Наследница Теней (#1)

      Сквозь темную пелену просачивался мягкий золотистый свет. Теплые лучи солнца настойчиво щекотали сознание Эй до тех пор, пока не вывели ее из забытья. Сонно потирая слипшиеся глаза, она села на постели. Воспоминания о том, как она в ней оказалась, исчезли, но, тем не менее, на нее нахлынуло непривычное ощущение спокойствия: ей никогда ещё не спалось так тепло и уютно.       Она окинула взглядом казарму. Сейчас, в свете дня, это место нельзя было назвать по-другому. Однако в нём опять оказалось пусто. Все койки гладко застелены, окна распахнуты настежь для проветривания. Судя по наклону солнечных лучей время было уже за полдень. С улицы доносились приглушенные разговоры и смех, ржание лошадей, звон металла.       Опустив ноги на теплый деревянный пол, Эй обнаружила на себе просторную белую рубаху из мягкого льна. Рядом на полу стояли поношенные сапоги, лежали аккуратно сложенные брюки из грубой тёмно-коричневой ткани и кожаный жилет. Эй была рада облачить в них свое тощее тело. Эти вещи были куда лучше тех, что ей приходилось носить ранее.       Эй ощущала себя иначе. Нечто неуловимо изменилось внутри нее и теперь набирало силу, наполняя жизнью. Она нерешительно прошла по широкому проходу в центре казармы и остановилась у двери. Эй совершенно не имела понятия, с чем столкнется, когда выйдет наружу. Но отсутствие синяков и каких-либо других болезненных ощущений говорило о том, что над ней не надругались. Ей не показалось, им действительно помогли. Спасли из лап работорговцев. Эй почувствовала, как забилось от волнения ее сердце.       Любопытство. Еще одно новое чувство для сломленной, уже давно безразличной ко всему, девушки. Набравшись храбрости, бывшая рабыня протянула руку и отворила дверь. Уши тут же наполнил суетливый шум утреннего лагеря. Люди и полукровки сновали туда-сюда, обсуждая что-то прямо на ходу, вдалеке слышались командные голоса, лязг металла и свист стрел. Никто не обращал внимания на ошарашенную девушку, замершую на пороге казармы.       Эй разглядывала толпу, деревянные постройки, большие амбары вдалеке, и не могла поверить, она попала в настоящий военный лагерь. Все вокруг было подчернено строгой дисциплине и в тоже время пронизано духом свободы. Эй чувствовала его, он будоражил ее кровь. Ноги сами понесли ее вперед. Здесь не было дорог, все тропинки, вытоптанные не специально, а в силу частой проходимости, пролегали между домиков, находящихся достаточно близко друг к другу. Почти у каждой стены можно было увидеть стенды с оружием, мишени, или парочку привязанных коней, мирно пощипывающих травку.       — Эй, с дороги!       Эй едва успела отскочить, чтобы пропустить отряд ладно бегущих юношей, построенных в две шеренги. Они пронеслись мимо, даже не оглянувшись. Эй недоуменно посмотрела им вслед и продолжила свой путь, не имея ни малейшего представления, куда ее приведет выбранная тропинка. Эй, с несвойственным ей любопытством, рассматривала лагерь и его обитателей, неосознанно выискивая глазами знакомые лица.       Ее небольшое путешествие окончилось напротив длинного невысокого строения, которое располагалось чуть поодаль от деревянных домиков. Из распахнутых дверей доносилось лошадиное ржание и смеющиеся голоса. Конюшни.       Эй вошла внутрь и увидела, что большая часть денников пустовала. Там, где еще оставались лошади, копошились женщины и мужчины. Быстрыми, выверенными движениями они седлали своих скакунов или начищали кожаные седла. По проходу туда-сюда бегали юнцы с ведрами воды или овса. Как и на улице, никто не обратил внимания на гостью, каждый был сосредоточен на своем деле. Конюшня имела П-образную форму. Центральные ворота были сквозными. Миновав широкий проход, Эй вышла на просторное тренировочное поле, где во всю шло учебное сражение.       