Наследница Теней (#1)

      Следующие несколько дней Элина провела в постели. Ее раздражала собственная немощность, однако, стоило ей принять вертикальное положение, как перед глазами тут же все плыло и начинало тошнить, так что выбора у нее не оставалось. Взволнованные служанки хлопотали вокруг нее день и ночь. Элине даже приходилось просить оставить ее одну, настолько они утомляли своим постоянным вниманием.       О том, что же случилось с тем рабом, принцесса не знала вплоть до того дня, когда в ее покои не наведался кронпринц Эгуст. Элине было уже лучше, однако, лекарь все так же не отходил от нее ни на шаг, и, когда старший брат появился в гостиной, Элина была вынуждена выйти к нему вместе с врачевателем. Эгуст не часто посещал покои сводной сестры, но сегодня дело было очень важное, а увидев, какой слабой и беззащитной была девушка, кронпринц только уверился в праведности своих намерений.       После того, как служанки усадили Элину в подготовленное кресло и накрыли ее ноги теплым шерстяным одеялом, Эгуст велел всем удалиться. В гостиной, наконец, стало тихо, только двое гвардейцев тихо дышали у дверей. Эгуст с волнением рассматривал бледное лицо сестры, откинувшись на спинку своего кресла.       — Ваше высочество, вам не следует так беспокоиться обо мне, — сказала Элина, согревая пальчики о горячую кружку. — Вы ведь знаете, что здоровье у меня слабое.       — Обращайся ко мне по имени, сестра, — тяжело вздохнул кронпринц, — я уже много раз просил, но ты все равно пытаешь соблюдать формальность. Но, ладно… Меня, бесспорно, волнует твое недомогание, но не только оно. Дело в риске, которому ты регулярно подвергаешься, будь то твоя инициатива или же безалаберность идиотов, которым велено тебя защищать.       — Что ты имеешь в виду, брат? — насторожилась Элина.       — Я принял новые меры. С сегодняшнего дня тебя всюду будет сопровождать личный телохранитель, — казалось, Эгуст был доволен своей идеей, но вот Элину та повергла в ужас.       — Телохранитель? Брат, меня охраняют два легиона и четверка личной охраны, зачем еще…       — Недавние события показали, что этим бестолочам ничего нельзя доверить, — зло бросил Эгуст, но увидев испуганное лицо сестры, нехотя пояснил. — Не переживай, я ничего с ними не сделал, будут и дальше служить тебе живыми щитами, но вот заботу о твоей безопасности я поручу другому.       — Кому же? — растерялась Элина, предчувствуя недоброе. — Одному из тех «доблестных» лицемеров, что недавно учиняли расправы на турнире, прикрываясь пресловутой честью?       — Нет, — ответил Эгуст совершенно серьезно. — Это воин, которого корона выкупила с Побоищ по твоей просьбе.       Элина пожалела, что раньше времени посетовала на рыцарей. Она возмущенно открыла рот, но вовремя себя одернула, и только беззвучно хватанула воздух.       — Прошу меня простить, брат, — спокойно начала она, совладав с собой, — но, верно ли я поняла, что ты намереваешься доверить мою жизнь иноземному рабу? Гладиатору, который два дня назад бился насмерть на арене?       — Ты считаешь, я настолько глуп, сестра? — вспылил Эгуст. — За минувшие дни я успел много разузнать о нем, и даже пару раз встретился с ним лично. Я бы даже не рассматривал эту идею, если бы не был уверен в его верности и профессиональных навыках. Никто не хочет повторения…       Элина невольно вздрогнула, припомнив ту злопамятную ночь, когда у ее горла оказалось лезвие ножа.       — Я просила сохранить его жизнь, но вовсе не собиралась доверять ему свою, — пролепетала она, глядя на брата огромными глазами.       — Он превосходный воин, Элина, — пояснил Эгуст. — На родине считался достойным полководцем и доблестно сражался, прежде чем его взяли в плен…       — Я боюсь, что он отнюдь не преисполнен благодарности за это, — осторожно заметила Элина, кротко опустив взгляд. Внутри у нее все заклокотало от возмущения, но наружу не проскользнула ни одна лишняя эмоция. — Разве, пройдя через подобный кошмар, он станет ценой собственной жизни защищать дочь узурпатора, который разорил его дом?       — Осторожнее, сестра, — предостерег ее Эгуст, и Элина тут же залилась стыдливым румянцем. — Я тщательно все проверил и считаю, что он идеально подходит на эту роль. Он умеет исполнять приказы и при должной мотивации будет защищать тебя не менее яростно, чем сражался на Побоище.       — Позволь полюбопытствовать, какой же должна быть его мотивация, чтобы он не захотел перерезать мне горло в первую же ночь? — тихо спросила Элина.       — Через пять лет доблестной службы он получит свободу, и не только. Еще привилегии и права в нашем королевстве, став его полноправным подданным.       — Ваше высочество, умерит ли это его праведный гнев и жажду мести? — рискнула поинтересоваться девушка, уже понимая, что сводный брат настроен серьезно.       Эгуст проигнорировал ее вопрос, что совершенно не удивило Элину. Что ж, ладно. Пусть. В конце концов она не особо боялась смерти и если самонадеянный братец решил рискнуть ее жизнью, то так тому и быть.       — Он будет сопровождать тебе везде, куда бы ты не пошла, — продолжил Эгуст, словно не замечая, как его слова влияют на сестру. — На любых прогулках в город, на приемах, даже на повседневных обедах. Так же будет дежурить у дверей твоей спальни и купальнях. Если ты позволишь, он будет ходить с тобой в храм на утренние молитвы.       Элина не заметила в какой именно момент ее рот потрясенно открылся, но теперь она поспешно его закрыла и, все еще не веря словам брата, ошарашенно и возмущенно спросила:       — Тебе не кажется, что это уже слишком, брат?       — Ты права, храм это священное место, — как ни в чем не бывало кивнул Эгуст. — К тому же, вряд ли он верит в наших Богов. Так уж и быть, во время молитв пусть остается в дверях, не подходя к алтарю, но ты все равно должна быть в поле зрения, понимаешь?       Теперь уже Элина пропустила его слова мимо ушей. По правде сказать, храм интересовал ее в последнюю очередь, ведь там она хотя бы будет одета.       — Но, брат… Спальня, купальни… Как ты себе это представляешь? Он ведь… Он ведь мужчина! — Элина почувствовала, как загорелись ее щеки, а сердце загнанно застучало в груди.       — Он раб, Элина, — отмахнулся кронпринц, как будто бы даже удивившись замечанию сестры. — И хотя ты, бесспорно, потрясающе красива, вряд ли у него хватит смелости даже на неосторожный взгляд. В ином случае, он отправится прямиком на забаву Лорану, в этом можешь не сомневаться.       — Н-но, — Элина все еще не могла избавиться от волнения, — что, по-твоему, делать мне? Как я смогу спокойно принимать ванну?       — Делов-то, — фыркнул Эгуст, — прикажешь ему отвернуться, и все.       Элина на секунду опустила ресницы, чтобы случайно не убить свободного брата взглядом. До этой секунды она все же надеялась, что телохранитель будет ждать по другую сторону дверей, но теперь все сомнения отпали. Кажется, ближайшие пять лет она больше не сможет принять ванну.       — Успокойся, сестра, — уже серьезнее сказал Эгуст, видя, что девушка ни на шутку разволновалась. — Я ведь тоже взрослый мужчина и прекрасно все понимаю, но ставки для него слишком высоки. Уверяю тебя, у него в приоритете твоя безопасность, а все остальное — совершенно безразлично. Что касается тебя, принцессу вообще не должно волновать присутствие слуг, тем более — рабов. Относись к нему, как очередному предмету мебели, и волнение пройдет само собой.       Неужели в его понимании все было так просто? Элине вообще вся эта ситуация казалась бессмысленной, опасной и чрезмерно неловкой. Однако, никакие споры с братом не помогли заставить его изменить решение. Рен Варрор — так окрестили раба на Побоищах — предстанет перед ней после завтрака, на который Элину обязали спуститься.       Настроение было крайне скверным. Не то, чтобы во дворце часто происходили интересные события, которые разбавили бы повседневную скуку, но Элина скорее предпочла навечно запереться в библиотеке, нежели разгуливать по замку в сопровождении этого… По правде, она уже даже не помнила, как выглядел тот мужчина. Знала только, что глаза его были цвета серебра, а взгляд, как у свирепого дикого зверя. Воспоминания о том страшном Побоище покинули ее вместе с ночными кошмарами на третий день, и теперь Элина была уверена, что даже не узнает раба, за жизнь которого так переживала еще недавно.       Сегодня у Элины не было сил своевольничать. Она едва отошла от болезни, поэтому позволила своим слугами вымыть и одеть себя, словно безвольную куклу. К завтраку она выбрала легкое темно-синее платье, простого кроя с неглубоким вырезом и длинными рукавами. Вымытые ароматным мылом волосы как следует расчесали и оставили струиться по спине свободными волнами. Никаких украшений Элина надевать не стала. Она никогда не любила привлекать излишнее внимание к своей персоне, и сегодня ей было бы от этого особенно некомфортно.       Утренняя трапеза проходила в малом зале. Когда туда явилась принцесса со своей свитой — лекарем, тремя служанками и четверкой гвардейцев — за столом уже собралась почти вся королевская чета. Пустовало королевское кресло и место первого советника, справа от него. По левую сторону сидела нынешняя королева, мать Элины и Фауста, теперь вынашивающая третьего ребенка, — человеческая женщина Мария Рашмен.       Высокая, статная, с правильными чертами лица и гордым взглядом. Ее волосы отливали медью, а глаза — серебром. Пожалуй, Элина переняла у матери всю стать и красоту, только чистым золотом волос и зеленью глаз пошла в отца — древнего чистокровного фэйца. Одета королева была роскошно и, пожалуй, даже немного неуместно для простого семейного завтрака. Она беседовала со своими услужливыми фрейлинами, пока служанки наполняли блюдо яствами, чистили яйца и разбирали рыбу.       