***
Пройдя в вестибюль косметологической клиники, Ган осмотрел помещение в белых тонах с мебелью из светлого дерева и большим количеством растений. Из встроенных в потолок динамиков звучала тихая и приятная музыка. Подойдя к ресепшену он столкнулся взглядом с девушкой-администратором. — Добрый день, — улыбнулась она, сделав вай. — Мы рады приветствовать вас в нашей клинике. Чем могу быть полезна? — Здравствуйте, — повторил Ган её жест. — У меня запись на четыре часа, на массаж. — Он достал сертификат и положил его на стойку. — Одну минуту, пожалуйста. — Девушка взяла карту и быстро стала щёлкать по клавиатуре, просматривая информацию. — Вы у нас впервые? — Да. — Тогда необходимо заполнить карту клиента, — улыбнулась она Гану. — Это требуется, чтобы избежать несчастных случаев с вашим здоровьем. Вдруг у вас есть аллергия на какие-нибудь масла, используемые нашей клиникой, или, может быть, вы не переносите какие-то запахи. — Хорошо, — кивнул Ган с готовностью отвечать на вопросы. — Для начала давайте заполним ваши данные. — Девушка нажала на пару клавиш. — Ваши имя и фамилия. Спустя несколько минут все его ответы были внесены в базу. Девушка встала, достала из шкафчика, стоявшего за её спиной, небольшую тканевую сумку, положила её на стойку перед Ганом и с улыбкой пояснила: — Здесь всё, что вам необходимо для комфортного пребывания у нас: три полотенца, халат, тапочки и набор геля и шампуня. Сейчас вам надо подняться на второй этаж, — указала она на лестницу, расположенную чуть сбоку от приёмной стойки. — После повернёте направо, там будет ещё один ресепшен, и вам объяснят, где можно переодеться и принять душ, а также проводят до нужного кабинета. Хорошего отдыха, — снова поклонилась в вай администратор. — Спасибо. — Поклонившись, Ган взял сумку и пошёл вверх по лестнице, как ему объяснили. На втором этаже он повернул направо и, достигнув ресепшена, сразу ответил на приветственный вай двух администраторов. — Кун Напат, — быстро вышел из-за стойки молодой парень, на бейджике которого было написано «Атхит», — я провожу вас до комнаты, где вы сможете принять душ и переодеться, а после провожу до нужного кабинета. Администратор окинул Гана оценивающим и задорным взглядом и, улыбнувшись ещё шире, поспешил к двери, расположенной неподалёку от стойки. — Здесь вы можете оставить свои вещи и принять душ, — открыл парень дверь перед Ганом. — Если нужна будет помощь — зовите, я буду здесь. Кивнув, Ган смущённо ему улыбнулся и прошёл в раздевалку. То, что администратору он приглянулся, было очевидно — даже слишком: дай волю, зашёл бы следом, чтобы помочь раздеться. Приняв душ, Ган обмотал вокруг бёдер голубое полотенце, надел мягкие тапочки и накинул сверху халат, завязывая пояс потуже. Не успел он выйти в коридор, как к нему тут же подлетел этот слишком уж услужливый Атхит. — Кун Напат, я провожу вас до нужного кабинета, — указал парень в глубь коридора и пошёл вперёд. Следуя за своим провожатым, Ган услышал уведомление пришедшего сообщения в Line. Достав телефон, он стал отвечать Тайтлу, который завидовал ему и жаловался на начальство, завалившее его кучей бумаг. Пройдя в открытую дверь кабинета, Ган понял, что не посмотрел на табличку с именем массажиста, но обращаться к администратору побоялся — тот так и продолжал кидать на него заинтересованные взгляды. — Располагайтесь, — указал парень Гану на кушетку. — Если что-то понадобится, зовите, не стесняйтесь. — Спасибо, — сдержанно ответил Ган и, с облегчением увидев, что администратор ушёл, снял халат и лёг на кушетку животом вниз, удобно укладывая лицо в специальную секцию для головы. Приглушённый свет и тихая музыка сделали своё дело — Ган в ожидании массажиста расслабился и не заметил, как после насыщенного дня провалился в сон. — Почему Кун Сивату так везёт на клиентов красавчиков? — Атхит подошёл к ресепшену и стал распечатывать карту клиента. — Завидуешь? — спросила его сидевшая рядом коллега. — Ах да, забыла, он ведь соперник, предназначенный тебе судьбой. — Да парни от него потом довольные уходят и ни о чём не могут говорить, как только о нём, — недовольно сказал парень, не обратив внимания на поддёвку. — А