Новенький

Конечно, со стороны Паши было очень наивно надеяться на продолжение самого лучшего вечера в своей жизни, но он надеялся. Юра ушел от него около десяти часов ночи, за полтора часа до прихода Кикира. Хотя, в тот вечер Паша, кажется, забыл обо всех правилах приличия и его, вероятно, не волновало слышали ли соседи за стеной его сдавленные полустоны или застанет ли их пришедший раньше времени его лучший друг. Паша всю жизнь держал себя в каких-то рамках, ограничениях, не позволяя себе расслабиться и отпустить ситуацию хоть на минуту. Ему казалось будто сделай он это, и вся его жизнь начнет рушиться как карточный домик. Но находясь рядом с Юрой, в его голове словно что-то щелкало и сознание затуманивалось и притуплялось, уступая место чувствам и эмоциям. И если обычно Паша хоть как-то пытался этому препятствовать, то в тот вечер он полностью отдался всем своим так долго таившимся в душе чувствам и желаниям. Когда он ушел, Паша еще долго сидел на кровати, уставившись в стену напротив. Ему казалось, что только что произошедшее с ним было нереально. Его запретным сном, которому никогда не суждено сбыться. Однако, многочисленные засосы на шее говорили об обратном. Паша вдруг почувствовал себя каким-то испорченным и использованным. Но ему это нравилось. Поняв, что он не сможет не выдавая себя, соврать Кикиру что все прошло в рамках приличия, Паша разобрал кровать и залез с головой под одеяло, хоть ему и совсем не хотелось спать. Около двенадцати пришел Анисимов, Паша слышал звук поворачивающегося ключа в замочной скважине и осторожные, хоть и немного неуклюжие шаги соседа, пытавшегося не разбудить, с виду, сладко спящего Пашу. Личадеев же попросту долго лежал с закрытыми глазами, лишь притворяясь спящим. Заснуть он смог лишь несколькими часами позже, скорее от усталости. Сквозь сон ему мерещился Юрин голос и теплые губы, прикасающиеся к его собственным. На следующее утро Паша проснулся раньше обычного. Как бы ни были хороши его сны, реальность была сто крат лучше. Вчера он целовал того, о котором лишь мечтал столько времени, а сегодня он вновь его увидит. Паша глупо улыбался, отводил глаза когда Кикир спрашивал его чего это он такой счастливый, будто тот не понимал в чем дело. На занятия Личадеев пришел вовремя, хотя все уже успели завалиться в тесный кабинет и занять свои места. Юра пришел позже, за пару минут до преподавателя, бросил общее «привет» всем присутствующим, не посмотрев на Пашу и уселся на свое место. Все полтора часа Паша думал только о том, как подойти к Юре и с ним заговорить. Может, он захочет встретиться вновь и они сходят куда-нибудь. Погруженный в свои полные надежд мысли, Паша совершенно потерял нить повествования преподавателя и когда тот вдруг спросил его о чем-то, Паша лишь потупил взгляд и промямлил нечто невразумительное. В последнее время такое случалось крайне редко, ведь Паша делал все возможное, чтобы сохранить свою небольшую стипендию, а потому старался заслужить уважение и хорошие баллы от преподавателей за рейтинг. Наверное, поэтому сейчас он слегка покраснел видя как многие не сдержали усмешки, глядя на растерянного Пашу, обычно знающего ответ буквально на любой вопрос. Но не Юра. Он даже не повернулся, хотя сидел совсем рядом, прямо перед Пашей. Когда пара закончилась и все гурьбой вывалились из аудитории, Паша едва мог найти глазами среди них Юру. Он надеялся поговорить с ним. Но казалось, что Юра избегает его. Во время перерыва Личадеев заметил Юру, спускающегося по лестнице в компании Серговны и еще пары-тройки их общих друзей-приятелей. Они громко что-то обсуждали и смеялись. Юра глаз не сводил со счастливой Серговны. Внутри Паши что-то предательски ёкнуло. «Привет», — выдавил из себя Паша, обращаясь к Юре. Но тот, казалось, его даже не услышал, продолжая общаться со своими приятелями. Сердце Паши сжалось от обиды и боли. Он не понимал за что Юра так с ним. Что он сделал не так? После пар Паша подкараулил Юру за углом, зная что тот ходит мимо курилки, расположенной неподалеку. Он снова был не один, но на этот раз без вездесущей Серговны. — Юра, -окрикнул Паша Музыченко. Тот нехотя повернулся, словно узнав Пашин голос. — Чего тебе? — Надо поговорить, — твердо сказал Паша, набравшись смелости. Юра знаком дал понять своим приятелям, чтобы те шли и его не ждали. Когда они скрылись из виду, Паша начал. — Может, объяснишь в чем дело? Ты словно меня избегаешь. Музыченко усмехнулся. — Избегаю? Чего ты себе напридумывал, Личадеев? Личадеев. Не Паша, не Пашенька, а Личадеев. То, что Юра снова называл его по фамилии сразу немного напрягло и насторожило Пашу. — Ничего. Просто ты ведешь себя так.. Словно ничего и не было. Музыченко сделал глубокий вдох и сделал несколько шагов навстречу Паше. — То что было вчера.. Осталось в прошлом. Просто мне стало скучно, — пожал плечами Музыченко. Паша непонимающе смотрел на Юру, часто хлопая глазами, к которым уже подступали слезы. — Это ничего не значит, понимаешь? Черт, я думал что ты это понимаешь.. Личадеев пытался собраться и не выдать все то, что чувствовал сейчас, но с каждой секундой, с каждым сказанным Юрой словом, выходило все хуже. — Короче, Паш, давай сделаем вид что ничего не было. Ты же не всерьез думал, что мы после этого начнем..встречаться?, — Юра снова усмехнулся с каким-то презрением на лице. Глядя на бледного потерянного Пашу, не сложно было догадаться, что именно так он и думал. — В общем, надеюсь, теперь мы друг друга поняли. Бывай, — Юра в последний раз посмотрел на Пашу, похлопал по плечу и зашагал в сторону курилки, где его уже ждали его приятели. Паша едва держался на ногах, слова Юры буквально подкосили его. Ему было так больно, как никогда раньше. Даже когда его избивали ногами на этом же самом месте и он чуть ли не захлебывался собственной кровью, ему было в сотни раз легче, чем сейчас. Быть избитым намного проще и легче чем быть растоптанным и униженным тем, кто дорог тебе больше всего на свете. Кто дал и отобрал у тебя надежду так быстро, что Паша даже не успел опомниться. Он еще с минуту постоял на месте, пытаясь прийти в себя, пока в кармане его пальто не зазвонил мобильный. Это была Анечка. Меньше всего на свете он сейчас хотел говорить с кем-либо. Но она звонила уже в третий раз, так что он решил все-таки ответить.