Новенький

Что-то красное бьётся внутри Когда я вспоминаю тебя Что-то красное бьётся в груди Не отпускает меня. Хоть Юра в жизни ни за что на свете в этом бы не признался, но он был ужасным собственником. Особенно остро он ощутил это как только в группе поползли слухи, что несмелый Личадеев наконец завёл себе девушку. А началось все с того, что кто-то заметил у него на шее следы от засоса. На все расспросы кому повезло охмутать Павла Личадеева, смущенный Пашка лишь отводил взгляд в сторону. Конечно, многие догадывались кто бы это мог быть. Но окончательно все сомнения развеялись лишь когда Пашу и Анечку застукали с поличным в туалете универа. Не сказать, чтобы Паша был особо рад тому, что все теперь были в курсе его личной жизни. Зато самой Анечке это было только на руку, ведь она была настолько счастлива, что об этом ей, как и положено всем влюбленным, хотелось кричать. Так что когда на следующий день Анечка спокойно целовала Пашу на перемене в губы, никто уже не был шокирован. Кроме Юры. Все то время, что он исподтишка наблюдал за своим Пашкой, Музыченко упорно пытался не видеть того, какими взглядами Личадеев обменивается со своей рыжей подружкой, таскавшейся с ним повсюду. Ведь должен он с кем-то общаться, пусть даже и со Смирновой, вешавшейся на него с первого дня их знакомства. Однако, теперь, когда все стало настолько очевидным, что никакая сила убеждения не работала, Юре пришлось признать горькую правду. У Паши были отношения. Настоящие. С девушкой. Не с ним. Музыченко понимал, что не имеет ни малейшего основания для ревности, для зависти, ведь Личадеев ему никто, да и он ему, собственно, тоже. От этой мысли становилось непривычно горько и больно. Юра никогда не задумывался, что чувствовал Паша все то время, что он встречался с Серговной. Когда он прилюдно её обнимал, целовал, прижимал к себе крепко-крепко. А теперь он наблюдает за тем, как сидящая на подоконнике Смирнова перебирает небрежно лежащие русые пряди на голове его Пашки. Нежно прикасается к губам и он прикрывает глаза от удовольствия. Юра сгорал изнутри, вспоминая как ещё совсем недавно все это было доступно лишь ему. Весь Паша, снаружи-изнутри принадлежащий ему одному. Его полухриплые стоны, длинные тонкие пальцы на его спине, теплые губы, целовавшие его лицо. Все это теперь принадлежало другой. Но еще сильнее ранило то, что возможно, Паша его забыл. Неужели он и вправду любил эту длинноногую выскочку? С её звонким голосом, раздражающим глупым смехом и круглыми, бегающими глазами?! Как Паша мог променять его на неё? Чем он был хуже? В глубине души он знал ответ на свой вопрос. Смирнова (будь она неладна), любила Пашу и он это чувствовал. Она могла дать ему все, чего он желал. Она могла не стыдясь, держать его за руку и строить планы на будущее. Она не отталкивала его, не делала больно своим показным равнодушием. С каждым днем чувства Юры лишь усиливались, а боль никуда не уходила. Злость перемешалась с ревностью и отчаяньем и он не знал как справится со всем тем, что Паша стойко переносил месяцами.