***
Юнги проснулся непривычно рано для него — в дни, когда ему не нужно было на работу, он мог и до вечера продрыхнуть. Скорей всего, ему помешала пижама: благословенная привычка спать голышом была трудно осуществима, когда температура за окном по ночам уже переходила нулевую отметку, а отопление еще не включили. По его мнению, надевать на себя что-то во время сна было так же противоестественно, как плавать в сапогах. Трение слишком чувствительной кожи о ткань было неприятно, а возникающая от этого эрекция, словно у прыщавого подростка, заставляла любить пижамы еще меньше. Так или иначе, в одиннадцать часов он уже включил комп и уселся, заспанный и хмурый, просматривать вакансии. Мин ненавидел офисный дух и утренние подъемы, но еще сильнее он не любил общение с клиентами на фрилансе, которые ковыряли ему чайной ложечкой мозг. В офисе, хотя бы, менеджер с ними нянчится. Можно было бы устроиться в компанию к Тэхёну, но Юнги и так одолевал стыд, когда он вспоминал, скольким ему обязан. Сам найдет работу, не маленький. Телефон вибрировал, но Мин его не слышал, прихлебывая кофе и целиком погрузившись в объявления. У их авторов губа была не дура: все хотели бы нанять двадцатилетнего специалиста с тридцатилетним опытом работы, и чтобы он был круглым сиротой с железным здоровьем, готовым работать буквально за еду. Требования, однако, ничуть не ниже, чем у Юнги к его потенциальному парню. Сравнение повеселило его, и он тихо фыркнул в кофейную чашку. В это время телефон, устав вибрировать, разразился знакомой трелью. Но номер высветился совсем незнакомый. Юнги хотел сбросить, но вспомнил, что уже повесил резюме на сайт. Может, это его судьба звонит, будущий работодатель-мечта?.. Что-то быстро. — …Юнги-хён, доброе утро! Не спишь? Прежде чем он успел призвать все кары небесные на голову Тэхёна, который слил его номер (друг называется!), Мин все-таки успел отметить, что глубокий низкий голос Намджуна звучит в динамике довольно приятно. — Что, если нам сходить сегодня погулять? Развеяться? Тэ сказал мне, что ты редко выбираешься куда-нибудь. — Передай Тэхёну, что у меня еще будет с ним отдельный разговор, — выдавил Юнги и слегка кашлянул, чтобы не хрипеть. Когда он смущался, у него всегда садился голос. Все же он не был совсем наивным и понимал, что нужно от него Намджуну. Ладони чуть-чуть повлажнели, фантомно ощутив вчерашнее пожатие — Ким не торопился отпускать его руку. И этот темный, смущающий взгляд в упор… Юнги не мог понять самого себя, злится он или польщён. Ему спалось неспокойно, ворочался полночи, а к утру его посетила та самая дурацкая подростковая проблема. Из-за пижамы, наверное. А может, из-за того, что уже очень давно не снимал напряжение, делая себе приятно в теплой ванне с пеной. — Что насчет парка аттракционов? — проигнорировав суховатый ответ, осведомился Намджун — Юнги снова внутренне возмутился. Не сказать, чтобы к нему часто подкатывали молодые симпатичные миллионеры (словно в «пятидесяти оттенках ванильной тошноты», которые он ненавидел с тех пор, как пришлось посмотреть с Тэхёном за компанию). Но может оно и к лучшему — очень раздражала эта вежливая настойчивость и наперёд уверенный тон! Когда Анестейша в магазине дрожала и волновалась перед Греем, он только фыркал презрительно, а когда она согласилась на БДСМ — не разговаривал с Тэ неделю, потому что тот сказал, что она молодец и борется за любовь. Откуда Намджун взял, что Юнги согласится с ним переспать? Только из-за того, что он симпатичный и богатый — серьёзно что ли? — У меня тут свои аттракционы, — отрезал он. — Например, дожить до отопительного сезона, как тебе? — Бывало в студенчестве, — Мину показалось, что он улыбается. — Я могу привезти тебе обогреватель, хён. Сейчас. Идет? — Нет! То есть спасибо тебе, но не нужно, — поправился он, чтобы не прозвучало уж слишком резко. Не хотелось грубить другу Тэхёна, но все эти подкаты лучше пресечь сразу. Ведь ясно, что ничего серьезного такие как Намджун с такими как Юнги иметь не могут. Они из разных, непересекающихся вселенных. — Хорошо. Тогда, может, в галерею? — вот ведь настырный! — Сегодня там выставка современной итальянской живописи. Как ты относишься к ней, хён? — У тебя что, в пикаперском блокноте записаны варианты на все случаи отказов? Мин уже утомился от этого разговора, и в его голосе зазвучало раздражение. У них что, в