Всадники громко кричали, размахивая огромными мечами. Кони ржали, сталкиваясь боками и лягая соперников. Скрипел и лязгал металл, откуда-то из недр сражения раздавались грубые приказы. Все это зрелище показалось Эй чудовищным варварством, однако, она не могла оторвать глаз, завороженно наблюдая за сражением еще пару минут.       Когда бой начал затихать и определился отряд-победитель, Эй посчитала разумным удалиться, чтобы не привлекать к себе внимание. Она вернулась в конюшни и направилась по светлому проходу, озираясь по сторонам, разглядывая имена, высеченные на деревянных стойлах, и любуясь статными животными, дремавших в них.       Девушке совершенно не верилось, что после нескольких недель обреченного путешествия, унижения и бесконечного отчаяния, испытанного в доме работорговца, она оказалась окружена такой ненавязчивой житейской суматохой. Эй не была уверена, на каких правах находилась здесь, и все же, она упивалась ощущением дозволенной свободы.       Ворота правого крыла конюшни вели на небольшое пастбище, видимо, являющегося окраинной лагеря. Дальше возвышался глухой непроходимый лес. Несколько коней свободно бродили по лугу, но взгляд Эй сразу же устремился к черному пятну в дальнем конце залитой солнцем поляны. Словно одна большая капля дегтя на фоне зеленеющей светлой травы. Это был тот самый пегас, что привез ее сюда. Хозяина поблизости не наблюдалось. Эй сделала несколько робких шагов к ограде, но даже с такого расстояния лошади заметили ее и все как одна вскинули головы. Пегас не был исключением, поднял морду, встряхнув косматой гривой, и навострил остроконечные уши.       Эй поджала губы, боязливо огляделась по сторонам и все-таки решилась подойти вплотную к ограде. Она забралась ногами на нижнюю жердь и облокотилась руками на верхнюю. Пегас наблюдал за ее движениями, а потом вдруг фыркнул и широким грациозным шагом направился прямо к ней. Большие сложенные крылья покачивались в такт его шагов, черные перья отливали на солнце серебром. Эй не могла не восхититься могучей грацией этого красивого животного.       — Здравствуй, — благоговейно произнесла она, протягивая руку, показывая, что настроена миролюбиво.       Прежде, ей лишь однажды удалось увидеть пегаса. В ненавистном Дюньмере, когда ее, вместе с прачками, послали на рынок. То несчастное животное было невероятно исхудавшим, сломленным, с кучей железа на морде и спине, запряженным в неподъемную карету. Ни к одному человеку Эй не испытывала такой жалости. Он был рожден, чтобы парить в небе и восхищать других своим величием, но его сломали, взнуздали железом и приковали к земле. Эй тогда долго трясло от злости. Всю сознательную жизнь, Эй ощущала сильную связь с животными, она была восприимчива к их боли и эмоциям.       Именно эта черта толкнула ее когда-то выпустить несчастного коня хозяина в поле. Он тогда уже несколько дней был заперт в своем стойле, и Эй почти на физическом уровне ощущала, как чахнет несчастное животное. Она тайком пробралась на конюшню и выпустила его на луг. Он так радостно скакал и брыкался на свободе, что Эй ни на секунду не пожалела о содеянном.       Даже когда хозяин явился за ней, схватил за волосы и потащил прямо к кузнечной печи. Он взял клеймо, которым прижигали скот на его дворе, неспешно раскалил его в печи, а затем прижег им бедро Эй, сказав, что теперь она может оставаться в хлеву, здесь ей самое место. Она кричала так громко, что даже не слышала собственного голоса. В тот раз она впервые познакомилась с чудовищной болью ожогов, покалеченное бедро не заживало несколько недель.       Эй погладила теплый нос пегаса, отгоняя воспоминания.       — Они тебя тоже освободили, да? — тихо спросила она мудрое животное.       