Наследница Теней (#1)

      Принц-убийца покинул зал, и советники снова взорвались какофонией недовольных голосов. Принцессе пришлось по стенке пробираться к дверям, так как протиснуться сквозь эту толпу не представлялось возможным. Пусть на долю секунды, но она позавидовала репутации Лорана, которая заставляла людей в страхе расступаться перед ним. Хотя бы гвардейцы придержали ей двери, смиренно опустив головы.       Когда Элина выскочила в коридор, эскорт принца-убийцы уже собирался скрыться за углом. Даже не взглянув на своего взволнованного телохранителя и сопровождающих, она решительно направилась вслед по коридору. Конечно, передвигаться широкими шагами эффектное платье ей не позволяло, а бежать принцессе не подобало в любой ситуации. Особо унизительным казалось то, что она вынуждена преследовать этого ненавистного мерзавца.       Сопровождающие едва поспевали за ней. Она слышала, как служанки боязливо перешептывались, предчувствуя беду, а Рен Варрор едва слышно рычал ее имя, очевидно призывая не делать глупостей. Элина хорошо помнила, чего ей стоила прошлая стычка.       Совладав с клокочущим гневом, она осознала тщетность попыток догнать удаляющуюся процессию и остановилась.       Рен Варрор резко сбавил шаг, только успев вздохнуть с облегчением…       — Лоран!       Резкий, хлесткий окрик ударился о каменные стены и звенящим эхом разнесся по всему коридору. Все слуги и гвардейцы принца-убийцы разом обернулись, во все глаза уставившись на принцессу. У некоторых даже от изумления пооткрывались рты. Под ее смертоносным взглядом они поспешно расступились в стороны, открывая вид на спину Лорана.       Воцарилась мертвая тишина. Казалось, все присутствующие боялись даже вздохнуть.       С пугающей медлительностью, принц-убийца повернулся и взглянул на сестру. Он был расслаблен, но выражение его лица могло обратить в бегство даже самых кровожадных врагов. В глазах пылало настоящее безумие, а красивые губы скривились в жестокой усмешке. Сопровождающие принцессу люди побелели от страха, даже у Рена Варрора все похолодело внутри. Однако, ему не могло не броситься в глаза то, как в ужасе и непонимании попятились за спину Лорана его собственные слуги. Увидев это, Рен в еще большем ужасе перевел взгляд на спину своей госпожи.       Если бы Элина тогда взглянула в зеркало, то поняла, почему простые люди поспешили убраться с ее пути. Выражение ее лица мало чем уступало принцу-убийце: такое же безжалостно прекрасное и жестокое.       — Я все ждал, когда же ты решишься открыть свой рот, — усмехнулся Лоран, не спеша шагнув ей навстречу. Каждое его слово сочилось ядом. — Вот было бы зрелище. Такое собрание запомнили бы надолго. Признаться, я надеялся на какую-нибудь подобную выходку с твоей стороны, и уже почти расстроился… Но все же ты решилась поразвлечь меня.       — Я всегда знала, что чужие жизни не имеют для тебя никакой ценности, — продолжила Элина, пропустив его слова мимо ушей. С каждым шагом ее голос становился все холодней и выразительней, — но думала, что ты хоть расходуешь их с какой-то пользой. Теперь мне кажется, что тебе просто доставляет удовольствие унижать всех вокруг. Ты хоть раз допускал мысль, что можешь быть не прав или для тебя не существует иной правды, кроме собственной?       — Моя милая сестрица, пугливо озираться по сторонам — это удел жертв. Хищник смотрит только вперед, ему не нужно одобрение добычи, — плотоядная улыбка Лорана вселяла ужас, но Элина при виде нее только больше злилась. — Советую тебе научиться этой философии, прежде чем предпринимать жалкие попытки посоперничать со мной…       Очевидное сравнение охотника и добычи произвело на Элину сильное впечатление. Лоран видел, какая гамма ненависти и отчаяния отразилась на ее лице, и упивался каждой этой эмоцией, совершенно точно уверенный в своем превосходстве. Все, что чувствовала Элина в тот момент, это нестерпимое желание залепить ему пощечину, чтобы хоть немного сбить эту въевшуюся спесь.       