на меня даже не смотрят. Увидев, как к ним идёт обсуждаемый ими массажист, девушка дёрнула Атхита за локоть, чтобы не сболтнул лишнего, так как парень продолжал бурчать, уставившись в монитор компьютера. — Кун Сиват, — улыбнулась девушка подошедшему к ним молодому человеку. — К вам новый клиент, вот его карта, — взяла она с принтера тонкую папку с распечатанными листами и положила на стойку. — Спасибо. — Не успел массажист её взять, как у него зазвонил телефон. — Простите. — Он забрал карту, принял вызов и отошёл от стойки, тихо разговаривая и смотря в окно. После того как Кун Сиват зачем-то попросил у него маску, Атхит решил прогуляться возле кабинета, чтобы, когда массажист будет входить, хоть краем глаза полюбоваться на раздетого блондинчика, но при виде выражения лица соперника ошеломлённо застыл: тот смотрел на дверь так, будто за ней его ждёт не клиент, а самый вкусный десерт во Вселенной. Нижняя челюсть немного выдалась вперёд, зубы впились в нижнюю губу, а написанный на лице голод внушал опасения за сохранность красавчика, к которому Атхит собирался подкатить после сеанса. Повеяло очередным глобальным обломом — судя по всему, Кун Сиват с клиентом знаком и очень близко. Однако больше всего в эту минуту Атхит жалел о том, что установленная в кабинете камера, на которую иногда записывались видеоуроки, сейчас не работала. К стойке он вернулся потрясённым и возбуждённым — фантазия вовсю восполняла отсутствие видеокамеры. — Дел, — отвлёк он коллегу от просмотра ролика в телефоне, — я только что видел демоническую версию Кун Сивата. — Все знают, что он ангел, — отмахнулась девушка поначалу, а затем её взгляд слегка затуманился, губы приоткрылись в мечтательной полуулыбке. — Хотя Тёмный Сиват звучит круто. Атхит понуро опустился на стул — чего ещё ожидать от девчонок?***
Договорившись с Блу, с которым дружил ещё с универа, встретиться завтра в клубе, Марк поставил телефон на беззвучный режим — чтобы самому не отвлекаться и не раздражать клиента посторонними звуками. В случае чрезвычайной ситуации Сэмми или няня могли передать ему сообщение через секретаря. Перед тем как войти в кабинет, Марк открыл папку и замер — закрыл глаза, на полном серьёзе считая, что у него уже начались галлюцинации, однако когда две секунды спустя посмотрел на лист снова, «Напат На Ранонг» с него не исчезло. Сердце в груди от восторга подпрыгнуло, но к радости тут же примешалась лёгкая паника. Мысли заметались рыбками в аквариуме, с которыми вздумалось поиграть любопытному котяре. Как, почему Ган здесь? Получается, прощаясь всего час назад, он спешил сюда — к нему? Только вряд ли Ган знал, кто именно будет делать ему массаж, иначе не стал бы отказываться уехать из садика вместе. Да и сложно было вообразить, чтобы его неприступный кицунэ добровольно отдался ему в руки — если за комплимент хотел побить, то что будет, когда он огладит практически всё его тело? Мелькнула дезертирская мысль передать его другому массажисту, но когда Марк представил, как Гана лапает кто-то из коллег, то яростно воспротивился этой идее. Лучше уж потом огрести, чем отказаться от шанса прикоснуться к любимому и позаботиться о нём, доставить ему удовольствие. Хотя подарок это судьбы или её издёвка, определить было сложно. Вполне возможно, и то и другое. Он не хотел заставлять Гана ждать, но всё же задержался ещё на пару минут, чтобы внимательно ознакомиться с картой и взять у администраторов медицинскую маску. Освещение в кабинете приглушённое и, если повезёт, какое-то время он сможет оставаться неузнанным, в противном случае сеанс можно отменять сразу: при нём Ган не сможет расслабиться, и польза от массажа окажется практически нулевой. Нет, на ярмарке они нормально поговорили — лучше было только в их первую встречу. Но сегодня рядом был На, а когда они оставались вдвоём, Марк каким-то образом всё портил — во всяком случае такое ощущение складывалось из-за реакции Гана на его слова или действия. Сделав глубокий вдох, он переступил порог кабинета, на девяносто девять процентов уверенный, что Ган узнает его в ту же секунду и, похватав свои вещи, сбежит без оглядки, чтобы больше никогда сюда не