Черные глаза пегаса неотрывно смотрели на нее, затем конь смачно фыркнул, окатив девушку брызгами. Эй усмехнулась и вдруг поняла, что не делала этого уже долгие годы.       — Эй!       Эй испуганно отскочила от коня, тот в свою очередь тоже подпрыгнул и легкой рысцой направился прочь. Когда девушка обернулась, то увидела перед собой знакомую фэйку. Та была одета в точности так же, как она сама, и радостно улыбалась.       — Извини, не хотела пугать. Я рада, что ты, наконец, очнулась, — она подошла ближе и умолкла, словно не знала, что сказать.       — Здравствуй, — поприветствовала ее Эй и тоже улыбнулась, — я была одна, не знала, что делать.       — Да, я поначалу тоже, — призналась фэйка и неожиданно протянула руку. — Мэй.       Эй на секунду замешкалась, но постаралась собраться и не вести себя, как привыкла затравленная, необразованная рабыня.       — Очень приятно, — Эй пожала ее руку в ответ. — Мэй? Мне казалось, что все фэйские имена сложны в произношении.       — За годы рабства привыкаешь к сокращению, — спокойно пояснила Мэй. Эй стало неловко за свои слова, но фэйка не смутилась. — Мое полное имя Мэйлин Лаэна Вансэрва.       — Ох, — в очередной раз губы Эй тронула улыбка. — Лучше Мэй.       — А твое? — спросила фэйка. — Кажется Эй? Я слышала, как ты ответила служанке.       — Да, — подтвердила она, — прости, что не представилась раньше.       — Ты и не должна была, — легко отмахнулась Мэй. — На самом деле, я искала тебя. Госпожа Варна, та женщина, что встретила нас, смотрительница женской казармы, рассказала мне о здешнем порядке. Мы — новенькие — должны представиться капитанам лагеря и главнокомандующей. Она сказала, что как только ты очнешься, они будут ожидать нас. Раз ты пришла в себя, то это случится сегодня, сразу после обеда.       Эй стало неловко за свою нерасторопность. Пока она валялась без сознания, Мэй уже успела зарекомендовать себя смышленой и полезной единицей. На нервной почве у Эй так громко заурчал живот, что она даже покраснела. Встреча с главами — это, несомненно, важно и волнительно, но вот поесть ей действительно было необходимо, ведь пошли уже третьи сутки…       — O lingo! — всплеснула руками Мэй. — Держись меня. Я уже все выяснила. Идем, мы и так опоздали. Здесь все подчинено расписанию. Обеденная трапеза уже скоро кончится, но мы успеем что-нибудь перехватить, а затем Варна отведет нас к командующим!       Мэйлин прямо-таки излучала из себя энтузиазм и нетерпение, чего совсем нельзя было сказать об Эй. Ее вдруг охватила паника и какая-то неловкость. Главы наверняка захотят узнать о них все и очень подробно: кто они такие и откуда, ведь никто не станет держать в военном лагере нахлебников. Но что могла рассказать о себе Эй? Ничего.       Столовая располагалась в самой большой постройке. Она же была залом собраний, местом проведения военных советов и, возможно, разных празднеств. Широкие дубовые столы тянулись через весь зал, звон металлических кастрюль и посуды, гвалт и хохот, все это так сильно отличалось от того, к чему привыкла Эй. Она всегда ела в одиночестве, молча шла в поле и молча возвращалась. Мертвая тишина. Здесь же царил настоящий балаган. Мужчины обсуждали стратегии, тренировки, планы на день. Женщины болтали о новой поставке оружия, удобных доспехах и подрастающих жеребятах, которых вскоре предстояло обучать.       Эй с головой окунулась в потоки жизни, хлеставшие во все стороны, словно родниковые ключи. Мэйлин провела ее к одному из столов, где уже сидели двое парней и девушка с яркими рыжими кудрями. Она же первая встала, чтобы поприветствовать Эй.       — Наконец-то, ты очнулась, а то мы уже начали волноваться! — она смотрела Эй прямо в глаза, не позволяя себе блуждать взглядом по ее увечьям. Эта девушка знала, как себя вести. — Я Сонриса.       