Конечно, за подобное она, в лучшем случае, лишилась бы руки, но желание унизить Лорана было намного сильнее страха за собственную жизнь. Это чувство походило на безумное помутнение. Безысходность и беспомощность впервые действительно могли толкнуть ее на какой-нибудь безумный поступок.       — То, что ты сделал с Илли, не просто ужасно, Лоран, — голос Элины едва ли выражал какие-либо эмоции, но звучал так глубоко и громко, что слова даже в эхо отдавались четким звучанием. — Ты просто невменяемый, жестокий психопат. Ты переходишь всякие границы без надобности и каких-либо причин, только чтобы потешить свое извращенное самолюбие. Если ты действительно считаешь, что так сможешь добиться господства, то ты просто невообразимо глуп…       — Я тебе кое-что скажу, — спокойно произнес Лоран, оставшись совершенно безразличным к тому, что наговорила Элина. — Раз уж ты решила неуклюже вписаться в наш тесный игровой круг, было бы жаль потерять тебя после первого серьезного раунда. Так что, преподам тебе первый и самый важный урок. Доверчивость и мягкосердечность — вот самые страшные пороки, которые в последствии могут стоить тебе жизни. Извлекай выгоду из поступков или не совершай их вовсе.       Он был прав. Осознав это, Элина по-настоящему испугалась. Разом отпустив все безумные эмоции и мысли, она почувствовала себя вымотанной и опустошенной. Вероятно, даже выражение ее лица изменилось, потому что в двух шагах от нее Лоран вдруг замер и посмотрел настороженно. Элина выдержала его взгляд, ощущая совершенно безразличие к тому, что смотрит, вероятно, на самого опасного хищника в этом мире. Если в этой игре она была добычей, то непременно позаботится о том, чтобы этот мерзавец издох от голода.       — Скажи мне, Лоран, ты правда веришь, что на другом конце континента возродилось Божество, которому служит наследница таинственного рода, по предаю, сотканная из самой тьмы? — спросила она чуть насмешливо, резко изменив тон беседы.       — Конечно, нет, — легко отмахнулся Лоран, мгновенно подстроившись и выбив Элину из колеи своим ответом. — Как я уже говорил, дракон никакое не Божество, а просто верный пес в шкуре крылатого ящера. А Тень вовсе не посланница небес, всего лишь обладательница темной магии. И никакой мир она не спасает, лишь преследует собственные интересы. Что-то мне подсказывает, что ты и сама так думаешь.       — Ошибаешься, — зачем-то ляпнула Элина, прыгнув взглядом туда-сюда. Она была раздражена своим замешательством, но отрицать было глупо: ей нечего ему ответить. — Я думаю, что Тень не вступит в переговоры с короной, она явно продемонстрировала свои намерения, спалив заживо дюжину аристократов с работорговцами. Своим приказом ты обрек наших людей на смерть. Неизвестно какие силы скопил северный альянс мятежников. Может статься так, что они просто перебьют весь наш флот… Что тогда ты станешь делать?       Лоран остался невозмутим. Мраморные глаза не изменили холодного блеска, только на губах промелькнула какая-то снисходительная полуулыбка.       — Не стоит так переживать, сестра. Если твой брат не такой бездарь, то сумеет правильно развернуть сражение и обойтись минимальным количеством жертв.       — Он на флоте всего неделю! Откуда ему знать, как противостоять слаженному альянсу, не говоря уже о порождении тьмы и «крылатом ящере»? — не выдержала Элина. Она знала, что повышать голос — совершенно невыигрышная тактика, но эмоции били через край.       — Главнокомандующий не полезет сражаться в первых рядах, отсидится в тылу и вылезет на празднование победы. А Тень не станет использовать дракона, если будет угроза, что его подстрелят, как утку из арбалета, — Лоран умел говорить так, что его слова невозможно было опровергнуть. Помедлив секунду, он добавил: — Не волнуйся, твой братишка непременно останется жив, а я обязательно увижусь с этой Тенью…       Окинув острым взглядом застывшую неподалеку свиту, Лоран бросил Элине последнюю ядовитую ухмылку и направился прочь. Глядя на его удаляющуюся спину, Элина с трудом перевела дух. После разговора с принцем-убийцей всегда оставался мерзкий раздражающий осадок, но сегодня к нему примешалась еще и горечь. Фауст был не из тех, кто станет спокойно дожидаться победы, в то время, как его люди отдают свои жизни. Элина догадывалась, что и Тень вряд ли станет избегать битвы. Эти двое не станут отсиживаться за чужими спинами. Полезут вперед и столкнутся лбами прямо посреди сражения.       