Семья не заканчивается кровью

— Я просто хочу сказать, — продолжал Бальтазар, следуя за Люцифером в переполненную столовую, — что ты должен быть осторожен. — Со статуями? — Да! — Точно, — Люцифер закатил глаза, подвинул стул и присел. — Это все из-за тебя, Чарли. Я же говорил тебе, не давай ему смотреть это глупое шоу. — Оно не глупое. «Доктор Кто» самое лучшее шоу в мире! — улыбнулась Чарли. — Да. Для тебя. В этом-то и проблема. Теперь Бальтазар боится статуй. — Он что?! — Мэг материализовалась из толпы и теперь стояла рядом с Бальтазаром, насмешливо поглядывая на него. — Просто игнорируй их, — отмахнулся от комментария своего брата Бальтазар. Мэг подняла бровь и присела за стол. — Где Майкл? — спросила Чарли, внезапно осознав, что на этот раз Люцифер присел на стул, а не на колени своего парня. — Хороший вопрос, — Люцифер огляделся, и потом его глаза остановились на наручных часах Чарли. — Мы здесь уже десять минут. Где он, черт возьми?!       Не дожидаясь ни от кого ответа, Люцифер достал свой мобильник из кармана джинсов и нажал номер Майкла на быстром наборе. Он услышал несколько гудков, прежде чем Майкл ответил. — Майки, где ты? — Я заболел, — прозвучал сонный ответ. Это мало помогло Люциферу, он едва успел задать ещё несколько вопросов, прежде чем Михаил извинился и повесил трубку.       Люцифер был озадачен. — Давайте, — Бальтазар отодвинул свой стул назад, коротко улыбнувшись Дину и Касу, когда те подошли к столу, — у нас скоро ещё один урок. Нам лучше идти.       Люцифер нахмурился. У них было более чем предостаточно времени до начала урока, и парень точно знал, почему именно Бальтазар решил идти прямо сейчас. — Ты думаешь, что я собираюсь удрать, да? — Ну что ты. Бросить учебу, чтобы отправиться навестить своего парня? Никогда. — Ага, конечно, — закатил глаза Люцифер. Он встал, перекинул сумку через плечо и задвинул стул на место. — Долг зовёт, — с этими словами он покинул столовую, даже не пытаясь скрыть тот факт, что направлялся прямо к выходу.       Никто не стал его останавливать.

***

      Стук в дверь удивил Майкла. Не столько сам шум заставил его вздрогнуть, сколько его происхождение. Звук шел не от входной двери, а от двери в его спальню. В его доме был кто-то ещё.       Майкл почувствовал, как участилось сердцебиение. В его доме был кто-то ещё… — Майки?       Внезапный звук голоса почти вызвал у парня сердечный приступ, и потребовалось несколько минут, чтобы он мог вновь расслабиться, когда узнал, чей именно это голос. — Люцифер? — его собственный голос немного подрагивал. — Это я. Открой.       Зрение слегка затуманилось. Майкл уставился на дверь и на стул, которым он подпёр дверную ручку. Это была самая ближайшая вещь, которую он мог использовать, чтобы запереть дверь. По крайней мере, это было достаточно безопасно. — Майки, я серьезно.       Михаил медленно встал и прошёлся по комнате, остановился рядом со стулом и положил на него руку. Он не мог решиться отодвинуть его. Майкл не хотел, чтобы Люцифер видел его таким. Он не хотел, чтобы хоть кто-то видел его таким сломленным. Михаил чувствовал себя разбитым. — Пожалуйста, — голос Люцифера был тихим. Тихим и мягким. — Как ты вошёл?       Для Михаила это было не важно, хотя он понимал, что должен спросить об этом, но, поскольку Люцифер уже был внутри, это больше не имело значения. По правде говоря, Майкл замер на месте, пока его рука все ещё продолжала сжимать спинку стула. — Окно внизу. Оно было открыто.       Какое окно? Майкл задумался. Они все открыты? Что если нет. Он знал, какое именно было.       Закрыв глаза, Михаил представил себе сцену внизу: как раз перед тем, как ушёл оттуда.       