Шанс

Ноги кривоваты. Сутулость за последний сидячий год сильно прогрессирует — спина буквально колесом, а лицо опухшее после вчерашней пьянки, нездорового цвета. Юнги угрюмо отвел взгляд от зеркала во весь рост на стене раздевалки, которое (по задумке дизайнеров этого места) должно мотивировать на спортивные успехи. Но лично его мотивирует уйти отсюда и никогда больше не приходить. Ах, если бы так можно было! Тэхён нудел вчера что-то про то, что неплохо бы купить модные штаны и кроссовки, чтобы отражение нравилось ему на первом этапе хотя бы за них. Юнги послал его с этим очень далеко: и так купил абонемент на последние, уволился с работы, и только бог знает, сколько он продержится в спортзале. Все в нем протестовало против этого, поэтому в рюкзаке болтались только старые кеды и треники с «совсем незаметным» жирным пятном, которых было не жаль. Слава богу, хоть в раздевалке никого не было. Он быстро переоделся и уже совсем было приготовился шагнуть навстречу новым свершениям, но вдруг заметил еще одно зеркало — на стене. А в нем — угрюмого, невысокого, нескладного, не слишком красивого, слегка сутулого и зажатого двадцативосьмилетнего задрота. Печальное зрелище! Юнги вздохнул и попытался подмигнуть ему, но лицо в зеркале сморщилось до того стрёмно и жалко, что он просто толкнул дверь и вышел. Тут же ощутив себя букашкой в безжалостном свете мощных ламп, грохоте музла и под прицелом взглядов — в основном равнодушных, но была и парочка насмешливых, и один презрительный. Да, Юнги считал. Просто у него со школы не очень хорошо с тем, что называют социализацией. Есть один друг — Тэ, и ему достаточно. Именно необходимость общаться и отвращала его от такого рода мест. Поневоле пересекаешься с кем-то глазами, вынужден здороваться, а потом уже и отвечать на тупые вопросы. Или краснеть за свою нищенькую форму, например. Зачем оно нужно? Выпустившись из универа, он покинул тамошнюю баскетбольную команду. Потом настал черед кружка исторических реконструкторов — его охватила какая-то эпидемия свадеб, а мероприятия все чаще стали принимать семейный характер. Последней нитью, связывающей с внешним миром, был любимый уютный клуб настолок, но и он помаленьку трансформировался в клуб знакомств. Не то чтобы Юнги был против, но да. «Чего ты ждешь? — риторически вопрошал Тэ. — Тридцатника? Так он на носу почти! Неземной любви? Окстись, хён, ее не бывает!» Ага, конечно. Только портретами некоего Солнышка забита вся галерея телефона Тэ. Да и сам Солнышко занимает в жизни Тэ неприлично много места, понемногу вытесняя из неё Юнги. Нет, Мин не против — Хосок действительно отличный парень и, что немаловажно, они с Тэхёном родственные души. Они оба любят прыгать и орать — как это называется по-научному… экстраверты, вот. Но главное, с Хосоком его друг действительно стал счастливее, а все остальное неважно. «Тебе хотя бы девушки нравятся или парни?» Секундная заминка обошлась Юнги в цену спокойной жизни: Тэхён как с цепи сорвался со своими подъёбами, догадками и предположениями. Которые запихать бы ему в одно место! Потому что ну не знал он. Реально не знал! Как можно спрашивать, предпочитает ли он белые трюфели или черный японский арбуз, если не пробовал ни того, ни другого?.. Те девушки, которые были не прочь от Юнги, не вызывали у него никаких эмоций. А у красоток и умниц были варианты получше. Несколько свиданий и одни недоотношения длиной в две недели — вот и весь Минов любовный багаж. К его уже не слишком юным годам. И вчера вечером Тэхён снова припомнил ему это. Все способствовало — сваливший к родителям на пару дней Солнышко, ровный