Потерянное дитя

      Через десять дней после встречи с доном Тимотео Скуало неопределенно смотрел на письмо с приглашением на новогодний детский праздник, который организовывала Вонгола.       Вонгола организовывала детский праздник.       Детский.       Мужчина вообще впервые слышал, чтобы та когда-либо делала такие праздники для детей.       Намек был понятным.       Наверняка тогда дон Вонголы и планировал забрать у них Викторию, тщательно все подготовив. Вряд ли старику удастся купить девочку подарками или еще какой-то чушью, но поставить в безвыходное положение — да.       Наравне со злостью Суперби переполняла и безысходность — от такого приглашения не отказаться.       Так что Луссу пришлось готовить наряд на детский праздник, а с самой Викой поговорить об этом.       — Это плохо, дядя Скуало, — нахмурившись, сказала девочка, которая сидела за столом и старательно занималась итальянским по тетрадям для младшеклассников, беззаботно болтая ногами. — Но я что-нибудь обязательно придумаю.       Мужчина вскинул бровь на ее фразу.       Она? Сама? Придумает.       Такая серьезность от ребенка звучала смешно.       Но, блядь, в их мире пятилетние дети могут стать киллерами и под присмотром наставника браться за задания. Конечно, не все такие гении, но сам он лично в почти девять лет сбежал из дома. Правда, недалеко. Его поймал дядя и направил в школу мафии, раз умный такой и самостоятельный уродился.       И теперь шестилетняя девочка, которая полтора года жила и росла бок о бок с убийцами в их безумной атмосфере, сидела напротив него и серьезно смотрела в глаза, обещая, что что-нибудь придумает.       Его заверял ребенок и взглядом просил довериться.       Хотелось выругаться, но присутствие воспитанницы останавливало. Хотя она наверняка и не такое могла слышать в стенах дома — не всегда в пылу можно уследить за словами. Но до матов опускаться все равно было низко.       — У нас есть время, — кивнул Скуало, намекая, что как бы не ей взваливать все на плечи и влезать во взрослые проблемы. — Придумаем.       — И подготовимся, — слабо улыбнулась девочка и чуть сощурилась, обещая их врагам проблем.       А Суперби стоял, смотрел на наивного ребенка и думал — она будет отличным боссом.       И так гармонично смотрелась в кресле за столом.              ***       Вика уже была знакома с близнецами — год назад дядя Скуало приводил их на Рождество в Варию, а потом они стали частенько пересекаться на праздниках и выездах в город. Ребята жили у бабушки, но иногда гостили у дяди, или он их забирал, чтобы дети за компанию развеялись и поиграли.       Они были хорошими приятелями, но Вика все равно оставалась немного замкнутой в их обществе.       Но в тот момент, стоя напротив девочки, что была чуть старше Вики и выше всего на пару сантиметров, в ней боролись странные ощущения.       Во-первых, хотелось нетипично схватить блондинку с веселыми хвостиками крепко за руку и не отпускать, потому что «мое!».       Во-вторых, рядом с ней было спокойно и тихо.       В-третьих, сама девочка была скромной и сильно смущалась, толком не назвав своего имени. И это ни капли не раздражало.       Вика стояла и большими глазами смотрела на девочку — она чувствовалась своей.       Поэтому, игнорируя взрослых, которые стояли за этим знакомством и наблюдали за детьми с напряжением, Вика обхватила Кристину за руку и улыбнулась.       — Будем дружить?       Блондинка восторженно посмотрела на Вику и радостно кивнула.       У почти восьмилетней Кристины раньше не было друзей, только уроки с репетиторами, лекции мамы и книжки. И потому девочка была несказанно счастлива первой подруге. Когда дедушка сказал, что они пойдут на праздник, где будет много детей, и она обязательно с кем-нибудь подружится, то Кристина ждала этого дня с нетерпением. Несмотря на протесты мамы, и то, как та поругалась с дедушкой. Еще он сказал, что если все получится, то она останется жить с ним, в форте Вонголы, и они продолжат тренировки со шпагой, которые активно запрещала мама, ведь девочкам оружие не к лицу.       