Рядом с ней сидел Фауст, явно обделенный вниманием матери, но занятый весьма оживленной беседой с Эгустом, который сидел напротив. Рядом с кронпринцем сидел Лоран, как всегда пугающе обаятельный и манерно небрежный. Даже обладая столь отпугивающей репутацией и мертвыми, безразличными глазами, он умудрялся пользоваться репутацией самого красивого мужчины королевства. Принц-убийца обладал исключительным шармом и мощной харизмой. Он был способен убедить кого угодно в чем угодно, не прилагая видимых усилий. Появление Элины он заметил одним из первых. Его острый взгляд брезгливо скользнули по ее скромному наряду.       — Сестрица никак в послушницы решила податься, — язвительно заметил он. — Что же ты платок на себя не нацепила?       Элина проигнорировала его замечание и присела в реверансе, приветствуя семью, прежде чем усесться на свое место рядом с Фаустом.       — И правда, милая, — произнесла королева, недовольно покосившись на дочь, — чрезмерная скромность никого не красит. Почему ты не убрала волосы?       — У меня все еще болит голова, — тихо отозвалась Элина, жалея, что вообще привлекла к себе внимание матери.       — В таком случае, не стоило спускаться и портить всем аппетит своим кислым выражением лица, — сказала королева, принимаясь за еду. В отличие от дочери, с аппетитом у нее было все в порядке, ведь есть ей приходилось за двоих.       — Прошу прощения, — сказала Элина, чувствуя, как напрягся рядом Фауст, и заметив, как Эгуст недовольно стрельнул глазами в сторону королевы. На лице Лорана все еще была знакомая мерзкая полуулыбка.       — Сестрица небось переживает из-за встречи с новым цепным псом, — проницательно заметил он, — вот и вырядилась, как обычная дворцовая девка, чтобы не привлекать внимания.       — Лоран, следи за языком, — резко оборвал брата Эгуст. — В отличие от тебя, наша сестра всегда выглядит достойно и знает, как себя вести!       Действительно, Лоран носил камзолы неопрятно, фривольно расстегнув верхние пуговицы, а то и вовсе появлялся в рубашках, выпущенных наружу, словно только что вернулся из борделя. Элина знала, что Лоран часто развлекался с женщинами и мужчинами, и боялась представить, что он делал с ними за закрытыми дверями своих спален.       — О, я-то знаю, как себя вести, — заметил Лоран, расслабленно откидываясь на спинку своего кресла, — а вот грязное отродье, которое ты приставил к нашей любимой сестренке, вряд ли. Кто знает, что взбредет ему в голову ночью, а?       С этими словами Лоран подмигнул Элине, и у той, против воли, покраснели щеки. Она ведь действительно за это переживала. Наказать раба могли по всей строгости, но это бы не исправило содеянного. Элина не особо волновалась за то, что он попытается ее убить, но ведь он мог расквитаться по-другому. Элина была очень слаба и вряд ли смогла бы сопротивляться. Лоран это понимал и наслаждался ее страхом.       — Прекрати нести чушь! — возмутился Фауст. — Он готов охранять мою сестру и ни в коем случае не причинит ей вреда.       Слова Фауста удивили Элину, она осторожно повернулась к брату.       — Неужели ты говорил с ним?       — Конечно, — улыбнулся Фауст, — мы с братом по несколько раз наведались к нему, к тому же, с ним еще говорил начальник легионеров. Кажется, можно поверить его словам.       — Он понимает, что ему придется быть со мной все время? — на всякий случай спросила Элина.       — Ох, вы посмотрите, она действительно этого боится, — хохотнул Лоран, за что получил недовольный взгляд Фауста, и замечание от Эгуста. Пока родные братья принялись препираться, Элина снова привлекла внимание близнеца.       — Конечно, сестра, не волнуйся, — заверил ее Фауст, — мы бы ни за что не подпустили его к тебе, если бы были в чем-то не уверенны. С ним конкретно обсудили все детали работы и тонкости охраны знатных персон.       — Знатных персон? Вы не сказали ему, что он будет охранять меня? — Элина почувствовала, как вспотели ладони, когда заметила, как по лицу Фауста пробежало удивление, сменившееся растерянностью.       — Ну, я полагаю, Эгуст просветил его в этом, — неуверенно сказал он.       Элина сверкнула глазами, напомнив родному брату, что она тоже умела высказывать недовольство. Фауст растерялся, виновато сглотнул, и тут же обратился к сводному брату:       — Эгуст, этот раб знает, что объектом его охраны будет наша сестра?       — Я собирался представить его ей после завтрака, — сказал Эгуст, и Элина едва удержалась, чтобы при всех не хлопнуть себя по лбу. Представить его ей, означало так же, представить ее ему. Что-то подсказывало принцессе, что это будет тот еще конфуз.       Так оно и вышло.       Отпустив Элину, чтобы та смогла подготовиться к встрече, Эгуст велел привести ее нового телохранителя, а сам отправился в кабинет, чтобы уладить кое-какие дела, пока выдалась свободная минутка. Фауст вызвался пойти с Элиной, чему та не могла нарадоваться. Оставаться одной ей совершенно не хотелось. Вернувшись в покои, Элина опустилась на диван и откинула отяжелевшую голову на круглый валик.       — Госпожа, вам нехорошо? — обеспокоилась молоденькая служанка, подавшая поднос с чаем.       — Нет, все в порядке, — ответила Элина.       