строй пивных банок на столе и увольнение Юнги с последней обрыдлой работы. Это определенно стоило отметить! Хотя бы потому что фриланс — могила, а офис сила. Или наоборот. «Ты понимаешь, что с каждым годом у тебя все меньше шансов?» — икая, поинтересовался Тэхён после четвертой банки. Юнги кивнул. Его только удивило, что друг так долго сдерживался, ведь обычно он заводит этот разговор уже после второй. И, как обычно, он вздохнул и терпеливо стал объяснять. Он просто не зарабатывает на девушку. Если он пару раз сводит ее в ресторан и пару раз в кино, то ему до конца месяца придется жрать один рамён! Не нужен ему секс такой ценой. При слове «секс» Тэхён закатил глаза, прекрасно помня, как на двадцать пятый день рождения подарил Юнги коробку с сидевшей внутри стриптизершей. Миниатюрной и юной, следуя его неосторожно высказанным вслух предпочтениям. А неблагодарный хён, без всякого воодушевления проследив за танцем обнаженной нимфы, мрачно уронил что-то вроде «Лучше бы деньгами отдал». Тэ тогда не разговаривал с ним неделю! «Я не вывезу это, ТэТэ. Девушка — это затраты даже похуже кота. Тому когти подстригают раз в месяц, а девушки маникюр чаще делают…» Тогда-то (после шестой банки) в гениальном пьяном мозгу Тэ и родилась «потрясающая» идея. Он долго смотрел на щуплую фигурку хёна и наконец выдал: «А что, если тебе в спортзал пойти?» Этого Юнги уже не стерпел: «А если тебе пойти нахер?» «Серьезно, хён, с качками они бесплатно встречаются! Ну, купишь ей бургер раз в месяц, не обломаешься!» Не менее пьяный Мин попытался объяснить, почему он не собирается ни в какой спортзал (у него нет денег, спортивной формы и желания менять свою жизнь), но как-то пропустил момент игры в КНБ. Всю жизнь он полагался на свое везение в неё. Видимо, не надо было. Последнее, что он запомнил — это свои слова »…и ты отъёбываешься от меня с этим», а потом флешбэк в виде ржущего как сволочь Тэхёна. Чихающего от пыли в обнимку со спортивным рюкзаком, приволоченным с антресолей. В общем, как-то так и состоялось его пришествие сюда, в этот сияющий полированным хромом, надрывающийся металлом из колонок зал. Посередине которого он застыл сейчас, растерянный и довольно жалкий в своих староватых кедах и трениках модели «алкоголизм излечим». И под насмешливым взглядом, видимо, главного жреца в этом храме здоровых понтов. Футболка с лого зала утверждала статус парня для всех сомневающихся. Она обтягивала торс в форме идеального треугольника, с тонкой талией и уверенным разворотом плеч. Юнги немного обреченно ссутулил свои собственные — его задел возраст тренера. Он был таким откровенно, вызывающе юным, что в голове Мина всплыло несколько оскорблений специально для наглых пиздюков. Потому что тренерское лицо, хоть и безупречно красивое, ему тоже не понравилось. Ехидная кроличья улыбочка с ровными зубами и взгляд, как будто говоривший: «Девственность не приговор, бро, даже если тебе двадцать восемь!» Он невольно подобрался, когда парень приблизился пружинистой походкой, сканируя его фигуру с профессиональным интересом — от шеи до ног. Юнги сразу ощутил себя неуютно и разозлился: какого хрена? Еще даже не поздоровался, а уже разглядывает так, словно… — Чон Чонгук. Рука жалобно хрустнула, сжатая крепкой клешней. Юнги сжал зубы, изо всех сил стараясь выдержать это садистское пожатие и не заорать — чтобы кроличья улыбка не стала еще шире, а выражение лица еще ехидней. — Мин Юнги, — он с трудом распрямил пальцы — вроде не сломаны и на том спасибо. — У вас абонемент на полгода, верно? Именно так. По милости Тэхёна, ему полгода предстоит питаться одной лапшой быстрого