Лудунь

       Пол под ногами шел волнами и кренился в разные стороны, точно корабль в шторм. Лю Нинг приваливалась к стене, с трудом передвигая ноги, которые дрожали и грозились вот-вот подогнуться навстречу доскам. Прежде чем выбраться на улицу, пришлось пересчитать плечом дверные косяки. Холодный ветер подул в лицо, растрепал распущенные волосы и... освежил, притупляя головную боль. Слабость в теле немного отступила.        "Шесть техник превращения души" - знания, что передал ей Байлун одним жестом, вызвали этот приступ слабости. Знания, что просто возникли в голове и вызвали сильнейшую боль, потому что было их много...        Но зато почти мгновенно усвоившая их Лю Нинг не сомневалась, что легко сможет применить полученный "подарок" на практике. Интересно, только кто-то вроде бывшего бога мог таким образом делиться знаниями или Заклинатели тоже? Это бы объяснило, как избалованные и ни разу не гениальные близняшки Ван могли пройти экзамены алхимиков...        Лю Нинг села на деревянный пол веранды и спустила ноги на землю, касаясь влажных травинок босыми ступнями. Вечер был холодный, но... красивый. Ставшие за столько лет родными созвездия переливались драгоценными камнями над Светозаром, и она мыслями витала где-то в мечтах о путешествии.        Возможно, это выглядело скорее побегом - хотя бы потому, что Лю Нинг никогда не размышляла о возвращении в Светозар после того, как уйдет. - Ты вообще отдыхала? - спросил внезапно появившийся Не Ли.        Лю Нинг могла поклясться, что секунду назад его не было ни на дорожке, ведущей ко двору, ни внутри самого двора. Он просто появился из ниоткуда прямо перед ней, пугая черными радужками обычно голубых глаз... Девушка вздохнула, вспоминая рассказ наставника о втором демоне, которого он захватил в свой сосуд души до Клыкастого панды. У Демона-Тени определенно были очень удобные способности для скрытого проникновения и убийства. - Да, - кивнула Лю Нинг, приглядываясь к лаоши. Цвет его глаз вернулся к голубому, однако из взгляда не исчезли какие-то отстраненность и боль. Лю Нинг не знала, что за мысли и переживания снедали наставника, но не могла не предложить свою помощь. В конце концов, Не Ли столько сделал для неё! - Что-то случилось между Не лаоши и Е Цзыюнь? - предположила Лю Нинг, прекрасно знающая, как трепетно наставник относится к принцессе Фенсюэ и что ни к кому, кроме неё, он не мог пойти на ночь глядя.        К тому же, если что и могло глубоко задеть и расстроить Не Ли, так это лишь слова или действия Е Цзыюнь, которую Лю Нинг не могла и не хотела воспринимать своей племянницей. Она еще с прошлой жизни вынесла, что одна кровь - не значит "одна семья". Опыт этой жизни вывод лишь подтверждал.        Не Ли дернул уголком губ и присел рядом с ученицей. Он запрокинул голову, любуясь ночным небом, но не почувствовал спокойствия от его созерцания или наслаждения от такого приятного вечера. На душе его сгущались чернильные тучи. - Е Цзыюнь помолвлена с Хуянь Джианом, - сообщил Не Ли и скосил взгляд на сидящую рядом ученицу.        Та не вздрогнула и не особо удивилась; она повернулась к нему и посмотрела... с сочувствием. Не успел он еще что-либо сказать, как рука ученицы накрыла его ладонь и чуть сжала, выражая поддержку. Не Ли отвернулся, но не отдернул своей.        Какая ирония: раньше он и Ду Цзэ считали её пугливой кошкой, а теперь она так смело и открыто прикасалась к тем, кто ей дорог! Не Ли, вопреки разливавшейся на языке горечи, почувствовал легкое облегчение от того, что у него есть ученица, понимающая и поддерживающая его. Когда-то его поддерживала Е Цзыюнь... горечь мгновенно заполнила рот, потекла по глотке и уничтожила всяческое тепло, что ему пыталась передать ученица. - Сопротивляйся или нет, судьбы не миновать... - пробормотал он.        Не Ли и Е Цзыюнь любили друг друга, защищали друг друга, вместе заботились о спасшихся жителях Светозара и смотрели на будущее с мечтами о лучшем, с надеждой. Сколько раз воспоминания о ночах, проведенных с Е Цзыюнь, спасали Не Ли? Толкали его идти вперед и развиваться, чтобы однажды воссоединиться с возлюбленной? Если бы не Мудрец-Император, Не Ли смог бы воскресить Е Цзыюнь еще в той жизни... Но сейчас, обретя Е Цзыюнь, Не Ли терял её не из-за козней Мудреца-Императора, а просто потому... что она любила другого? Разве могло такое быть? Разве они не предназначены друг другу судьбой?        