И видя скупую, но радостную улыбку дедушки, полную гордости, Кристина поняла, что да, она останется жить с дедушкой, и будет дружить с Викторией.       Кристина ужасно сильно хотела этого, не только из-за того, что взрослые тоже желали их дружбы, и того, что Вика, оказывается, наследница дона Тимотео.       Нет.       Кристина хотела по-настоящему дружить с девочкой. Просто… потому что! Она хотела быть рядом. И… идти за ней. Так правильно!       Дон Тимотео и Висконти переглянулись. Все правильно. Они сделали — все правильно. Только все равно оставался вопрос — как Вика узнала. Даже для интуиции — это слишком.       Но ответов не получить.       Две девочки улыбались. И если Кристина радостно, то Вика с довольством, крепко сжимая чужую ладошку и щуря глаза, в черноте которых вспыхивали алые искры.       Скуало даже не удивился, что первой Хранительницей у воспитанницы стала носительница Атрибута Дождя.       Многие присутствовавшие взрослые с детьми, которые наблюдали сцену знакомства, по-другому посмотрели на устроенную встречу и начали подводить и своих детей, чтобы познакомить с девочкой, которую дон Тимотео назвал своей наследницей и явно подыскивал ей в ближний круг людей, а то и Хранителей. А ведь это какой шанс приблизиться к Вонголе!       Скуало в стороне с Луссурией сжимал кулаки и чувствовал свое бессилие.       Подобная манипуляция действительно могла сработать, если Вика проникнется к Хранительнице или отыщет еще нескольких в толпе детей.       Но как он мог оградить воспитанницу от чужих планов? Никак. Сейчас — никак.       Мужчина много думал и прокручивал в голове возможные события праздника, и с трудом признавал, что именно они, офицеры Варии, ничего не могли сделать. Действительно оставалось все доверить в руки маленькой шестилетней девочки, которая вполне разумно и с оценкой следила за взрослыми, слушала их разговоры и анализировала происходящее.       Вика на самом деле очень сообразительный и проницательный ребенок. И Суперби невольно верил, что она что-нибудь придумает. Может, не вырвется из сетей Вонголы, но жизнь всем подпортит.       А ведь Вонгола уже считали ее своей, игнорируя острый и темный взгляд самой девочки.       Они уже считали фактом, что Вика в Варию не вернется.       Сама же Вика глухо сказала и криво улыбнулась — можно уйти из Варии, но Вария не уйдет из тебя. И принялась приводить план в действие.       Так просто они ее не получат.              ***       Детей на празднике было много, и, несмотря на то, что все внимание было сосредоточенно на Вике, той легко удалось улизнуть, не без помощи, конечно. Близнецы Суперби и новая подруга невольно стали участниками заговора маленькой девочки, сами о том не зная.       Ведь, кто откажется поиграть в прятки?..       Между прочим, любимая игра в Варии. И сами офицеры говорили — умение прятаться главное в выживании маленькой девочки в таком опасном мире. Ведь, вдруг нападение, или похищение, или еще что опасное? Потому надо уметь сбежать, замести следы и спрятаться так, чтобы никто не нашел.       И Вика научилась.       Братишка Бел был очень убедительным и очень сильно любил прятки. И догонялки. С ним вообще было весело.       Так что Вика покинула игровой зал, оставшись никем не замеченной, и двинулась по коридорам, любопытно рассматривая убранства, выглядывая в окна, любуясь садами и видами далеких гор. Она прогуливалась так естественно, что никто из мимо проходивших слуг или охраны и не думал останавливать маленькую девочку.       Вика и сама не заметила, как добралась до тупика, к которому ее привело чутье.       