Наследница Теней (#1)

      Лоран Антиррин Фаверлорд никогда не гнушался жестокой охоты. В отличие от прочих, терпеливое выслеживание и захватывающая погоня были ему не интересны. Момент убийства — вот, что всегда волновало его молодую кровь. Он тешил себя охотой не только на бестолковую травоядную дичь, но и на величественных, грациозных хищников, что водились в лесах к югу от Альдэн-Мортемс.       В тот день ему повезло. Охотники выехали засветло и очень быстро обнаружили у лесного ручья стадо оленей. Вскоре к нему явился проголодавшийся хищник. Лоран по-своему любил эту породу, одна похожая шкура уже украшала его гостиную. Большая кошка с мускулистым, поджарым телом и потрясающим пятнистым окрасом. Черные круги на золотистой шерсти завораживали, неутомимая мощь вселяла трепет. Лоран сразу понял, что славно поохотится сегодня.       Сражение было недолгим, но изматывающим. Пострадала лишь лошадь принца, которая теперь жалобно стонала, содрогаясь в предсмертной агонии. Один из солдат предложил прирезать пострадавшее животное, чтобы не мучилось, но Лоран оставил это без внимания. Свирепая кошка все еще рычала и извивалась, хотя ее накрепко пригвоздили к земле путами. Четверо охотников натянули веревки, не давая зверю сдвинуться с места. Кому-то из них не терпелось увидеть расправу, а кто-то горел желанием спустить зверя и позволить ему разорвать принца на части.       Лоран обошел беснующееся животное, встал над ним и наступил на загривок, придавив морду к земле. Большая кошка бесстрашно зашипела, оскалив ровные клыки. Лоран искренне восхищался ее красотой.       — Как жаль, что придется кроить такую чудесную шкуру, — принц вынул из ножен широкий, ребристый кинжал и ласково пообещал. — Я сделаю это осторожно.       Перехватив оружие поудобнее, он оседлал зверя и грубо прихватил за шкирку у самых ушей. Большой золотистый глаз уставился на занесенное лезвие, из оскаленной пасти снова раздалось рычание. Лоран улыбнулся. Ему нравилось, что жертва не сдавалась до самого конца. Приставив кончик ножа к уязвимому горлу, он стал медленно вдавливать его в мягкую плоть, наблюдая, как глаза животного наполняются болью и страхом, и слушая, как грозный рык сменяется хриплым сипением. По рукам Лорана заструилась теплая кровь, когда нож вошел в горло по самую рукоять. Глаза зверя потухли, голова безвольно повисла, из приоткрытой пасти вывалился язык.       Лоран удовлетворенно вздохнул и повел плечами, отгоняя взбудораженные мурашки.       — Заберем его во дворец, — сказал он своим людям, не без удовольствия отметив, что некоторые из них боязливо отводили от него взгляд, — будет замечательный подарок.       — Кому изволите передать трофей? — на всякий случай уточнил слуга, пока капитан личной гвардии Лорана — угрюмый и молчаливый мужчина, которого принц-убийца уже давным-давно лишил всякого достоинства, во всех смыслах, — привязывал тушу убитого зверя к своему седлу.       — Освежуйте его, шкуру отдайте Эгусту, а тушу… отнесите на кухню к моей сестренке, — распорядился Лоран, усмехнувшись своей задумке.       Слуга только поклонился, никто не посмел сказать ни слова. Так как лошадь принца уже истекла кровью, Лоран оседлал первую, что попалась ему под руку. Ему было глубоко плевать, кто из его сопровождающих потопает к замку пешком.       Не успела процессия выдвинуться в обратный путь, как вдруг охотники заметили другого хищника и подали условный сигнал. Лоран вскинул арбалет, предвкушая еще один дивный трофей. Можно было бы сделать подарок своей надменной мачехе. Но он так и замер, не спустив курок…       Из кустарника появилась еще одна большая кошка, немногим больше убитой ранее, но черная, словно воронье крыло. Шелковая шкура отливала серебром, ловя блики солнечного света. Хищница вышагивала мерно, спокойно, вытягивая длинные лапы и покачивая гибким хвостом. На фоне осеннего леса она выделялась, словно дегтевое пятно.       Подойдя к воде, она припала к земле и пару раз лизнула прохладную гладь. Лошадь принца боязливо попятилась, и хищница вскинула морду, взглянув прямо на него. В ее синих глазах сверкнул дикий огонь. Прижав уши, она зашипела, оскалив белоснежные клыки, точно сам демон.       Лоран опустил арбалет.       — Хватит одного трофея, — тихо сказал он и направил свою лошадь прочь, почему-то уверенный, что хищница не станет нападать со спины.       Разумеется, никто не посмел спорить или интересоваться о причинах такого решения. Лоран даже сам себе не ответил бы, почему его рука дрогнула. Его озадачил и насторожил собственный трепет перед этим красивым животным. Большая кошка, черная, как ночь, с глазами, похожими на сапфиры, и оскалом дьявола, смогла заворожить принца-убийцу, а ведь он так давно не испытывал этого чувства, что уже даже забыл, как оно называется.       Это странное происшествие позабылось сразу же, как только эскорт пересек пределы внутреннего двора. Одного взгляда принца-убийцы было достаточно, чтобы должностные лица, как на духу, выложили ему всю информацию о том, что произошло в замке во время его отсутствия. Новость об очередном покушении совершенно не взволновала венценосного отпрыска, куда более его заинтересовал выбор цели заказного убийства. Лоран не мог упустить тот факт, что сперва лишить жизни попытались его мягкотелую сестрицу, затем ее олуха-братца сослали из дворца, а теперь вот покусились на жизнь королевы — их роженицы.       Все это не могло оказаться совпадением, и, хотя Лоран сам называл их чету грязнокровными предателями, веских оснований для этого не имел. До него доходили слухи о мутном прошлом королевы Марии, но ничего такого, чтобы нужно было избавляться от нее, и ее детей, Лоран не нашел. У него были глаза и уши во всем замке, и даже за его пределами, он бы непременно узнал, если бы всплыло что-то важное. Неизвестность раздражала его.       Спешным шагом направляясь по центральному коридору к покоям королевы, Лоран размышлял о том, какую пользу можно было извлечь из сложившейся ситуации, и какие действия предпринять дальше. Когда он оказался у подножья лестницы, ведущей в северное крыло, где располагались королевские опочивальни, на балконе появилась принцесса Элина со всей своей свитой. Лоран скользнул по сводной сестре беглым взглядом, заметив, что ее платье слегка запачкано, вероятно, после верховой прогулки. Значит, ее тоже не было в замке, когда все случилось.       — Весьма недоброе утро, — произнес он, поднимаясь вверх по ступеням.       Его свита, состоящая из двух слуг, шестерки гвардейцев и тройки охотников, один из которых тащил с собой тушу убитого леопарда, следовала за ним, но на некотором расстоянии.       Элина остановилась у края лестницы, преграждая принцу-убийце путь в королевское крыло. Лоран моментально разгадал ее настрой и хищно замер посреди лестницы, приготовившись к атаке.       — Ты не смеешь к ней ходить, — произнесла Элина.       В ее сопровождении было всего четверо гвардейцев, пара служанок, трясущихся от страха при виде Лорана с корками засохшей крови на руках, и глуповатая фрейлина. На Рена Варрора Лоран обращал особое внимание. Его уже давно преследовало навязчивое желание растянуть этого дерзкого мужчину на одном из своих столов и проверить, как скоро он стал бы в слезах умолять о пощаде.       — Ты не смеешь мне препятствовать, — усмехнулся Лоран. — Умерь свою наглость, сестрица, или тебе мало того, что у твоей маленькой служанки уже начала отслаиваться кожа от костей?       Элина не дрогнула. Холодный мрамор ее глаз столкнулся с его острым взглядом в немом противостоянии.       — Лоран, — тихо произнесла она, — клянусь, если ты к этому причастен…       — Даже если бы был, — он безразлично пожал плечами, — то что?       — Лоран, моя мать — королева…       — Моя мать тоже была королевой, — неожиданно сказал он, — пока ее не убили. Король быстро нашел ей замену. Этой тоже найдет.       — Закрой рот! — рявкнула Элина, впервые повысив голос на сводного брата. — Ты не пойдешь к ней. Я запрещаю!       Лоран расхохотался.       — Я все ждал, когда у тебя прорежется голос, — его глаза недобро сверкнули, — я подожду еще немного, прежде чем поставить тебя на место. Сейчас это будет слишком скучно.       — Хватит, — Элина сжала дрожащие руки в кулаки, — ты переходишь все границы. Если то, что случилось с королевой, твоих рук дело…       — Очень дерзко с твоей стороны обвинять меня в подобном на глазах у всех, — изобразил волнение Лоран, будто бы ему было дело до каких-то там слуг и гвардейцев, — мне придется проучить тебя за подобные вольности. Однако, прежде отвечу: нет, я к этому непричастен, но непременно разыщу виновных. Если хватит смелости еще раз спуститься в мои подземелья, сможешь взглянуть на них, ну, или на то, что от них останется.       Элина не купилась и на эту его провокацию. Лорана уже начала раздражать ее глупая бравада, и это бессмысленное противостояние посреди лестничного пролета.       — Непременно доложи мне, когда вскроются виновные, — сказала Элина.       — Я не собираюсь ничего тебе докладывать, маленькая сестрица, — ласково произнес он, — лучше отправляйся играть в куклы по-хорошему, не то разозлишь меня по-настоящему.       Рен Варрор сдерживался из последних сил, чтобы не врезать мерзавцу по роже. Служанки Элины боязливо зароптали, а Элла даже нашла в себе смелость пискнуть из-за плеча госпожи, что лучше было бы отступить.       — Мой запрет остается в силе, — отрезала Элина, — к моей матери ты не пойдешь.       — Взять ее и запереть в покоях, — приказал Лоран.       Немой капитан кратко кивнул своим людям, и те безропотно двинулись к Элине. Она почувствовала, как от ярости начало покалывать кончики пальцев. Раньше он не раз вот так «наказывал» ее, демонстрируя свою власть. Она могла лишь молча терпеть унижение и дожидаться, пока родной брат Фауст узнает об этом и отдаст приказ освободить ее.       — Оставайтесь на месте, — четко отделяя каждое слово, произнесла она, — это приказ.       Вышколенные гвардейцы Лорана замешкались лишь на секунду, только слегка удивленные ее отпором, не более того.       — Ничего не выйдет, милая, — снисходительно усмехнулся Лоран, — они подчиняются только мне. Твои приказы ничего не значат.       Внутри Элины все будто бы покрылось льдом. Нечто такое появилось в ее взгляде, что приближающиеся гвардейцы снова остановились, и на этот раз в явной нерешительности.       — Рен Варрор, если эти глупцы посмеют приблизится ко мне еще хотя бы на шаг… убей их, — приказала она. Тут же телохранитель резким движением обнажил свой меч и принял боевую стойку.       В мраморных глазах Лорана всего на мгновение мелькнуло настоящее изумление. Элина чуть наклонила голову и дернула уголком губ, как будто бы провоцируя его продолжить игру. Это повергло принца в настоящий шок, который очень быстро сменился ликующим восторгом.       — Ты отважилась поразвлечь меня, — с нескрываемым возбуждением произнес он, — нежная, невинная душа, которой чужды пороки этого бренного мира, начни игру, умоляю… мне не терпится утащить тебя в ад.       — Я никогда не уподоблюсь тебе, Лоран, — произнесла Элина, ее слова глубоким эхом отразились от белых каменных стен, — уходи. Если понадобится, я буду стоять здесь весь день.       — Ты об этом пожалеешь, — пообещал Лоран, облизнувшись от предвкушения.       Элина смотрела на его удаляющуюся спину, и чувствовала, как ее наполняет ненависть. Внутри все тряслось после выплеска адреналина, и ей с трудом удавалось сохранять спокойствие на лице. В висках пульсировало от притока крови, и голова начала болеть.       Когда свита принца исчезла за поворотом, Элина позволила себе прижать прохладную ладонь ко лбу и помассировать виски. Элла бестолково ахала и охала, не зная, как подступиться к своей госпоже, служанки в страхе опустили глаза и склонили головы. Все были в немом ужасе от произошедшего. Лоран поклялся отомстить, и Элина непременно пожалеет, но… Он отступил перед ней. Впервые.       Рен вернул меч в ножны, почувствовав легкий укол сожаления от того, что не довелось пустить его в ход. Элина молча протянула руку в его сторону, не отнимая вторую ладонь от лица, и Рен тут же подхватил ее, подставляя свое плечо для опоры. Несмотря на ситуацию, его сердце трепетно застучало от этого доверительного жеста с ее стороны.       — Фрима, — обратилась Элина к одной из служанок, — передай Эйдану мои последние распоряжения. Никто, кроме меня и Ийцаха, не смеет посещать мою мать. О любом нарушении сообщать мне незамедлительно.       — Да, госпожа, — торопливо поклонилась девушка и побежала обратно к покоям королевы.       — Идемте, — сказала Элина, ни к кому конкретно не обращаясь, — у нас много работы.       Рен Варрор понятия не имел, что именно госпожа подразумевала под этими словами. Своими замыслами она не делилась, но он практически слышал, как с бешенной скоростью вращаются шестеренки в ее голове. Не говоря больше ни слова, она направилась вниз по лестнице и свернула в восточный коридор. Рен слышал у себя за спиной беспокойные перешептывания служанок и чувствовал, как взгляд Эллы то и дело косился на него. Проведя в такой компании меньше суток, он понял, почему Ее высочество предпочитала общество Оливии или же полное одиночество.       Коридор, в который они попали, миновав еще пару лестниц и небольших залов, был Рену незнаком. Пол устилал паркет, вместо привычных красных ковров, на белых каменных стенах красовались картины и портреты в громоздких золотых рамах, потолки были очень низкими, в сравнении с внушительными сводами большинства помещений, и практически отсутствовали убранства, за исключением драгоценных жирандолей, расставленных на небольших круглых столиках на протяжении всего коридора. Они были единственным источником света, так как окна отсутствовали в принципе, а огромные паникадило, которыми освещался весь дворец, сюда бы просто не поместились. Проход гипнотизировал своей геометрией и полумраком, оканчивался он большими двустворчатыми дверями, от стены до стены.       — Куда мы идем? — тихо поинтересовался Рен Варрор, позволив себе слегка наклониться к Элине.       — Сейчас увидишь, — так же тихо ответила она с ноткой обещания в голосе, которая мгновенно подогрела его интерес.       Двери библиотеки никогда не запирали и караульные у них не дежурили, словно там нечего было охранять. Элина считала иначе. Легко распахнув двери, она сделала пару шагов и тут же оказалась среди деревянных стеллажей с книгами, тянущимися от пола и до потолка, уходящими далеко вперед. Здесь были такие же низкие потолки, но воздух был свеж, и в проемах, где располагались уютные кресла и столы для чтения, гулял ветерок. Вкусно пахло деревом, на полках располагались красивые ровные корешки книг, явно написанных и украшенных специально для королевской семьи. Рен никогда не бывал в библиотеках, но почему-то подсознательно ожидал чего-то большего от королевского хранилища книг.       Элина уверенно шагала вперед, игнорируя множество поворотов. Заглядывая в проплывающие мимо затхлые коридоры, Рен обнаруживал целые лабиринты, в которых можно было легко потеряться. В какой-то момент стеллажи расступились, образовав приличных размеров зал с большим каменным столом посередине. Он не имел никаких убранств или резьбы, а рядом стояли такие же каменные, явно неудобные, скамьи. Поверхность стола была пуста, все книги стояли на своих местах, что совершенно не удивляло, Рен тоже поискал бы более уютное и удобное место для чтения.       — Оставайтесь здесь, — велела Элина своей свите и добавила, взглянув на Эллу, — займись самообразованием, найди книги по истории, почитай про мою династию и про предыдущих правителей.       Элла удивленно похлопала глазами, но тут же поклонилась. Обогнув стол, Элина направилась дальше. Рен Варрор так понял, что к нему ее замечание не относится, поэтому пошел следом. Только миновав еще несколько стеллажей, он вдруг понял, что они уже добрую четверть часа двигались вперед, а книжный лабиринт все никак не заканчивался. Они натыкались на тупики, и тогда Элина целенаправленно сворачивала направо или налево, обходила стоящий поперек стеллаж и продолжала неутомимое продвижение вглубь. Спустя еще пятнадцать минут столь странного, молчаливого путешествия, Рен Варрор начал всерьез беспокоиться. Он никогда не боялся замкнутых пространств, но ему показалось, что они ходят кругами, а низкие потолки и узкие проходы нервировали его еще больше.       Наконец, впереди показался просвет. Золотистый свет свечей сменился на серо–голубой свет осеннего солнца, скрытого за облаками. Стеллажи остались позади, Элина вышла на узкий балкончик, по обе стороны которого вниз и вверх тянулись загибающиеся лестницы. Рен шагнул следом и замер, от удивления раскрыв рот. Неизгладимое впечатление от внушительных размеров тронного зала мигом угасли в его памяти, когда он увидел перед собой монументальное пространство Королевской библиотеки. Оно было настолько огромно, что буквально поглощало взгляд своими необъятными размерами. Каменные своды устремлялись вверх еще на несколько этажей, а под балкончиком простиралась настоящая пропасть, словно бездонный колодец с неисчислимым количеством ярусов, на каждом из которых от пола до потолка располагались целые лабиринты стеллажей с письменами, книгами, рунами, и магическими артефактами.       — Немыслимо, — прошептал Рен, запрокидывая голову, и осматривая стеклянный купол, накрывающий этот бездонный колодец знаний.       — Этой пещере более трех тысяч лет, — сказала Элина, окидывая восхищенным взглядом необъятный диаметр колодца, — никому неизвестно, как она появилась, и какие знания хранятся в ее недрах.       — Вы когда-нибудь спускались в самый низ? — полюбопытствовал Рен, нагибаясь через перила: в глубине царил непроглядный мрак.       — Человеческой жизни не хватит, чтобы осмотреть все книги хотя бы на одном этаже, — усмехнулась Элина, — бессмертные, посвятившие себя таинству знания, до сих пор бродят где-то среди этих лабиринтов с самого начала времен.       — Неужели библиотека настолько огромна?       — Ты видел Альдэн-Мортемс издалека? Чтобы обогнуть сам замок, не считая его дворов, понадобится скакать без перерыва несколько дней. Взгляни, — она указала на стеклянный купол, и спустилась рукой по первым пяти этажам, на каждом из которых был расположен похожий балкончик, — эти этажи схожи по размеру с территорией замка. Все, что расположено ниже, — это катакомбы, а они бесконечны. Им нет ни конца, ни края, так же, как и этой библиотеке.       — Что же вы собираетесь здесь найти? — выдохнул Рен, скользя взглядом по противоположной стороне колодца. Тысячи книг усеивали торцы стеллажей, белые каменные лестницы зигзагом перекидывались с этажа на этаж, уходя вниз, все глубже и глубже, пока не исчезали в загадочном полумраке.       — То единственное и самое могущественное, что хранится здесь веками. Знания.       — Что бы это не значило, — хмыкнул Рен, — это займет у вас целую вечность.       — Нет, если знать «что» и «где» искать.       — А вы знаете?       — Нет, — просто ответила Элина, — но я знаю того, кто знает.       Рен Варрор хмыкнул, Элина повернулась к нему.       — Что здесь может быть смешного?       — Простите, — он не смог сдержать улыбки, — просто вспомнил солдатскую поговорку: пойди никуда, принеси ничего.       — И что это значит?       — Ничего, в том то и суть. Вы не знаете, куда идти, не знаете, что искать, и зачем вам это нужно. Пойдете в «никуда» и принесете «ничего».       — Я считаю иначе, — спокойно ответила Элина, — если куда-нибудь идти, то непременно к чему-нибудь придешь.       — Да, но… — Рен почесал голову, стараясь придумать, как бы донести свою обывательскую мысль до искушенного ума принцессы. — Почему вы уверены, что придете именно к тому, что вам нужно?       — Я спрошу проводника, — улыбнулась Элина, и стала спускаться вниз по ступеням.       Рену ничего не оставалось, как последовать за ней.       Они миновали несколько пролетов, и с каждым шагом свет становился все более тусклым, а корешки книг все более жухлыми. Нужный Элине этаж уже совершенно не походил на Королевскую библиотеку. Мертвая тишина, холод и сумрак, даже Рена Варрора заставляли чувствовать себя неуютно. Это ощущение было еще хуже того, что одолевало его на кладбищах или в храмах. Казалось, что в этом месте чутким сном спали сами Боги, и любой шорох мог вызвать гнев небес.       Элина подошла к столику, взяла из мисочки пару деревянных спичек, и осторожно подожгла свечу в старой, пошарпанной лампе. Рен взял ее, метал неприятно скрипнул, и с него посыпалась ржавчина. Элина пожала плечами и двинулась вдоль торцов, не спеша ступая внутрь лабиринта. Вскоре, Рен понял, что она искала один конкретный стеллаж, который, видимо, служил для нее ориентиром.       — Сюда, — позвала Элина, бесстрашно шагнув в темноту, и Рен в очередной раз был вынужден поспевать за ней.       Несколько минут они шли в полной тишине, углубляясь во тьму, а потом Рен вдруг ощутил рядом с собой чужое присутствие. Не успел он даже подумать, что ему могло померещиться, как откуда-то из недр библиотеки раздалось угрожающее шипение. Рен кинулся к Элине, намереваясь оттеснить ее к себе за спину, но принцесса выставила руку, не дав ему протиснуться вперед. Тем временем, звук повторился, и на этот раз уже ближе.       — Что это такое? — процедил Рен, стискивая рукоять меча.       — На колени, — велела ему Элина, — ни в коем случае не обнажай оружие.       — Что?       — Быстро!       Рен не посмел спорить, опустился на одно колено, и чуть склонил голову, не переставая следить за сгущающейся тьмой впереди. Элина сделала шаг вперед и присела в реверансе, склонив голову.       — Мое имя Элина Роуз Фаверлорд, — тихо, но отчетливо, произнесла она, — я пришла к вам смиренно просить совета.       — Маленькая принцесса хочет сыграть в большую игру, — раздался сиплый, скрипучий голос, — знает ли принцесса к чему приведет выбранный ею путь?       Элина замешкалась лишь на секунду. Бросив краткий взгляд на побледневшего Рена Варрора, она снова повернулась лицом к тьме.       — Вам известно, чего я хочу…       — Ты хочешь знать, получишь ли желаемое?       — Нет, — Элина постаралась отбросить любые сомнения, так как существо, с которым она вела беседу, могло их учуять, — я хочу, чтобы вы помогли мне его достичь.       Раздалось недовольное шипение, а затем мерзкий каркающий смех.       — Мы не вмешиваемся в ход судьбы, принцесса, но тебе поможем, потому что так было предначертано… — скрипучий голос вдруг оказался за спиной Рена. Он тут же подорвался с колен, выхватив меч. Тьма яростно взревела, заставив задрожать стеллажи с книгами.       — Нет, — Элина бросилась вперед, заслонив его собой, — не трогайте его!       — Чужеземец! Неверный! Он не проявил почтения! Он обнажил оружие! — зло зашипели голоса со всех сторон.       Элина сверкнула глазами на своего телохранителя, который побледнел еще сильнее, совершенно не зная, что теперь делать. Несмотря на отчаянные требования своих инстинктов, он заставил себя вернуть меч в ножны, и поднять вверх безоружные руки. В то же мгновение все его тело охватило болезненное оцепенение, в ушах зазвенело, колени подогнулись, и он упал на пол, сдавленно застонав сквозь стиснутые зубы.       — Я сдержала слово, — взволнованно заговорила Элина, пытаясь найти глазами невидимое нечто, — он ничего не знал о вас, придя сюда. Вы не смеете сперва лишать меня права предупредить его, а потом наказывать его за незнание!       — Не беспокойся, маленькая принцесса, — заговорил голос с одной стороны и тут же донесся с другой, — мы знаем его судьбу. Нет разницы, свершится ли она здесь или где-нибудь позже…       — Что?.. — Элина в ужасе обернулась на рычавшего от боли мужчину. — Нет, не может быть…       — Глупая девочка, оставь свои чувства, — заскрипели голоса отовсюду, словно множественное эхо, — иначе они разрушат тебя. Сейчас мы можем избавить тебя от страшной боли в будущем…       — Хватит, — отрезала Элина, — не вы ли учили меня, что пути Тайной Магии неисповедимы? Я заплачу, только отпустите его.       — Ты глупа, как новорожденное дитя, — насмешливо зашипели голоса, — мы древнее самой жизни, мы есть знание, есть сущность всего! Нас не интересует твое золото, чем же ты собралась расплатиться за его жизнь и за нашу помощь?       — Вот этим, — Элина выудила из волос острую золотую шпильку и уколола ею кончик своего пальца, на мраморной коже образовалась крупная алая капля.       Раздался невнятный звук, схожий с восхищенным «ах» беззубой старухи, и все голоса тут же смолкли. Тьма вокруг Элины как будто бы стала еще гуще и пламя свечи боязливо затрепетало от ниоткуда взявшегося ветра. Смертельные путы выпустили Рена, он обмяк на полу, силясь отдышаться. Элина не могла даже представить, какую боль он только что вытерпел, стиснув зубы. Рен выругался и с трудом поднялся на дрожащие ноги. Он чувствовал себя так, будто из его тела вытащили все кости. Элина встретилась с ним взглядом только на секунду, потом ее внимание привлек тусклый серебристый свет, разрезавший непроглядную тьму впереди.       — Забирай его жизнь, он всё равно отдаст её за тебя, — взбудоражено зашипели голоса, — следуй за серебряной нитью, она приведет тебя к тому, что было суждено узнать.       — Благодарю вас, — почтительно произнесла Элина, склонив голову.       — Отдай нам, — заискивающе зашептали голоса, — отдай!..       Элина перевернула руку ладонью вниз, капелька крови задрожала на вытянутом пальце, а потом упала куда-то в темноту. Непроглядная мгла вокруг заволновалась и зашипела, пламя свечи дернулось и погасло. Холодный порыв ветра ударил Элине в лицо, она испуганно вскинула руки, но Рен Варрор уже был рядом. Он поддержал ее под спину и заслонил собой. Элина зажмурилась и хотела закрыть уши руками, но в оглушающем гуле вдруг различила протяжные слова:       — Ты получила все, что должна была… Получила… Не приходи к нам больше, иначе поплатишься жизнью… Своей жизнью…       В одно мгновение все кончилось, непроглядная чернота растворилась, сменившись мягким сумраком, далекое эхо последний раз отзвучало холодящим кровь шипением и смолкло.       Элина протянула руки, коснулась тяжело вздымающейся груди Рена и облегченно вздохнула. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она смогла разглядеть его лицо. Темные глаза испуганно блестели, по вискам струились капельки пота. Испытывая внутри непонятный трепет, она осторожно коснулась прохладными пальчиками его разгоряченного лба и нежно провела по колючей щеке. Рен не смог сдержать порывистого вздоха, перехватил ее ладонь и прижал к своим губам. У Элины замерло сердце. Она не знала, слышал ли он то, что сказала ей тьма.       — Я могу спросить, что это было, или лучше не стоит? — тихо сказал он.       — Полагаю, я заплатила им сполна, — предположила Элина, взглянув на тускло мерцающую серебристую нить, стелющуюся по полу, и уводящую вглубь библиотеки, — когда я была маленькой, много времени проводила в библиотеке. Фауст был занят уроками фехтования и верховой ездой, и на время его тренировок мне нужно было где-то прятаться от Лорана. Однажды, я заблудилась. Они нашли меня. Полагаю, они духи этой библиотеки, ее хранители.       — Этого проводника вы имели в виду? — Рен нашел в себе силы для улыбки. Она кивнула. — Простите, что не послушал вас, это был неосознанный рефлекс.       — Ничего страшного, — покачала головой Элина, вдруг осознав, что ее ладонь все еще находилась в его руке, — мне очень жаль, что ты пострадал. Я дала им клятву, что не скажу ни слова, иначе они вряд ли бы позволили мне прийти.       — Вы сделали все правильно, — Рен слегка отстранился и заглянул ей в глаза, — по крайней мере, теперь я знаю, сколько стоит моя жизнь. Спасибо, что спасли меня.       — Что еще ты знаешь? — спросила Элина совсем тихо, словно тайком от самой себя.       — Что вы расплатились каплей крови не только за мою жизнь, но и за указующий перст, который приведет точно к тому, что вам нужно, — ответил Рен.       — И? — Элине хотелось знать наверняка, что он думал о предсказании хранителей относительно его судьбы.       — И что в вашей крови находится Печать Королей.       Услышав это, Элина напряглась, мгновенно позабыв о страшном пророчестве.       — Как ты узнал? — настороженно спросила она.       — Тьма шипела об этом, прежде чем выпустить меня, — ответил Рен, — и потом повторила несколько раз.       — Верно, — догадалась Элина, — я не смогла бы этого слышать, а ты не слышал того, что они говорили мне.       — Неужели, это правда? — Рен не мог скрыть свое любопытство. — Я слышал об этом еще на родине, но среди людей это просто красивая легенда.       — Правда, хоть мы и сами не знаем, что это значит. В придворных летописях говорится, что Печать Королей накладывается на правящую династию самим замком Альдэн-Мортемс, если он признает новых хозяев. После убийства короля династии Басфартов, мой предок получил благословение замка и Печать Королей отметила весь его род.       — Это какой-то древний вид магии или… проклятия?       — Эти знания были утеряны тысячи лет назад, — вздохнула Элина, — но, как видишь, для подобных существ кровь королей даже ценнее человеческой жизни.       — Тогда, наверно, не стоит пренебрегать тем, за что заплатили столь высокую цену, — Рен поднял с пола лампу, — полагаю, нужно вернуться за спичками, а потом прогуляться за серебряной нитью? Вам ведь было суждено узнать здесь нечто важное.       Элина постаралась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Она достала припрятанную спичку, под пристальным взглядом Рена подожгла свечу, и отвернулась.       — У меня ощущение, что я уже узнала больше, чем нужно, — тихо призналась она.       — Не переживайте об этом, — сказал Рен, становясь у ее плеча, — будущее переменчиво, как ветер, не так ли?       Элина не нашла в себе сил взглянуть ему в глаза. Кратко кивнув, она направилась вдоль мерцающей путеводной нити, глубоким дыханием стараясь унять бешеное сердцебиение. По сухому, спертому воздуху, она догадалась, что они уже вошли на территорию подземных катакомб. Нить вела их дальше, петляя между стеллажей, и минуя заброшенные читальные комнатки. Элина заметила, что в каждой из них был похожий стол из Белого камня со скамьями, как они видели наверху, только здесь он был завален книгами и свитками, которые не поместились на обветшавших полках.       — На каких языках написаны эти книги? — поинтересовался Рен, по пути осматривая потертые корешки книг.       — Многие из них уже мертвы, — ответила Элина, тоже обратив внимание на едва различимые, выцветшие надписи, — это древне-фэйский, вайтовский, нифрит, ганди… признаюсь, даже мои познания не настолько обширны.       Рен поравнялся с Элиной, чтобы лучше освещать путь, так как полумрак вокруг начал сгущаться. Проход становился шире, а впереди виднелась еще одна читальная комната. В полумраке едва угадывались очертания стола с горами пергамента. Путеводная нить вела их прямо туда.       — Сколько же языков вы знаете?       — Достаточно в теории и очень мало на практике, — улыбнулась Элина, — не многие гости во дворце снисходили до общения со мной.       — Почему? — Рен давно предполагал, что даже родной брат принцессы не догадывался о высоком уровне ее эрудиции, однако ему казалось очень странным, что на приемах Элину не окружала целая свита гостей охочих до ее внимания.       — Им куда больше нравилось любоваться мной издалека, — Элине раньше становилось очень грустно и обидно от подобных мыслей, но теперь в ее голосе была только злость, — звание Жемчужины королевского дворца вовсе не комплимент моей красоте. Это напоминание о том, кем мне надлежит быть. Украшением. Драгоценностью, которую можно выставлять напоказ и продать подороже. Я все еще не замужем лишь потому, что королю пока что не сделали достаточно выгодного предложения.       Рен стиснул зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Подобная правда больно задевала его, несмотря на то, что разумом он понимал всю бессмысленность своих переживаний. Даже до рабства он не был ей ровней, а ведь Элина только начинала расти и набирать силу. Между ними не было пропасти, они просто существовали в разных мирах. То, что она вообще проявила к нему благосклонность, было чудом.       — Я уверен, вы заставите их всех пожалеть об этом, — сказал он, принципиально не глядя ей в глаза, — ваша благосклонность и доверие бесценны. Мне страшно от одной мысли, что я тогда заставил вас плакать. У меня не было возможности как следует извиниться, но даже сейчас я просто не знаю, что сказать…       — Ничего не говори. Ты был прав, но я пока не готова это обсуждать, — тихо отозвалась Элина, минуя последний стеллаж и осматриваясь по сторонам в небольшом мрачном помещении.       Подумав, что впредь стоит исполнять ее повеления, Рен решил промолчать. Для себя он знал, что не оступится от желания помочь госпоже избавиться от недуга, однако, наученный опытом, теперь решил выжидать подходящего момента. Сейчас явно был не он, потому что путеводная нить вдруг затрепетала, обогнула древний каменный стол, и исчезла, растворившись в полумраке.       Элина и Рен напряженно переглянулись, вероятно одновременно подумав об одном и том же. Их небольшое путешествие окончилось захламленной комнатой, по размерам не больше обеденного зала, окруженной ветхими стеллажами от пола до потолка. Стол, заваленный книгами, полки стеллажей, даже сам пол, покрывал вековой слой пыли. Кое–где виднелась белесая пелена паутины, в которой застревали жучки и сороконожки. Элина была вынуждена признать, что, если не брать в расчет застенки, в более гнетущем месте она никогда не бывала.       — Что мы здесь ищем? — негромко поинтересовался Рен, обводя взглядом гору свитков и рукописей на столе.       — Все, что может помочь мне в грядущей войне, — ответила Элина, обходя стол справа, в то время как Рен направился налево, — я хочу больше знать про то, как люди жили раньше, до правления Басфартов. Хочу знать, как появилось рабство и почему на эти земли наложили Печать. Я полагаю, что Белый камень — это какой-то магический артефакт, а по легенде замок был целиком высечен из единого куска. Он послужил причиной исчезновения магии.       — И вы хотите найти этому подтверждение?       — Было бы неплохо. Возможно, если узнаю, как именно удалось поработить магию, узнаю, как тоже самое сделали с людьми.       За два года в рабстве, Рен множество раз становился свидетелем того, что хозяева любили свой убойный скот больше, чем людей, которые им безропотно служили.       — Я хочу выяснить еще то, как все это остановить, — с этими словами Элина осторожно вытянула из неровного ряда толстую книгу с пошарпанной бархатной обложкой, выцветшего красного цвета.       Она отнесла книгу на стол, положив ее поверх нескольких других. Поднявшееся облачко пыли спровоцировало ее чихнуть несколько раз, и брезгливо отереть руки о подол платья, оставив на темно–синем бархате пыльные отпечатки. Рен подошел к ней, чтобы тоже взглянуть на находку. Страницы пергамента были желтыми, и крошились при неосторожном движении. Чернила выцвели, оставив лишь едва различимый серый след. Витиеватые линии спускались вертикальными рядами, и оканчивались замысловатыми узорами в нижних краях. Письменность была Рену совершенно не знакома, но он не мог отрицать красоту данной рукописи.       — Это нифрит, — сказала Элина, осторожно проведя пальчиком по первому столбцу символов, — язык с мертвым звучанием, но я могу толковать значение символов.       — Если большинство книг написаны на чужих языках, то для поисков я буду совершенно бесполезен, — признался Рен.       — Ты мог бы помочь мне расчистить стол? — сухо предложила Элина, вскинув бровь.       — Разумеется, — в тон ей ответил Рен, но все равно не смог сдержать улыбки.       Пока Элина бродила вдоль стеллажей, он быстро перетаскал все книги со стола на пол, сложив их ровными стопками от больших к меньшим. Ради любопытства, осмотрел ножки стола и скамьи, и те действительно оказались одним целым с каменным полом. Элина погладила гладкую прохладную поверхность. На столе не было никакого узора или украшений, но, тем не менее, он внушал благоговейный трепет своей монументальностью.       Уложив найденную книгу, Элина приступила к чтению. Рен решил поискать летописи на знакомом ему наречии, и даже нашел пару свитков о своих родных островах, правда в те времена на них еще никто не жил, и речь шла в основном о природе и зверье. Взяв очередной свернутый рулон, Рен осторожно раскрыл печать и развернул крошащийся пергамент. Внутри у него похолодело.       — Элина, — позвал он, позабыв о формальности, — взгляните.       Она оторвалась от увлекательной легенды и вскинула глаза. На пергаменте не было письменности, только большой рисунок, выполненный черной тушью, которая сохранила свой цвет. Элина сглотнула, сразу поняв, что так взволновало Рена.       — Вы знаете, что это за тварь? Надеюсь, это просто больная фантазия?       — Боюсь, что нет, — ответила Элина, — эти хищники обитают в тропических лесах далеко на юге. Я читала о них раньше и слышала много историй. Их называют ракшасами — свирепыми демонами-людоедами.       — Очень подходит, — Рен снова взглянул на скрупулезный рисунок и поморщился. На пергаменте была изображена уродливая тварь с телом, похожим на лошадиное, но стоящая на когтистых задних лапах, и с крючковатыми когтями на передних. Зубастая пасть тянулась до самых ушей, и, будучи приоткрытой, демонстрировала россыпь острых клыков.       Элина не стала тратить много времени на рассказ о жизни и правлении одного древнего короля. Вернув книгу на полку, она перешла к следующей, и дальше, и дальше. Через пол часа бесполезных поисков чего-нибудь значимого, она стала сетовать на своих проводников за неточное указание. Рен, тем временем, перебирал стопки книг на полу. Он нашел, и отложил, несколько рукописей, где увидел странный символ в виде крылатого ящера в окружении зубчатой короны. Когда он отнес их на стол, Элина сидела над очередной книгой, сжав голову обеими руками.       — В чем дело? — поинтересовался Рен, оставляя книги рядом.       — Если Хранители на полном серьезе привели меня сюда лишь для того, чтобы я почитала, как сотню лет назад какой-то король справлял свою нужду, то им придется искать себе новую работу! — процедила она, захлопывая бесполезное чтиво. Рен мог поклясться, что в ответ на ее слова из глубин библиотеки раздалось недовольное шипение. — Ты что-то нашел?       Элина взяла первую рукопись из поданной Реном стопки. Открыла посередине, пролистала пару страниц и закатила глаза.       — Прекрасно, еще важнее мне было узнать, как с теми же самыми проблемами справлялись монахи!       Рен усмехнулся.       — Не знаю, что там было про монахов, но вот тут есть коронованный герб, — он взял следующую книгу, открыл и положил перед Элиной, указав на авантитул.       Элина взглянула на очертание короны с семью острыми пиками, опоясывающую змеевидного ящера с крыльями, и нахмурилась.       — Я уже видела этот символ… в королевской цитадели. Знаешь, что это? — спросила она, когда Рен подсел рядом. Он покачал головой, и тогда она стала листать пожелтевшие страницы, внимательно вглядываясь в письмена, — так изображали наших Богов. Существует старая легенда «О возрождении мира», я прочитала ее еще в детстве и сейчас уже не помню целиком, однако… нашла!       