Внезапно теплое касание к руке исчезло, и вовсе не из-за переживаний самого Не Ли. Он посмотрел на нахмурившуюся Лю Нинг, отнявшую свою ладонь от его, и ощутил беспокойство. Ученица не так чтобы часто проявляла эмоции, даже с ослабленным чокером, и сейчас Не Ли подозревал, что отсутствие артефакта не сильно повлияет на эмоциональность девушки, стремившейся контролировать чувства. А раз так, что она сейчас испытывала? Что заставило её так помрачнеть? - Как удобно говорить это в оправдание своему эгоизму, чтобы быть уверенным в наличии веского основания для игнорирования чужих чувств, - пробормотала Лю Нинг и поднялась на ноги, отойдя чуть от веранды, ступая по чуть влажной прохладной траве. На слово "судьба" у неё выработалась аллергия. - Если судьба столь неизбежна, сколь от неё не беги, чего ради Не лаоши делает всё это? - резко обернулась Лю Нинг, скрещивая руки на груди.        Черные глаза с холодом ночного неба и его пугающей недосягаемостью взирали на Не Ли, создавая ощущение, будто обращенный к нему вопрос шёл от самого мироздания. Он понимал, что это не так, но ночь окутывала их холодным ветерком и равнодушными звездами, порождая таинственную магию момента. - Зачем Не Лаоши тренирует людей, укрепляет Светозар, развивается сам? Если судьбой указано Светозару пасть, ваши действия - не более, чем попытки обернуть реку вспять. Или это другое? - насмешливо уточнила она.        Лю Нинг не улыбалась, но Не Ли как наяву мог увидеть улыбку на этом бледном лице. Она иронично смеялась над ним, но он не чувствовал себя дураком и совершенно не находил и тени обиды - потому что ученица сейчас не веселилась. Она грустила из-за него и вместе с ним. - Я люблю Е Цзыюнь, - сказал Не Ли, как будто оправдываясь, и застыл, готовый ударить самого себя за то, как неуверенно прозвучали эти слова!        Взгляд Лю Нинг стал снисходительным. Она легко уловила эту смутную тень сомнения в словах наставника. - Е Цзыюнь - или образ в своей голове? Я не знаю, что между вами было, но эта Е Цзыюнь - не та, которая отдала Не лаоши свое сердце. Если эта Е Цзыюнь полюбит другого, что вы сделаете? Убьете Джиана? Убьете любого, кто примет её чувства? - Лю Нинг зябко провела ладонями по своим плечам и сжала их.        В майке и шароварах, в которых она легла спать, сейчас было холодно, но мучил её не пронизывающий ветер, шептавший в кронах деревьев, тревоживший своими резкими порывами, а ледяная корочка в душе, что острыми осколками напоминала о себе каждый раз, стоило вспомнить своё прошлое. Или Ван Яна. Думал ли он о том, чтобы стать сильнее и победить Е Мо? Мечтал ли убить Легендарного Защитника Светозара, чтобы силой освободить место в сердце возлюбленной? Лю Нинг не знала; верила, что отец слишком добр, чтобы кого-то убивать, тем более в таком заведомо проигрышном состязании, как любовь. Однако что сделала бы она сама, если бы её возлюбленный отдал предпочтение другой? Она не могла и не хотела представлять, чтобы в прошлом её муж оставил её ради кого-то!        Только вот Лю Нинг никогда не оказывалась в ситуации, подобной Лю Мэй или Не Ли. Могла ли она в таком случае выступать судьей со стороны и давать какие-то советы, исходя из своих гипотетических действий?..        Чем и гордилась Лю Нинг, так это честностью с самой собой. Она не любила обманывать других, прибегая ко лжи в самых крайних случаях, и совершенно не врала себе. Что, возможно, и роднило её с Лудунем - формой Души. - Считаешь, что я должен сдаться и отступить? - Не Ли и сам вскочил на ноги, не понимая до конца, что хочет сделать.        Он был возмущен тем, как говорила с ним ученица; тем, что она говорила. Но почему-то не находил аргументов против, кроме того факта, что Е Цзыюнь должна быть с ним. Это судьба! Им было хорошо вместе, они созданы друг для друга! - Считаю, что вы должны дать ей выбор и принять этот выбор достойно. Иначе будете несчастны, как мой отец, - Лю Нинг опустила руки, смотря прямо в глаза наставнику, и Не Ли осекся от этого печального и болезненного взгляда.        Он как будто смотрел в зеркало, ведь не сомневался, что и в его глазах сейчас отражаются те же эмоции. - Причем тут Е Мо? - спросил хрипло Не Ли. - Я и не про него, - качнула головой Лю Нинг. - Он мне не отец. - Ван Ян, - вспомнил Не Ли о человеке, о котором Лю Нинг почти не говорила, но если уж упоминала, то с неизменной нежностью и любовью. Именно этого человека она звала, мучаясь от тревожных и кошмарных снов, и именно за него принимала Не Ли, когда тот гладил её по голове, пока она спала. - Да, - Лю Нинг чуть улыбнулась, но глаза её оставались полны боли, от которой кололо и сердце Не Ли. - Он любил Лю Мэй больше всего на свете, был готов на всё ради неё и меня. Но она, даже став его женой, все еще отчаянно искала Е Мо и обманывала всех вокруг, чтобы защитить себя и свою любовь к учителю. Лишь однажды...        