вернуться. От представшей перед глазами картины бросило в жар. Марк завис на пару секунд, а затем быстро и бесшумно захлопнул дверь, когда ощутил, как за плечом замаячила чья-то любопытная тень. Это зрелище он сохранит в памяти как одно из самых драгоценных воспоминаний и, как самый ревнивый собственник, больше никому не позволит увидеть Гана таким. Во всяком случае здесь, на своей территории. Отвести глаза от вытянувшейся, почти полностью обнажённой — не считая бамбукового полотенца — фигуры никак не получалось; как и вдохнуть глубже, казалось, сгустившийся воздух. Ган лежал абсолютно расслабленный, доверчиво ждущий, когда к нему наконец прикоснутся, даже не представляя, какая борьба происходит в душе его массажиста. Марк хватался взглядом за стройные ноги, острые локти, прикрытые бирюзовой тканью крепкие ягодицы и ершистые прядки на затылке, которые нестерпимо хотелось пригладить, а затем взлохматить золотистые «пёрышки» лишь сильнее и дождавшись, когда Ган повернётся, приветствовать его поцелуем. Однако он не мог себе позволить любоваться Ганом слишком долго — пора было начинать сеанс. Пальцы в нетерпении затанцевали, примериваясь к длинной гладкой спине — ведь сейчас он не только смел, но и должен был трогать её. Он сможет держать Гана в своих руках целых полтора часа — не отрывая от него ладони практически ни на секунду, в первые минуты оглаживая так же легко и ласково, как самый нежный и терпеливый любовник. Совершенно безнаказанно, с полным на то — пусть и временным — правом. А Ган ему потом ещё и спасибо скажет. Марк ещё никогда не любил свою работу так искренне и пылко, как в эту минуту. И какое счастье, что его сюрпризный клиент выбрал именно ойл-массаж: если бы обычный — он был бы в одежде. Похоже, удача — в отличие от лежащего на кушетке прекрасного принца — повернулась к Марку лицом. К тому же в такой позе Ган его узнать точно не сможет — разве что по голосу, но с этим мог помочь четырёхлетний опыт чтения сказок по ролям. Поздоровался Марк голосом Злого Волка из «Красной Шапочки» и, когда не услышал ответа, крадучись обошёл кушетку и присел на корточки, чтобы убедиться в догадке — точно, Ган спал. Судя по теням под глазами, сегодня ночью не выспался, плюс суматошная ярмарка, вот и отрубился. Марк потянулся, чтобы погладить мизинцем крохотную родинку на щеке, но тут же отдёрнул руку — наверняка, сразу проснётся. Не отскакивать же от него, как только затрепещут ресницы. Хотя разбудить всё-таки придётся — если начать делать массаж так, то, дезориентированный спросонья, Ган может испугаться. Как он успел сегодня заметить, воспитатель не был фанатом тактильного контакта не только с малознакомыми людьми, но даже с большинством из коллег, а значит, должен остро чувствовать присутствие чужаков и просыпаться мгновенно. Не тут-то было. Выпрямившись, Марк встал сбоку и аккуратно тронул Гана за округлое плечо — пальцы дрогнули, но он заставил себя усилить немного нажим, затем пощекотал между лопаток — ни малейшего шевеления. Видимо, и в самом деле очень устал. Оценивая фронт работы, он мягко провёл ладонью вниз — это красивое тело действительно требовало, чтобы его хорошенько размяли и расслабили, открыли энергетические каналы и подарили бодрость и лёгкость. — Кун Напат, — позвал Марк негромко. — Маар-ррк. — Собственное имя прозвучало ласковым, игривым мурчанием — будто он не клиента пытается растормошить, а будит своего парня после страстной ночи любви. Было очевидно, что Ган всё ещё спит — или разыгрывает его, так как всё-таки знал, к кому шёл. Но нет — это из разряда эротических фантазий, одной из которых можно будет предаться сегодня ночью, поскольку Марк уже предчувствовал всю мощь отдачи от этого сеанса: он-то Гана расслабит, а кто потом поможет снять напряжение ему? Он и без того уже на грани. Хотя он ведь иногда мечтал, чтобы их знакомство произошло иначе: Ган пришёл бы к нему на массаж, а затем подсел на тепло и мастерство его рук, на кайф, который Марк мог подарить, даже не доводя мужчин до оргазма. И уже после третьего сеанса он пригласил бы его на свидание, и Ган просто не нашёл бы в себе сил отказаться. Впрочем, если бы первый шаг сделал