Рядом с раковиной собралась небольшая кучка грязных тарелок. Теплая вода постепенно остывала, пока мыльные пузыри по-очереди лопались. На разделочной доске было оставлено полуразрезанное яблоко, его удалённые косточки были отодвинуты ножом, который все ещё лежал рядом. Коробка с хлопьями оставлена на столе, наряду с другими использованными столовыми приборами и раскиданными предметами.       Окно было все ещё открыто. Не широко, нет, просто слегка приоткрыто, чтобы позволить свежему воздуху проникать в комнату. С обеих сторон от лёгкого ветерка трепетали шторы.       Михаил заставил себя отбросить свои мысли. Ничто не имело сейчас значения. Одним резким движением он оттащил стул от ручки двери.       Люцифер быстро, словно кошка, проскользнул в дверной проем, прежде чем Майкл успел что-то сказать. Предупредить его…       Люцифер широко распахнул глаза, когда увидел сцену перед собой. Занавески в комнате были задернуты, оставляя пространство в темноте и холоде, что создавало чувство заброшенности. Что ещё больше усугубляло, так это вещи, разбросанные по всему полу — вещи Майкла. Казалось, они намеренно были сорваны со своих мест и разбросаны по комнате. Вместо того чтобы спокойно лежать на прежних местах, они были брошены и забыты.       Несколько предметов были сломаны и разбиты, наиболее очевидным из которых оказалось зеркало. Оно было расколото. От самого его центра расползались паучьи трещины, из которых вывалились осколки стекла и теперь лежали неподвижно, слегка сверкая, когда сквозь отверстие занавесок попадал едва прокравшийся свет.       Затем Люцифер посмотрел на Майкла. Его глаза покраснели и припухли. Следы слез остались на его щеках, единственные следы, все ещё влажными дорожками солёной воды стекая по коже. Парня потряхивало, заметно потряхивало, а его правый кулак был целиком покрыт кровью. — Майкл, — прошептал Люцифер, все ещё не понимая, что происходит. Он двинулся вперёд и сделал первое, о чем думал — крепко обнял своего мальчика.       Сам Михаил просто стоял на месте, не реагируя, будто он был абсолютно безжизненным. Его разум целиком и полностью был в другом месте.       Медленно он начал согреваться от теплых прикосновений Люцифера. Михаил почувствовал, как знакомые руки держат его, успокаивают, заставляют ощущать себя в безопасности. Будто проснувшись ото сна, Майкл снова заплакал. Новый приступ слез затмил его дыхание, и он крепко обнял Люцифера за талию, с силой сжимая, и зарылся головой в изгиб его шеи. — Что произошло? — прошептал Люцифер. — Я разбил стекло, — прошептал Майкл в ответ. Говорить нормальным тоном было бы неправильно и неуместно. — Я не это имел ввиду, — Люцифер осторожно разомкнул объятия. — Но все же дай мне посмотреть.       Майкл протянул руку и позволил ее осмотреть. Её целиком покрывали порезы, в основном на костяшках пальцев, где кожа была полностью разбита, причем некоторые порезы были значительно глубже других. К счастью, в ране не обнаружилось следов остатков стекла. Бо́льшая часть крови уже высохла, сгустившись разного размера скоплениями вокруг суставов. Хотя некоторые отдельные капельки были все ещё свежими. — Михаил, — выдохнул Люцифер, ощущая, что полностью растерял все свои эмоции и слова. Майкл покачал головой. — Нет, не делай этого. Не называй меня полным именем. Ты никогда так не делаешь. Это звучит слишком серьёзно. — Это на самом деле серьезно, — Люцифер притянул Майкла ближе и нежно поцеловал в лоб. — В чем дело?       Майкл покачал головой, прикрыв лицо руками. Люцифер был вне себя от беспокойства. Ничего подобного раньше не происходило. Что-то было серьезно не так. — Моя мать… — Твоя мать? — Люцифер поднял голову. — Да. — Что с ней? Михаил, что случилось? — Она в больнице. Какой-то мудак сбил ее на своей тачке, — его дыхание снова ускорилось, и Люцифер мог сказать, что парень очень сильно борется в попытках сохранить самоконтроль. — Он был пьян. Водитель. Пьян. В шесть утра. Как такое возможно?       