Оглядевшись по сторонам, как ее учили, она отметила, что слежки не было, как и камер по углам, хотя до этого на повороте одна пряталась в цветочном горшке. Девочка ощущала, что где-то недалеко бродил дядя Скуало, который наверняка пошел следом за ней, чтобы она не заплутала или не нашла себе неприятностей.       Стена в тупике была сплошной, но это не обмануло ребенка. Она внимательно осмотрела поверхность, покрытую вычурными обоями с золотыми растительными узорами, деревянные резные панели по бокам и светильники на тех. А потом посмотрела на подоконник, где в ряд, за воздушными шторами, стояли цветочные горшки, ветки которых разрослись по всем поверхностям, доставая аж до самого потолка. В нише по соседству маленькая статуя ангела.       Вика пожала плечами и просто толкнула стену, оперевшись ладошками в самый край. Со скрипом, но проход отворился — всего лишь щель, в которую легко нырнет ребенок ее комплекции. Из темного тоннеля дыхнуло сыростью и прохладой. Девочка прищурилась, вглядываясь под ноги, и, достав из кармашка на юбке телефон с фонариком, уверенно шагнула во мрак, подсвечивая себе дорогу.       Стена ровно встала на место, закрывшись, а ребенок даже не дрогнул, бесстрашно начав путь.       Подземный тайный лабиринт — это очень интересно!       Пол был покрыт серой пылью, а по углам раскинули сети пауки. Было заметно, что проходом давно никто не пользовался.       Счет времени был потерян.       Вика замечала, что куда-то спускалась, а иногда вдали других ответвлений коридора доносился шум воды. Но ощущения ее вели мимо темных комнат, новых проходов, куда-то вперед, и девочка, перебарывая холод, сквозивший по бесконечным коридорам, шла, поджав губы.       Она знала, что где-то там ее ждет нечто важное.       Еще давно, на заре Вонголы, когда Джотто только собрал своих Хранителей, эти туннели имели большое значение, помогая им в деле их группировки. По подземным коридорам передавали припасы, проходили незамеченными к врагам, устраивали ловушки, или использовали как убежище. Со временем туннели расширяли и продвигали в разных направлениях, объединяя с другими ближайшими резиденциями Семьи. А потом о них забыли. От времени многие были завалены, другие же уничтожили, чтобы кто-то не пробрался в сердце форта Вонголы.       Но не все такие коридоры были найдены…       Неожиданно стало очень холодно. Вика обхватила себя за плечи, выдохнув облачко пара. Она вся дрожала, но ощущала, что уже добралась до цели.       Из соседнего коридора, который заканчивался просторной комнатой, доносился тусклый свет. Девочка замедлилась — ноги у нее уже ныли от усталости, но и быть обнаруженной ей тоже не хотелось. Здесь были камеры. Прямо на входе в комнату, но смотрели они в зал.       И помещение, как и коридор можно было назвать чистыми, будто сюда ходили время от времени, но через другие ходы.       Вика прижалась к стене и осторожно выглянула, но не сдержала удивленный вздох.       Дядя Лусс ей всегда говорил, что надо уметь сдерживать свои настоящие эмоции, чтобы враги не воспользовались ими. Что перед врагами надо держаться стойко и уверенно, чтобы те заволновались и наделали ошибок, которые могли бы спасти девочке жизнь. И она следовала этим указаниям, часто тренируясь, как у зеркала держать лицо, так и с помощью дядей или рядовых в организации, которые участвовали в этих обучающих играх.       Но в этот момент Вика не смогла совладать с эмоциями. И огромных трудов ей стоило устоять на месте, а не рвануть в зал, под объективы камер.       В самом центре высилась огромная глыба льда, внутри которой застыл человек. Девочка не видела лица через искаженную поверхность, но точно знала одно.       — Папа… — одними губами прошептала Вика и поджала те.       Ребенок стиснул кулаки и отпрянул в темноту коридора.       Ее переполняла решимость.       Она знала, что делать.       