Новенький

Some of them want to use you Some of them want to get used by you Some of them want to abuse you Some of them want to be abused В тот вечер пятницы Паша по обыкновению остался в общаге. Он долго занимался учебой, сидел над какими-то конспектами, усердно переписывая информацию из интернета. Личадеев так увлекся, что и не заметил как за окном стемнело. Отвлечься от своего занятия ему помогли звуки урчащего живота, напомнившие о том, что пора бы, наверное, все-таки поесть. Паша попытался вспомнить когда он в последний раз что-то нормально ел, кроме как пары выпитых чашек зеленого чая в перерывах на ум ничего приходило. Кажется, был только бутерброд с сыром с утра. Посмотрев на часы, и решив что можно уже и заканчивать на сегодня, Паша отложил учебники в сторону и отправился на разведку к холодильнику. Не найдя ничего кроме залежавшейся ветчины и давно забытой в морозильнике пачки пельменей, Паша сделал выбор в пользу последней. Травиться ветчиной как-то не хотелось, хоть и пельмени Паша не особо любил. Их оставил Кикир, который съехал из комнаты пару дней назад к своей новой девушке на квартиру. Решив, что бывший сосед на него не обидится, Паша обреченно достал пачку из холодильника и с кастрюлей и ложкой в руке потопал на кухню. На этаже царила пугающе абсолютная тишина. Ни души. На кухне слабо дребезжал свет от висящей на оголенном проводе лампочки. Паша подошел к грязной плите, поставил кипятиться воду и встал около окна, в ожидании. За ним он видел как в стоящем напротив многоквартирном доме потихоньку зажигается свет в окнах, маячат силуэты людей за прозрачными занавесками. Паша представлял как эти люди приходят домой, переодеваются, идут на кухню, где их уже кто-то ждет. Иногда Паше этого тоже не хватало. Чтобы его кто-то ждал, заботился о нем. Чтобы все было спокойно и просто. Совсем как когда он жил с родителями. Стало грустно. Прохожие на улице куда-то шли, садились в припаркованные машины у дома, куда-то ехали. Парочки выбирались по вечерам, встречались, шли за ручку. Паша смотрел на них и чувствовал себя бесконечно одиноким. — Пашка!, — воскликнул знакомый женский голос за спиной. Паша с удивлением повернулся. Он не думал что на этаже есть кто-то кроме него. Перед ним стала улыбающаяся Анечка, смотревшая на него как всегда таким теплым и любящим взглядом, что Паше непроизвольно тоже захотелось улыбнуться. — У тебя сейчас вода убежит, горе ты луковое!, — со смехом произнесла она и поспешила убавить газ. — Спасибо, Ань. А ты чего здесь? — Я-то чего? Это ты каждую пятницу сидишь тут как в берлоге. Сколько раз я тебя приглашала выбраться куда-нибудь, — с укоризной в голосе пожаловалась Анечка и как-то по детски надула губы. — Ну прости, Ань. Ты же знаешь какой я домосед. Мы же ходили в кино во вторник, забыла? Я и так делаю первые шаги к социализации благодаря тебе. Вместо ответа девушка лишь красноречиво закатила глаза. — Так почему ты сейчас не развлекаешься где-нибудь, а тухнешь как я, в «берлоге»? — Да не знаю, настроения нет. Тем более, мне идти не с кем, да, Паш? , — Анечка скрестила руки на груде, недобро глядя на Пашу. Он лишь пожал плечами. Глядя на стоящую перед ним девушку, Паша не мог не отметить, как хорошо она выглядела. Глаза подведены, губы ярко накрашены, длинные рыжие волосы волнами спадали с плеч. На самой Анечке было, очевидно, новое светлое платье пудрового цвета. Личадеев подумал сам про себя, что рядом с ним, с хвостиком на голове, одетым в старые джинсы и серую толстовку, со стороны, она, наверное, казалась особенно красивой. — Вообще, я слышала что ребята из нашей группы собирались в клуб сегодня.., — начала Смирнова, когда Паша снова вернулся к приготовлению своего незамысловатого ужина, — кажется, туда и сам Музыченко изъявил желание прийти., — с усмешкой заметила Анечка, — со своей девушкой. На секунду Паша замер. Сердце сразу куда-то провалилось, стоило студенту услышать его имя. Взяв себя в руки, Паша продолжил мешать бульон. — Понятно, — равнодушно ответил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. Анечка не видела его лица, так как он стоял спиной, но даже его не видя, она догадалась, что её слова задели Пашу. — Паш, прости. Я не хотела, — виновато произнесла Анечка тихим голосом. — Да пустяки, пусть встречается с кем хочет, -с напускным безразличием ответил Личадеев, сам себе не веря. Глубоко вдохнув и выдохнув, Анечка подошла к нему сзади и положила руки на плечи. — Паш, я же вижу как тебе больно. Можешь при мне не притворяться. Парень прикрыл глаза. От неё бесполезно было прятать свои эмоции. Анечка читала его как открытую книгу. — Просто ты должен знать что есть кто-то, кто всегда тебя поймет и поддержит, для кого ты-не пустое место. Кто тебя любит. Паша выключил газ и развернулся к Анечке. Она стояла рядом, такая красивая, хорошая, искренне любящая его девушка. Стояла перед ним потупив взгляд, чуть ли не со слезами на глазах от его к ней безразличия. Конечно, он догадывался что она к нему питает явно нечто большее, чем дружескую симпатию, но еще никогда раньше никто не признавался ему в любви. — Ань, я.., — начал было Личадеев, собирая мысли в кучу, как вдруг его Анечка смело посмотрела ему в глаза, подошла вплотную и поцеловала прямо в губы. Ошарашенный Личадеев явно не ожидал такого поворота событий. Наверное, надо было её остановить, оттолкнуть, сказать что так нельзя и он её не любит, но вместо этого его руки легли на тонкую талию девушки, а губы стали отвечать на этот неожиданный поцелуй. В какой-то степени он все же её любил, конечно, не так как она его, но почему он должен позволять ей страдать дальше, если он может дать ей, то чего она хочет? Он и сам не понаслышке знал каково это, чувствовать себя отверженным и не пожелал бы этого никому, тем более такой преданной ему и всегда поддерживающей его Анечке. Во время поцелуя, Паша не чувствовал ничего, кроме приторно-сладкого вишневого блеска для губ у Анечки на губах и запаха переваренных пельменей, от которого у Паши сводило живот от голода. Ничего. Если бы его целовал Юра, ему бы хватило одного прикосновения, чтобы у него отъехала крыша и сознание затуманилось желанием. Сейчас же он полностью себя контролировал, отдавал отчет своим действиям и параллельно успевал думать о чем-то своем. Наверное, это было несправедливо по отношению к ней, но когда девушка отстранилась от него с такой счастливо- смущенной улыбкой и искрящимися глазами, Паша понял, что не сможет отнять у нее это. Если он не мог быть счастлив сам, пускай он сделает счастливым кого-то другого.