Рен с любопытством взглянул на скупо оформленные письмена посередине страницы и поджал губы. Даже если бы язык был ему знаком, вряд ли он смог бы разобрать плоский витиеватый почерк летописца. Элина поводила пальчиком по коротким строчкам, беззвучно шевеля губами, затем перелистнула сразу пару страниц, и улыбнулась. Бросив краткий взгляд на Рена, она стала читать вслух:       »… Отвергнув истину и свет,       Забыл сей жалкий человек,       Что мир вокруг был создан Богом,       И им же будет он согрет.       Согрет не правдой и любовью,       А гневным пламенем свободы,       Несущим боль, и страх, и смерть.       Он принесет на крыльях горе.       Окутает все небо тьмою.       Издаст ужасный, грозный рев       И орошит всю землю кровью,       Очистив пламенем на век.       Тому судьба неотвратимо       Вещает прямо и правдиво.       Как обещанье в лучший мир,       Бог изрыгнет из пасти жизнь,       Стряхнет с небес оцепенение,       И солнца свет зальет весь мир,       Воссозданный жнецом из пепла.       Поканут в лете все невзгоды,       Забудет мир свой страшный грех,       И Бог уснет в гряде Пейлона,       Оставив злобный рок на век»       — Сколько лет этой легенде? — спросил Рен, очевидно не слишком впечатленный.       — Вероятно, столько же, сколько самому замку, — Элина обвела взглядом читальную комнату, и вздохнула, — мадам Женсоль учила меня, что все легенды отчасти правдивы.       — Я думаю, что даже если Боги есть, то им точно нет до нас дела, — довольно грубо отрезал Рен, Элина моментально поняла, что он имел в виду. Ей стало так стыдно, что щеки мгновенно покраснели.       — Может, им нет, но мне точно есть, — сказала она, перехватив его взгляд, — и я уверена, что не одна такая. Оливия ведь говорила, что моего брата в Фаасе ждет главнокомандующая мятежников. Возможно, совсем скоро я получу от него весть, но мне бы самой найти хоть что-нибудь, что могло бы нам помочь.       — Вам не стоит забывать о Филиппе и Мелле, — напомнил Рен, — эти двое, возможно, принесут вам ценные сведения.       — Все это вероятности, — Элина почти на физическом уровне ощущала свою беспомощность, — как Лорану вечно удается быть в курсе всего?       — С такими, как он, я прежде не встречался, — нехотя признался Рен, — у меня на родине все люди прямолинейные и бесхитростные… были. Принц-убийца не только умен, как сам дьявол, но и неоправданно жесток. В отличии от вас, его вряд ли заботят моральные устои или честь.       — Раньше я думала, что у всех его поступков одна цель: дискредитировать брата, свергнуть короля и занять трон. Однако, он ведь не может не понимать, что с такой репутацией среди народа и аристократии, его правление не продлится слишком долго. Теперь мне кажется, что ему просто нравится эта игра. Каждый из нас думает, что, выбирая свою судьбу, идет по собственному пути, но на самом деле мы всего лишь пешки, движимые по его велению. От этих мыслей мурашки по коже.       — Не стоит преувеличивать. Принц-убийца не всемогущ. Уверен, на него найдется управа, нужно только проявить терпение.       Элина провела пальчиками по строчкам легенды, потом закрыла рукопись и встала.       — Я и так ждала слишком долго, если продолжать бездействовать, Лоран добьется желаемого, чем бы оно ни было, и все станет еще хуже, чем есть сейчас.       — Или я могу отрубить ему голову, — улыбнулся Рен, повернувшись к ней, — только прикажите.       Элина вернула ему улыбку, укоризненно покачав головой.       — Мы оба понимаем, что ничем хорошим это не закончится, — сказала она, направляясь к стеллажам, которые еще не успела осмотреть.       — Для него уж точно, — согласился Рен, немедленно последовав за ней.       — Знаешь, — Элина повернулась к нему, прислонившись спиной к полкам со старыми, бесполезными хрониками, — я ведь думала об этом: избавиться от принца-убийцы и короля-тирана, а дальше будь, что будет. Я могла бы положиться на план мятежников, довериться своему брату, и честолюбию Эгуста. Они бы смогли изменить мир.       Рен замер в шаге от нее, пристально заглянув в глаза, словно видя насквозь все ее мысли. Элина почувствовала, что краснеет, и невольно отвела взгляд.       — Что же вас останавливает?       — Мне страшно, — она не чувствовала необходимость скрывать это от Рена, — наверно, я недостаточно самоотверженна.       — Это хорошо, — в его голосе послышалось облегчение, — здравый смысл, знаете ли, бывает полезен.       Элина хотела что-то ответить, но только беззащитно вздохнула, когда Рен осторожно коснулся ее подбородка, заставив взглянуть в глаза. Тусклые блики еле треплющегося огонька мерцали в ее изумрудных глазах, путались в золоте волос, и перемигивались в драгоценных камушках кружева, украшавшего верх темно–синего платья. В полумраке и неровном свете свечи, слепленная из света и острых теней, Элина казалась ему даже не красивой, а совершенной.       Она мгновенно узнала возникшее между ними неловкое напряжение. Секунду назад Элина возмутилась бы подобному желанию, посчитав место и время совершенно неподходящими, но теперь она словно позабыла о том, где они находились и зачем сюда пришли. В мыслях против воли завертелись образы их прошлой близости, распространяя по телу жар, и заставляя реагировать на каждое прикосновение. У Элины перехватило дыхание, когда Рен шагнул к ней почти вплотную. Она ожидала, что он прижмет ее к стеллажу своим телом, но этого не произошло, и Элина даже изумилась силе собственного негодования.       — Не думаю, что решусь на это снова, — прошептал он, касаясь горячей ладонью ее щеки и спускаясь на шею.       — Решайся, — Элина с вызовом посмотрела ему в глаза.       — В прошлый раз это не привело ни к чему хорошему, — мелькнувшая улыбка была напряженной, против света Элине почти не удавалось разглядеть выражение его лица.       — Во-первых, хорошего было очень много, — выдохнула она, игнорируя жар на собственном лице, — а во-вторых, тогда не было столь романтичной атмосферы.       Рен обвел скептичным взглядом ветхие стеллажи с клубнями паутины и жухлыми книгами, и взглянул на Элину комично изломив брови.       — Очень смешно. Уверен, потерять сознание в таком месте — предел ваших мечтаний.       — Не думаю, что это случится, — усмехнулась Элина, неловко проведя пальчиками по перевязи на его груди.       — И все же, — с видимым усилием Рен отстранил свою руку, вцепившись в полки по обеим сторонам от нее.       Элина едва смогла подавить в себе приступ искренней ярости. Возмущенно фыркнув, она скрестила руки на груди, и зло свернула глазами на Рена.       — Ты теперь вообще откажешься ко мне прикасаться?       Слова вырвались прежде, чем она успела подумать над их значением. Увидев изумление на его лице, Элина постаралась сохранить невозмутимое выражение, но ничто не могло умалить нещадно краснеющие щеки, уши, шею. Она не сомневалась, что на мраморной коже все отлично видно даже при столь скудном освещении. Улыбка Рена Варрора подтвердила ее опасения. Однажды она уже видела у него такую улыбку, и от воспоминаний о том моменте стало еще жарче.       — Прекрати смущать меня, — пробормотала она, глядя куда угодно, но только не в его самодовольное лицо.       — Я ничего не сделал, вы сами себя смутили, — заметил Рен.       Элина застонала, закатив глаза и запрокинув голову. В этот момент Рен наклонился, и легким касанием поцеловал ее в шею. По всему телу Элины пробежали мурашки, она ошарашено взглянула на него, встретившись с совершенно серьезным взглядом карих глаз.       — Пока Вы позволяете мне быть рядом, я никогда не откажусь от этого, — запальчиво произнес он, — но я также хочу предупредить Ваше недомогание. Я хочу Вас, но никогда больше не позволю себе рисковать Вашим здоровьем.       — Ты не представляешь, как бы я хотела избавиться от этого, — прошептала Элина совсем робко, словно не веря в то, что говорила.       — Представляю, — ответил Рен, обжигая взглядом ее губы.       Элина как-то упустила момент, когда он потянулся рукой в карман брюк, и выудил оттуда маленький, аккуратно перевязанный кулек. Только когда его ладонь оказалась в тесном пространстве между ними, она обратила внимание на то, что было зажато в его пальцах. Ей понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, и приятную истому тут же сменила холодая волна гнева.       — Да ты издеваешься надо мной! — процедила Элина, рванувшись из его рук. — Как ты смеешь?       Рен, казалось бы, не обратил внимание на ее недовольство. Свободной рукой он обхватил ее талию, и довольно грубо прижал спиной к стеллажам с книгами. Элина удивленно ахнула, оказавшись в ловушке под его сильным телом. Вцепившись в его каменные плечи, она задрожала, несмотря на гнев, не в силах игнорировать вернувшееся томление.       — Ты специально дожидался этого момента? — прошипела она, желая взглядом обратить его в пепел.       — Да, — выдохнул Рен, откровенно вжимаясь в ее тело, проводя рукой по гибкой спине Элины, и млея от ее уступчивости.       — Самоуверенный наглец, — произнесла Элина, хватая ртом воздух, — как тебе такое вообще в голову пришло?       — Я слышал, клин клином вышибают, — усмехнулся Рен, а затем тихо прошептал: — Пожалуйста, Элина.       Она вздрогнула, услышав свое имя из его уст. Рен исполнил ее веление: обращаться к ней по имени и на «ты» в момент близости. Он склонил голову, и прошелся дорожкой поцелуев от ворота ее платья до самого ушка. Элина мягко выдохнула, зарывшись пальцами в его волосы. Внутри у нее все разрывалось от противоречивых чувств. Признаться, задумка Рена не была столь уж безумна. Она едва ли могла сосредоточиться на том, что он предлагал ей сделать, когда его рука собственнически скользнула вниз по ее бедру, нетерпеливо смяв подол платья.       