Развернувшись на пятках, быстро рванула назад.       Запыхавшись, с раскрасневшимся лицом, Вика вывалилась из тайного прохода прямо под ноги дяди Скуало, который взволнованно мерил шагами тупик, пытаясь понять, куда делась воспитанница, за которой он не уследил.       Подхватив девочку, мужчина заглянул в ее глаза, горевшие всполошенным алым огнем.       — Я знаю, что делать, — твердо произнесла Вика и поджала губы.       А Суперби понял — она нашла.       И задумка ее читалась в решительном взгляде.              ***       Целеустремленность поражала.       Хотя Тимотео больше склонялся к упертости. Наследственной.       Пожилой мужчина устало вздохнул, смотря на девочку, что стояла перед ним. Они находились в гостиной, недалеко от столовой, где недавно прошел ужин. Сам он сидел на диване, а у двери находился мрачный Суперби.       Своим исчезновением Вика устроила тот еще переполох — ее везде обыскались, никто ее не видел, а близнецы и Кристина утверждали, что дети играли в прятки, и та просто очень хорошо спряталась.       Прожженные мафиози, знавшие, что обычно крылось за исчезновением людей, отмахнулись от наивных детей.       Присутствовавший Луссурия лишь тяжело вздохнул, поправив очки и отметив, что это на самом деле любимая игра девочки, и они с Бельфегором часто в нее играют. Бродившего по коридорам Скуало обнаружили по камерам, решая, что тот тоже обыскался подопечную.       А потом она заявилась, как ни в чем не бывало, сказав, что спряталась и просто устала ждать друзей, которые не смогли ее отыскать, поэтому она выиграла в этой игре. Дети были против и просили повтора, но взрослые умело отвлекли тех, переключая, что уже время ужина, и многим пора домой.       — Виттория, тебе придется здесь остаться, — вкрадчиво проговорил Тимотео.       Девочка упрямо сжала губы и кулаки.       — Зачем? У меня есть дом. Я хочу домой. Меня там ждут.       — Потому что ты — моя наследница. И тебе придется здесь жить и учиться, чтобы в будущем занять мое место, — старательно и понятно пытался донести мысль до ребенка дон.       Вика скептически вскинула бровь.       Старик не лгал. Просто он на самом деле верил в это.       — Но я — наследница своего папы. А он — босс Варии. Вария — мой дом.       Тимотео на мгновение прикрыл глаза. Ему казалось, что офицеры забили девочке голову неправильными вещами.       — Твой папа — мой сын, — сказал дон. — И в таком случае ты наследуешь мне.       Вика посмотрела на пожилого мужчину перед ней как на идиота. Она пыталась скопировать взгляд дяди Скуало, который так смотрел на группу, умудрившуюся почти провалить пустяковое задание и засветиться. Правда, он тогда еще громко кричал, но у нее еще не был так поставлен голос, чтобы повторить.       Дон Вонголы же не придал значение такому взгляду — ребенок не может вкладывать в мимику такое значение. Мал еще и не понимает, что делает.       — Тогда зачем вы держите своего сына в заточении, — Вика сложила руки на груди и вскинула подбородок. Глаза искрились знакомым алым огнем, навеивая ноты ностальгии.       Старик вздохнул — вот куда она пропала, умудрилась каким-то образом отыскать туннели и зал.       Опять интуиция провела?..       Слишком та пугающе развита у ребенка…       Тимотео уже начал сомневаться, что у приемного сына не было крови Вонголы. А тесты на родство надо было проводить не только между собой и ним, а тогда еще живым дядей, братом его матери. Все-таки Сицилия давно была вотчиной Вонголы, а о Седьмом, о его дедушке, говорили, что у него было много бастардов, большая часть которых оставалась гражданскими.       Дон тяжело выдохнул и с сожалением посмотрел на девочку, ожидавшую его ответа.       — Он нарушил правила.       Вика нахмурилась.       — Когда я нарушаю правила, дядя Скуало объясняет мою ошибку.       Названный с трудом подавил тонкую улыбку.       