у благих намерений часто расплывчатое определение "блага"
Солнце уже заметно припекало, когда Ду Цзэ и Не Ли остановились в тени деревьев, дожидаясь друзей. Лю Нинг дошла до них быстрым шагом и вяло привалилась плечом к Цзэ, прикрывая черные глаза. Её дыхание сбилось, и она вся пропотела; ноги дрожали. А еще она сто раз прокляла и свою любовь к закрытой одежде, и тетушку Юнхуа, предоставившую одежду из таких плотных и дешевых материалов, в которых было невыносимо жарко. И всё-таки бегать девушке давно не приходилось. Она делала зарядку, да и для поимки крыс с воронами на территории семьи Ван пользовалась не только ловушками, но и собственными ловкостью и скоростью, однако её физические способности никак не были связаны с такими пробежками на выносливость. После начала общения с учителем и остальными, она прибавила в массе и силах, особенно после охоты, когда приходилось разделывать множество туш овцерогов, но до сих пор отставала от друзей. Не Ли широко улыбнулся и заботливо снял с плеч ученицы лямки корзины, доверху наполненной камнями. Лю Нинг поблагодарила лаоши, вновь привалившись к не возражающему Ду Цзэ, который, кажется, даже дышал через раз: он ощущал себя так, будто к нему на руки забралась кошка, и потому не смел пошевелиться, чтобы не спугнуть. Не Ли обменялся с другом понимающим взглядом: он тоже старался лишний раз не дергаться, когда ученица облокачивалась на него или прикасалась, чтобы поправить волосы или одежду. Наверное, всё дело было в том, как редко она позволяла себе подобное, он даже мог пересчитать эти случаи с помощью пальцев одной руки. - Хы-ы, мало того, что карабкались в гору, так теперь еще и тяжести таскаем! Я до смерти устал, - пожаловался Лу Пяо, рухнув в траву рядом с друзьями. На него посмотрели с некоторой злобой, а Ду Цзэ, преисполнившись негодования, возмутился: - Каждый из нас тащит по пятьдесят цзинь, а ты - всего двадцать, и еще жалуешься? Даже сестра Нинг тащила пятьдесят, не стыдно?! Лю Нинг лениво открыла глаза, отстраняясь от возмущающегося слишком громко и прямо ей на ухо друга, и равнодушно взглянула на ноющего Лу Пяо. Пожалуй, она ему самую малость завидовала, потому что сейчас, пробежав столько с внушительным грузом, жалела о том, что не стала соглашаться на облегченный груз, когда предлагали. Слишком гордая или не хотела отрываться от коллектива? Скорее, просто глупая, переоценившая свои собственные силы. - Ладно, закончим утреннюю тренировку! - миролюбиво сообщил Не Ли, посмеиваясь и потирая затылок. - Раз уж мы тренируем сильнейшие духовные техники, нужно тренировать и тело, ведь если оно не поспеет за духовной силой, то просто-напросто взорвётся, - обрадовал друзей он, нарочно придавая Лу Пяо мотивации. Лю Нинг восхитилась коварством учителя. В общем-то, он не особо врал, просто для "взрыва" разница между физическим телом и духовным требовалась колоссальная и внезапная, как если поместить в сосуд души демона, но такое дорогое удовольствие им светило нескоро, да и возможно было только после достижения серебряного уровня (тогда-то многие и начинали тренировать физическое тело), но зато как Лу Пяо взбодрился! Передохнув, они отправились медленным шагом в город, минуя торговую улицу, на которой творился настоящий ажиотаж: многочисленные слуги различных семей искали пурпурный дымник. Не Ли посматривал на это со снисхождением, ожидая, когда цена еще поднимется. Лю Нинг мимолетно восхитилась коварством лаоши и в который раз убедилась, что следовать за ним - правильное решение. - Зайдешь сегодня ко мне? Мама хотела угостить тебя тем супом из семян лотоса, рецепт которого ты дала, - поинтересовался Ду Цзэ, посмотрев на сестру. Лю Нинг, пившая из небольшой ху-лу* эликсир для укрепления тела, который приготовила заранее, перед рассветом пробравшись в свою хижинку, пожала плечами. Мама Ду Цзэ часто приглашала её то на обед, то