Ган, тоже было бы интересно. Поскольку просыпаться воспитатель отказывался наотрез, Марк достал телефон и нашёл в папке с музыкой Highway to Hell* — убойный будильник. При звуках рока Ган вздрогнул и вскинул голову, но Марк быстро выключил песню, бросил мобильник на кушетку и опустил ладони Гану на плечи, не давая ему повернуться. — Простите, не знал, как вас разбудить. — Нет, ничего, — послышалось в ответ сконфуженное бормотание. — Ложитесь обратно, — попросил Марк с невольной улыбкой и, едва Ган принял прежнюю позу, взял с полочки на стене бутылочку из тёмного стекла: в основе кокосовое, плюс по несколько капель розового и апельсинового масел. В карте Ган указал, что страдает от аллергии, но эти масла в качестве раздражителей не перечислил, так что их можно было использовать спокойно. Плеснув немного на левую ладонь, Марк поставил бутылочку между слегка разведённых бёдер Гана, чтобы, когда снова понадобится, далеко не тянуться, а затем переместился к стопам с умилительными розовыми пятками. Распределив масло до коленей, он взял правую ступню и начал массировать нужные точки то большим пальцем, то костяшками. Когда провёл по своду предплечьем, как смычком по скрипичным струнам, Ган издал едва слышный выдох, но для Марка он прозвучал сладким стоном, а для его члена — призывным кличем. Эрекция усилилась, и Марк уже слабо представлял, как выдержит полуторачасовой сеанс, если — а скорее, когда — Ган и правда начнёт под его руками стонать. Точку на пятке, отвечающую за эрекцию, Марк массировал недолго — лишь чтобы по телу разлилась нега и Ган окончательно расслабился. В завершение же массажа ступней переплёл свои пальцы с пальцами ног Гана и потянул разом на себя, а затем каждым в отдельности похрустел, чем вызвал его смех: — Не знал, что я такой хрустящий. Рассмеялся, не удержавшись, и Марк, а Ган вдруг ощутимо напрягся — мышцы закаменели; но не успел встревоженный Марк поинтересоваться причиной, как тот уже снова растёкся довольной лужицей по кушетке. Марку почудился недоверчивый хмык, но, наверно, и правда послышалось. Большинство его коллег порхали вокруг лежащих клиентов, но он считал, что массажисту должно быть не менее удобно, чем им. «Танцевать» несколько часов без перерыва — то ещё удовольствие. Поэтому, прежде чем заняться спиной, он забрался на кушетку и встал на колени по бокам от Гана. Тот ничем не выказал удивления или протеста, и Марк спокойно начал гладить, разогревая, бледную кожу — сначала похожую на лепестки белого нарцисса, сквозь которые просеяли лучи лунного света, но постепенно, впитав тепло его рук, она окрасилась заревым цветом. Когда он покрыл маслом бёдра, спину и тыльную сторону шеи, то блестящее скользкое тело повысило градус возбуждения до запредельной отметки. Ужасно хотелось сдёрнуть с Гана полотенце, прижаться пахом к соблазнительным полушариям ягодиц и ощутить их упругость и мягкость, но он позволил себе только приспустить тонкую ткань, открывая копчик и самое начало ложбинки, чтобы и там пройтись масляными ладонями по коже. Марк всерьёз опасался, что ещё чуть-чуть, и он кончит — каждое его движение было наполнено едва сдерживаемым желанием. Он сделал глубокий вдох и принялся прокручивать в голове заунывную мантру, услышанную на прошлой неделе в монастыре. «Я смогу. Я выдержу». Он сосредоточился на последовательности действий — на доведённом до автоматизма ритме надавливаний, поглаживаний, скручиваний. И на какое-то время вожделение удалось обуздать — ровно до тех пор, пока Ган не начал издавать тихие звуки удовольствия. Чем интенсивней и глубже становился массаж, тем громче становилась музыка его вздохов и стонов. Он оказался невероятно чувствительным — откликался не только голосом, а ластился к ладоням Марка всем телом, чем обещал ему по окончании сеанса неумолимый оргазм. А ведь скоро придётся встретиться лицом к лицу — когда Ган перевернётся на спину. Может, предложить надеть на глаза повязку для сна — чтобы, мол, свет не мешал? Но, скорее всего, не сработает — Ган посмотрит на него хотя бы из любопытства. И, подсказывал внутренний голос, маскировка у него так себе, только слепой не узнает.***