Что ж… офицеры Варии явно были ее непоколебимыми авторитетами, и это будет крайне сложно изменить. Выше у нее стоит только отец.       Тимотео нечего было ответить на эту фразу ребенка — как объяснить всю серьезность ситуации, и что ее папа хотел его убить, что устроил переворот и хотел получить власть силой. И что Колыбель — это его наказание. Сейчас дон Вонголы не мог найти подходящих и правильных слов.       Вика свела брови, недовольно поджала губы и отвернулась от старика, который погрузился в печальные мысли. Девочка подошла к Суперби и протянула ему руку, которую он мягко обхватил, готовый увести ребенка.       Им пора домой.              ***       — Если они действительно так хотят меня получить, то им придется постараться и пойти нам навстречу, — уверенно и спокойно говорила Вика.       Капитан Варии, оперевшись плечом о стену, смотрел на девочку, что сидела в кабинете за столом, но на этот раз решила порисовать каких-то неведомых зверушек. Как-то отряд Тумана в шутку воплотил в реальность всех этих монстриков, после чего дружно решили, что данные существа будут отличным психическим оружием. Но по базе зверушки бродили еще сутки, веселя Вику и пугая некоторых впечатлительных из обслуги.       Ее план был прост и основывался на упрямстве и манипуляции. Понять его тоже было легко, и Суперби разобрался в задумке девочки с ходу.       Да и Вонгола поняла это, пытаясь найти к ребенку иной подход. Но любые попытки та игнорировала и стояла на своем.       Ее дом — Вария. Она никуда не пойдет.       Становиться злодеем для Вики у Тимотео не было желания, поэтому приходилось проявлять терпение.       И к весне дон, можно сказать, сдался. Пошел навстречу девочке.       Условие было простым, но имело свои сложности для Вонголы.       — Вам нужна я. А нам — мой папа, — Вика пожала плечами, смотря на Тимотео, который усталым взглядом глядел на девочку.       Он уже успел осознать, что с ней они намучаются. Стоять на своем ребенок мог. И требования были вполне разумные и логичные для ее возраста. Она была наблюдательна и умела анализировать простейшие вещи, представляя последствия.       Но в силу возраста и отсутствия опыта, все было пропитано такой же детской наивностью.              ***       У Вики была цель.       Светлый образ, что врезался в память и стал для нее центром. Как путеводная звезда. Смысл.       Что когда ей было страшно, холодно и больно, а вокруг творились ужасы, то пришел папа и отогнал все кошмары. С ним было тепло и спокойно. Она ощущала себя защищенной и полной счастья.       А потом в один момент все разрушилось, и остались грусть и тоска.       Она могла лишь цепляться за браслет, шептать желание перед сном и надеяться, что в этот раз папа точно придет. Но время шло и ничего не менялось. Папа не приходил.       Потом было знакомство с Варией. С семьей папы. И теперь они вместе ждали, когда босс и папа вернется.       С замиранием сердца девочка ждала момент встречи и не скрывала волнения.       Она его видела сквозь стекло, без сознания, на больничной койке. В бинтах, и куча трубочек шли от его тела к разным аппаратам.       Его держали в искусственной коме, чтобы дать залечить ужасные ожоги и последствия обморожения. И видя все это, девочка с силой топила гнев на дона, ведь как он посмел такое сотворить с папой?! Ведь это больно и страшно! И столько лет он провел в этой глыбе льда, в холоде и одиночестве…       А уж Вика-то знает, что такое настоящее одиночество, и понимает, каково это.       Два месяца папа проспал, пока его состояние не оценили стабильным, а самого мужчину — идущим на поправку. Выведя из комы, его перевели в обычную палату в форте Вонголы, куда уже без особого желания и переехала Вика.       Ей не хотелось покидать Варию, но договор есть договор.       