на ужин, много разговаривала, обсуждая рецепты блюд или домашней косметики, сетовала на рыночные цены, давала купоны на посещение разных купален, бань или небольших павильонов красоты, а еще советовала места, в которых можно было неплохо сбить цену, торгуясь. Лю Нинг всё больше думала, что госпожа Ду видит в ней дочь или, что вероятнее, будущую невестку. Но пока госпожа Ду напрямую не вела разговоров о будущем Нинг, та предпочитала делать вид, что всё нормально, приходила на обеды и ужины, приносила с собой косметику или лекарства собственного приготовления и была готова поддержать диалог на любую тему. Сама Нинг госпожу Ду воспринимала как подругу, тем более по возрасту, если складывать годы той и этой жизни, они уже могли быть ровесницами. - Сегодня не смогу, - ровным тоном ответила девушка, убирая на треть опустевшую ху-лу в свою тканевую сумку через плечо. Поход к госпоже Ду наверняка затянется на час-два-три, а Лю Нинг уже почти опаздывала. - Увидимся позже, - чуть поклонилась она друзьям и быстрым шагом скрылась в толпе людей, спеша на встречу с Чэнем. Не Ли, посмотрев вслед ученице, нахмурился, а потом со смешками и неловкой улыбкой также попрощался с парнями, скрываясь в той же стороне. Ду Цзэ это показалось странным, но он пожал плечами на это, тем более его отвлек Лу Пяо: - А чего это ты сестру Нинг в гости зазываешь? - с дурацкой улыбкой поинтересовался сдерживающий смех Пяо. Цзэ уже привычно осадил его подзатыльником, мысленно считая до десяти, чтобы не отвесить другу еще тумаков. Он иногда вел себя как настоящий идиот!***
"Тысяча ароматов" становилась довольно популярным местом для встреч внутри их компании. По крайней мере, об этом думала Лю Нинг, заходя в чайную. Не так давно она сидела здесь с Ду Цзэ, а позже к ним присоединились Сяо Нин и Не лаоши. А сегодня... её уже ждал внутри Линьцзянь. Он сидел далеко от входа, но так, чтобы видеть его, при этом, разумеется, сам оказываясь на виду. Лю Нинг сразу направилась к нему, не ощущая недовольства из-за того, что он пришел раньше. Это его решение. Девушка пришла вовремя, они же договорились на полдень, так что опоздавшей себя не считала. Как и не считала, что ей стоит спрашивать, как долго её ждет "олененок". - Ты пришла, - заметил он очевидное, счастливо улыбаясь, тогда как глаза его казались огненными и с золотыми зрачками*. Лю Нинг становилось даже стыдно, что она, в отличие от Чэня, не так сильно радовалась их встрече. Нет, ей определённо было приятно поговорить с другом детства, но такого дикого восторга она не питала, даже не из-за чокера, а просто потому, что... была менее зависима от общения? Считала, что время детской дружбы давно истекло, и удивлялась тому, что Цзянь-эр, очевидно, думал иначе? Но говорить вслух ничего не стала, просто кивнув и заняв место за столом. - Ты голодна? Я закажу чай и сладости, - тут же деловито заметил Линьцзянь, посмотрев уже с заботой на неё, и подозвал официанта. Зеленый чай и "усы дракона" с ореховой начинкой - рулетики, напоминающие сладкую вату, юноша был намерен оплатить сам. Редко питавшаяся сладостями, а потому относившаяся к ним чуть положительнее, чем к другой еде, Лю Нинг благодарно кивнула. - Мы не успели поговорить вчера, - решила она начать с очевидного, желая возобновить вчерашний разговор на той ноте, на которой они его вели до прихода Не лаоши. Лю Нинг всё-таки хотела попросить олененка не лезть в семью Ван и не связываться с Юнхуа. Выразит он неудовольствие один раз, может быть, даже выскажется о покровительстве Нинг, но расхлебывать недовольство со стороны тетушки придется именно ей. Никакая поддержка со стороны не может защитить её от подвала и хлыста тетушки Юнхуа, пока Лю Нинг находится под опекой семейства Ван. Лишних проблем, естественно, девушка не искала. - Верно, Не Ли прервал нас. У тебя хороший друг, так защищает тебя, - улыбка Чэня