Неделю спустя Ган сидел в саду дома Сэнта и проверял с его ноута свой почтовый ящик. Всё это время он провёл в поисках работы, но ответные письма на его резюме содержали в себе лишь слова с извинениями и сожалениями, что они сделали выбор в пользу другого кандидата или пока не могут предоставить ему место работы.
— Чёрт! — Удалив очередное письмо с отказом, Ган отодвинул от себя ноутбук и взял в руки старый айфон, который ему отдал Сэнт со словами, что ему надо быть на связи, раз он решил искать работу. Нажав на иконку инстаграма, вспомнил, что удалил свой профиль, пришлось закрыть приложение, просившее ввести логин и пароль или пройти регистрацию. Удалить социальные сети он решил после того, как одногруппники, да и просто знакомые из университета начали спрашивать, правдив ли слух про них с Сэнтом. Потом посыпались вопросы, куда он пропал и почему не появляется на занятиях, а через пару дней, почему он забрал документы из университета. Документы из университета Ган не забирал. Этот шаг отца, видимо, был направлен на то, чтобы наказать Гана, но теперь ему было всё равно. Поначалу, конечно, стало обидно — оставался всего год до получения диплома, а учиться Гану было интересно. Но что теперь поделать? Идти к отцу и падать в ноги? Нет уж, жить по его указке парень больше не собирался. Однако, по всей видимости, отец наказал его не только через университет. Отказ в работе один за другим? Либо Гану уж слишком «везёт», либо, что более вероятно, это отец. Ган ведь не искал какую-то крутую работу и требования заоблачные не ставил перед работодателями. Он хотел, как и в Америке, работать официантом, но в Бангкоке, судя по всему, никому не нужен официант с опытом работы и приличным знанием английского языка.
Мотнув головой, тем самым пытаясь избавиться от грустных мыслей, Ган положил айфон рядом с ноутбуком и, подойдя к бассейну, устремил взгляд на гладкую поверхность воды. На работе и университете отец не остановился. В понедельник Сэнт, вернувшись, сообщил, что теперь Марка привозит в университет и забирает его личный водитель, а по совместительству ещё и охранник, который следует за ним повсюду. И из-за этого охранника Сэнт не смог не то что отдать письмо Гана адресованное Марку, а хотя бы подойти. Его просто отстранили и убедительно велели больше не приближаться к Кун’Сивату. На возмущения самого Марка — со слов Сэнта — охранник не обратил никакого внимания и лишь попросил сесть в машину, чтобы поехать домой.
Написать Марку Ган решил после того, как за прошедшие пару ночей несколько раз просыпался со слезами на глазах и именем любимого. В письме он просил у Марка прощения за всю боль, которую причинил ему; просил не делать глупостей в поисках возможности встретиться с ним, так как не знал, что ещё отец может предпринять. Но отец уже взял всё под свой контроль.
Горько усмехнувшись, Ган повернулся на звук шагов — как раз Сэнт должен был вернуться из университета. По дорожке от дома к бассейну его друг шёл не один, с ним была женщина. Сначала Ган решил, что это кто-то из слуг, но присмотрелся, и его глаза расширились от удивления. Что она тут делает?
— Привет, — подойдя к нему, Сэнт виновато улыбнулся и посмотрел на гостью. — Тут к тебе… — парень явно не знал, как объяснить появление матери Марка.
— Только не вини своего друга, — смотря на Гана, женщина попыталась улыбнуться, но это получилось немного нервно. — Я не знала, где мне искать тебя, поэтому дождалась его в университете и попросила о встрече с тобой.
— Думаю, я оставлю вас наедине, — снова кинув виноватый взгляд на друга, Сэнт поспешил в сторону дома.
— Для чего Вы искали меня? — спросил Ган совершенно спокойно. На удивление к этой женщине он уже не испытывал ненависти как раньше, лишь безразличие. Да и вообще, за последнюю неделю Ган ко многому стал испытывать безразличие. Всё, что его сейчас волновало — это Марк и работа. Когда он рассказал о своём состоянии Сэнту, то друг предположил, что так, видимо, сказывается стресс последних дней. Ган лишь кивнул, пытаясь понять так ли это, но пока не разобрался.
— Я хочу поговорить о Марке. И у меня есть предложение работы для тебя, — женщина сосредоточила взгляд на чём-то за спиной Гана.
— Давайте присядем, — указав на стол, за которым сидел ранее, Ган занял стул напротив своей гостьи, готовый её слушать.
— Я знаю о том, что произошло между тобой и моим сыном. Он всё рассказал мне в тот день, когда ты ушел из дома…
— И Вы будете просить меня держаться от него подальше, да и вообще забыть о его существовании? — перебил её Ган.