Глаза Майкла почти горели чем-то зловещим, чего Люцифер раньше никогда не видел. И это до жути его напугало. — Она умрет, Люц. Моя мама умрет. А я даже не увижу ее, — вот так. Он полностью сломался. Майкл начал истерично плакать, пытаясь вдохнуть, отчаянно цепляясь за Люцифера. — Они… н… не позволят м… мне… увидеть е… её. — Почему? — голос Люцифера прозвучал громче и резче, чем он сам того хотел. Майкл безучастно уставился на него. — Твоя мать умирает, а они не позволяют тебе увидеться с ней? Почему?       Майкл покачал головой. Он понятия не имел почему. — Все это чушь собачья! — Люцифер отступил к двери, держа Майкла за руку, ведя за собой. Он чувствовал себя опасно решительным. — Мы увидимся с твоей мамой.       Майкл молчал всю поездку на машине от дома до больницы. Он мог ощущать гнев, исходящий от Люцифера, словно темную энергию. Он знал, что это должно было напугать его, он знал, что ему следует бояться.       Майкл думал о своей матери, лежащей без сознания на больничной койке. Одна. За исключением отца… Тот тоже отказался привезти его к ней. Весь день Майкл был вынужден провести дома один. В одиночестве.       Михаил бросил взгляд на Люцифера. Его глаза сосредоточенно смотрели вперёд на дорогу. Люцифер, который не поверил в его ложь. Люцифер, который ушел с уроков, чтобы увидеться с ним. Люцифер, который сейчас везёт его в больницу на машине, одолженной у его старшей сестры.       На данный момент Майклу было все равно. Ему было все равно, что Люцифер пугает его. Это не имело значения. Это не имело ни малейшего значения, потому что он любил его. И сейчас Майкл любил его больше, чем когда-либо прежде. — Мы здесь, чтобы увидеть Сару Найт, — сообщил Люцифер администратору. — Извините, сэр, но время посещений окончено.       Люцифер впился взглядом в мужчину за столом. — Сара Найт. Мы не уйдем, пока ее не увидим, — его голос был холодным и повелительным, но, так или иначе, совершенно правильным.       Администратор робко кивнул и указал им правильное направление.       Люцифер позволил Майклу взять инициативу на себя, когда они двинулись по коридору, игнорируя несколько медсестёр, которые пытались направить их обратно к выходу. Темп их шагов ускорялся в унисон. Затем они просто побежали. Оба парня мчались по лабиринту белых пустых коридоров. — Михаил! — его отец встал, когда Майкл ворвался в палату. — Я же сказал тебе… — Ну и черт с тобой! Она моя мать!       Отец Майкла был слишком удивлен, чтобы ответить. Вместо этого он кивнул и тихо вышел из палаты, позволив своему сыну побыть с матерью наедине. Он понимал, что сам находится здесь в неприемные часы.       Люцифер стоял в дверях, словно охранник, когда Майкл занял кресло рядом с кроватью своей матери.       Он не мог поверить, что это на самом деле происходит. Его мама больше не была похожа на маму. Она вся была прозрачно-бледной и очень истощенной, все следы красок сошли с ее лица. Она даже не дышала. Во всяком случае, самостоятельно. Рядом расположились приборы, подсоединенные к ее телу. Они издавали неприятные громкие звуки — единственный источник шума в полной тишине комнаты. Все это было неправильным.       Майкл посмотрел вверх. Часы над кроватью показывали два после полудня. Только два. Она была такой уже на протяжении восьми часов. Восемь часов в этом месте, где кругом все было белым: все, кроме ярких цветов, стоящих в вазе на столе рядом с кроватью. Это было неправильно. Все это неправильно.       Должно быть холодно. Холодно и темно. Как и в комнате Майкла. Именно так он чувствовал. Он ощущал не просто горе, нет. Горе — это способ справиться, выпустить все наружу. А Майкл уже сделал это.       