стала натянутой, и Лю Нинг просто кивнула. Не об учителе она хотела поговорить... - Знаешь, он, правда, довольно удивительный. Начиная с того, что ему оказывают знаки внимания две самые красивые девушки вашего класса, заканчивая тем, как он подмочил репутацию семьи Шэньшэн своими знаниями о символах. Лю Нинг показательно тяжело вздохнула, прикрывая глаза. В отличие от неё, Чэнь явно хотел побольше поговорить о Не Ли и, вероятно, выяснить, какие между ними отношения, что от него ждать. Очевидно, вчера Линьцзянь уже навел справки о молодом библиотекаре, которого взял с собой в экспедицию, а теперь пытался проверить правдивость слухов через Лю Нинг? Девушка только не могла решить, делает это олененок из беспокойства за неё или в целях сугубо эгоистичных: понять, кого согласился взять с собой за пределы Светозара? Или здесь имеет место быть третий вариант, смесь первых двух? Нинг поговорить хотела о другом, но вежливо стала выкладывать на стол карты одну за одной: "Да, Не Ли гениален, ему нет равных в знании древних языков и начертании символов", "Да, Не Ли заинтересовалась Сяо Нин-младшая, он ей кое в чем помог, и да, Е Цзыюнь тоже очарована его глубокими познаниями в символах, советуется с ним". Лю Нинг не говорила ничего такого, чего бы не знали все, просто подтверждала уже гуляющие слухи. Отрицая, естественно, совсем глупые, вроде связи Не Ли с какими-то темными и запретными искусствами, позволившими ему, такому неудачнику, привлечь столь прекрасных девушек и отметелить Шэнь Юэ. "Люди завистливы, недооценивают разум, считая, что только сила может помочь им добиться высот", - выразила своё мнение Лю Нинг по поводу тех, кто поливал Не Ли грязью за его спиной. Возможно, высказывали бы ему и в лицо, если бы были в этом хоть сколько-то заинтересованы. - Да, Не Ли учит меня языкам и много чему еще. Он хороший учитель, - вздохнула вновь Лю Нинг и посмотрела прямо в глаза задумчивого Чэня. - Это всё, что тебя интересует? - немного резко осведомилась девушка, желая уже закрыть эту тему. Она восхищалась Не лаоши, радовалась тому, что он стал её учителем, но возносить ему хвалебные оды? Лю Нинг не испытывала недовольства из-за этого, скорее, просто была утомлена. Ничего личного не рассказала, но именно поэтому и вымоталась: держать рот на замке - то еще испытание. Особенно когда воспринимаешь собеседника не иначе, как дальнего младшего родственника, которого помнишь еще совсем ребенком, пусть умом и понимаешь, что это уже совершенно другой человек. Чэнь виновато посмотрел на неё, смутившись. - Прости-прости, я просто хотел уточнить, кого же взял в экспедицию. Последний вопрос про Не Ли! Как думаешь, у него может быть карта Гуланя? - с живым любопытством уточнил Линьцзянь, с ожиданием уставившись на Лю Нинг. "Если только у него в голове", - мысленно ответила девушка, но в реальности же пожала плечами, прикрыв рот рукавом. - Всё может быть, - расплывчато ответила она таким образом, что непонятно: знает она о наличии карты или просто не хочет говорить о ней. Пусть Чэнь поломает голову, сама Лю Нинг не бралась утверждать наверняка, была у лаоши карта или нет. Он мог как просто так помнить Гулань, так и разжиться где-то картой. Неясно, чего ожидать от этого взрослого в теле ребенка, и Нинг тренировалась любые его действия воспринимать спокойно и без удивления. - Я принес письма. Если они тебе всё еще интересны, конечно, - издал смущенный смешок Чэнь, переводя тему, и положил на стол небольшую стопку бумаг, перевязанных алой лентой. Лю Нинг от всего сердца поблагодарила юношу, бережно взяв бумаги и аккуратно убрав их в свою сумку - она прочитает их позже, когда будет одна, и точно не упустит ни единого иероглифа, ведь эти строки посвящены ей, пусть и в какой-то момент стали монологами или даже личным дневником Чэня. - Не обещаю, но постараюсь написать тебе ответы на них, - кивнула