Фауст, от нечего делать, стал расхаживать по гостиной, педантично поправляя резные статуэтки, которые, по его мнению, стояли не ровно. Служанки напряженно наблюдали за его действиями, пока Элина не решила сжалиться над ними. В Фауста полетела маленькая подушка.       — Эй! — возмутился принц, не успев увернуться.       — Прекращай, — серьезно сказала Элина, — ты нервируешь моих слуг.       — Ах, вот что, — Фауст понятливо кивнул, а затем запустил подушку в обратный полет. Элина поймала ее руками и показала брату язык, на что принц шутливо пригрозил ей пальцем.       Вдруг двери приемной распахнулись, и в гостиной появились два гвардейца.       — Ваше высочество, — поклонились оба.       Уверенные в том, что пожаловал их брат, Элина и Фауст вернулись к чаепитию, хотя все еще с озорством поглядывали друг на друга. Однако в гостиную вошел вовсе не Эгуст. Вышколенные легионеры выполняли поручения даже резвее, чем на то рассчитывал кронпринц, и потому привели Рена Варрора раньше, чем он сам успел явиться в покои. Фауст, явно удивленный таким поворотом событий, поспешно поднялся, инстинктивно загородив собой сестру.       Элина так и замерла с чашкой в руках, рассматривая огромного мужчину, появившегося в ее покоях. Рен Варрор оказался гораздо выше, чем ей показалось тогда, на арене, и гораздо шире в плечах. Сейчас он был чист и облачен в опрятную рубашку и удобный кожаный доспех. На боку висел внушительных размеров меч, а также Элина заметила несколько рукоятей кинжалов. Отросшие темные волосы воина были забраны назад и закреплены кожаным шнурком, а серые глаза смотрели на присутствующих со сдержанным интересом.       Он поклонился Фаусту, после чего скользнул взглядом в сторону Элины. Девушка пожалела, что предстала перед ним в столь расслабленном и открытом виде. Осторожно вернув чашку на блюдце, она поднялась на ноги, надеясь, что платье не сильно помялось. Аккуратно поправив пальчиком упавшую на лицо золотую прядь, Элина ожидала, что вот сейчас раб поклонится и ей, однако этого не произошло.       — Что ж, позволь представить, это Рен Варрор, — сказал Фауст, слегка озадаченный тем, что воин не проявил должного уважения к его сестре, — твой телохранитель.       Элина ощутила легкое раздражение из-за того, что по неведомым причинам Рен Варрор отказался ей кланяться. Все-таки она надеялась, что он будет хотя бы делать вид, что признает и чтит свою новую госпожу.       — Он заступает на службу немедленно, — продолжил Фауст, — и с этого момента будет всюду сопровождать тебя, — затем он обратился к молчаливому воину. — Проявляй к ней должное уважение и соблюдай правила, которые мы обговорили, иначе, знаешь, что тебя ждет.       Элина не хотела знать все подробности разговоров братьев с этим мужчиной, однако, от мысли, что они обсуждали ее, бледные щеки принцессы невольно порозовели.       — Могу я узнать, как ее зовут? — это были первые слова, которые Элина услышала от Рена Варрора. Его голос был грубым, но почему-то по спине девушки пробежали мурашки.       Вопрос был задан крайне нетактично, с точки зрения обращения к наследной принцессе. Так можно было спросить о любовнице или служанке, но уж точно не о королевской особе. К тому же, вопрос был обращен не к самой Элине, а к ее брату, будто он был уполномочен говорить за нее. То есть, так оно и было, но не в этом случае. Элина возмущенно вскинула брови, но прежде, чем Фауст успел высказать все, что читалось на его разгневанном лице, она кивнула своей главной служанке, давая ей слово. Польщенная женщина приосанилась, шагнула вперед и гордо произнесла:       — Перед тобой Ее высочество Элиной Роуз Фаверлорд. Единственная дочь Его величества Мариарта. Любимая сестра великих принцев. Жемчужина в короне династии. Склони голову и не смей оскорблять ее своими вопросами.       Элина была рада рвению этой женщины, но все же та немного перестаралась. Лицо Рена Варрора неуловимо изменилось, принцессе показалось, что он даже растерялся и побледнел. Неужели он действительно не догадывался о ее происхождении?       — Полагаю, впредь таких инцидентов не возникнет, — сказал Фауст. — Предлагаю прогуляться по дворцу, чтобы твой охранник мог осмотреться.       Элина молча поклонилась брату, соглашаясь с его решением. Все, что угодно, лишь бы не оставаться с Реном Варрором наедине. Несмотря на то, что прогулка была задумана исключительно для того, чтобы новый телохранитель смог осмотреть окрестности и примерно ориентироваться в замке, всю дорогу Элина чувствовала его прожигающий взгляд у себя на спине. Погода стояла чудная, поэтому Фауст с Элиной единогласно решили начать с террас.       Элина шла под руку с братом, то и дело отвлекаясь на своих фрейлин, которые расхваливали работы садовников и новые высаженные цветы, необыкновенных расцветок. Прямо за ними мрачной тенью двигался Рен Варрор, а следом четверо верных гвардейцев принцессы, и легионеры принца Фауста. Такая процессия не могла не привлекать внимание отдыхающей знати, поэтому королевских детей то и дело тормозили придворные дамы и господа, охочие до общения.       