Волшебницы Винкс и Арахнид

      Во внутреннем дворе школы Алфея собиралось всё больше учениц-фей, привлечённых красивой песней. Часть из них присела, пытаясь что-нибудь рассмотреть в зашторенном легкой воздушной занавеской окне. Другие же подпрыгивали и вытягивали головы из-за спин подруг.       — Кто это? Что это? — спрашивали друг друга девочки, обступившие окно. Но шесть волшебниц отошли немного в сторону.       Аделия де Руа       — Неужели это то существо, Ткач, поёт? — зашептала Стелла на ухо Блум. Мы заговорщически переглянулись, и наша рыжеволосая подруга возбуждённо зашептала:       — Мы должны поговорить с ним!       — Похоже, учителя действительно никому не сказали об этом существе, — предположили Текна.       — Но почему его держат взаперти? — недоумевала Блум.       — Пойдёмте и узнаем всё сами? — предложила Муза.       Мне не очень хотелось приближаться к нему, но, заражённая общим энтузиазмом, я последовала за подругами. Навстречу нам уже спешили мисс Гризельда и директриса, видимо, привлечённые звуками. Надеюсь, давать объяснения и разводить остальных учениц по комнатам займёт у них достаточно времени, чтобы мы успели совершить задуманное. С ничего не выражающими лицами мы вернулись в само здание школы, деланно неспешно прошли по коридорам, чтобы спуститься в подвал.       В подвале, в отличие от ярко освещённых коридоров и классов школы, с их светлыми стенами и широкими окнами, царил полумрак. При нашем появлении загорелось несколько светильников. Они залили подвал мертвенно-голубым светом — мы поёжились. Пол подвала был выложен крупными, плотно подогнанными камнями, по которым наши туфли стучали так сильно, что эхо заметалось по всему подвалу.       — Никогда бы не подумала, что здесь есть такое мрачное место, — высказала общее мнение Стелла, проводя рукой по шершавому покрытию стен.       — Вы здесь никогда не бывали? — полюбопытствовала я. Странно, что любительницы приключений ещё не исследовали школу вдоль и поперёк.       — Зачем бы мы пошли сюда? — пожала плечами Текна.       — Ну, не знаю… — протянула я.       — Хватит болтать, идём посмотрим на Ткача! — подвела итог нашей беседе Блум.       В подвале песню было слышно плохо, но Муза уверенно определила, откуда доносится звук. Мы подошли к крепкой деревянной двери и постучали:       — Ткач. Ткач! — Блум барабанила в дверь кладовки. Мы стояли за её спиной.       — Кому я там понадобился? — прозвучало из-за массивной дубовой двери.       — Это мы. Ты на нас напал, ну, то есть упал, тогда на поле. Помнишь?       — Помню. И что?       — Открой, пожалуйста, мы хотим поговорить.       — Как я открою? Меня здесь заперли.       Мы переглянулись. И то верно. Ясно, что учителя заперли Ткача. Мы устроили совет.       — Поговорим так? — предложила осторожная Флора.       — Но я хочу на него вблизи посмотреть, — возразила горящая энтузиазмом Блум.       — И как ты дверь откроешь? — проявила рационализм Текна.       — На двери замок. Кто знает заклинание, чтобы его открыть? — искала выход Стелла. — Или у кого-то есть отмычка? — но все молчали.       — Флора могла бы заставить корешки какого-нибудь растения проникнуть в замочную скважину и стать заместо отмычки, — неуверенно предложила я.       — Точно! — воскликнула Блум. — Давай, Флора.       — Думаете, это хорошая идея? — засомневалась Флора. — К тому же я не вижу здесь ни одного растения.       — Значит, нужно принести его снаружи, — быстро приняла решение Блум.       — А кто пойдёт? — спросила Флора.       — Лучше сходить тебе самой, чтобы выбрать подходящее, — распорядилась Стелла. Флора немного помялась, но, понимая, что чем дольше они ждут, тем вероятнее появление учителей, быстро выбежала прочь из подвала, во внутренний двор, и выдрала там какой-то кустик, пока мы сгрудились вокруг двери, ожидая её. В мои голову полезли сомнения: вдруг это существо выскочит и нападёт на нас. Не зря же учителя его заперли. Я поделилась сомнениями с девочками, но Муза не поддержала меня:       — Я точно знаю, что он не плохой. Плохие люди не умеют красиво петь.       Конечно, Муза разбиралась в искусстве лучше меня. Но всё же… А если это не человек? Но тут вернулась Флора и начала с энтузиазмом ковыряться в замке. Через пару минут он щёлкнул, возвещая об открытии. «Да хоть бы они приняли боевую форму!» — молила я про себя. Но Блум и подруги не услышали моих мыслей.       Блум потянула дверь на себя и спустя несколько мгновений та отворилась, и в проёме появился полупаук. Он был в каком-то подобии кофты очень тонкой и изящной вязки.       — Чего надобно? — спросил не очень приветливо парень. — Как вы открыли дверь?       — Это секрет, — Блум не ожидала такой неприветливой встречи. Но чего она хотела? Мы притащили его сюда, чтобы существо заперли в подвале.       — Мы можем войти? — спросила Муза, пытаясь наладить контакт.       