Лю Нинг, посчитавшая, что это будет справедливым шагом с её стороны. Искренним жестом, показывающим, что не против возобновить их дружбу. Чэнь кивнул, не став её отговаривать. То ли понимал истинный смысл, то ли искренне желал получить ответы. - Буду рад прочесть, - улыбнулся немного грустно Линьцзянь, но смотрел на неё с искренней нежностью и теплотой. У самой Лю Нинг отношение к юноше было смешанным. С одной стороны, она питала особую теплоту к нему, помня его милым ребенком, с другой - испытывала сожаления и мучилась совестью, понимая, что за все восемь лет не предприняла ни единой попытки встретиться. Можно было оправдаться тем, что и тетушка Юнхуа бы не позволила, и без Ян-гэгэ и матушки Мэй у Лю Нинг никак бы не получилось договориться с кланом Шэнмин, она бы банально не смогла связаться с дядей Чэнем... Но это отговорки, ведь в реальности Нинг даже не пыталась. Просто погрузилась в свою скорбь, выживание в доме Ван и изучение древних исторических текстов. А тем временем Цзянь-эр, вероятно, хранил в памяти образ той вечно подсказывающей старшей сестры, и потому так искал возобновления отношений. Нинг даже не могла оспорить привязанность друга словами, что стала другим человеком: вовсе нет, она всё та же. Её интеллектуальное развитие не остановилось, она много училась и читала, но характер большей частью остался прежним. Чокер не предполагал развития в эмоциональной сфере и во многих аспектах личностного роста. Кроме того, она никогда не была ребенком в этом мире, сразу со своего попадания оказавшись человеком со сформировавшимися убеждениями. Не считая некоторого недолгого брожения в принципах и планах на будущее, она почти не изменилась. Чего явно не сказать о Чэне... - По поводу писем... Я могу просить молодого господина семьи Шэнмин не разговаривать с Ван Юнхуа об этом досадном недоразумении и вообще обо мне? - вежливо поинтересовалась Лю Нинг, внутренне напрягаясь. В прошлый раз своим хлыстом тетушка не выбила ей глаз, но что будет в следующий? Нинг предпочла бы вообще не доводить до ситуаций, в которой тетушка опускалась до насилия, но понимала, что совсем избежать их невозможно: непонятно, что именно взбесит Юнхуа до такой степени, что она вновь возьмется за оружие. Но девушка предполагала, что претензии со стороны наследника Шэньмин вполне могут быть тем, что тетушку очень и очень расстроит. Линьцзянь, по нему было очень заметно, оказался поражен в самое сердце. Он даже почернел лицом, и в глазах его отразилась всеобъемлющая боль. Разумеется, он хотел защитить свою сестренку и восстановить справедливость, но и пойти против столь вежливой и искренней просьбы, когда на него смотрели спокойные черные бездны - не мог. - Я... ах да, дядя хотел бы повидаться с тобой. Может быть, ты не против как-нибудь в ближайшем будущем зайти к нам в гости? - рассмеялся немного рассеяно Чэнь, потянувшись к чашке чая, которую принес вместе со сладостями официант, но тут же убрав руку от горячей посуды. Пить не хотелось, просто стало немного неуютно под этим равнодушным взглядом черных глаз, выворачивающих его душу наизнанку и будто читающих всю правду. - Конечно, желательно, чтобы ты зашла к нам до экспедиции, но и после двери моего дома всегда открыты для тебя. В любое время. Да и в экспедицию ты можешь отправиться со мной? В детстве ты мечтала побывать за пределами Светозара, - натянуто улыбался Линьцзянь, и говорил, говорил, говорил. Девушка на мгновение опустила веки и прикрыла рот рукавом, давая себе секунду на то, чтобы собраться с мыслями. Шум, создаваемый Чэнем, был призван отвлечь её от того, что он не дал ответа на её просьбу, но это слишком простой ход. Лю Нинг была девушкой не глупой, и понимала, что олененок просто пытается соскользнуть с неприятной темы, не обидев её отказом, но и не соврав, формально согласившись. Он твердо вознамерился поговорить с