Они были так близко, что дышали одним воздухом. Желание ощутить вкус его поцелуя казалось Элине почти болезненным. Она закусила губу, боязливо заглянув ему в глаза, и, видимо, он смог прочесть в них эту тяжелую уступку. Рен снова поднял руку, и Элина невольно уставилась на то, что по прежнему было зажато в его пальцах. Всего навсего маленький орешек, гладкой, продолговатой формы, из дорогого ароматного, сладкого сорта. К горлу Элины подступила тошнота. Она потянулась, попыталась взять его губами, но Рен в последний момент чуть отодвинул руку.       — Ты меня просто дразнишь, — разозлилась Элина, моментально почувствовав себя полной дурой. Она тут строит планы по изменению мира, а он решил с нею поиграть!       — Невозможно удержаться от этого в такой момент, — от его улыбки у Элины слабели колени. Ей все еще сложно было поверить в то, что мужчина, подобный Вестару, смог так сильно очаровать ее. Будучи помладше, она была уверена, что ее избранником станет красивый и утонченный аристократ — произведение искусства, но теперь, стоило грубоватому варвару прижать ее к стенке, и внутри все начинало трепетать от желания.       — Ты знаешь, что любому другому на твоем месте я бы уже приказала снести голову с плеч? — осведомилось Элина, стараясь смотреть на него высокомерно, хоть и получалось снизу вверх.       — Любому другому на моем месте я сам бы оторвал голову, — горячо произнес Рен, прижавшись к ней теснее, но потом с серьезной холодностью добавил: — Конечно, только если бы вы сами этого не хотели.       Элина была тронута его словами, и совершенно не могла отнестись к ним, как хозяйка к словам раба. Рен говорил, как мужчина, ревнующий свою женщину, но достаточно чтивший ее статус и предпочтения, чтобы смириться с выбором не в свою пользу. Она ласково провела по его лохматым волосам, коснулась колючей щеки, и плотно сжатой линии губ.       — Не думаю, что захочу кого-то другого, — она искренне так считала, и была готова поделиться этим с ним.       — Ты не можешь знать наверняка, — Рен между словами поцеловал каждый ее пальчик, — ты — госпожа, к тому же, королевской крови. Если ты станешь королевой, тебе понадобится породистый муж, желательно, не входящий в число толпы потенциальных фаворитов.       Элина усмехнулась.       — С чего ты взял, что мне нужна толпа фаворитов?       — У каждой королевы должны быть фавориты, — нахмурился Рен, хотя и на его губах дрожала улыбка, — для укрепления самооценки и статуса.       — Чем только аристократия не тешится, но вот тела свои королевской чете не продает, — заметила Элина, — не беря в расчет фривольные похождения кронпринца, и жестокие надругательства его брата-убийцы. Для постельных утех используют рабов. Чем красивее раб, тем выше статус. Чем лучше он умеет угождать, тем выше самооценка хозяина.       — И что будет, когда рабство будет упразднено?       Элине нравилось, что Рен говорил об этом так, будто это непременно случится.       — Я надеюсь искоренить этот фривольный образ жизни, и привить благовоспитанным людям нормы нравственности и морали, — Элина понимала, что минует не одно поколение, прежде чем новые устои улягутся в народе, — для начала, хотя бы избавить беззащитных от принуждения.       Рен как-то странно вздохнул, взглянув на Элину со странной смесью настороженности и восхищения. Она вопросительно приподняла одну бровь, заставив его улыбнуться.       — Я горд тем, что попал к тебе на службу, — сказала он, поднеся многострадальный орешек к ее губам. Элина без промедления взяла его с рук, быстро пожевала и проглотила, не позволив себе даже задуматься. В следующее мгновение Рен накрыл ее губы своими. Элина не смогла сдержать вздох облегчения, так сильно ей этого хотелось.       — Я просто ужасна, — выдохнула она, на мгновение прервав поцелуй, — моя мать едва пережила покушение, мой не родившейся брат отдал за нее жизнь, по замку разгуливает убийца, и Лоран, вероятно, в этот самый момент, творит нечто отвратительное, а я развлекаюсь здесь с тобой!       — Тебе нужно отвлечься и развлечься, — прошептал Рен, притягиваясь к ее влажным розовым губам, словно магнитом, — не думай ни о чем сейчас.       Его горячие ладони заскользили по ее плечам, спине, бедрам, нетерпеливо сминая податливую ткань платья, от которого они оба уже были не прочь избавиться. Рен оторвался от ее зацелованных губ, спустился по шее, обжигая горячим дыханием мраморную кожу. Элина запрокинула голову, подставляясь его ласкам, тут же рассмеялась, хватая ртом воздух, над его попыткой проникнуть под плотную шнуровку платья на спине.       — Что за адское плетение, — прорычал он куда-то ей в плечо.       — Боюсь, без определенных навыков тут не справиться, — подтвердила его опасения Элина, но в какой-то степени это было даже хорошо: мудреная шнуровка королевских одежд не позволит им зайти слишком далеко.       Она почувствовала его руку на своем бедре, сквозь тонкую ткань чулка, и даже ахнула от удивления. Стыд от того, что ей задрали юбки, как какой-то портовской девке, смешался с почти-что болезненным томлением внизу живота. Страсть и порочность пенили кровь, глухими ударами отдаваясь в висках.       Рен понятия не имел, как было принято ублажать женщин в этом королевстве. За два года в рабстве, к счастью или к сожалению, ему не представился шанс этого узнать. В прошлый раз он доверился интуиции, сумев удержать себя под контролем, но сейчас его охватила первобытная горячка. Страсть кипела в крови, туманя разум и подчиняя тело. Позволив ему, Элина будто сорвала все цепи, на которые он себя посадил. Он не хотел быть с ней грубым, всегда помнил насколько она хрупка, невинна и неопытна, но ее ответная страсть опьяняла.       Он провел руками по бархатистой коже ее бедер, легко подхватил, заставив обвить ногами свой торс, и теснее вжал в неровную поверхность. Элина не почувствовала вообще никакого дискомфорта, все, что ее волновало, это его возбуждение, которое она теперь ощущала весьма красноречиво. В прошлый раз, подумав, как он смог бы в ней уместиться, Элина испытала невероятный прилив жара, теперь он вернулся с тройной силой, норовя свести ее с ума.       Их губы снова столкнулись в страстном танце. Ничего на свете не существовало, кроме болезненного желания, мучавшего их обоих. Элина вцепилась в его каменную спину, наверняка оставляя красные борозды ногтями, и неосознанно отерлась чувствительным местом о выпуклость его штанов, мечтая хоть немного унять это напряжение. Рен утробно застонал, толкнулся к ней, заставив ахнуть…       И ахнуть еще громче, потому что ветхий стеллаж за ее спиной вдруг покачнулся, с мерзким скрипом отъехав назад на пару миллиметров. Рен быстро поймал равновесие, не позволив себе навалиться на Элину. Обнял ее, отстранив от стеллажа, почему-то, только сейчас сообразив, как должно быть неприятно полки упирались ей спину. Элина быстро опустила ноги на пол, рефлекторно поправив юбки, и обернулась.       — Что это было? — искренне удивилась она.       — Не знаю, — зло и раздосадовано отозвался Рен, все еще не желая выпускать ее из объятий, — должно быть стеллаж слишком ветхий.       — А может это ты слишком сильный? — пожурила его Элина, ущипнув за плечо. Ощущения были схожими, как если бы она ущипнула камень. — Мы ведь в катакомбах, забыл? За полками должна быть каменная стена.       Элина мягко высвободилась из его рук, и пробежалась пальчиками по разъехавшемуся стыку двух секций. Ее сердце все еще бешено колотилось, впоследствии вспыхнувшей страсти, и пальцы мелко дрожали, и ноги еле держали, однако умение дисциплинировать разум мгновенно помогло ей заметить едва ощутимый сквозняк около возникшей щели. Она повернулась к Рену.       — В чем дело? — насторожился он, увидев стремительно сменившееся выражение ее лица.       — Очень надеюсь, что мы нашли именно то, что искали, — взволнованно сказала Элина, очертив периметр сдвинутого стеллажа, — видишь? За ним что-то есть. Возможно, еще один тоннель. Сможешь сдвинуть?       Рен постарался не слишком изумляться резкой смене ее настроения, сбросил с себя оцепенение, и отрывисто кивнул. Попробовав пристроиться к треклятому предмету мебели плечом, спиной, и даже с ноги, он, в конце–концов, навалился на него всем весом, и одержал победу. Страшно заскрипев проржавевшими металлическими вставками по каменному полу, стеллаж отъехал назад и в сторону, открывая проход в еще одну, точно такую же, читальную комнату.       Элина метнулась к столу за фонарем, но Рен преградил ей путь, когда она хотела миновать порог стеллажей. Он забрал его, и первым шагнул в затхлое помещение. На первый взгляд оно ничем особо не отличалось от предыдущей комнаты, только вместо деревянных стеллажей, хранилищами для книг служили каменные углубления, вырезанные прямо в стенах пещеры.       Справа от каменного стола, как и в зеркальном зале, была каменная арка, ведущая в бесконечные лабиринты катакомб. Слева от стола был тупик. Место больше походило на склеп, нежели на читальную комнату. Элина несмело выступила из-за плеча Рена, чтобы получше рассмотреть архитектурное решение и вытесанные на стене письмена.       В этой части не было углублений, но был довольно четко выступающий барельеф: тянущиеся из-под потолка и с пола толстенные цепи, обвивающие толстую шею змеевидного ящера с оскаленной пастью, из которой наверх поднимались языки пламени. По бокам тянулись распростертые крылья, как у летучей мыши, пригвожденные тысячами копий совсем крохотных людей, изображенных у самого пола.       — Это Бог? — спросил Рен, поднося ближе источник света.       Элина завороженно глядела на искусно вырезанный глаз крылатого ящера и буквально чувствовала плескающуюся в нем злость.       — Да, — тихо ответила она.       — Он пленник здесь, — заметил Рен, стряхивая вековую каменную пыль с барельефа, чтобы стало видно каждое копье, и каждое звено цепи, что сдерживали мифическое создание.       — Смотри, — Элина указала на скрупулезно проработанное пламя, витиеватыми узорами поднимающееся к самому потолку. Среди лент и кружев отчетливо виднелся силуэт человека с распростертыми руками. — Что бы это могло значить?       — Не уверен, что хотел бы это знать, — честно признался Рен, отходя прочь, на всякий случай решив осмотреться.       Не двигаясь с места, Элина опустила глаза на запыленные толпы людей в самом низу, и вдруг заметила, что оттиск дуги каждого крыла продолжается и на полу. Таким образом, вся каменная экспозиция заключалась в крылатые объятия древнего Бога, а их концы соединялись прямо у нее под ногами. В полу, прямо под барельефом имелся проход, формой напоминающий березовый лист, разделенный двумя плитами, которые, вероятно, либо открывались вверх, либо разъезжались в стороны. Странно, что они были никак не украшены, даже не обозначены. Лишь по плавному перетеканию узора барельефа на пол, и по тонким бороздкам в камне, Элине удалось догадаться о наличии прохода.       Она взглянула на письмена, начертанные по обеим сторонам от головы Бога. За долгое время камень обветрился и скрошился, поэтому письменность было непросто разобрать, но Элина быстро поняла, что это совершенно точно было написано на древнем фэйском языке, и то, что на нем говорилось, заставило ее покрыться холодным потом.       — Что здесь написано? — настороженно поинтересовался Рен, очевидно чувствуя гнетущую ауру этого места.       Элина натужно сглотнула, и прочла:       — Смешается кровь врагов, детей неба и земли. Свершится Тайная Магия. Вберет в себя Тьма самые страшные грехи человечества, и да заклеймит путь этой силой великую Печать, чтобы слуги ее отныне были здесь более не властны.       — Очередная бессмыслица из старой легенды? — скептично предположил Рен.       — Мне так не кажется, — отрешенно отозвалась она.       — Я не понимаю, к чему вам все это? Разве копания в старых выдумках, и блуждания по катакомбам как-то помогут вам свергнуть правящий режим, и занять трон?       — Я не говорила, что собираюсь занять трон. По закону, власть может перейти моему брату, — напомнила Элина, подходя ближе к стене, но не ступая на каменные плиты прохода.       Рен заметил это, тоже всмотрелся в пол, и его взгляд помрачнел сильнее.       — Не нравится мне все это, — поделился он, — но вы же не примите мое предложение убраться отсюда подальше?       — Нет, — ответила Элина, — Хранители хотели, чтобы я нашла это место. Эти слова что-то значат, нужно только подумать…       — В них нет смысла. Кровь каких врагов должна смешаться? Что за Слуги Тьмы?       — Самые страшные грехи человечества… — рассуждала Элина, бормоча вслух, — был совершен какой-то жертвенный ритуал, чтобы напитать магию темной силой, и создать Печать.       Элина взглянула на барельеф, на людей, что топтались по земле, и на силуэт в огне Бога.       — Вот что за сила живет в моей крови. Печать Королей создали люди и Слуга Тьмы, — она коснулась нечеткого силуэта.       — Если Печать была призвана подавить магию, зачем Слуги Тьмы пошли на это?       — Вероятно речь идёт о предательстве. Боги возрождаются, чтобы очистить мир от пороков, но что, если мир больше не хотел этого? Не хотел свободы и справедливости? Они создали Печать Королей, возможно, они же создали Альдэн-Мортемс, наделили Белый камень такой силой, чтобы… слуги Тьмы, темной магии, были здесь более не властны! Понимаешь?       Рен не знал, что ответить. Ему, выходцу с дальних островов, где вся жизнь — это забота о потомстве, земле и урожае, была трудна для осознания правда о сотворении мира, Тайной Магии, и древних Богах. Тем более, после двух лет страшного рабства, когда сил на веру во что-то высшее не оставалось совсем.       — Отопри двери, — велела Элина, указав на каменные плиты на полу.       — Не думаю, что это хорошая идея, — попытался возразить он.       — Я не остановлюсь на пол пути, — уверенно заявила она, — давай!       Рен осмотрел каменные створки. На первый взгляд они вообще не предназначались для смещения по какой бы то ни было оси, однако, тщательно все проверив и применив давление под разными углами, он понял, что проход открывался под воздействием неких механизмом, которые не поддадутся грубой силе. Поделившись своими догадками с Элиной, он наблюдал недолгие умозаключения, после чего в ее руках снова оказалась острая шпилька.       — Не стоит этого делать, — Рен осторожно перехватил ее руку. — Если здесь правда проливали кровь и оскверняли Богов…       — Хранители не просто так привели меня сюда. Я хочу знать, что спрятано за этими дверями, — Элина всерьез задумалась над своими действиями, взвешивая все за и против, — если для этого нужно пожертвовать каплей крови, я это сделаю.       Она уколола палец, несколько капель упали на плиты, но ничего не произошло. Элина испытала прилив раздражения, отнюдь недостойного юной леди. А услышав, как с облегчением выдохнул Рен, разозлилась еще больше.       — Почему ничего не произошло?       — Может потому, что вам не следует туда ходить?       — Твоя кровь здесь не поможет, — раздался голос за их спинами, — тут нужна темная магия, и очень сильная.       Рен молниеносно обернулся, выхватив меч. Разглядев в полумраке каменной арки фигуру в черном плаще, Элина благоразумно отступила ему за спину.       — Кто ты? Покажись, — велел Рен, готовый в любой момент бросится в атаку, и обезглавить незваного гостя.       — Спокойно, — незнакомец поднял руки, и шагнул ближе, — я друг.       Выйдя на свет, он откинул капюшон, и стянул маску, закрывающую половину лица. Телохранитель на мгновение растерялся, слегка опустив меч. Незнакомцем оказалась девушка, немногим старше его госпожи. Иссиня-черные волосы были заплетены в тугой колос от макушки, и спускались на плечо толстой косой. Непослушные выбившиеся кудряшки обрамляли совершенное лицо с тонкими, аристократичными чертами. Пухлые розовые губы были сжаты в тонкую линию, а голубые глаза смотрели с холодной расчетливостью.       — Мелла? — выдохнула Элина, не поверив своим глазам.       Давняя подруга так сильно изменилась, что легко можно было ошибиться. В первую очередь из-за странной одежды, больше походившей на мужскую, и грубого охотничьего плаща. Девушка явно стала сильнее, движения приобрели опасную плавность. Когда-то яркие небесно-голубые глаза потускнели, как будто бы из них ушла вся жизнь, а взгляд стал равнодушным и колючим.       — Здравствуй, принцесса, — губы Меллы тронула улыбка, которая тут же погасла, так и не достигнув глаз, — рада снова тебя видеть.       Рен перевел взгляд с нее на свою госпожу и обратно. Элина смело выступила вперед, приказав себе успокоиться. Появление Меллы здесь, да еще в такой момент, слегка выбило ее из колеи. Взгляд принцессы рассеянно скользнул по ее одеянию, и внутри все скрутило холодным спазмом.       — Почему ты вся в крови? — спросила она, сглотнув ком в горле.       — Тяжелый день, — просто ответила Мелла, — полагаю, у тебя тоже?       — Рискну предположить, что мы вкладываем в это понятие разный смысл, — Элину слегка удивлял их странный диалог, эту встречу она представляла себе совершенно по-другому. — Что ты здесь делаешь? По моим сведениям, мадам Женсоль должна была встретить тебя у ворот третьего двора только завтра.       — Твои сведения устарели, — голос Меллы напоминал звенящую струну, ни единой лишней эмоции, — я знаю путь через катакомбы, вход посреди королевского леса к северу от дворца.       — Ты… прошла через катакомбы? — недоверчиво переспросила Элина. Едва ли Мелла могла так легко миновать все опасности, таящиеся в лабиринте каменных коридоров. Лоран был лишь одной из них.       — Не стоит так удивляться, — Мелла небрежно скинула со стола часть свитков, и уселась, поджав одну ногу под себя, — я через многое прошла. Катакомбы — это пустяк. Но… зачем я говорю это, ты ведь наверняка все помнишь.       — Я помню, — ответила Элина, не желая списывать с себя части вины, — и я сожалею, что ничем не смогла помочь тебе…       — Не смогла?       — Не захотела, — поправилась Элина. — Я жила за ширмой, не хотела ничего видеть и слышать, но теперь все иначе.       — Это точно, — усмехнулась Мелла, — теперь все стало еще хуже, чем было. Скажи, с чего вдруг в твоей голове родилась идея покорить мир? Только не рассказывай мне красивых сказок про то, что ты хочешь его спасти. Король продаст тебя замуж, и ты забудешь даже то, как пахнет этот замок.       Рен стиснул зубы и подался вперед, но был остановлен легким взмахом руки Элины. Мелла вскинула брови. Элина приподняла подбородок, и смерила Меллу ледяным взглядом. Мраморные глаза зловеще сверкнули.       — Мир не нуждается в покорении. Он уже давно стоит на коленях. Вопрос лишь в том, кто им управляет. Королевство в запустении: повсюду голод, нищета, рабство. Но королю нет до этого никакого дела. Кронпринц идет по стопам отца, принц-убийца, вероятно, мечтает низвергнуть весь мир в ад, а моего брата недавно лишили права наследования.       — И ты решила самоотверженно выступить на защиту слабых и угнетенных, — хмыкнула Мелла. — И что с тобой только случилось? Я помню тебя совсем другой.       — Люди могут меняться, Мелла, — холодно сказала Элина, — не так ли?       — Брось, — в голосе девушки засквозило раздражение, — мы ведь обе знаем, что ничего из этого не выйдет. Все твои старания просто пшик. Большинству рабов не нужна свобода, а люди давно смирились со своим положением второсортной расы. В общем, тебе это не сулит ничего хорошего, так что лучше оставь эту затею.       Элина выдержала весомую паузу, а потом усмехнулась, скромно прикрыв рот ладошкой. Мелла растерялась, явно ожидая от нее совершенно иной реакции. Рен Варрор тоже посмотрел на госпожу слегка удивленно.       — Ну, хватит, — дружелюбно начала Элина, улыбнувшись Мелле, — ты пытаешься заставить меня поверить, что проделала такой путь только ради того, чтобы предупредить меня об опасности? Изволь. Но разреши заверить, я более чем осведомлена о возможных последствиях как в случае победы, так и в случае поражения. И это далеко не просто навязчивая идея. Это цель, которую мне перед смертью завещали исполнить.       — О чем ты говоришь? — Мелла скрестила руки на груди, и посмотрела на Элину настороженно.       — Оливия погибла, — сказала Элина, и ей показалось, что лицо Меллы смертельно побледнело.       — Что?       — Мадам Женсоль тебе не сказала? Все это время она была в сговоре с мятежниками. Оливия хотела подобраться к Лорану, чтобы раздобыть сведения, но он поймал ее. Я была на суде.       — Ее казнили? Он?       — Нет. Я была в застенке и виделась с ней. Она попросила меня раздобыть яд, чтобы она не попала в руки Лорана. Я сделала это. Но перед этим она многое успела мне рассказать…       Глаз Меллы нервно дернулся. Если она действительно явилась сюда, чтобы помочь Элине разделаться с Лораном, то теперь у нее появилось еще больше оснований не отказываться от этой затеи.       — И ты… вознамерилась за нее мстить?       — Это не просто месть, — нахмурилась Элина, — неужели ты не понимаешь, о чем идет речь?       — А ты сама-то хоть понимаешь? — усмехнулась Мелла. — Намереваешься совершить государственный переворот? С поддержкой одного только раба-любовника?       На лице Элины не было ни страха, ни сомнений.       — Армия сторонников не появится по щелчку пальцев. Я понимала это с самого начала. Но в королевстве есть те, кто готов бороться за свободу и справедливость. Я уверена, что среди аристократии есть те, кто в тайне поддерживает мятежников. Я смогу собрать круг единомышленников. Тех, кто поддержит кандидатуру моего брата в притязании на престол.       — Ты не думала, что твой брат может попросту отказаться от этой затеи? — сухо поинтересовалась Мелла.       — Фауста, так же, как и меня, не устраивает текущее положение дел в королевстве, — твердо произнесла Элина. — Однако, если он, все же, останется верен принесенной клятве, я добьюсь всего своими силами.       — Наденешь корону? — что-то в голосе Меллы неуловимо переменилось. — Ты хоть понимаешь, на что замахиваешься? Обратного пути не будет… Разве что на плаху.       — Путь саморазрушения должен быть остановлен. Дарлуэ достаточно настрадалось. Оливия отдала жизнь, мечтая о свободе и равенстве. Я намерена воплотить эту мечту в реальность. Я стану звеном нового мира, и сделаю все возможное, дабы поднять его с колен.       Слова Элины поразили не только Меллу, но и стоявшего за спиной Рена Варрора. Он и раньше имел возможность наблюдать ораторские способности Элины, но в этот раз ее пламенная речь пробрала его до мурашек.       Элина говорила вовсе не как принцесса. Она говорила, как королева.       — На одном звене мир не удержится, — все с такой же долей скепсиса, заметила Мелла, — но на двух, возможно.       Элина недовольно свела брови, на что Мелла только фыркнула.       — Знаешь, кто это? — она кивком указала Элине за спину.       Обернувшись, принцесса и ее телохранитель еще раз осмотрели устрашающий барельеф.       — Плененный дракон, — ответила Элина.       — А выше?       Элина перевела взгляд на размытый силуэт человека посреди каменного пламени.       — Я думаю: некто, повелевающий им.       — Это существо называется Тень, — сказала Мелла, — во всех легендах они описываются рабами Божьими, однако, на самом деле, это они повелевали драконами. Сотканные из самой тьмы, дабы защищать мир и поддерживать равновесие.       — Ты сказала, чтобы открыть эти двери, нужна темная магия, — вспомнила Элина, — но на территории Королевский земель она не действует.       — Обычная нет, — хмыкнула Мелла, поджав губы, — но Тени сама суть темной магии. Её подавить не так-то просто. К тому же в последнее время Печать значительно ослабла.       — К чему ты ведешь? — одернула ее Элина. — Чем мне могут помочь древние сказки?       — Это не сказки, — загадочно произнесла Мелла. — Тысячу лет назад была создана Печать и всех Теней истребили, но они перерождаются… Как минимум одна из них вернулась в этот мир.       — Что? — не поняла Элина, даже удивленно переглянувшись с Реном.       — Это те самые сведения, что я намеривалась тебе сообщить. На континенте появилась Тень, и у нее есть дракон, который быстро растет. Пока что никому о ней не известно, но вести быстро распространяются. Вскоре она заявит о себе.       — Ты не можешь говорить это всерьез, — у губ Элины против воли сорвался нервный смешок, и она снова взглянула на крылатое чудовище. — Ты же не думаешь, что я поверю в существование огромного, крылатого ящера?       — Придется поверить, — пожала плечами Мелла. — Решай сама, что делать с этими сведениями. Но помни, что очень скоро слухи об этом наводнят весь Дарлуэ.       «Этого не может быть. Но если вдруг окажется правдой, то мое вмешательство в судьбу королевства будет совершенно бесполезным. Все мои планы больше не имеют никакого смысла? Неужели именно это мне было суждено здесь узнать?», — в отчаянии подумала Элина.       — Правдивы твои слова или нет, покажет время, — сказала она, — пока что, оставайся рядом со мной. Я хочу узнать обо всем, что тебе известно.       — Знания — это огромная сила, верно? — улыбнулась Мелла. — Пока что я к вашим услугам, Ваше высочество.       Элина не могла преодолеть внутреннее чувство беспокойства. Интуиция подсказывала ей, что Мелла вовсе не так проста, и, помимо мести, у нее есть другие мотивы ввязаться в эту смертельную игру. Элина наказала себе держать ухо востро, и сдержанно кивнула старой подруге.       — Идем со мной наверх. Я могу разместить тебя в комнате для личной прислуги, но ты должна быть очень осторожна. Если тебя кто-нибудь увидит…       — Не переживай, принцесса, — как-то недобро усмехнулась Мелла, — уж что-что, а прятаться я умею.       — Конечно, — сухо отозвалась Элина, встретившись взглядом с Реном.       По нему сразу было видно, что он думал о ее новой союзнице. Рен едва заметно покачал головой, но Элина в ответ красноречиво дернула бровью. Воин стиснул зубы, но промолчал. Очевидно, что теперь он с особой тщательностью будет следить за каждым шагом этой странной девушки.       В ответ на недружелюбный взгляд Рена, Мелла буквально облизнула его глазами.       — А он хорош, — обратилась она к Элине. — Ублажает тебя вместо Оливии?       — Я не намерена обсуждать с тобой подобные темы, — отрезала Элина. — Рен Варрор не раб. Он мой друг и защитник по собственной воле. Изволь проявлять к нему уважение.       — Если уж ты такая принципиальная, то почему бы не перевести всех своих рабов в статус свободных? — огрызнулась Мелла.       — Я не могу этого сделать, — нехотя призналась Элина. — Споры, скандалы и лишнее внимание мне сейчас совсем ни к чему.       — Зря. Если Тень явится за правосудием, то головы Фаверлордов полетят первыми. Так что, лучше бы тебе не иметь рабов, авось пронесет, — съехидничала Мелла.       Элина выкатила глаза и глубоко вздохнула, подавив приступ раздражения. Перемены в ней казались никчемными по сравнению с тем, какой коллапс произошел с некогда милой и воспитанной девушкой. Конечно, Элина едва ли могла представить, каких ужасов Мелла натерпелась, пока была игрушкой Лорана, да и позже, когда ее семья подверглась гонению, но подобное фривольное обращение просто выбивало из равновесия.       — Хватит. Меня утомило это место, — Элина оглядела сумрачный скреп, и без промедления направилась к потайному проходу в читальный зал.       Рен Варрор последовал за ней, еще раз окатив наглую девчонку свирепым взглядом. Мелла улыбнулась ему так, как могла бы улыбнуться шлюха, заманивая клиента. Рен подавил в себе желание скривиться, и просто отвернулся. Ему казалось, что от этой девчонки веяло безумием. Черт знает, что могло твориться в ее голове. Рен мысленно настроил себя на то, что, возможно, ему придется когда-нибудь отрубить эту самую голову.       Они прошли коридоры библиотеки в полном молчании. Элина шла впереди, Рен следом, а Мелла замыкала строй. По пути она озиралась по сторонам с наивным восхищением, и даже пару раз перегнулась через каменные перила, чтобы заглянуть в черноту бездонной пещеры. Она что-то тихо напевала себе под нос, и мотив дурацкой мелодии нервировал Рена всю дорогу.       Элина провела их по тайному коридору, который имел выход прямо в ее спальню. Мелла тут же принялась озираться, будто ребенок в кондитерской лавке. Элина вернула на место гобелен, и попросила ее подождать немного в спальне. По взгляду принцессы, Рен понял, что ему тоже следует остаться и присмотреть за гостьей.       Обычно в это время в покоях царила суета. Служанки наводили чистоту, весело смеялись и болтали, но сегодня все было тихо. Элине даже стало не по себе от этой гробовой тишины. Она подозревала, что на прислугу так подействовала ее утренняя стычка с принцем-убийцей. Конечно, ведь даже Элина испугалась своей дерзости до дрожи в коленях, что уж говорить о впечатлительной прислуге.       — Вакейда? — позвала Элина, но главная служанка не отозвалась.       Видимо, почувствовав неладное, Рен Варрор тоже вышел в гостиную, а за ним показалась и Мелла. Элина обернулась к своему телохранителю в надежде, что тот мог знать, куда все подевались, но Рен только пожал плечами и взялся за рукоять меча. Его настороженность мгновенно передалась ей, заставив подумать про самый худший расклад.       — У тебя сегодня праздник? — вдруг спросила Мелла.       Она расслабленно облокотилась локтями на спинку дивана, и указала на мраморную столешницу, стоящую прямо перед ним. Элина посмотрела туда, и застыла, позабыв, как дышать. На гладкой поверхности стоял красивый бархатный коробок, в котором обычно преподносили драгоценности. Его опоясывала золотая лента, венчавшаяся крупным бантом. И все бы ничего, но на шелковой ткани особенно четко были видны багровые пятна, а под влажным бархатным днищем образовалась небольшая лужица.       Элина прикрыла глаза в попытке подавить нарастающий ужас.       Лоран обещал, что она пожалеет о своей дерзости.       Принц-убийца всегда держал слово.