Америке совсем не воспринимают вежливое «нет», обязательно надо дожидаться, когда прямо пошлют? — Я занят сегодня весь вечер, у меня тренировка, — ляпнул Юнги не подумав, просто чтобы он отстал. Вообще-то его мышцы еще после вчерашней здорово болели, так что сегодня не хотел никуда тащиться — если, конечно, на собеседование не позовут. Но с Тэхёна ведь станется ввалиться к нему, прихватив с собой Намджуна. Зная своего друга, он не сомневался, что это дурацкое «сватовство» полностью одобрено им. Ладно, с Тэ он разберется попозже, но вечером лучше чисто случайно не быть дома. Придется идти в зал, ничего не поделаешь. — Подвезти тебя? — Нет, не надо. Мина обрадовало, что Намджун не стал настаивать. Он почти любезно попрощался и быстро скинул вызов, только сейчас поняв, что на экране светилось не менее десятка сообщений. Он машинально открыл крайнее. «Юнги-хён, давай куда-нибудь сходим сегодня?», «Покатаемся на роликах? Я не умею, а ты?», «А может лучше в аквапарк?», «Мне тут сказали, что ты не умеешь плавать, а больше любишь покушать. Пошли тогда поедим?», «В новую шашлычницу? В центре открылась, ты наверняка не был там еще». И наконец, последнее, упорото-лаконичное: «Юнги-хён, приглашаю тебя на свидание! В любом формате и месте, только пошли». Что за хрень? Его рука сама потянулась к лицу, да так там и осталась.***
Чонгук только кивнул издали. Он не подошел поздороваться, и Юнги отлично понимал, почему — их вчерашний разговор трудно было назвать вежливым или приятным. Мин назвал «открытые отношения» их настоящим грубым именем. Он до сих пор злился, когда вспоминал об этом! Сопляк. Юнги был здорово задет, хотя и не признавался сам себе: он-то возомнил, что нравится Чону. Не то чтобы этот накаченный малолетка сдался ему, но в очередной раз почувствовать себя лузером было неприятно. Ничего, переживет. Сегодня он узнает у этой неприятной блонды на ресепшен, когда тренер не работает, и они совсем перестанут пересекаться. Упражнения-то у него есть, так чего еще? Морщась от боли в мышцах, Юнги с трудом взобрался на дорожку и пустил ее на самой маленькой скорости, стараясь ни на кого не смотреть. Был в зале и Чимин. Оживленный и румяный, он не столько делал становую тягу, сколько болтал с двумя огромными качками на жиме. Излучая такой мощный и фальшивый позитив, что Мин невольно спросил себя, почему заметил подделку только сейчас. Он старался не представлять, как эти двое открыто изменяют друг другу. Зачем тогда вообще быть вместе?.. Один из качков развязно положил руку Чимину на плечо. Тот не сбросил ее — только откинул голову и рассмеялся, показывая изящную шею. Смех прозвучал так игриво-приглашающе, что Юнги передернуло — его взгляд сам отыскал Чонгука, требовательно впиваясь в поисках если не объяснений, то хоть намека на них. Конечно, он их не получил. Чонгук показывал какой-то аджумме комплекс упражнений для спины, обстоятельно отвечая на ее вопросы. На его лице ни одна мышца не дрожала, а тетушка улыбалась в полном восторге — такой милый, вежливый молодой человек! Наверняка теперь купит абонемент. Грустновато усмехнувшись, Юнги выключил дорожку и сошел, чуть ли не кряхтя — мышцы заболели еще сильнее. — Привет! — звонко раздалось рядом с ним. Обернулся — ну да, Пак уже закончил свою становую-флиртовую и остановился теперь рядом с ним, улыбаясь будто старому знакомому. — И тебе, — буркнул он. Было неловко, и Мин разозлился на самого себя: почему хрень творят эти двое, а стыдно ему? А Чимин все стоял и не уходил, солнечно улыбаясь и полностью игнорируя его холодок. — Растягиваешься? Помочь? Он молча рассматривал аккуратное личико и думал, натуральные губы или подколотые. А еще — знает ли Чимин о том, что его парень делал у Юнги дома? Скорей всего да, раз у них всё так… легально. Это просто отвратительно. Но и любопытно тоже. — Помоги. Он намеренно не обернулся в сторону Чонгука. Не сделал этого и Чимин, который уселся рядом с ним на пол, слишком весело щебеча. Так весело, что у Юнги снова мелькнула какая-то неясная догадка. Подтвержденная горящей от Чоновского взгляда правой щекой. Но он упрямо отвернулся, не собираясь смотреть туда. Открытые отношения, говоришь, Чонгуки? Связки болели — он чуть не заорал матом с непривычки, но это компенсировалось плавностью движений Пака. Он аккуратно нажимал и тянул, при этом отвлекая Юнги прибаутками. Так что тот