Казалось бы, ко всей этой рутине Элина привыкла давным-давно, но сегодня все явно было по-другому. Из-за подавляющего присутствия незнакомого мужчины у себя за спиной принцесса не могла сосредоточиться, отвечала придворным рассеянно, вела себя скованно и никак не могла расслабиться. С ужасом Элина ожидала того момента, когда им придется остаться наедине.       — Что же, сестра, пора возвращаться в замок, — неожиданно сказал Фауст. — Сегодня у меня много занятий, как и у тебя.       — Леди Палим ожидает меня не раньше обеда, — поспешно сказала Элина, — я думала прогуляться на Третий двор…       — Так прогуляйся, — просто ответил принц, целуя сестру в лоб. — Теперь-то тебе уж точно ничего не грозит, а мне нужно заниматься. Встретимся за обедом.       С этими словами Фауст направился ко входу в замок, за ним последовала вся его свита, попутно кланяясь принцессе. Элина осталась стоять в полной растерянности и легком раздражении. Поведение брата озадачило ее, никогда раньше Фауст не вел себя столь отстраненно. Элина обернулась и впервые за то время, как они встретились, в упор посмотрела на Рена Варрона без тени смущения. Что же такое он сказал ее братьям, что теперь все так безоговорочно доверяли ему? Что случилось за те два дня, пока она хворала? Дабы не предстать в дурном свете, Элина решила не менять своего решения и отправилась к Третьему двору, где раскинулся самый богатый и знаменитый базар в королевстве.       Замок Альдэн-Мортемс представлял собой колоссальных размеров строение, которое при всем желании невозможно было обойти даже за несколько недель. Прожив в нем всю свою жизнь, Элина сама не побывала в большей половине залов, что уж говорить про тайные комнаты, подземелья и катакомбы. Некоторые места были настолько древними и мрачными, что принцессе становилось не по себе, и она туда не совалась. По легенде, весь дворец был высечен из цельного осколка Белого камня, и большая его часть располагалась в недрах земли.       Помимо самого замка, который сам по себе напоминал маленький город, вокруг него простирались четыре двора, опоясывающие замок крепостными стенами. Внутренний двор — тот, по которому совершали прогулку Элина и Фауст представлял собой ухоженный сад с цветами, рощами, и фонтанами. Первый и Второй двор являлись самыми престижными районами для жизни элиты королевства. За белыми крепостными стенами, разделяющими двора между собой, в зелени утопали роскошные особняки, храмы и театры. На Третьем дворе раскинулся базар: самый крупный, богатый и никогда не стихающий. Его ворота всегда были распахнуты для горожан, и всех желающих посетить это суматошное, пышущее жизнью место. Разумеется, и там были районы для элиты, куда купцы и торговцы свозили свои самые изысканные и редкие товары. Туда-то и держала путь принцесса.       Прогулка по крепостной стене, откуда открывался завораживающий вид на город с высоты птичьего полета, занимала около полутора часов только в одну сторону, но Элина воспринимала это за благо. Поскольку у принцессы не было особого выбора, чем занять досуг, она часто ходила на базар пешком и сама покупала ленты и ткани, из которых потом портные шили ей платья. Глупое занятие, учитывая, что у нее была целая армия слуг, но Элине нравился этот маленький бунт. Она чувствовала себя чуть более самостоятельной. С собой она взяла двух любимых фрейлин, которые умели молча созидать красоты, не раздражая госпожу болтовней, четверку своих гвардейцев и, разумеется, Рена Варрора, который так разительно отличался от всех, что непроизвольно привлекал внимание.       Он был куда больше солдат королевской гвардии. Настоящий воин, закаленный сражениями. Элине стало интересно, если все мужчины на его родине были столь же сильны, то как же они могли проиграть и сдаться армии короля-узурпатора?       Кожаные доспехи и внушительный меч лишь добавляли опасности к его колоссальному росту и непроницаемому выражению лица. Загорелая кожа, на которой, Элина помнила, было множество шрамов от боев и истязаний, сильно отличала его от прочих мужчин при дворе. У Рена Варрора было суровое выражение лица, квадратный подбородок, покрытый легкой щетиной, и нос с горбинкой. Взгляд серых глаз из-под густых темных бровей казался угрожающим.       Делать покупки в присутствии такого сторожа было неловко. Элина не могла так просто смешать Рена Варрона с привычной толпой надзирателей, все-таки имела вес их первая встреча. Элина размышляла над тем, что к ней чувствует этот воин, помнит ли он, что именно она вытащила его с того Побоища, благодарен ли? Спросить Элина не решалась, а у него самого охота говорить явно поубавилась после того, как он узнал ее титул. Не затевает ли он что-то недоброе?       