— Нет, — женщина впервые посмотрела парню прямо в глаза и продолжила: — Я начала подозревать о ваших… не совсем дружеских отношениях ещё до твоего отъезда в Америку. Пару раз спрашивала Марка, мы ведь всегда были друзьями, делились друг с другом многим, но тут он уходил от ответа. С каждым днём мне становилось всё страшнее, ведь тогда мы с твоим отцом начали встречаться, и я боялась того, как это может повлиять на вас. За это я прошу у тебя прощения, но хочу сказать, что мои чувства к твоему отцу искренние.
— Как можно любить такого человека? — удивился Ган.
— Несмотря на то, что он груб, он беспокоится о тебе. — Ган скептически хмыкнул. — Я не хочу влезать в ваши отношения, но может вам спокойно поговорить, всё обсудив? Ведь со мной он всегда внимательный и обходительный. Особенно он стал таким, когда узнал, что я жду ребёнка, — она накрыла свой живот рукой, и тут Ган обратил внимание на то, что поначалу укрылось от его взгляда — при её хрупком телосложении живот немного выпирал под лёгкой, свободной блузкой. Получается, у него с Марком будет общий брат или сестра? Проскользнувшую следом мысль он озвучил:
— Надеюсь, к этому ребёнку отец будет относиться гораздо лучше. — Мысль, что отец, возможно, будет любить этого ребёнка больше, чем его, заставила Гана почувствовать холод внутри, но, сжав кулаки, он собрался, возвращая на лицо безразличное выражение.
— Я хотела, чтобы ты узнал об этом от меня, а не от посторонних людей. Думаю, так будет честнее по отношению к тебе.
— Вы начали говорить о Марке, — Ган вернул их беседу к первоначальной теме, тем самым прекращая неприятный для себя разговор.
— Прости, — в глазах напротив парень увидел искренность. Ей, правда, было стыдно. — Я не против ваших отношений с Марком, но у меня есть к тебе одна просьба.
— Какая? — Ган весь подобрался, чувствуя, что просьба ему не понравится.
— Я знаю, что ты ищешь работу, и тебе везде отказывают. — Предположения Гана подтвердились — всё же отец приложил руку к его неудачам в поисках работы. — Мой дядя живёт в Ампхаве и держит кафе-бар. В последнее время в Ампхаву приезжает много туристов, и ему требуется работник со знанием английского. Он готов поселить тебя у себя и дать работу, — она открыла сумочку и, достав оттуда листок бумаги, положила его на стол. — Здесь его адрес и номер телефона. Позвони и обговори все вопросы.
— Но какая у вас просьба? И почему вы помогаете мне? — кинув взгляд на листок перед собой, Ган вернул внимание женщине.
— Я чувствую перед тобой вину за разрушенный брак твоих родителей и хочу помочь, потому что Марк тебя любит. — Напат проследил, как она глубоко вдохнула, выдохнула. Видимо, этот разговор не только ему нелегко давался. — Когда вы с Марком прощались, ты сказал, что вам нужно время. Я прошу тебя дать ему возможность закончить университет.
— То есть Вы хотите, чтобы я не искал с ним встреч и никак не связывался? — догадался Ган.
— Три года. Я прошу тебя дать ему три года. Если по истечении этого срока он не забудет тебя, то я скажу ему, где ты, и если он решит уехать к тебе, отпущу. Сейчас ему трудно из-за вашего расставания, и приставленный к нему охранник настроения не прибавляет. Марк готов бросить учёбу и уйти из дома лишь бы встретиться с тобой. Я прошу у тебя, как его мать, три года. Время, за которые вы разберётесь в своих чувствах и поймёте, что вам действительно нужно. — Повисла тишина. Женщина внимательно смотрела на парня перед собой, ожидая ответа.
Три года?.. Три года, чтобы Марк спокойно доучился и понял, что ему нужно? Чтобы он, Ган, попытался простить себя?
— Хорошо, — ответил Напат, беря в руки лежавший на столе листок. — Только… Вы можете передать Марку письмо? Я просто извинюсь перед ним и попрошу не забрасывать учёбу, — он с надеждой посмотрел на женщину.
— Да. — Её голос дрогнул, а глаза наполнились слезами.
Достав из кармана джинсов сложенное вчетверо письмо, которое Сэнт безуспешно пытался передать Марку и которое Ган теперь постоянно носил с собой, он раскрыл его и, взяв лежавшую на столе ручку, приписал постскриптум. Сложив письмо, парень протянул его гостье, сказав лишь:
— Спасибо.
***
Перт метался между открытым шкафом и кроватью, на которой уже образовалась кучка его одежды. За последние две недели столько произошло…
Во-первых, его неожиданно поцеловали, и от этого поцелуя он потерял голову, вспоминая о нём каждый день. Но он никогда не признается, что ему понравилось. Особенно не признается этому наглому Пи’Сэнту, переписку с которым просматривал всю прошедшую неделю. Он понимал, что сглупил, когда подписался на вызов, но противостоять этому соблазнителю было очень трудно. Все последние дни Пи’Сэнт был отстранённым и не подавал вида, что они знакомы, и почему-то такое его поведение жутко выбешивало Перта.