Резко проснувшись от звуков рок-гитары, что пробились в сознание сквозь расслабляющую и усыпившую его музыку, Ган хотел подняться на локтях, чтобы приветствовать массажиста, имя которого он так и не узнал, когда мягкие руки коснулись его плеч и тихий приятный голос велел ему вернуться на место. Что он и сделал, постаравшись отбросить все мысли. Прикрыв глаза, он ощутил прикосновения к своим ногам. Ловкие пальцы стали порхать и дарить ему сначала лёгкое наслаждение, а потом — приятную негу расслабления. Ган никогда не думал, что от массажа ног могут быть такие приятные ощущения по всему телу. Полностью расслабившись, он отпустил себя, позволив звукам удовольствия срываться с губ. Когда массажист потянул его пальцы ног на себя и стал их сгибать, Ган рассмеялся и позволил себе шутку по этому поводу, но ответный смех заставил его напрячься. Он слышал такой смех ранее — как будто лёгкий звон колокольчика, что доносится с улицы, пока сидишь в храме перед Буддой и слушаешь мантры. Так смеялся Марк. Видимо, массаж и тихая музыка сделали своё дело, и Ган просто спроецировал желаемое на реальность. Ведь он представлял, как бы Марк касался его, как длинные изящные пальцы пробегались по его телу, а массажист был бесспорным профессионалом, и подсознанию просто захотелось объединить настоящие ощущения с воображаемыми. Удовлетворившись этим объяснением, Ган снова расслабился и с улыбкой прикрыл глаза. Когда массажист забрался на кушетку, Ган не стал удивляться такому, полностью доверившись мастеру и наслаждаясь его действиями над своим телом, которое уже не только расслабилось, а слегка горело и изнывало, желая новых прикосновений. Ган сам не заметил, как стал подаваться навстречу уверенным рукам и стонать от их движений. Когда ловкие пальцы прошлись по позвоночнику сверху вниз, Ган изогнулся им навстречу и приподнял бедра, слегка задевая чужие бедра, а затем услышал тихий всхлип. И такая реакция вполне вписывалась в мир Гана, поскольку разум уже был полностью захвачен бурными фантазиями о Марке. Массажист тем временем начал промакивать его тело травяным мешочком, впитывающим остатки масла и заодно успокаивающим разгорячённую кожу, и это тоже было очень приятно. — Перевернитесь на спину, — услышал он вскоре хрипловатую просьбу и лишь тогда понял, что массажист уже слез со стола и стоит сбоку от него. Ган приподнялся на локтях, перевернулся на бок и, столкнувшись с глазами массажиста, нижняя часть лица которого была скрыта медицинской маской, не сумел себя остановить. Потянувшись к маске, он дотронулся до её верхнего края и плавно спустил до подбородка. Увидев того, в чьих руках мечтал оказаться пару секунд назад, и находясь в одурманенном состоянии после массажа, Ган позволил себе протянуть руку, чтобы положить ладонь на затылок человека напротив, притянуть его к себе и поцеловать. Сопротивления не было — наоборот, его мираж издал стон и сам прильнул к его губам сильнее. Ган наклонил голову вбок и проник языком в приоткрывшийся рот. Прикрыв глаза, он стал медленно и ласково целовать, но когда его язык столкнулся с языком Марка, Ган издал стон и усилил напор своих губ. Пропуская сквозь пальцы густые волосы на затылке, Ган улыбнулся в поцелуй и почувствовал, как его нижнюю губу прикусили, отчего пришёл в себя и разорвал поцелуй. Отстранившись, он стал соображать, где и с кем находится. Посмотрев в лицо напротив, он смог произнести лишь: — Марк? — Да? — Глаза Марка смотрели на него с желанием, которое нельзя было скрыть полумраком комнаты. — О Будда! — Ган резко сел на кушетке и осмотрелся. Он находился в массажном кабинете, ему делали массаж, и массажистом был Марк! — О Будда! — повторил он, понимая что целовался со своим массажастом. Он целовался с Марком! С Марком, у которого есть сын, и этот сын — воспитанник Гана! — Ган, — тихо и спокойно начал Марк, — всё хорошо… — Нееееет, — стал паниковать Ган. — Не хорошо! — Он соскочил с кушетки и стал надевать халат. — Ты отец На! Мне нельзя так себя вести! Не с тобой! — Он схватился руками за волосы. — Если про это узнают в садике, мне конец! Прости меня, Марк! — Закусив губу и взволнованно посмотрев на парня, Ган быстро покинул массажный кабинет.