Юнхуа? Это ужасно. - Цзянь-эр, я тебя очень прошу не разговаривать с Юнхуа о письмах или обо мне. И вообще не контактировать с ней самостоятельно, только в том случае, если она сама ищет встречи или разговора не избежать. Это очень важно для меня, Цзянь-эр, - мягко, но настойчиво повторила Лю Нинг, смотря в глаза поникшего олененка. Он перестал светиться фальшивой улыбкой и отводил печальный взгляд. Ни дать, ни взять - настоящий олененок Бэмби. Прошлый мир Нинг помнила скорее ассоциациями и обрывками, но уж больно мультипликационный образ вязался с видом Чэня. - Я понял, сестренка Нинг. Я обещаю тебе, что не буду связываться с Ван Юнхуа сам, - покорно и смиренно сказал Линьцзянь. Ему стало неуютно, и он искренне недоумевал, почему должен отпустить эту неправильную ситуацию, но против слов сестренки не пошел: она и в детстве знала больше него, возможно, и сейчас дела обстоят так же? В любом случае, против её просящего тона он был бессилен, и сам этому удивлялся теперь. Единственно, она сама дала разрешение на контакт с Юнхуа, если та будет инициатором или разговора не избежать. Скоро состоится большой аукцион, на котором Линьцзянь собирался представить вещи, добытые из Гуланя, и там будет много знатных людей, в том числе и Ван Юнхуа со своим дедушкой. А Линьцзянь уверен, что они обязательно что-нибудь купят у него, тогда-то он и сможет поговорить, не нарушая обещания, данного Лю Нинг. При обсуждении условий передачи денег и товара он сможет мягко намекнуть Юнхуа, что знает о её обмане, а главе семейства Ван - о том, что заинтересован в благополучии Лю Нинг. Да и даже в случае, если клан Ван ничего у него не купит на аукционе, Чэнь всегда может попросить о помощи дядю, которому тоже была не безразлична судьба Нинг. - Но что насчет визита и экспедиции? - чуть более оживленно уточнил Цзянь-эр, уже составивший в своей голове отличный план. Лю Нинг, медленно жуя сладость, раздумывала над ответом. Если против встречи с дядей Чэнем она ничего не имела, помня его исключительно как оптимистичного и любящего карточные игры мужчину, который всеми силами старался дать Цзянь-эру нормальное детство, то вот экспедиция в Гулань - это не выйти погулять. Это выйти за пределы безопасного Светозара в руины древнего города в компании бронзовых, возможно, серебряных заклинателей, которые, в общем-то, еще не закончили академию. Даже если Чэнь проспонсирует всё это дело, добудет редкие лекарства и броню, натренирует часть людей, будет ли этого достаточно? В конце концов, даже довольно сильным Ван Яну и Лю Мэй приходилось несладко во внешнем мире. Ян-гэгэ так и вовсе сгинул... Но любопытство толкало на эту авантюру. "Не лаоши тоже идет, а он сейчас слабее меня в духовном плане. Это ли не показатель, что всё пройдет гладко?" - размышляла девушка. Вероятно, она слишком сильно верила в Не Ли, но, изучив его за время их общения, могла с уверенностью сказать: он не полезет тигру в пасть, если не будет уверен, что сможет поиметь с этого выгоду и не лишиться при этом головы. По крайней мере, клан Шэньшэн до сих пор не предпринял ничего серьезного против него. - Буду рада стать участником экспедиции. Пользы от меня немного. Разве что, я хорошо разбираюсь в травах, - кивнула Лю Нинг, опуская руку, которой прикрывала рот. Чэнь выглядел радостным, да еще и заверил, что неважно, насколько полезной будет девушка, он просто хотел бы взять её с собой. Исполнить её детскую мечту. Это было мило с его стороны. Не только то, что он хотел ей помочь, но и то, что он помнил о тех детских разговорах, что они вели. - Я правда очень рад видеть тебя, сестренка Нинг, - тепло улыбался юноша, выглядящий довольным. Лю Нинг задумчиво рассматривала его, и противилась той нежности, что зарождалась в груди, мысленно напоминая себе, что это уже не тот олененок, а взрослый человек - почти взрослый. Но чувства всё-таки оказывались