Элина перебирала предложенные взволнованным торговцем ткани, едва слушая его трескотню. Все ее мысли занимал человек, стоявший за ее спиной, и она все чаще возвращалась к тому, что ей придется-таки с ним поговорить, чтобы раз и навсегда умерить свое волнение. Это точно случится не сейчас, но Элина подозревала, что не сможет сдержаться, когда они останутся наедине в ее покоях. Эгуст твердо дал понять, что Рен Варрор будет охранять ее сон у дверей спальни, тогда как все гвардейцы всегда оставались у входа в покои, и это не на шутку волновало девушку. Так близко она не подпускала к себе еще ни одного мужчину, а тут речь шла даже не о королевском рыцаре, а о порабощенном чужеземце, сильном и свирепом. Элина не могла унять волнение.              * * *              Рен Варрор не утруждал себя тем, чтобы обходить толпящихся людей. Когда его новая госпожа просачивалась к очередному прилавку, он следовал за ней напролом, заставляя людей испуганно расступаться в стороны. Это было к лучшему, так как любой убийца захочет подкрасться со спины, а Рен Варрор, своим присутствием и умением распугивать толпу, усложнит им задачу.       Наблюдая за тем, как златовласая девушка рассматривает дорогие ткани, Рен никак не мог решить, доволен ли он своим новым положением или же нет. Когда к нему явились принцы и стали наперебой расспрашивать о его прошлом и проверять навыки сражения, Рен понял, что ему хотят вверить какую-то особу, находящуюся под риском нападения.       Когда он узнал, что это девушка, то решил, что она любовница принцев или будущая невеста одного из них. То, как рьяно они расписывали, что может сделать с Реном их брат Лоран в случае неповиновения, сказало воину очень многое об их взаимоотношениях. После двух дней непрерывных допросов, угроз и обещаний, они все пришли к выводу, что могут доверять друг другу. Тогда Рен был рад выпавшему шансу. Свобода и привилегии — достойная плата за каких-то пять лет присмотра за избалованной девчонкой в богатом дворце.       Когда его привели в покои, и Рен Варрор увидел ее… Что-то мгновенно щелкнуло у него в мозгу, и он вспомнил эти зеленые глаза. Он уже видел их раньше. Неужели тогда на Побоище? Она была там, точно была, он помнил ее в ложе принцев! Не может быть! Неужели именно ее ему поручат охранять?       Девушка, бесспорно, была очень красива. Однако, эта красота не возбуждала Рена Варрора, как это обычно бывало на родине, а по-настоящему пугала. Пугала своим неприкосновенным совершенством и нежностью. Девушка казалась ему такой хрупкой, что одним неосторожным движением он мог запросто переломить ее тонкие запястья. Хвала Богам, что ему было запрещено к ней прикасаться!       Последним и самым сильным потрясением стало то, что она оказалась вовсе не невестой или наложницей, и даже не просто благородной леди. Элина, а именно так звали девушку, была никто иная, как наследная принцесса этого проклятого королевства. Так судьба с Реном Варрором еще не шутила.       Попав в плен, утратив все, что ему было дорого, и даже собственное имя, он возненавидел всех и вся, начиная от бессмертных фэйцев и заканчивая людьми, урожденными на этих землях, даже если те попали в рабство, как и он сам. Рен с удовольствием лишал их жизней на Побоищах, мечтая, чтобы встретился его соплеменник, которому он сможет доверить свою смерть. Рен не мог не думать о том, что проникнуть во дворец — это редкостная удача. Он мог запросто убить всех королевских детей, пусть сам бы и не выбрался живым из дворца. Однако, эта месть никому бы не помогла. Его дом был разрушен, помогать было некому, и некуда было возвращаться.       Рен был полон мрачных мыслей, пока не оказался в покоях и не узнал ту, кого ему поручили охранять. Принцесса казалась такой невинной и беззащитной, что испытывать ненависть к ней просто не получалось. Теперь, наблюдая за тем, как она гуляла по оживленному базару, Рен думал о том, что ему повезло, ведь девушка была доброй и скромной. Ничего общего с той капризной, избалованной и развязной госпожой, которую он себе представлял.       — Я покупаю эти материалы, — сказала Элина, указывая на янтарный бархат и искусно отделанную кожу, — и еще вон те ленты.       — Прекрасный выбор, миледи! — торговец, крайне возбужденный столь знатной покупательницей, принялся шпынять своих помощников, чтобы те поскорее подготовили рулоны к отправке во дворец.       — Я пришлю за тканями к обеду, — улыбнулась Элина, — оплату за них получите золотом, а эти ленты я заберу сама.       Одна из фрейлин подошла к прилавку и отсчитала помощнику торговца серебро, пока другая принялась сворачивать покупки госпожи в аккуратные свертки. Торговец просиял, принялся рассыпаться в комплиментах, на что Элина только улыбнулась.       — Отдай мне, — попросила она у помощницы один из свертков, — я хочу сама.       — Моя леди, — испугалась девушка, — они тяжелые!       — Ничего подобного, — Элина сама забрала у нее один сверток, — или ты считаешь меня совсем немощной?       — Конечно же, нет, миледи, — фрейлина присела в реверансе, однако, все еще выглядела обеспокоенной. Она слишком сильно любила свою госпожу и больше переживала за ее самочувствие, нежели за риск вызвать гнев на свою голову.       