Элина не могла этого допустить.       — Ваше высочество, — Элина обернулась на голос и встретилась взглядом с побледневшей Анной. Вероятно, девушка подошла совсем недавно и не до конца понимала, что здесь произошло. Она осмелилась приблизится к принцессе, только когда эскорт принца-убийцы скрылся с глаз. — Все в порядке?       Элина не знала, что на это ответить.       — Ты исполнила все, о чем я тебя просила?       — Да, Ваша милость, целитель передал вам послание. Ваша матушка очнулась, он просит вас навестить ее.       — Сейчас у меня нет на это времени, — отмахнулась Элина. Ей нужно было принять сложное решение и как можно быстрее.       — Он предполагал подобный ответ и просил передать, что это очень важно, — добавила Анна.       Элина удивилась, но не настолько, чтобы вдаваться в расспросы. Взглянув в конец коридора, где недавно скрылась зловещая фигура, она вздохнула поглубже и направилась в противоположную сторону. Свита последовала за ней. Все хранили молчание, именно это нужно было Элине.       Тишина и время.       Поход к матери представлялся идеальной возможностью все обдумать и принять решение. Лоран однозначно дал понять Совету, что своего решения не изменит. Лагерь повстанцев будет атакован, доверие к короне окончательно рассыпется, и начнется настоящая война. Если Элина не поторопится, то потеряет свое, возможно, единственное преимущество.       Ей необходимо было встретиться с Тенью лично до того, как действия королевской семьи окончательно испортят ей репутацию. Кроме того, она очень боялась, что Фауст может пострадать, попав в этот круговорот событий.       Но как она могла встретиться с ней, если до Фааса почти три недели пути? Элина никогда не отлучалась из дворца так далеко и надолго. Да и сейчас никто ее не отпустит. Кроме того, такие придворные акулы, как Лоран, мгновенно сложат все факты и поймут, что Элина затевает неладное.       Оставалось только как-то убедить Тень явиться сюда. Но не в силках, а добровольно, и, более того, так, чтобы ни одна живая душа об этом не прознала. Захочет ли она встретиться с представителем королевской семьи? Не стоило тешить себя иллюзиями по поводу того, насколько подозрительно и опасно звучит эта затея. К тому же, у Элины был всего один человек, которому она доверяла достаточно, чтобы поручить это задание. Но отослать его, означало ровно тоже самое, что отправиться самой. Все так же опасно и не менее подозрительно.       Время нещадно поджимало. Если Элина собиралась действовать, то нужно было принимать решение сейчас, чтобы успеть подготовиться. Иначе, стоило сразу отмахнуться от этой затеи. Раздираемая противоречивыми мыслями, она оказалась в северном крыле. У покоев королевы дежурила охрана, которая беспрепятственно пропустила принцессу внутрь.       — Уходите все, — велела Элина тем, кто остался стоять за ее спиной. — Анна, сегодня вечером ты получишь приказ о присвоении тебе титула королевской компаньонки. Нас ждет много работы, поэтому отправляйся отдыхать.       Анна залилась румянцем, послушно присела в реверансе. Слуги и гвардейцы глубоко поклонились и вышли. Рен Варрор проводил их тяжелым взглядом, но сам с места не сдвинулся. Встретившись глазами с Элиной, он поймал в них легкое одобрение и выдохнул.       В дверях спальни появился Ийцах. На нем, по обыкновению, был длинный шелковый халат, красивого винного оттенка, а под ним свободная рубаха и штаны, подпоясанные широким поясом. Увидев Элину, он сделал легкий поклон, а затем метнул холодный взгляд в сторону Рена Варрора. Было очевидно, что серьезного разговора им не избежать. Поскольку кроме них в гостиной больше никого не было, Элина сочла этот момент наилучшим.       — Послушайте, вы — одни из немногих, кому я могу полностью доверять. Анна должна была рассказать вам о том, что обсуждалось сегодня на собрании, — начала она, взглянув сперва на Рена, затем на Ийцаха. — Полагаю, излишне объяснять, что безумный приказ Лорана грозит смертельной опасностью для моего брата и абсолютным провалом всех моих замыслов. Я хочу спасти Фауста от бессмысленной бойни и помешать Лорану взять в плен наследницу Теней.       — Что вы намерены делать? Расскажите, — попросил Рен, подступив к ней на шаг.       — А что ты думаешь об этом?       Если Рен Варрор и был удивлен этим вопросом, то ему отлично удалось это скрыть.       — Я не допускал никаких мыслей по этому поводу. Вероятно, как и все верные вам. Расскажите, что вы думаете, и мы примем это на веру, — ответил он.       Элина заглянула ему в глаза и не увидела в них ни намека на ложь.       — Вестар, послушай меня очень внимательно. Сложно кого-то в чем-то убедить, когда сам в этом не уверен. Но, в сложившейся ситуации, я не знаю, что еще мне остается делать… Я должна встретиться с Тенью лично и убедить ее помочь мне.       — Это невозможно…       Элина вскинула руку, останавливая его.       — Можешь назвать это интуицией или предчувствием, но я не могу так просто от этого отмахнуться. Если не буду действовать сейчас, потом может быть уже поздно. Мне нужен этот союз, или незачем было вообще затевать эту игру.       — Вы думаете, такой, как она, будет легче снести голову принцу-убийце? Уверяю вас, я справлюсь не хуже…       — Дело не в этом. Я уже говорила, мы не можем просто их убить, и дело не только в страхе за собственную жизнь, — Элине было неприятно это признавать. — Люди должны быть готовы к этому. При нынешних устоях аристократия процветает. Убив короля и его принцев, нам придется прорываться к престолу силой. Фауст никогда не пойдет против законов, а я… Даже если женщина наденет корону, никто не станет ее слушать.       — Тогда, что же ты собираешься делать, милая? — поинтересовался доселе молчавший Ийцах. По его интонации можно было понять, что ответ на этот вопрос прежде всего нужен был самой Элине.       — Именно то, что завещала Оливия. Обрету оружие, с которым никто не в силах будет поспорить. Сделаю свой голос единственно верным. Людям не нравятся добрые и честные правители, не нравится правители-тираны… Чтобы удержаться у власти, необходимо найти баланс. Но только взобравшись на самый верх, становится ясно, что этого равновесия не существует. Оказавшись там, попадаешь в ловушку. И остается только два выбора: бесконечная борьба или смерть.       — Если приказ принца-убийцы успеют привести в исполнение, заключить союз с Тенью будет практически невозможно, — справедливо заметил Ийцах.       — Верно, именно поэтому она должна узнать обо мне раньше, чем вознамерится уничтожить весь королевский род. Гонца из дворца отправят до захода солнца. До Фааса около трех недель пути. Мое послание должно достигнуть ее ни днем позже.       Рен и Ийцах невольно переглянулись, словно уже обо всем догадавшись. По выражению их лиц, Элина поняла, что ни один из них не одобряет еще не озвученный план.       — Вестар, — начала было Элина, но он тут же ее перебил под облегченный вздох Ийцаха:       — Нет…       — Вестар, я хочу, чтобы ты отправился на север, разыскал Тень и убедил ее встретиться со мной.       — Я здесь, чтобы охранять вашу жизнь. Вы не можете отослать меня к черту на рога, оставшись совершенно без защиты! — в его голосе слышалось едва уловимое обреченное рычание, словно он понимал, что в любом случае исполнит ее приказ. — К чему это, если Тень все равно было велено доставить в замок?       — Ты и сам прекрасно понимаешь, что три недели — огромный срок, а шесть, с учетом обратного пути, — еще больше. Даже если Тень удастся пленить, в чем я сомневаюсь, за это время многое может произойти. Я не могу рисковать жизнью брата и доверием потенциальной союзницы.       — Если она действительно разделяет ваши взгляды на мир, то не станет сотрудничать с принцем-убийцей, — упорствовал Рен. — Попав во дворец, ей не составит труда определиться с врагами и союзниками.       — Я не хочу, чтобы кто-то при дворе знал, как она выглядит. Ее личность должна оставаться тайной до нужного мне момента, — план еще только начал созревать в ее голове, но Элина уже точно знала, как избежать ненужных сложностей.       — Если тебе удастся заручиться ее поддержкой, то вам придется часто появляться вместе. Даже если отсутствие Рена можно будет чем-то объяснить, то после появления при тебе незнакомой персоны, все недруги заподозрят неладное, — сказал Ийцах.       — Ты думаешь, Лоран следит за каждой новой служанкой, появившейся во дворце? — немного напряженно спросила Элина. Ийцаху идеально удавалось находить недочеты в ее планах и, судя по его взгляду в ответ на ее вопрос, весьма существенные.       — Вы думаете убедить ее притвориться служанкой? Или сделать ее таковой? — Рен неосознанно сжал рукоять меча. — В любом случае, это очень опасно. Вам придется предложить ей взамен что-то очень весомое, иначе она уничтожит вас, заподозрив неладное.       — Ты ведь говорил, что сделаешь для меня все, что угодно? — напомнила ему Элина. Это была низкая манипуляция, но слова сами сорвались с языка.       — Я не отказываюсь от своих слов, — кажется, Рен действительно разозлился, — но только если это не подвергнет вас опасности. Как я могу оставить вас одну?       — Я буду не одна, — Элина ощущала себя какой-то интриганкой и изменницей, тайно посылая свое доверенное лицо на переговоры с врагом короны. — Для войны с Лораном мне нужно оружие, и ты можешь помочь мне обрести его.       — Добравшись до Фааса я все равно не буду знать, ни как выглядит Тень, ни где ее искать. Полагаю, лагерь мятежников в Фаасе ищут уже не один год. Может статься так, что они и теперь его не найдут. А если им повезет, и они случайно на него наткнуться, а потом еще больше повезет, и Тень сама выступит на передовую, то нет никакой гарантии, что она не решит присоединиться к ним.       — Я не хочу, чтобы Фауст возглавлял это нападение… Не хочу, чтобы сражались и погибали за то, что совершенно не имеет смысла. Если война неизбежна, то можно хотя бы попытаться провести ее с минимальными потерями. Я не могу открыто дать понять, на чьей я стороне, но, если все получится, — война закончится, не успев достигнуть апогея.       — Почему ты так хочешь привести ее в замок? — задал вполне резонный вопрос Ийцах.       — На нижних этажах библиотеки есть тайный проход, ведущий в древнюю крипту…       — Ты спускалась в подземелья?!       — За каплю крови Хранители рассказали, что мне суждено было там найти…       — Ты говорила с Хранителями?! Элина!       — Я хочу узнать, что скрывает запечатанный склеп, — Элина прервала Ийцаха взмахом руки. — Тень мне в этом поможет, но мы обсудим это позже.       — Если я уйду, это вызовет подозрения, — не сдавался Рен.       — Я что-нибудь придумаю. Иди, у тебя есть несколько часов, чтобы подготовить все необходимое к путешествию. Будь осторожен, никто не должен ничего заподозрить. Когда гонец отправится из замка, следуй за ним. Он приведет тебя в Фаас кратчайшей дорогой.       — Если мне на пути встретится тот, перед кем я обязан буду объясниться, что мне сказать? — спросил Рен. — Почему телохранитель принцессы в походном снаряжении с оружием и припасами выводит с конюшни одного из коней?       Вопрос вполне закономерный и непростой. Элина почувствовала себя так, словно ее окружили со всех сторон, не оставив ни единой лазейки.       — Скажи, что я отпустила тебя по поручению королевы. Кто бы то ни был, обязан будет проявить к этому должное уважение.       Ей самой это утверждение показалось сомнительным, ведь прикрываться именем больной королевы, которая еще и не особо благоволила дочке, далеко не самый безопасный план. Рен Варрор разделял мнение Элины, которое отчетливо читалось в изумрудных глазах, но ничего не возразил.       — Теперь иди, подготовься, как следует, — попросила она. — Как только поймешь, что пора в путь, отправляйся. Не нужно снова искать со мной встречи. Мне сообщат об отправке гонца, и я буду знать, что ты покинул замок вместе с ним.       