глухи к рациональным доводам разума, и предательскую нежность сдерживал только чокер. - Прости за то, что так долго пришлось ждать встречи, - искренне извинилась девушка, чувствуя свою большую вину за это. Голос её, конечно, оставался холоден, но она смягчила его, как могла, чтобы передать хотя бы частичку того сожаления, что питала глубоко в душе. Чэнь покачал головой. Он ни в чем не обвинял сестренку, да и ей, вероятно, пришлось несладко? - Расскажешь, как поживала всё это время? Боюсь, мне так хочется узнать, что я не дождусь твоих ответов на мои письма. Да и дядя будет рад узнать о том, как твои дела, - рассмеялся Линьцзянь, и Лю Нинг задумчиво кивнула. Она прокручивала в голове то, что могла рассказать юноше, чтобы не вызвать с его стороны еще большего негатива в сторону Юнхуа, а следовательно, и желания с ней поговорить. Это Не Ли она могла выдать всё, как на духу, ведь, каким бы гениальным ни был лаоши, реальной власти у него не было никакой. А вот наследник семьи Шэнмин - это уже совершенно другое дело... - Я долго горевала после смерти матушки Мэй. Ян-гэгэ признали мертвым совсем скоро после её похорон... было трудно. Я много училась, - расплывчато ответила девушка и передернула плечами, ощутив, как будто за ней кто-то наблюдает. Мимолетное и ничем не подкрепленное ощущение, но по залу она пробежалась рассеянным взглядом. Все посетители общались между собой, не обращая на Нинг никакого внимания, разве что несколько девушек за дальним столом показательно шушукались, бросая многозначительные взгляды на красавца Цзянь-эра. Ничего такого. Девушка вздохнула, посмотрев в лицо озадаченного олененка. Да, её рассказ получился весьма... коротким. Без рассказа об охоте на всё живое в саду, включая ворон, крыс и кротов, иногда даже насекомых, и упоминания занятий алхимией, чтобы не помереть и не утратить свой прогресс в развитии, или "воспитания" тетушки Юнхуа и её сплетен о том, какая слабоумная у неё подопечная, жизнь Лю Нинг последние восемь лет действительно сводилась к изучению книг. - О... у тебя всё хорошо в клане? Ты выглядишь худой, да и твоя одежда... - растерянно задал вопрос Линьцзянь, ощущая себя стеснённо. Он был сильно привязан к детским воспоминаниям о сестренке, но не мог не понимать, что сейчас перед ним может быть уже другой человек, и, даже если она хорошо к нему отнеслась и не против возобновить старые отношения, с его стороны очень грубо лезть в её дела. Лю Нинг вздохнула. Не такая уж и плохая у неё одежда. Дешевая, конечно, но всё равно позволяет выглядеть опрятно. Да и в весе она набрала... Хорошо, что Линьцзянь увидел её только сейчас, а не двумя неделями ранее, когда она вообще больше призрака напоминала, чем живого человека. - Я много тренируюсь, и с Не лаоши и друзьями мы часто охотились, так что я ношу одежду, которую не жаль порвать или запачкать, - отговорилась Лю Нинг, передернув плечами и прикрыв рот рукавом. - Что до моей худобы, то это просто часть взросления. Чэнь в сомнении кивнул. Что-то он не был уверен в том, что нездоровый внешний вид его сестренки - всего лишь часть взросления организма... - Кстати, если не секрет, почему ты зовешь Ван Яна братом? - решил перевести тему Линьцзянь. Его на самом деле давно интересовал этот вопрос, но раньше он как-то стеснялся его задать, а сейчас ему показалось это отличной возможностью сменить предмет разговора. - Ян-гэгэ был младше моей матери... называть его отчимом казалось грубо, - рассеянно ответила Лю Нинг, немного удивленная таким внезапным вопросом. В клане Ван всем было известно, что Ян - не отец Нинг, и вопросов, почему она не обращалась к нему, как к отцу, не возникало. Да и вообще с ними не очень-то близко общались, даже прислуга не посещала их дом, так что Нинг могла называть Ван Яна как хотела. - Ван Ян - не твой отец? - пораженно спросил Чэнь и неловко улыбнулся, поняв, что