Ткач молча отошёл вглубь кладовки, позволяя нам войти, а сам, когда мы вошли, лёгким движением лапы закрыл дверь. От стука двери я вздрогнула. На миг мне показалось, что сейчас нас опутает паутина, как тогда, в пещере, а потом нас сожрут, как паук съедает мух. Я с трудом сдерживала слёзы от страха. Чтобы отвлечься, стала рассматривать кладовку.       Мне открылся вид на комнату, достаточно аккуратно обставленную, сухую, тёплую и в некотором роде уютную, но тёмную. Свет поступал только из прикрытого тонкой занавеской окна под потолком. Когда зрение привыкло к полумраку, то я разглядела, что у одной стены стояло несколько шкафов. Они были старые и потрескавшиеся, но ещё в рабочем состоянии. На ближайшем не хватало пары створок, и из недр шкафа виднелось что похожее на принадлежности для уборки. В другом, дальнем углу было несколько коконов. Страх накатил с новой силой: неужели Ткач уже кого-то схватил и запеленал, чтобы потом съесть? Я быстро перевела взгляд. У третьей стены висел гамак, тоже, похоже, сплетённый из паутины. Он казался невесомым и воздушным, но не думаю, что был простым украшением. По середине кладовки стоял массивный дубовый стол, к которому были приставлены пара ящиков и табуреток. «Зачем человеко-пауку табуретки? Разве он может на них сидеть?» — подумала я, — «Всё это кажется таким человеческим, что, если закрыть глаза, то можно представить, что перед тобой обычный парень, а не монстр под три метра ростом.» Похоже, Ткачу снова повезло: в подвале были высокие потолки.       — Это ты всё обустроил? — не смогла сдержать удивления Блум. Похоже, девочки тоже рассматривали кладовку, вот почему так долго было тихо и никто не говорил. Я немного приободрилась: нас пока не съели.       — Да, — Ткач слегка согнул лапы, приседая, чтобы быть на уровне наших глаз.       — А что ты ещё умеешь? — не унималась Блум.       — А какие песни ты ещё знаешь? — осмелела Муза.       — Почему тут нет ни одного цветка? — пришла в себя от разглядывания обстановки Флора.       — Ты умеешь пользоваться телефоном? — не осталась в стороне Текна.       — Точно не знаю, ибо не помню. — от потока вопросов Ткач даже попятился. Но затем — вот уж сюрприз! — проявил гостеприимство, — присаживайтесь. Негоже стоять в гостях, коли вошли. — сказал Ткач и пригласил нас занять стулья и ящики вокруг стола.       Какое совпадение, но хватило всем. Текна оседлала самую высокую коробку, Муза примостилась на краешке тихо поскрипывающего стула, Блум плюхнулась на широкую низкую коробку, подогнув ноги. Флора облюбовала стул без спинки, я уместилась подальше от человеко-паука, а вот Стелла… Неприятнее всего было садиться Стелле, не привыкшей к столь грубой мебели непонятного происхождения, поэтому Ткач подал ей свое покрывало, дабы она его постелила на табурет. Стелла по-королевски присела на него, расправив оранжевую, на этот раз длинную, юбку на коленях.       — Что вы хотели? — спросил полупаук, когда все расселись. Сам парень остался стоять во главе стола.       — Мы… мы хотели поговорить. Задать несколько вопросов. — сказала Текна.       — Задавайте, — как-то обречённо вздохнул полупаук, — постараюсь ответить.       — Кто ты такой? — сразу спросила Стелла.       — Я не знаю… или не помню. Воспоминания начинаются с момента, когда я упал на вас.       Мы посмотрели на Музу, лучше всех разбирающуюся в звучании речи:       — Не думаю, что он врёт, — и Муза продолжила, — как же ты тогда пел?       — Не знаю… слова сами в голове всплыли, — проговорил Ткач. Сейчас он не выглядел угрожающе, скорее, грустно. Получается, он оказался в незнакомом месте и потерял память? Мне даже стало его немного жаль. Я не дала себе дальше додумать эту мысль: он уничтожил мой браслет. Я сложила руки на груди, выражая тем самым своё отношение к рассказу.       Мы молчали. О чём спрашивать того, кто ничего не помнит? Когда Блум уже решила было попрощаться, Ткач снова заговорил:       — Слушайте… — после паузы проговорил полупаук, — мне неудобно вас просить, но… не могли бы вы мне помочь как-нибудь вернуть память?       Мы в удивлении уставились на него: а ведь и верно, чтобы ответить на наши вопросы (да и на вопросы директрисы и завуч, думаю), Ткачу сначала нужно вернуть память. Мы переглянулись.       — Ну, ты знаешь, это не так-то и просто… — протянула Блум.       — Но мы что-нибудь придумаем! — Муза была настроена оптимистично. — Но взамен ты научишь меня этой и другим песням, которые вспомнишь!       — Муза! — воскликнула Флора.       — Муза права, — поддержала подругу Блум. А затем обратилась ко Ткачу:       — Мы поможем тебе, но должны быть уверены, что ты не причинишь вреда ни нам, ни школе. Поклянись.       — Хорошо. Клянусь, — и человеко-паук слегка наклонил голову, прижимая правую руку к левой стороне груди.       Я незаметно выдохнула: съедение откладывается. Тут я вспомнила, что Ткача заперли не просто так, а значит, нас могли хватиться. Вряд ли учителя не слышали пения. Поэтому я потянула девочек к выходу. Торопливо попрощавшись, мы покинули кладовку, а затем подвал. Уже наверху я поняла, что закрыть дверь в «темницу» Ткача мы забыли…