приготовления. Он кивнул, кисло разглядывая белоснежную самоуверенную тренерскую улыбку и фарфоровую кожу. Девки, наверное, пачками вешаются. — Как раз и подкачаетесь, и вес сбросите. Что? какой еще вес? Юнги решил, что он ослышался. Всегда, с самых студенческих лет, он слышал про себя «тощий», «дрищеватый» и «набрать бы массы»! Этот малый явно что-то попутал. Должно быть, это выразилось в его взгляде, потому что Чонгук вдруг шагнул вперед (Мин чуть не дернулся от неожиданности) и приподнял майку, быстро проведя теплыми пальцами по его животу пониже пупка. По не слишком заметным, но все-таки результатам пивных уикендов с Тэ и ночных походов к холодильнику за бутерами с маслом и колбасой. Вспыхнувший Юнги со стыдом и негодованием резко дернул футболку, но тренер, посмеиваясь, уже убрал руку. Что он себе позволяет?! — Никогда больше не делай так, понял? — процедил Мин, сузив глаза и наступая на него (плевать на разницу в росте и подготовке!) В черных глазах Чонгука насмешка сменилась удивлением, и он даже отступил на полшага, втягивая воздух ноздрями. И чуть сморщил крупный красивый нос: — У вас вчера была вечеринка, Юнги-щи? Мин вдруг сообразил. Мощное перегарное амбре, должно быть, исходит от него, раз вчера они выпили… а сколько, кстати? Десять бутылок пива на двоих плюс еще соджу… Черт. — А вам что? — грубовато спросил он, тем не менее смутившись и стараясь дышать в сторону. — То, что я не смогу допустить вас до занятия, — спокойно и серьезно сказал этот мелкий наглец с логотипом на футболке. — Что ты себе позволя… — Бывали случаи, когда с похмелья от физической нагрузки люди помирали. В буквальном смысле. Чонгук повернулся на пятках и с величественным видом отошел, оставив Юнги с открытым ртом, как идиота. Кипя от злости, Мин решил спуститься на ресепшн и попросту вернуть абонемент — не станет он заниматься в зале, где тренер малолетнее хамло! Но из этой затеи ничего не вышло: приторно-вежливая администраторша сунула ему под нос договор из трех десятков пунктов (лень было читать, подписал не глядя). Из которого следовало, что возврат уплаченных за членскую карту денег хоть и возможны, но за вычетом немалого штрафа в пользу клуба. Говоря по-корейски, треть стоимости абонемента он подарит этим сукам просто так! Чертыхнувшись, он попросил хотя бы заменить ему тренера. Но и тут постигла неудача: крашеная блондинка, снова приторно улыбнувшись (его затошнило от сладости) сообщила, что «Чонгуки» у них работает один и никакого другого тренера ему предоставить не могут. Когда он проходил через зал обратно в раздевалку, ему показалось, что он видел насмешливую кроличью улыбку в отражении огромного зеркала. … — …Ой, прости, хён, что я долго не брал трубку, — щебечущий и сочащийся оптимизмом голос Тэ просто невероятно бесил Мина — он так сжал в ладони свой старый LG, что корпус, наверно, обзавелся еще одной трещиной. — Дело в том, что мы с Хо... — Трахались, я знаю! — рявкнул он. — Можно и не посвящать в подробности! — Да что ты злой такой? — удивилась трубка. — Скоро и ты будешь… Как дела в зале, кстати? — Слушай сюда, Тэхён-а! — прорычал Юнги. — Из-за тебя я вляпался в этот чертов зал! С этим сраным малолетним чсв-шным тренером, который… — Оу. Все-таки ты по парням, хён, я всегда так думал. Он сильно моложе? Мин хотел швырнуть телефон в угол и пару секунд боролся с этим порывом, но… это его единственное средство связи. Чертов Тэхён. Мог бы и не стебаться! Чертов он сам, потому что, когда играет бухой в игры, всегда проигрывает. Но когда снова напивается, об этом уже не помнит. И чертов Чон Чонгук. Вот ведь срань господня!