Рен Варрор медленно поклонился, развернулся и вышел, не проронив ни слова. Элине было достаточно его серьезного, отрешенно взгляда. Ему не нравилось ее решение, но он подчинился, не посмел спорить больше дозволенного. Рен понимал, что был единственным, кому Элина могла поручить это задание. Это взваливало на его плечи дополнительный груз ответственности.       — Иди, — подтолкнул Элину Ийцах, — королева хотела тебя видеть.       — Если хочешь что-то сказать, говори сейчас, — предложила ему Элина, остановившись перед дверьми спальни.       — Если бы Хранители сказали, что мне суждено найти «нечто» в тайных катакомбах, я бы сделал все возможное, чтобы никогда не узнать, что именно, — ответил Ийцах негромко и напряженно.       — Я понимаю твои опасения, но как иначе я могла сдвинуть с места это мертвое колесо? Мне нужно было за что-то зацепиться. Хранители — самые могущественные духи Альдэн-Мортемс, что бы там ни было, они явно показали мне это неспроста.       — Уверен, что так и есть, — кошачьи глаза мага беспокойно скользнули туда–сюда, словно духи могли услышать его даже здесь. — Только сделали они это отнюдь не для твоего блага.       — Я расплатилась с ними, — настороженно сказала Элина, на что Ийцах недобро усмехнулся.       — Разумеется, иначе не выбралась бы оттуда живой, но это не то, что я имел в виду. Хранители не служат смертным или бессмертным. Никто не знает, как они появились в этом мире, и что их держит в подземельях замка. Считать этих существ своими союзниками — непростительная глупость, запомни.       Элина медленно кивнула, не зная, что на это ответить. Ийцах распахнул перед ней двери, приглашая войти. На ее вопросительный взгляд, он только качнул головой в сторону спальни.       В комнате царил полумрак. Окна и балконные двери были плотно зашторены, только тонкая полоска света отделяла широкое ложе королевы от вошедшей гостьи. Балдахин был опущен, силуэт королевы едва угадывался за плотными шелками. Эта гнетущая атмосфера пугала и без того разнервничавшуюся после собрания девушку. По ее спине пробежал неприятный холодок.       Элина обернулась к Ийцаху, но маг, не глядя на нее, затворил двери. Снова взглянув на тихую матушку, Элина почувствовала желание немедленно убраться отсюда. Насколько же тихой и неподвижной была королева. Понять, что она пришла в себя можно было лишь со слов целителя. Элина напряженно улыбнулась, представив реакцию матери, если бы она посмела вот так явиться в ее покои. В первый и последний раз подобной оплошности Элина получила пощечину и жестокий приказ никогда больше не являться королеве на глаза, если ее не звали.       Сейчас королева была молчалива и совершенно безразлична. Элина отодвинула в сторону палантин и прикрепила его золотой брошью к резной деревянной колонне балдахина. Королева перевела на нее безразличный взгляд и снова уставилась перед собой. Она полулежала, откинувшись на ворох подушек и сложив руки на животе. Даже сквозь плотные одеяла можно было заметить его неестественную впалость. Элина сглотнула, но в горле оказалось сухо, и она поморщилась. Перед глазами против воли всплыла страшная сцена с ее мертвым братиком.       — Ваше величество, вы хотели меня видеть? — негромко спросила Элина, испытывая довольно противоречивые чувства. Как можно было так волноваться и одновременно испытывать совершенное безразличие?       Королева снова взглянула на нее, на этот раз Элина успела поймать ее взгляд. Потускневшие глаза королевы были пугающе пустыми и влажно блестели. Красивое лицо осунулось, под глазами залегли темные круги, а губы побелели и потрескались.       — Вы меня узнаете? — Элину неприятно удивила холодность в собственном голосе. Ей пришлось быть честной с собой: если бы мать вычеркнула ее из своей памяти, Элина не сочла бы это катастрофой.       — Не думала, что ты придешь сюда, — едва слышно прошелестела королева.       — Мне передали, что вы пожелали меня видеть, — учтиво отозвалась Элина, приседая в легком реверансе. — Если это не так, я немедленно уйду.       — Твой брат уже в Фаасе? — спросила королева.       — Это так, — Элина решила умолчать о том, что ей было известно о событиях в Фаасе.       Королева ничего не ответила и, кажется, вообще не собиралась говорить. Элина почувствовала прилив раздражения. Ее голова и так разрывалась от мыслей и переживаний, тратить время на изводящую тишину ей совсем не хотелось.       — Насколько мне известно, второй принц уже отловил нападавшего. Уверена, что он наказан по всей строгости, — сказала она, желая чем-то заполнить образовавшуюся тишину.       — Лоран, — произнесла королева, проигнорировав остальное. Элине не понравилась интонация, с которой было произнесено имя принца-убийцы. Слишком уж неопределенной она была. — Он вернулся в замок?       — Да, спустя недолгое время после происшествия, — пояснила Элина.       — Это не хорошо, — вздохнула королева, поморщившись от боли.       Элина сдержала порыв закатить глаза. Ну, еще бы! Когда это пребывание принца-убийцы в замке приносило хоть что-то хорошее?       — Элина, я позвала тебя, чтобы попросить об одолжении, — вдруг сказала королева.       Девушка сперва даже растерялась. Она не знала, как интерпретировать слова матери. Попросить? Одолжение? За почти девятнадцать лет их общение сводилось разве что к приказам или упрекам. Элина не успела даже выстроить какие-либо предположения, как мать огорошила ее еще больше:       — Я хочу, чтобы ты сблизилась со своими братьями, — королева говорила отрешенно, глядя в пространство перед собой, но совершенно серьезно и однозначно. — Эгуст в тебе души не чает, но его влияние при дворе и в отношениях с отцом сильно уступает Лорану. Ты должна сделать так, чтобы оба принца были готовы вступиться за тебя перед королем так же, как это делал Фауст.       Элина была готова рассмеяться прямо в лицо больной королевы. Ее страшно оскорбило то, что эта женщина посмела сравнить Фауста с принцем-убийцей и подкаблучным Эгустом. Более нелепой просьбы, чем подружиться с этими двумя, не могло существовать.       — Матушка, вы, очевидно, не в курсе многих событий, произошедших за последнее время, — как можно более сдержанно начала Элина. — Я не потакаю кронпринцу в его извращенных попытках создать видимость «семьи» и уж тем более не поддерживаю дружественных отношений с принцем-убийцей…       — Ты ошибаешься, — прервала ее королева, — мне известно гораздо больше, чем ты думаешь… Я не прошу тебя менять свое отношение или плясать под их дудку. Я прошу тебя переманить их на свою сторону, потому что это может спасти тебе жизнь.       — О чем вы говорите? — настороженно спросила Элина, подступая ближе к постели.       — Присядь, девочка… Послушай, что я тебе скажу.       Элина послушно села.              * * *              Этот насыщенный событиями день, наконец-то, подошел к концу. Когда Элина покидала спальню королевы, караульных у дверей не оказалось. С одной стороны, она была рада этому, но с другой, не могла отделаться от смутного ощущения беспокойства. Казалось, что отныне это чувство будет преследовать ее повсюду.       Элина в одиночестве брела по северному коридору, намеренно выбрав самый длинный путь, чтобы дать себе время подумать. Вокруг царила непроницаемая тишина и полумрак. Коридор освещался лишь тускло горящими канделябрами, расставленными на комодах у картин. Каждый ее шаг по мягкому ковру казался грохотом в этом гнетущем безмолвии.       Самые разные мысли бродили у Элины в голове, и чем безысходнее казалась ситуация, тем безумнее они становились. Ее угнетала невозможность хоть с кем-нибудь поделиться замыслами, посоветоваться и, возможно, позволить что-то решить за себя. Одной из безумных мыслей, проскользнувших в голове, было спуститься в подземелья библиотеки и потребовать ответов у Хранителей. За пару капель крови они бы рассказали ей, увенчается ли затея успехом и приведет ли выбранный путь к победе. Она помнила их предупреждение напоследок и слова Ийцаха, но все равно могла бы рискнуть.       