Эй пожала ее крепкую руку, испытав неимоверное облегчение от того, что здесь знали не только фэйский язык.       — Эй, — тихо представилась она.       — Очень приятно, — девушка улыбнулась, лукаво сверкнув серо-зелеными глазами. Она явно была полукровкой, но прекрасно говорила на человеческом. — Это Фа́рис и Гарт, — представила она своих спутников.       Эй украдкой взглянула на две громадные фигуры. Светловолосый мужчина, которого представили Гартом, только молча кивнул и вернулся к еде. Эй могла предположить, что ему требовалось много еды, чтобы прокормить такую гору мышц.       Но фэйец, который сидел с ним рядом, был еще больше. Облаченный сплошь в черное, он не снял толстые охотничьи перчатки даже находясь за столом. Жесткие черные волосы были подвязаны на затылке шнурком, отросшая щетина покрывала всю нижнюю половину его лица. Густые черные брови были нахмурены и, казалось, застыли в таком положении навечно.       Взглянув на него и лишь на секунду встретившись глазами, Эй поклялась, что никогда не попадется ему на пути. Дикий. Совершенно дикий и беспощадный воин, источавший угрозу даже за обеденным столом. Эй оцепенела от страха. Глаза фэйца больше подошли бы хищному зверю. В них плескалось жидкое золото. В них заключалось всё господство этого мира. Фэйец. Чистокровный. Что он забыл в таком месте?       Мэйлин потянула Эй за руку и усадила за стол рядом с собой. К ним подошла большая женщина с суровым лицом, но теплыми глазами.       — О, — воскликнула она грубым голосом, — новобранец! Запомни, чтобы хорошо сражаться, нужно хорошо питаться! Рыба или мясо?       — Мясо, — растерянно промямлила Эй.       — У-у-у, голосок, как у мышки! — хохотнула повариха.       Перед Эй опустилась деревянная миска. Из большой кастрюли, которую женщина везла за собой на подставке, она навалила ей благоухающего жаркого. Никогда еще еда Эй не пахла столь вкусно, никогда еще перед ней не стояла целая миска с мясом, картофелем и подливой. Прежде чем она успела поблагодарить повариху, та, насвистывая, двинулась дальше. Сонриса разразилась смехом.       — Видела бы ты свое лицо! Не бойся, это всего лишь Энда, она только на вид сурова, но готовит… — Сонриса красноречиво причмокнула губами. — Ты только попробуй!       Эй не стала спорить, жадно набросившись на еду. Рядом с ней Мэйлин с удовольствием что-то промычала. Пока они ели, она на пару с Сонрисой рассказывала Эй, что и как тут устроено. Если им разрешат остаться, им придется работать и соблюдать режим. Подъем здесь был ранний, пробежка по лесной тропе абсолютно для всех, без исключения, затем завтрак. Дальше общая тренировка по стрельбе, метанию ножей и общая верховая дисциплина. Далее обед, а после — индивидуальные тренировки.       Каждый совершенствует то, в чем он силен, и прорабатывает слабые стороны. Эй понятия не имела о своих сильных сторонах, а вот слабостей было так много, что их уже нельзя было считать таковыми. Но об этом она подумает потом. Все это не будет иметь значения, если им не разрешат остаться. Если ей не разрешат остаться.       Внезапно кто-то больно дернул ее за кончик волос. Эй вздрогнула от неожиданности и сперва подумала, что это чья-то не слишком затейливая издевка, однако, обернувшись, она тихо ахнула, увидев маленькое проказливое существо, неуклюже взобравшееся на скамью рядом с ней.       Это был костлявый ящеренок, довольно крупный для своего вида — размером с белку — с тонкой болезненно-серой шкуркой, больше напоминающей человеческую кожу. Он был совершенно нелепо сложен и уродлив: его большая головка едва держалась на тоненькой шейке, которая, к тому же, была несуразно длинной; передние лапки были совсем тоненькими, изгибались под неестественным углом и имели всего по одному коготку на подушечке, от которых к худеньким бочкам тянулись тонкие лоскуты перепончатой кожи.       