это прозвучало несколько резко. Но сестренка не разозлилась на него, лишь кивнула, продолжая прикрывать рот рукавом. Тем не менее, делиться подробностями этой истории не стала... он и не слишком настаивал, надеясь получить объяснения от дяди. Разошлись они не скоро. Лю Нинг согласилась в ближайшие дни потренироваться с Чэнем и навестить его дядюшку. Оружие и броню для девушки на себя взял Линьцзянь, пообещав раздобыть всё самое лучшее, и ей, как бы Лю Нинг вежливо ни отказывалась, пришлось с усталым вздохом принять энтузиазм Цзянь-эра. Он искренне хотел позаботиться о ней, а его финансовое состояние позволяло сорить деньгами, не думая о завтрашнем дне. "Хорошего же наследника из него воспитали", - с нотками сарказма подумала Лю Нинг, идя по знакомому маршруту в библиотеку академии, где почти поселилась. День прошел довольно плодотворно, а сумка с письмами олененка приятно оттягивала плечо. Девушку даже не пугало то, сколько бумаги придется извести, чтобы написать ответы если не на каждое, то на большую часть. В библиотеке, вопреки тому, что это место - храм знаний и обитель тишины, было, как обычно, не совсем спокойно. Наверное, с тех самых пор, как Не лаоши стал здесь библиотекарем. Лю Нинг даже не удивилась шуму. "Не Ли, ты негодяй!" - услышав это восклицание, разнесшееся по первому этажу нежным голосом божественной Е, Лю Нинг на секунду застыла и медленно двинулась к источнику звука. По библиотеке летела сама Цзыюнь, напоминавшая диковинную птицу или ангела в своем белом струящемся платье и с развевающимися светло-фиолетовыми волосами. Обычно бледное лицо первой красавицы их класса полыхало как закатное солнце, и Лю Нинг сразу поняла, что это лаоши сказал что-то, смутившее несчастную. Восстанавливать душевное равновесие первой красавицы их класса Нинг совершенно не хотелось, она бы спокойно проигнорировала божественную Е, даже, наверное, с долей радости... если бы не лаоши. Девушки чуть не столкнулись, но всё-таки Е Цзыюнь пришла в себя, остановились и пробурчала извинения, собираясь двигаться дальше, как Нинг сама преградила ей дорогу: - Прошу прощения, молодая госпожа Е, но что такого вам сказал Не Ли, чтобы так сильно расстроить вас? - вежливо осведомилась девушка, понимая, что её учитель временами мог перегибать палку. Она знала, как дорога Е Цзыюнь Не Ли, и потому хотела помочь разрешить возникшее недоразумение. Как ученица юноши, она не могла остаться в стороне. - Он негодяй! Он подсматривал за мной! Иначе как он увидел мою родинку в форме бабочки?! - возмущенно ответила Е Цзыюнь и забавно округлила глаза, прикрыв рот рукой. Она совершенно не хотела говорить всё это Лю Нинг, но клокотавшее внутри возмущение вырвалось само. Девушка не изменилась в лице, спокойно наблюдая за волнующейся Е Цзыюнь, и думая, какой же всё-таки лаоши идиот. Временами. Или он уже грезит наяву и путает то будущее, какое помнил, с настоящим? Мысленно Лю Нинг осуждающе качала головой, но в реальности уже подбирала оправдание периодически беспечному лаоши: - Молодая госпожа, это недоразумение. О подобной родинке случайно обмолвилась госпожа Сяо Нин, а у Не Ли очень хорошая память на всё, что касается госпожи Е, - чуть поклонилась Лю Нинг, принося извинения от имени Не Ли и - мысленно - извиняясь и перед Сяо Нин. Та точно не сдаст Не Ли, да и Е Цзыюнь к ней не обратится: пусть внучка Е Мо постоянно поглядывала на Нин, но никогда не решалась с ней заговорить. Е Цзыюнь все еще прикрывала рот рукой, но теперь тот был приоткрыт от удивления. Лю Нинг, посчитав, что лучше оставить девушку обдумать такую новость, извинилась еще раз и медленно отправилась дальше, собираясь поговорить с лаоши о том, что допустимо упоминать при девушке, а что нет. Может, он и гениален во многих аспектах, но временами становился таким идиотом. Не иначе, возраст тела влиял... или отсутствие должного воспитания?..