В конце коридора появилась высокая широкоплечая фигура. Едва заметив ее, Элина ощутила, как тревожно подпрыгнуло сердце. Рен Варрор широкими шагами направился к ней, в то время как Элина замерла посреди коридора, настороженно осмотревшись по сторонам. К счастью или нет, но здесь не было ни дверей, ни окон, лишь непроницаемые каменные стены.       — Госпожа, — негромко произнес воин, оказавшись рядом, — простите, что нарушил приказ…       Он был облачен в походный дублет и крепкие кожаные доспехи. Под тяжелым плащем скрывался меч и остальное оружие. Элина прикрыла глаза, стараясь справиться с волнением. Усталость и эмоциональная измотанность подрывали ее самоконтроль, и за маской холодной отрешенности уже виднелись подлинные эмоции.       — Что с вами? — тут же насторожился воин. — На вас лица нет…       — Я просто чудовищно устала, — это было правдой, Элина не собиралась лукавить. — Разговор с матерью отнял последние силы, но после него я еще больше уверилась в правильности своего решения. У тебя все готово?       Рен Варрор сосредоточенно кивнул, затем как-то неуверенно опустил глаза и признался:       — Я не мог с вами не проститься.       Элине был приятен его порыв, к тому же, раз уж так случилось, она могла восполнить один недочет в своем плане. Осторожно проникнув пальчиком под плотный ворот платья, она вытянула наружу тонкую серебряную цепочку, которую никогда не снимала со своей шеи. Медальон, не больше монеты, на котором была оттеснен ее герб — перекрестье розы и меча.       Сняв подвеску, Элина протянула ее Рену.       — Этот символ не имеет власти, но, возможно, поможет доказать правдивость твоих слов, — пояснила она.       Воин почтительно провел пальцем по платиновой гравировке.       — Что он означает?       — Леди и ее рыцаря. Роза всегда будет слабее меча, но меч принадлежит розе, — Элина улыбнулась. — Глупо?       — Мне так не кажется, — ответил воин, надев цепочку и спрятав медальон под одежду. — Путь до Фааса и обратно займет много времени. Вы уверены, что все будет в порядке?       «Нет», — подумала Элина. Она уже ни в чем не была уверена, но, разумеется, Рену Варрору свои мысли не озвучила.       — Мы оба должны сделать все возможное для этого. Ее величество дала мне пару советов на этот счет, думаю, что мне стоит ими воспользоваться…       Повисло тяжелое молчание. Элина встретилась взглядом с Реном и почувствовала именно то, из-за чего в свое время не захотела прощаться с братом. Отчаянно хотелось сказать или сделать хоть что–нибудь, но, вместе с тем, она так устала, что не могла заставить себя пошевелиться.       — Вы позволите?.. — выдохнул Рен, не дожидаясь разрешения, делая шаг вперед.       — Да, — Элина практически упала в его объятия, а в следующую секунду его сухие горячие губы нашли ее.       Поцелуй вышел кратким, но каким-то отчаянным, словно они пытались выцепить друг у друга хоть крупицу страсти. Рен осторожно прижал ее к себе, наклонился и мягко, почти целомудренно, коснулся губами ее шеи. Элина запрокинула голову, позволив ему на мгновение прильнуть к себе, затем обняла его лицо ладонями и поцеловала в лоб. В этот жест она вложила все свое доверие и надежду.       Рен отстранился, перехватил ее руки и поцеловал прохладные пальцы. Элина почувствовала, как сердце болезненно сдалось.       — Иди, — велела она едва слышно, отводя взгляд, — я ненавижу прощаться.       Он посмотрел на нее так, как совсем не следовало перед долгой разлукой. Элина ощутила этот взгляд всей кожей. Возможно, это и была та самая магия между мужчиной и женщиной, о которой когда-то рассказывала ей Оливия.       Рен Варрор отступил на шаг, затем еще на один, низко поклонился и направился прочь. Элина так и не взглянула ему в глаза, но смотрела вслед, пока фигура не скрылась за поворотом. Он не оглядывался и не медлил. Она тоже не будет.       Ход событий уже запущен. Его не остановить.       Элина чувствовала неотвратимое приближение перемен, но почему-то больше не боялась, а с интересом ожидала их наступления.