Найджел нажал на звонок на воротах, и пока те открылись, казалось, прошла целая вечность. Быстрым шагом мы дошли до центрального входа.
Мы зашли в приподнятом настроении и принялись отряхивать одежду и обувь от снега. В холле нас никто не встретил, вокруг стояла тишина, хотя сон-час уже должен был закончиться. Едва мы повесили куртки в гардеробе и вернулись в холл, как там появилась Мириам.
— Хорошо, что вы приехали, — произнесла она, переводя взволнованный взгляд с одного на другого. — Мы как раз собирались звонить…
— Что-то с мамой? — первым среагировал Найджел. — Опять приступ?
Губы медсестры поджались и слегка задрожали. Мой пульс зачастил.
— Лидия не проснулась после сон-часа… Мне очень жаль…