Во-вторых, ему стали сниться сны с участием Пи. И ладно бы простые сны, так нет же — сексуальные! А просыпаться утром с довольно-таки не маленькой проблемой стояка, доставляло мало удовольствия.
В-третьих, а в третьих суббота наступила слишком быстро, и ему нечего было надеть. То грязное, то мятое, то маленькое. Бросив взгляд на наручные часы, Перт запаниковал пуще прежнего. Но в итоге выбрал всё чёрное: футболка с принтом AC/CD, потёртые на коленках джинсы и любимые ботинки, с которыми никогда не расставался в прохладную погоду. В две проколотые дырочки мочки уха вдел серебряные серьги: маленькую с камушком и длинную в виде креста. На шее застегнул цепочку с кулоном тигра.
Услышав сигнал машины, он вздрогнул и выглянул на улицу. Из окна автомобиля, опустив стекло, на него смотрел Пи’Сэнт в чёрных очках. Его волосы были зачёсаны и уложены лаком.
— Показушник, — буркнул Перт, закрывая окно.
Спустившись вниз, парень решил попить воды — его не столько мучила жажда, сколько он просто хотел остыть и немного успокоиться, и чуть не поперхнулся, услышав мамины слова:
— Выглядишь отлично, свидание должно пройти на ура!
— С чего ты решила, что я иду на свидание? Всего-то дружеская встреча с новым знакомым старшекурсником. Поедем в Сиам Парк, покатаемся на аттракционах, давно там не был, а одному скучно, — быстро опроверг слова матери Перт.
— В своё время, сын, я многое повидала и знаю, как отличить свидание от дружеской встречи. И тебя я знаю, как свои пять пальцев, и поэтому скажу, что не против того, кого ты полюбишь. У любви нет пола. Главное знай, я тебя всегда поддержу. И что удивительно, папа тоже.
— Папа? Ты серьёзно? Мама, спасибо тебе за понимание, но я пока не разобрался, что именно чувствую. Вроде он начинает мне нравиться, но в тоже время, я боюсь подпускать его ближе, ведь он из богатой семьи и…
— Да мы как бы тоже не бедствуем, просто не разглашаем некоторые нюансы нашей семьи. Так вот о чём я? Не делай поспешных выводов, я вижу, этот мальчик тебе уже нравится. Присмотрись, и тогда твой пазл сойдётся. А теперь иди, не заставляй его ждать, неприлично хорошим мальчикам опаздывать на свидание. — Думая над словами матери, Перт почувствовал ободряющее похлопывание по плечу и, посмотрев на нее, увидел, что она ему подмигнула.
Выйдя из дома с мыслью о том, что его родители самые лучшие, Перт подошёл к машине. Сев в салон автомобиля, парень не удержался и высказал первое, что пришло ему в голову, когда он увидел Сэнта из окна дома:
— Ну и нахрена тебе очки в такую темень?!
От такого приветствия лицо Сэнта вытянулось, и, сняв очки, он тихо признался, что хотел произвести крутое впечатление. Перт фыркнул.
— Ну и куда же держим путь? — уже с улыбкой, передразнивая, спросил Сэнт.
— В Сиам Парк. Давно не был на аттракционах, да и людей побольше, — пристёгнув ремень безопасности, Перт посмотрел на улыбающегося собеседника и невольно сам улыбнулся. — Мы едем или и дальше будем стоять, а мистер?
— Ах, да, конечно, едем! — На идеальном лице Сэнта мелькнуло удивление, а затем ухмылка.
— Ты чего это ухмыляешься? — Танапон занервничал, но взгляд от водителя оторвать не смог.
— Секрет. Если я расскажу, тебе не понравится. А что, так хочешь узнать?
— Пффф… больно надо. На дорогу лучше смотри, — оборвал разговор парень.
Дальше уже ехали молча до самого пункта назначения. Сэнт сосредоточил-таки внимание на дороге, а Перт, украдкой бросив пару взглядов на старшего, думал о том, что в чёрной рубашке и приталенных синих джинсах тот выглядит отлично. И, конечно, если бы не было так темно на улице, то солнцезащитные очки к этому образу были как нельзя кстати.
***
Проводив сына на свидание и осторожно посмотрев в окно, миссис Туи взяла в руки телефон и отправила мужу победное сообщение:
«Готовь тысячу батт. Ха-ха-ха»
Ответ не заставил себя ждать:
«
Вот же! Тачка у парня шикарная. Поднимайся наверх за своей наградой, милая»