Элина немного увлеклась и на секунду позабыла о присутствии Рена Варрора. Немного нервно обернувшись через плечо, она наткнулась на любопытный взгляд серых глаз, и снова разволновалась. Мысль о том, что это пристальное внимание не исчезнет с ее спины ближайшие пять лет, раздражала и, одновременно, навевала чувство какого-то отчаяния.       — Давайте вернемся в замок, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, — что-то мне уже надоела вся эта суматоха.       — Госпожа, вы еще недостаточно оправились от болезни, — обеспокоенно сказала вторая фрейлина, стараясь держаться как можно ближе к своей госпоже.       — Я хорошо себя чувствую, не беспокойся, — возразила Элина, — мне бы только не хотелось…       В следующую секунду произошло сразу несколько событий: кто-то выкрикнул имя Элины, когда она обернулась, то заметила какое-то беспокойство в толпе, а в следующую секунду, ловкий и стремительный Рен Варрор уже скрутил энтузиаста, намеревавшегося нарушить личное пространство принцессы. Испуганные действием телохранителя, фрейлины поспешно заслонили собой принцессу, хотя та уже признала нарушителя спокойствия и едва удержалась от того, чтобы закрыть раскрасневшееся лицо ладонями, уже подозревая, какой скандал сейчас разразится.       Схваченным оказался никто иной, как сын главнокомандующего королевской армии — Филипп Данкорд, знакомый принцессы с самого детства и уже долгое время одаривающий ее своим навязчивым вниманием на балах и приемах. Вероятно, увидев Элину на базаре, он счел это редкой удачей и поспешил поздороваться. Однако был бесцеремонно схвачен и прижат к земле огромным воином в кожаных доспехах. По сравнению с сыном лорда Рен Варрор был просто огромной горой мышц, сопротивляться которой было невозможно. Личная стража маркиза на секунду впала в ступор от подобного зрелища, а очнувшись, тут же направила мечи на телохранителя принцессы.       — Стойте, — воскликнула Элина, разнимая в стороны своих героических фрейлин, — прекратите сейчас же! Рен Варрор отпусти его, а вы, опустите оружие! Произошло недоразумение!       — Какая дерзость! — возмущался раскрасневшийся Филипп, поднимаясь с земли. Рен Варрор даже не подумал предложить ему помощь или извиниться, а просто отошел в сторону и застыл, как статуя, мрачно глядя на собравшихся. — Как ты посмел поднять руку на господина, раб?! Я велю тебя выпороть, а затем казнить!       — Филипп, Рен Варрор не раб! Он мой телохранитель, — прервала его запальчивую речь принцесса. — Впредь прошу вести себя более сдержанно, чтобы избежать подобного недопонимания.       — Он твой слуга, Элина? — еще больше возмутился маркиз. — Я знал, что тебе не нравлюсь, но не настолько же, чтобы прилюдно валять меня в грязи!       — Прошу тебя, успокойся, — шикнула на него Элина, покосившись на собравшихся зрителей, которых понятливые гвардейцы тут же принялись настойчиво разгонять, — произошла ошибка. С недавних пор, кронпринц принял решение усилить мою охрану, а поскольку я не успела представить тебя своему новому телохранителю, он принял твои активные действия за угрозу. Так ведь?       Элина с надеждой повернулась к Рену Варрору. Воин смерил ее угрюмым взглядом и кивнул, склонив голову чуть ниже, как бы извиняясь за причиненные неудобства своей госпоже.       — Так вот кого выбрал твой брат, — усмехнулся Филипп. — Зверя с Побоищ? Видел я, как он дерется. Трех моих рабов разорвал на части почти голыми руками. Тебе не страшно держать его за спиной?       Вопрос был задан, как шутка, но для Элины он был вовсе не смешным. Если бы она была обязана ответить, то не смогла бы соврать. Да, ей было страшно. Благодаря своему статусу и наличию должных навыков, Элина могла уклониться от ответа, однако, что-то промелькнуло на ее лице, раз Филипп вдруг понятливо хмыкнул, и глянул на Рена Варрора с откровенным презрением.       — Да уж, пожалуй, мне бы тоже было не по себе, — сказал он участливо обращаясь к Элине, словно самого воина тут и не было.       Элине захотелось влепить ему пощечину за то, что этот бестактный наглец раскрыл ее страх Рену Варрору. Пусть он мог сам догадаться по ее поведению, однако получить прямое подтверждение не должен был. Теперь Элина будет чувствовать себя еще более уязвимой.       — Позволь поднять тебе настроение, милая Элина, — продолжал заливаться Филипп. Мало того, что он позволял себе обращаться к принцессе по имени, так еще и бесцеремонно взял сверток у нее из рук, отдал своему слуге, а ее ладонь поместил себе на локоть, и как ни в чем не бывало двинулся дальше по широкой улице базара, — как на счет посетить Аль-Де-Град сегодня? Говорят, там будут давать грандиозный концерт. Лучшие музыканты представят свои новые произведения. Кстати, Анна, Изабелла и Генрих тоже там будут. В последнее время они жалуются, что ты совсем перестала уделять внимание старым друзьям.       