Ящеренок был очень жилистым, серая кожа болезненно просвечивала, однако большие выпирающие глазенки, мутно-голубоватого цвета, с тонкими вертикальными зрачками, сверкали неукротимым озорством. Выражение его мордочки было глупеньким, но забавным, он подпрыгивал на месте, размахивая лысым хвостиком, и издавал радостные щелкающие и жужжащие звуки, словно радовался удавшейся проказе.       Эй не могла не улыбнуться ущербному зверенку.       — Что за несчастный уродец? — поинтересовалась Мэйлин, наблюдая, как ящеренок с интересом обнюхивает протянутые пальцы Эй.       — О, а вот и Жои, — радостно воскликнула Сонриса. — Он пришел с вами познакомиться.       — Жои? — недоверчиво переспросила Эй.       — Ну да, а что? Ему подходит. Он иногда похожие издает звуки, — фыркнула она. — То ли щелкает, то ли жужжит.       — Кто он такой? — все еще улыбаясь, спросила Эй.       Она протянула ящеренку раскрытую ладонь и позволила ему взобраться на нее. Он был настолько мал, что спокойно сидел на ее руке, однако был довольно тяжелым. Его кожа была прохладной и безмерно нежной на ощупь. Жои с любопытством вглядывался в лицо Эй, и она улыбалась, глядя в его синенькие глазенки.       — Пес его знает, что это за тварь. Ящерка какая-то, — отозвался Гарт, видимо, решивший включиться в разговор. — Он у нас тут давненько ошивается. Думали, издохнет, но нет, гляньте, живехонек!       — Поразительно, — улыбнулась Мэйлин, глядя, как Эй осторожно погладила Жои по головке.       Он и впрямь издавал какие-то непонятные звуки, то ли каркая, то ли хрипло кашляя. Эй поднесла его к своему плечу, и он ловко на него перебрался, цепляясь коготками за плотную ткань. Она с улыбкой ожидала, пока ящеренок обнюхает ее подбородок, бросая на Мэйлин веселые взгляды.       Внезапно Жои отпрянул, гордо изогнулся, вскинув головку и издал забавный радостный возглас, топая передними лапками по плечу Эй.       — Вот чудик, — хохотнул Гарт с полным ртом.       Эй тоже умилялась нелепой ущербной зверушке. К покалеченным и дефектным существам она испытывала особую тягу. Передние лапки Жои были странно изломлены посередине, но это совсем не мешало ему пронырливо двигаться. Попрыгав на плече Эй, Жои вдруг перестал издавать крякающие звуки, заменив их урчанием и, зажмурив глазки, потерся головкой о шею Эй. Она замерла, пораженная этой наивной лаской. Мэйлин удивленно вскинула брови, наблюдая это зрелище. Внезапно за их спинами раздался мужской голос.       — Вот уж странная картина! Жои никогда не проявлял доверия к чужакам. Да и вообще, к кому бы то ни было.       Мэйлин и Эй одновременно обернулись. К их столу подошли двое фэйских мужчин, один из которых хорошо говорил на родном языке Эй, хоть и с акцентом. Она не узнала его, потому что, если бы встретила такого красавца раньше, обязательно бы запомнила. Юноша полукровка с обаятельной улыбкой. Рыжие кудри неряшливо торчали во все стороны, а серо-зеленые глаза лукаво искрились. Глядя на его открытую улыбку, невозможно было не улыбнуться в ответ.       Встретившись с черными глазами второго мужчины, Эй не смогла сдержаться и резко отвернулась, запоздало вспомнив, что Тарлен уже видел ее без маски. Благо, Мэйлин сгладила неловкость, тоже отвернувшись, чтобы вылезти из-за стола. Эй последовала ее примеру, одной рукой придерживая Жои у себя на плече.       — Доброе утро, Бранрис, — сказала Мэйлин. — Feis fasand, komandor Lorsen.       Эй только кивнула, опустив глаза. Она постаралась запомнить то, что сказала подруга, мысленно повторив: «Фейс фасанд», что на фэйском, вероятно, означало «доброе утро».       — Feis fasand, — поприветствовал их Тарлен.       Эй почувствовала на себе его взгляд, но командир тут же откланялся и направился к центральному столу, стоявшему особняком.       — Генералы и командиры едят отдельно, — пояснил красивый фэйец. — Меня зовут Бранрис.       — Эй, — представилась она и взглянула на вставшую рядом с фэйцем Сонрису. Догадка пришла к ней за секунду до того, как Сонриса пояснила:       — Мой надоедливый братец.       Они действительно были очень похожи: рыжие волосы, серо-зеленые глаза, линия носа.       — Рад, что ты, наконец, пришла в себя. Вероятно, вы много пережили и до того, как мы вытащили вас из особняка.       — Ты там был? — удивилась Эй.       Ей сразу стало неловко, вспомнив, в чем она была одета и как беспомощно себя вела.       — Сонриса тоже.       — Верно, — улыбнулась девушка. — Теперь мы вас покинем, тренировка начинается. А вам следует подготовиться ко встрече с советом, — заметив выражение лица Эйы, Сонриса рассмеялась. — Да не бойся ты, они не кусаются!       Она хлопнула Эйу по плечу и Жои, все еще сидевший на нем, возмущенно зашипел. Сонриса показала ему язык и направилась к выходу.       — По правде сказать, я удивлен, — произнес Бранрис, глядя на ящеренка, а затем переводя взгляд на Эйу. — Думал, что это наряд сделал тебя столь красивой. Я ошибся.       Эй проглотила злую шутку, поразившись тому, с какой легкостью всем давалась насмешка над ее уродством. А она уже размечталась, что никто не обратит внимания на ее увечье. Однако, ответить она ничего не смогла, попросту не посмела. Всю жизнь ей приходилось молча выносить разные степени унижения и, если она открывала рот, становилось только хуже. Лицо Бранриса вдруг вытянулось, щеки побледнели, а в глазах мелькнуло неподдельное изумление.       — Кажется, ты не так поняла, — взволнованно произнес он. — Я собирался сделать комплимент и никак иначе.       Бранрис выглядел настолько растерянным и смущенным, что Эй была вынуждена поверить его словам. Ей никогда прежде не пытались сделать комплимент и, разумеется, слова о собственной красоте она восприняла не иначе, как насмешку. И, похоже, Бранрис это понял.       — Я бы ни за что не посмел над тобой смеяться, — искренне произнес фэйец, даже ледяная душа Эйы немного потеплела. — Мы с тобой еще обязательно увидимся.       Его обещание сопровождалось легкой улыбкой, наклон головы выражал неподдельный интерес. Эй не смогла сдержать ответной улыбки. Она вдруг поняла, что не испытывает к нему отвращения. Поймав ее улыбку, фэйец развернулся и направился вслед за сестрой. Мэйлин тут же оказалась рядом и с загадочной улыбкой пихнула Эй локтем в бок. Они глянули друг на друга и вдруг весело рассмеялись, словно давние подруги. Жои, чувствуя их веселье, тоже радостно захрюкал, высунув язык.       Когда они уже выходили из столовой, Эй вдруг почувствовала, что сделала что-то неправильно. Она ощутила непонятную горечь и вину, будто упустила нечто важное, но так и не смогла понять откуда возникло это странное чувство.              * * *              Совет командиров заседал в той же постройке, где располагалась столовая. Когда Эй и Мэйлин явились в назначенный срок, их провели в дальний конец зала, где за двустворчатыми дверьми находилось помещение с большим дубовым столом овальной формы посередине.       Их уже ожидали пятеро командиров военного лагеря, среди которых был и Тарлен, и верховная главнокомандующая, к большому удивлению Эй, оказавшаяся человеческой женщиной. Ее звали Аделаида Гиган. Она сидела во главе стола, облаченная в статные кожаные доспехи. Длинные седые волосы были забраны в высокий хвост, а немолодое лицо было сурово и холодно. Блеклые, бесстрастные глаза вцепились в Эй, стоило им только переступить порог.       — Итак, — начала главнокомандующая и тут же выдержала весомую паузу.       Насколько же стальная у нее хватка, чтобы держать в повиновении полукровных воинов? Эй ничего не знала об этой женщине, но уже прониклась благоговейным трепетом.       — За день пребывания в нашем лагере одна из вас успела как следует освоиться, и я имею представление, какую выгоду мы сможем от нее получить. — Глаза Аделаиды Гиган остановились на Эй. Девушка сжалась, вполне представляя, что последует дальше. — Как тебя зовут?       — Эй.       — Эй?       — Да, госпожа…       — Нет, — перебила ее главнокомандующая, — я тебе не госпожа. Мэм. Капитан Гиган. Главнокомандующая, если угодно. Но не госпожа, — неожиданно ее суровое лицо тронула мягкая улыбка. — Я никому здесь не хозяйка, а занимаю это кресло лишь потому, что они, — она обвела взглядом своих приближенных мужчин, — меня выбрали. Это понятно?       — Да, мэм.       — Что ж, Эй… — главнокомандующая многозначительно постучала ногтем по поверхности стола. — Мы предлагаем кров, еду и защиту, кроме того, боевую выучку — возможность защитить себя и других. Что ты можешь предложить нам?       Мэйлин опасливо покосилась на Эйу, та встретилась с ней глазами, вкладывая в них просьбу не вмешиваться. Мэйлин едва заметно кивнула и отвернулась, хотя у Эй осталось чувство ее полного участия и готовности вступиться в любую минуту. Сердце Эй наполнилось благодарностью к приобретенной подруге.       Тишина давила, повергая в отчаяние. Взгляд Эй нервно скользил по бесстрастным лицам фэйских капитанов, и лишь в черных глазах Тарлена она увидела небольшую искорку интереса. Совершенно запоздало Эй заметила темный силуэт, возвышающийся за правым плечом капитана Гиган. Она не смогла понять, полукровка это или обычный человек. Одет он был в поношенный черный камзол, и не имел при себе видимого оружия. Однако его мрачная, жестокая аура напугала девушку донельзя, и она поспешила отвести взгляд.       — Эй? — подбодрила ее Аделаида Гиган.       — Наверное, ничего… — прошептала Эй, ужасаясь этим правдивым словам, но ее никто не расслышал.       — Я не люблю, когда мямлят под нос, — сурово произнесла главнокомандующая.       Эй сжала руки в кулаки, у нее дрожали пальцы. Сейчас ее вышвырнут вон, и она либо сгинет в этом непроходимом лесу, либо ее найдут другие работорговцы. Такие люди умели по глазам узнавать беглых рабов.       — Если ты собираешься… — суровая речь главнокомандующей была неожиданно прервана непонятным утробным звуком.       Все насторожились, а Эй почувствовала, как неугомонный Жои, все это время таскавшийся за ней и, наконец, догнавший, хотел было забраться ей на плечо, но тут же, спустился по ее ноге обратно на землю. Он уперся лапками в пол и издал страшный утробный звук, его тельце дернулось, будто он вот-вот собирался… Последовало характерное «Буэ-э-э» и Жои исторг из себя все, что осталось от недавно съеденной им мышки, затем, совершенно довольный собой, поднял головку и облизнулся.       Мэйлин непроизвольно фыркнула, из-за стола капитанов тоже послышались смешки. Аделаида сидела с непроницаемым лицом, игнорируя ящерку. Тот уже вовсю карабкался по боку Эй, цепляясь коготками за одежду, пока не оказался на ее плече. Уселся, свесив тонкий хвостик по спине девушки, высунул язык на бок и с довольным видом оглядел всех присутствующих, забавно хрюкая, явно наслаждаясь всеобщим вниманием.       — Очаровательно, — цокнула языком Аделаида, но по глазам было видно, что ситуация позабавила даже ее.       — Простите, — сдавленно произнесла Эй, — он привязался ко мне и не отстает.       — Да я уж вижу, — усмехнулась главнокомандующая.       