вынужден был признать, что растяжка с ним превращается если не в курорт, то во вполне сносное занятие из орудия пытки. И сам Чимин довольно мил в общении, даже несмотря на неприглядные интимные подробности, которые Юнги предпочел бы не знать. Мину не нравились только его игривые взгляды и тон. Как будто он флиртует и с ним тоже — чего, конечно, быть не может, но все равно неприятно. Щека уже не просто горела, а от нее можно было поджечь небольшой лист картона, но он по-прежнему заставлял себя не поворачиваться в сторону Чонгука. Свободные отношения? Вот и хлебай, не обляпайся! — Ты не занимался спортом, хён, никогда? — Играл в баскетбол в универе. — А ты разве не учишься еще? — улыбнулся Чимин, и было видно, что это бессовестная лесть. Мину она не понравилась, он хотел что-то резковатое ответить, но тут произошло неожиданное: подошва его старого кеда, упертого в стену, медленно лопнула. Трещина, как по льду Ледовитого океана, прошла по древней каучуковой подошве, вызывая изумление быстротой и неотвратимостью. И расстройство при мысли о том, что придется-таки потратиться на новенькие кроссы. — Все там будем, — хихикнул Чимин, проследив за его взглядом. — Я дам тебе свои, хён, хочешь? — Не надо! — внезапно раздалось над их головами. Мин даже голоса Чонгука не узнал. Тот навис над ними, скрестив руки, и его поза не выражала ни капли светского дружелюбия. — Иди тренироваться, хён, — процедил он, глядя на Чимина в упор. — Если Юнги-хёну нужны кроссовки, я одолжу ему, ясно? В его голосе была такая сдержанная злость, что Мин невольно сделал шаг к Чимину, желая защитить его от агрессии. Пак еле заметно торжествующе улыбнулся, но Юнги не видел этого, рассматривая глубину черных глаз, кипящую сейчас яростью. Легкий страх невольно пробежался у него по коже холодком. — Ясно, — спокойно сказал Чимин, ничуть не испуганный. Кивнув Мину, он отошел своей модельной легкой походкой, будто ненарочно покачивая бедрами. Чонгук мрачно смотрел ему вслед. — Хён, ты не подождешь меня на крыльце? — это уже относилось к Мину. — Есть разговор. — Примерно представляю, о чем, и мой ответ — нет, не подожду. У этой парочки, как он понял, свои разборки, участвовать в которых не было ни малейшего желания. С опозданием, но до него начало доходить: Чонгук не ревнует, Чонгук просто бесится из-за того, что он «выбрал Чимина», хотя на самом деле ему на них обоих одинаково насрать! Юнги испытал острое желание высказать ему это, но сдержался. — Мне плевать на хитросплетения ваших отношений, и парень твой меня не интересует, если ты об этом хотел поговорить. — Немного не об этом. Он уже не казался злым, а скорее задумчивым. Но Мин уже не слышал, уходя в раздевалку. Порванные кеды противно хлопали при каждом шаге, и ощущение внутри было не менее гадостным. Таковы люди — в глаза они улыбаются, как Чимин, а за глаза… Он решил на сегодня закончить. Погуляет в парке, подумает о жизни — мало ли занятий у того, что не хочет сегодня возвращаться домой? Хорошо, что хотя бы Намджун больше не звонил и не писал, подумал он, вежливо кланяясь пафосной блонде на ресепшен (она сделала вид, что не видит) и выходя на крыльцо фитнес-центра. — …Юнги-хён. — …Юнги-хён! Это прозвучало одновременно. — О нет. Поджидавший его Чонгук округлил глаза, а улыбающийся Намджун небрежно оперся на свою тачку. Не просто небрежно — он опирался так, как можно только на собственную невероятно крутую тачку! Такое никогда не воспроизведешь, взяв Астон Мартин напрокат, абсолютно невпопад подумал Мин. А Чонгук рядом с ним, похоже, ничего не думал — округлив глаза и хлопая ими, он переводил фокус с потрепанного Юнги на эту роскошь. И с роскоши — снова на Юнги. — Я ехал мимо и подумал, что ты уже должен закончить свою тренировку, — озвучил Намджун заготовленную легенду и тут же стушевался, видя скептический взгляд Мина. — Ладно, специально приехал за тобой. Доволен? — Более или менее, — загадочно ответил Юнги, салютуя растерянному Чонгуку и величественно (на трясущихся ногах) спускаясь по ступенькам. — Тогда поехали? Фифа с ресепшен вышла как раз вовремя, чтобы увидеть, как распахивается и потом мягко захлопывается за Юнги дверь роскошного авто. Ее глаза приобрели европейскую форму без усилий и операций, и она переглянулась с застывшим Чонгуком. — Да, пожалуй. Поехали, — сказал Юнги, устраиваясь в мягчайшем кожаном кресле поудобнее.