Первым с Занзасом в палате встретился дон Тимотео. Вика в тот момент была под дверью и пыталась что-нибудь услышать. Но не вышло — никаких звуков не проникало наружу. Скуало снисходительно следил за попытками воспитанницы что-то выведать, стоя в паре метрах от нее, хотя внутренне давил беспокойство.       Как босс воспримет малявку?..       Капитан Варии не тешил себя глупыми надеждами, что Занзас увидит девочку и с ходу проникнется ей. По хорошему их бы вообще еще на пару месяцев разделить, чтобы дать боссу разобраться в ситуации, узнать, что творилось в его отсутствии, чтобы тот не наломал дров.       Для его воспитанницы образ отца был чем-то святым и неземным, к которому та тянулась, и разбивать тот реальностью…       Надо было раньше с ней поговорить…       Но что ей говорить? Как объяснить ребенку, что ее отец — обиженный на жизнь мудак, который говорит все, что думает? Они-то знали, каким резким бывал их босс, но маленькую девочку такие слова могут задеть и больно ранить.       Вика слишком впечатлительная. А все, что касалось ее папы, воспринимала близко к сердцу.       Слишком поздно капитан Варии вспомнил о возможных последствиях…       Дон Тимотео наверняка попытается мягче преподнести новости о девочке, но Занзас слишком сильно ненавидел приемного отца, чтобы вообще того слушать. Мог ведь и назло все сделать, перекинув свою ненависть на ни в чем не виноватого ребенка.       — Вика, — тихо позвал ребенка Скуало, решив хоть немного притушить ожидания ребенка и предупредить о буйном нраве отца.       Девочка вскинула голову и с вопросом посмотрела на мужчину. Дверь приоткрылась, отвлекая, и Вика резко подскочила на ноги, в нетерпении уставившись в проем, около которого стоял дон Тимотео, лицом в сторону палаты. Старик крепко стискивал дверную ручку.       — Вон! — раздался хриплый голос, в котором читалось затаенное отчаяние и обида.       Ребенок невольно вздрогнул и удивленно распахнул глаза, а Скуало напрягся, готовый в случае увести девочку подальше от разъяренного босса.       — Занзас… — устало произнес дон Вонголы, но сказать ему не дали.       — Я сказал — вон! — об стену рядом с дверью что-то разбилось.       Вика испуганно вскинулась и отступила на шаг от проема.       Тимотео вздохнул и открыл дверь, выходя, но наткнулся на девочку, которая в ужасе смотрела в палату сквозь образовавшуюся щель.       Бледный мужчина, который с трудом опирался рукой на больничную кровать, привстав, с ненавистью в алых глазах смотрел на ребенка, испуганным зверьком застывшим около проема. Она судорожно выдохнула и непроизвольно всхлипнула, от того гнева, что мощным потоком ударил по ней и придавил.       — Виттория, — мягко произнес Тимотео и положил ладонь на детское плечо, пытаясь переключить внимание на себя, но девочка отшатнулась, запнулась, чуть не упав.       — Врой! Чертов босс, ты что творишь?! — подключился Скуало, который от неожиданности и сам опешил на пару секунд.       Вика снова всхлипнула, развернулась, вырываясь из чужой хватки, и убежала вперед по коридору, не разбирая дороги сквозь мутную пелену слез.       — Мусор, чтобы через полчаса нас здесь не было, — донесся приказ до Суперби, когда он уже хотел отправиться за девочкой. Стиснув зубы, мужчина остановился и с обвинением посмотрел на своего босса.       Но тому было плевать. Он пытался на чистом упрямстве встать с постели, игнорируя болезненное состояние.       Занзас больше никогда не хотел ни видеть этот мусор, ни слышать о нем. Так же, как и быть в этом доме.       Какого хуя его мечту, то, что принадлежало ему, украли?! И кто? Какой-то ублюдок?!       Ублюдок, которому он еще и должен, ведь этот мусор вытащил его из блядской Колыбели, где он торчал последние семь лет!       Ублюдок, которого он не мог даже убить!              ***       Сердце маленькой Вики было разбито.       Светлый образ погас.       