От этих «старых друзей», как и от самого Филиппа, Элине хотелось держаться как можно дальше. Эта четверка ее ровесников, дети королевской знати, выросшие при дворе. Несмотря на то, что благодаря своему статусу Элина являлась авторитетом, она же была среди них самой кроткой, скромной и воспитанной. Анна была надменной и замкнутой леди, вечно задирающей свой нос. Наглая и развратная девица, в которую превратились Изабелла, уже утонула в погоне за модой и богатыми женихами, а Генрих и Филипп, часто развлекающие себя пьянками и Побоищами, вовсе вызывали у Элины отвращение. Генрих, хотя бы, вполне адекватно оценивал свои силы. Пусть он был безумно богат и обаятелен, он никогда не напрягал Элину своим вниманием.       Филипп совершенно не стеснялся своих пороков и искренне был уверен в том, что у него есть шанс. Элина терпела его из чистого уважения. Благодаря воспитанию и врожденному чувству такта не могла отказать Филиппу в общении на официальных приемах или званых ужинах. Сейчас же она имела полное право приказать ему убраться, однако смутное чувство того, что наглый аристократ откажется выполнять ее распоряжение, сочтя за каприз, и тем самым подорвет ее авторитет, не покидало Элину. Она не хотела рисковать.       — Боюсь, что у меня не будет времени, чтобы посетить это мероприятие, — уклончиво отозвалась она, гуляя взглядом по прилавкам, старательно делая вид, что поглощена ими и не заинтересована в разговоре.       — Неужели даже пару часов не выкроишь? — удивился Филипп. — У тебя столько вечерних уроков?       — Разумеется, я ведь принцесса, — Элина специально сделал акцент на своем титуле, как бы намекая Филиппу, чтобы не забывался, — и обязанностей у меня действительно очень много.       — Да брось, — совершенно невозмутимо усмехнулся Филипп, — иногда необходимо развеется, Элина, иначе так и зачахнешь в четырех стенах, и так здоровье слабое.       Элина в очередной раз поразилась его наглости, едва сдерживая возмущенный вздох. Она отвела взгляд в сторону, вскинув брови, отчаянно мечтая, чтобы какой-нибудь продавец пригласил ее взглянуть на товар, избавив от этого нудного, унизительного общения. Однако, помощь пришла, откуда Элина совершенно не ожидала. Когда, спустя еще пять минут этого бессмысленного препирания, Элина вконец отчаялась, совершенно неожиданно Рен Варрор шагнул вперед и преградил им обоим путь.       — Прошу прощения, — без особого почтения или сожаления, произнес он, — но на базаре становится неспокойно, я обязан проводить госпожу в замок.       Действительно, время близилось к обеду, день был в самом разгаре, и на рынке началось нехилое оживление. Однако, Элина почему-то сразу подумала, что Рен Варрор пытается искупить свою оплошность и на этот раз помочь своей госпоже правильно, а именно под веским предлогом увести ее подальше от этого фамильярного маркиза.       — Прекрасно, — едва сдерживая гнев, сказал Филипп, окатив невозмутимого воина полным презрения взглядом, затем повернулся к Элине, — буду рад проводить тебя до дворца.       — О, не стоит утруждаться, — тут же вступала в игру Элина. Почему-то едва сдерживая улыбку из-за чувства, будто они с Реном Варрором какие-то заговорщики. — К сожалению, придется прервать наше общение прямо здесь.       Элина махнула своей фрейлине, и та сразу сообразила, что от нее требуется: поспешно забрала сверток с лентами из рук слуги Филиппа.       — Всего доброго, Филипп, — улыбнувшись ошарашенному маркизу, Элина двинулась к главным воротам, ведущим во Второй двор.       Пожалуй, это был самый дерзкий из всех ее преждевременных уходов. Элине вдруг стало очень весело от собственной наглости и самой ситуации, неожиданно разыгранной ее телохранителем. На ее губах дрогнула улыбка, и Элина усмехнулась.       — Моя госпожа? — удивилась фрейлина, которая шла совсем рядом.       — Все в порядке, — отмахнулась Элина, все еще продолжая улыбаться.       Всего на секунду, но ей захотелось взглянуть на своего «спасителя», и когда она сделала это, то заметила, что Рен Варрор тоже слегка улыбался, хоть и не смотрел на нее. У Элины потеплело на сердце. Впервые за весь день, страх отступил и она подумала, что все может оказаться не так скверно, как она представляла. Каким человеком был Рен Варрор и каковы его намерения, Элине еще предстояло выяснить, но страх за свою жизнь немного поутих.       Почему-то, после этой небольшой стычки и незатейливой попытки помочь избавить ее от неприятного общества, Элина подумала, что, возможно, Рен Варрор на самом деле не желал ей зла. И теперь ей еще больше хотелось завязать с ним какой-нибудь диалог, разузнать о нем больше и может быть даже рассказать о себе.       Немного странно было для Элины принять свой интерес к этому незнакомому мужчине столь низкого положения. Она толком не знала, чего ожидать, но решила не противиться своим желаниям и довериться интуиции. Большую ставку Элина делала на вечер сегодняшнего дня, когда им придется остаться наедине в ее покоях. Тогда-то все станет ясно. И для нее. И для него.