Он кричал и плакал, ударив по стеклу с такой силой, что оно разбилось. Горе охватило его целиком, оно ослепило его слезами и до боли тянуло сердце. Это забрало все, что у него было, а затем просто ушло. Горе стало серым…       То, что Майкл чувствовал сейчас, нельзя было назвать горем или печалью. Это был гнев. Холод, ярость. И он ненавидел это. Майкл горел, словно яркое рвущееся наружу пламя, окутывающее его душу. Это было так больно, но в то же время казалось, что он совершенно ничего не чувствует.       Он встал и слегка сжал руку матери, наклонившись что-то прошептать ей на ухо. Майкл надеялся, что она все ещё сможет расслышать его слова. Он надеялся, что она все ещё сможет услышать его голос.       Люцифер последовал за ним, когда Майкл молча направился обратно по коридору. Он решительно отказался остаться со своей матерью. — Я не могу смотреть, как она умирает, — это были единственные слова, которые он произнес.       Люцифер чувствовал, как разбивается сердце. У Майкла не осталось надежды. Не было надежды на то, что его мать выживет. И это было ужасно! Казалось, за Майклом неотрывно следовало облако темной энергии.       Майкл впервые остался дома один, после чего появился Люцифер, усадил его в машину и отвёз в больницу.       И вот теперь это происходило с Майклом снова. Это словно намеренно кружилось между ними, создавая изощрённую игру, передаваясь от одного к другому.       Люцифер ненавидел это. Это было нечестно.       Когда он увидел маму Майкла, бледную, на больничной койке, он вдруг подумал о Кастиэле. А потом о Габриэле. Думал о том, как был близок к тому, чтобы потерять их. Как почти потерял их обоих, и это чуть не уничтожило его самого.       Теперь Майкл терял свою мать. Майкл, который всегда улыбался. Майкл, который всегда поддерживал других. Майкл, который всегда был полон надежды.       И все это постепенно исчезало, будто истощалось прямо на глазах Люцифера. — Майки? — его голос прозвучал странно и будто неуместно, вызывая эхо от стен коридора.       Майкл обернулся, и его глаза все ещё пылали чем-то: то же самое напугало Люцифера, когда они находились в его доме. Новаку казалось, что он на грани того, чтобы полностью потерять Майкла. Он не мог этого допустить. Просто не мог. — Люцифер, не плач, — Майкл шагнул к нему. Его голос был мягок, но казался неестественным из-за контраста со взглядом, который до сих пор горел пламенем. — Давай вернёмся. Побудем с твоей мамой ещё. — Я не могу. — Майки, пожалуйста. Ты… — Люцифер прервался. Он знал, что Майкл любил свою мать и, возможно, действительно не мог там находиться после всего случившегося. — Я что? — Майкл сделал ещё один шаг ближе. — Ты меня пугаешь, — прошептал Люцифер.       Темноволосый парень слегка отшатнулся и уставился на собеседника. Он не понимал. Умирала его мать, а не Люцифера. Так почему он плачет? Почему он так напуган?       Майкл закрыл глаза и тяжело вздохнул. Когда он снова открыл их, то вновь посмотрел на Люцифера. Он действительно стоял здесь. Его парень стоял в пустом больничном коридоре и выглядел совершенно растерянным. Выглядел напуганным. Его собственный парень боялся его.       Люцифер наблюдал, как странный свет мерцает и умирает в глазах Майкла, уходя полностью. И тогда остался только Майкл. Его Майкл. И тот тоже выглядел напуганным.       Парни, казалось, упали друг другу в объятия. Оба плакали и крепко прижимались друг к другу, словно страшась внезапно отпустить. — Я… не… не… хочу… Не хочу… чтобы она… умерла, — вздохнул Майкл, поддавшись печали, когда та снова овладела его телом. — Я тоже. — Останешься со мной? — Майкл отстранился, все его тело дрожало от внезапной потери равновесия.       Люцифер взял Майкла за руку и крепко сжал, затем наклонился и нежно поцеловал, вытирая слезы с лица возлюбленного. — Всегда.