Единственное, что ей оставалось, это сидеть спрятавшись за шторами в углу новой комнаты, обхватив руками согнутые ноги, и бесшумно плакать, уткнувшись лицом в колени.       Реальность — не сон.       И любящий папа ей всего лишь приснился. Его никогда не существовало.       В груди было больно, словно что-то разрывало на части, горло сдавливало тисками, а горячие слезы жгли глаза.       Она не нужна папе.       Он ее ненавидит.       Но почему? Что она сделала не так?       Чем она могла обидеть папу?..       Вика давилась плачем, но так и не проронила ни звука.       Тимотео, войдя в апартаменты внучки, утопавшим в полумраке, на мгновение замер в попытке отыскать девочку, но ее следов нигде не было. Он прошел насквозь гостиную в сторону спальни, куда вела чуть приоткрытая дверь. Но и на кровати не было ребенка, зато в самом углу, за шторами было какое-то копошение.       — Виттория, — дон тяжело вздохнул и присел в кресло недалеко от закрытого шторами окна, где пряталась девочка.       Занавески дернулись, но ребенок не показался и не дал о себе знать.       — Скуало хотел зайти и попрощаться, но был занят приказом своего босса, — мягко говорил старик. — Девочка моя, не принимай близко к сердцу реакцию папы. Он еще… придет в себя. И все поймет.       Утешать разочарованного ребенка было тяжело, особенно, когда тот не шел на контакт и вообще прятался.       Смотреть на маленькое Небо, пропитанное болью и печалью, тоже было сложно.       Казалось, будто она погасла. Замкнулась где-то глубоко внутри, прячась за заслонами, что выстроила вокруг себя.       Мир маленькой наивной девочки, что верила в лучшее, был разрушен, грубо и резко. И они были сами виноваты, что не подготовили ребенка, который надеялся на долгожданную встречу с родителем.       Какая ирония…       Мать обвиняла ребенка в разрушенной мечте стать балериной.       Отец обвинил в том, что девочка украла его мечту стать Десятым боссом.       — Твой папа, — тихо и спокойно заговорил Тимотео, а девочка за шторкой в углу перестала копошиться и прислушивалась, — всю свою жизнь хотел стать боссом Вонголы, моим наследником. Но, к сожалению, кольцо Вонголы не выбрало его. Тогда он обиделся и решил захватить власть силой, сместив меня. За такое предательство преступника следовало казнить, но… у меня не хватило духу убить сына, поэтому мне пришлось запечатать его в том льду.       — Но ведь это еще хуже — столько лет сидеть в холоде и одиночестве, ни в силах пошевелиться, когда ты застыл, а мир вокруг тебя — нет, — Вика слегка выглянула из своего укрытия. Бровки были сдвинуты, лицо хоть и заплаканное, но серьезное. И, несмотря на обиду, которую принес ей отец, она все равно его защищала. — Я бы после такого тоже разозлилась на вас.       Тимотео слабо улыбнулся на такое поведение.       — Да. Мне следовало раньше его выпустить и изменить наказание, но на нашу Семью обрушились беды.       — И времени на папу у вас просто не осталось, — сердито поджала губы девочка.       — У меня было еще трое сыновей. И всех их один за другим убили, — покачал с сожалением и болью головой старый дон. — А потом появилась ты.       Вика вскинула брови — ей не говорили, что у дедушки были еще сыновья помимо папы.       Значит, у ее папы были братья. И когда папу посадили в лед, тех убили. У дедушки просто не было возможности заняться оставшимся сыном, ведь надо было найти тех, кто был виновен в смерти других.       Почему-то казалось, что что-то было упущено. Грызло девочку ощущение, что и дедушка не все сказал, и где-то была ошибка.       Но она пообещала подумать об этом потом. Ее занимала другая проблема. Более важная.       Она поняла одну вещь — папа обижен на нее, ведь она забрала его место босса. Кольцо выбрало ее.       Глупое кольцо! Из-за него теперь папа не хотел видеть Вику и ненавидел ее!       Но как теперь все исправить?..