Эй вдруг ощутила прилив сил. Сам того не зная, Жои помог ей преодолеть закоренелый страх, и почему-то теперь ситуация представилась Эйе по-иному. Собравшись с духом, она начала говорить:       — Мне нечего вам предложить, так и есть, я была рабыней, я не умею ездить верхом, не умею сражаться, и у меня нет денег. Но я не боюсь работы. Я умею обращаться с мельницей и работать в поле. Могу стирать, готовить и шить. И еще я… хорошо лажу с животными, мэм. И я немного умею читать и писать.       Глаза Аделаиды удовлетворенно заблестели.       — Говоришь, ладишь с животными? — она приподняла бровь, наблюдая, как из-за плеча Эй высовывается головка Жои.       — Да, мэм, — отозвалась Эй, тоже покосившись на ящеренка.       — Хорошо, Эй. Полагаю, пока этого будет достаточно. Мэйлин отправится под начало командира Лоршена, обучаться в разведывательном отряде. А ты будешь работать у Брона, нашего главного коневода. Обучишься верховой езде, узнаешь, как ухаживать, чем кормить и главное, как лечить наших лошадей. Они наша главная военная ценность. И, разумеется, ты будешь посещать общие тренировки.       — Да, мэм, — выдохнула Эй, внутри у нее все пело от восторга. На лучшее она и рассчитывать не могла! Она сумела отстоять себя. Теперь ей дали шанс, и она ни за что его не упустит.       — Спасибо, капитан Гиган, — с глубоким уважением произнесла Мэйлин и кратко склонила голову. Эй поспешно повторила за ней этот жест.       — Ещё кое-что, — продолжила Гиган, разглядывая Эй с каким-то странным выражением. — Ответь, тебя ведь не так нарекли с рождения?       Эй стыдливо опустила глаза и пояснила:       — В доме хозяина рабам не давали имён. Ко мне обращение просто привязалось.       — Под моим началом не будет безымянных рабов. Отныне ты в рядах повстанцев, мы боремся с неравенством и старыми устоями. Ты свободна. И зваться будешь Адарлиной. Как человек и равная всем нам.       Эй открыла рот, но из него не вырвалось ни звука. Она оцепенела не в силах ни понять, ни принять то, что сейчас услышал. Зато Мэйлин просияла восторгом, радостно взглянула на подругу и ещё раз поклонилась главнокомандующей.       — Мы благодарим вас и обещаем оправдать ожидания.       — Ступайте, — разрешила Гиган.       Мэйлин схватила Адарлину за локоть и поволокла к выходу. Едва только они оказались за дверями, тут же бросились друг другу в объятия и словно маленькие девчонки. Жои тоже развеселился и принялся скакать вокруг них, издавая непонятные вякающие звуки. Адарлина схватила ящеренка, и девушки, задыхаясь от смеха, бросились бежать, пока повариха Энда не запустила в них своим огромным черпаком. Неподалеку от конюшен они, наконец, остановились и перевели дух.       — Что ж, к сожалению, здесь мы попрощаемся, — произнесла Мэйлин. — Пойду, найду Сонрису и всех остальных. Надеюсь, командир Тарлен не слишком зол из-за того, что ему всучили новобранца.       У Адарлины все еще колотилось сердце. Никогда в жизни она так не радовалась. Кажется, у нее действительно появилась подруга и определенное место в этом новом круге жизни. Мэй лукаво подмигнула.       — Учись хорошо. Говорят, Брон любит своих коней больше, чем людей.       — Не страшно, — улыбнулась Адарлина.       Неожиданно девушек снова потянуло на объятия. Крепко стиснув друг дружку, они простояли несколько секунд, а когда отстранились их лица были полны уверенности в завтрашнем дне. Мэйлин развернулась и направилась к тренировочной площадке, где уже вовсю шли учебные поединки. Адарлина осталась на холме в одиночестве. Или же нет! Жои снова взобрался к ней на плечо и потерся головкой о шею.       — Что, малыш, пойдешь со мной?       Ящеренок уверенно крякнул в ответ. Адарлина погладила его гладкую бледно-серую головку и двинулась к конюшням. Она чувствовала, что с сегодняшнего дня ее жизнь обретет новый смысл.