Спазм сковал горло Лю Нинг, заставив её замолчать, и она сжала кулаки, низко опуская голову и крепко зажмуриваясь.        В тот вечер Лю Нинг в последний раз видела Ван Яна. В тот вечер она привычно подслушивала ссору Мэй и Яна. В тот вечер она узнала имя своего настоящего отца. Лю Мэй бросила в лицо уходившего за лекарством для неё Ван Яна своё признание, как ядовитый плевок. Лю Нинг сквозь щель в неплотно прикрытой двери видела, как мертвенно побледнел отец. Он всегда знал, что сердце Лю Мэй всё еще тоскует по другому, но даже представить не мог, что Лю Мэй продолжит искать встречи с возлюбленным, несмотря ни на что. Рискуя собой, рискуя им... Но даже такое добрый Ван Ян мог простить своей любимой. Только простить он не мог того, что Лю Мэй всё это время рисковала и дочерью. Их дочерью. Отец всё равно ушел на поиски лекарства, но прежде пообещал, что они поговорят обо всем этом, когда он вернется.        Ван Ян не вернулся. Лю Мэй умерла. Лю Нинг осталась наедине с тем горьким ранящим осознанием того, что любовь Ван Яна к Лю Мэй навсегда осталась безответной. Что его чувства просто использовали против него самого, - и за это тоже Лю Нинг не могла до конца простить матушку. Любила её, но каждый раз задумывалась: не ищи Мэй Е Мо, умерла бы она? Умер бы Ван Ян? - Я не желаю Не лаоши пройти через это, - тихо сказала Лю Нинг. Что-то горячее коснулось её лба, и она чуть вскинула голову, открывая глаза. Наставник прижался своим лбом к её, опустив веки... - Как мне избежать этого? Я не хочу отпускать Е Цзыюнь, - почти так же шепотом, как и она, сказал Не Ли.        Лю Нинг устало улыбнулась и положила ладонь на макушку наставника, ласково проведя по его вечно взъерошенным волосам. Они оказались куда грубее, чем его шерсть в слиянии с Клыкастым пандой. - Скажу самую величайшую банальность в мире, но... Не лаоши не обязательно отпускать Е Цзыюнь. Никто не в праве отобрать у наставника то, что было между ним и Е Цзыюнь, - чуть приподняла уголки губ Лю Нинг, водя ладонью.        Иногда даже очевидные вещи стоило проговаривать вслух, чтобы они обрели ту материальность и силу, которую имели все озвученные мысли. А уже после человек обладал властью отпечатать приобретшие плоть мысли в своей памяти или отпустить их, позволяя словам, подобно птицам, поймать ветер, расправить крылья и скрыться в мире таких же озвученных идей.        Лю Нинг вздохнула, надеясь, что от следующего пернатого посланника наставник не отмахнется, и если не запомнит, то хотя бы обдумает и позволит ненадолго задержаться в своей памяти - это очередная банальщина, но, похоже, совершенно необходимая учителю. Лю Нинг видела, что он запутался, что он не готов отпускать возлюбленную, она и сама сомневалась, что не попыталась бы вновь сблизиться со своим мужем, имей такую возможность.        Только вот ни её мужу, который бы не знал её так, как она после стольких лет совместной жизни, ни этой юной Е Цзыюнь, не прошедшей тот будущий путь с Не Ли... нужно ли было бы им всё это? Справедливо ли дарить любовь, не принадлежавшую юным им, думая об их более совершенных и взрослых версиях? Лю Нинг в прошлом любила того юношу, в университете постоянно подходившего к ней и втягивавшего в студенческую жизнь, смело вставшего рядом и показавшего, что отношения между мужчиной и женщиной бывают равными, а не так, как было у её родителей; показавшего, что такое вообще - любовь.        Не Ли любил ту девушку... о которой Лю Нинг мало что знала, но сомневалась, что нынешняя принцесса Фенсюэ полная копия той. - Я не могу заставить Не лаоши отказаться от любимой. Помогу, если лаоши продолжит бороться за её сердце... но когда Е Цзыюнь скажет твердое "нет", учителю придется отпустить её, - мягко ответила Лю Нинг, продолжая перебирать жесткие рыжие пряди.        Интуиция, надежда или жизненный опыт подсказывали, что дочь городского лорда скажет именно "нет". Рано или поздно, сколь наивна ни была бы Е Цзыюнь, она почувствует, что любят не её, а какой-то образ, натянутый на неё, как тесное неудобное платье.        Не Ли глубоко вздохнул, скользнул головой вниз, утыкаясь лбом в плечо ученицы. Запах глициний и еще какой-то, кисловато-молочный, но мягкий, отчего-то приятный, забился в нос и наполнил голову тягучими мыслями, такими неповоротливыми и неуклюжими, что Не Ли вовсе не находился с ответом для ученицы. Она искренне собралась помогать ему, даже питая неприязнь к Е Цзыюнь?.. - Я так долго двигался вперед ради Е Цзыюнь... - пробормотал Не Ли.        Сжатые до этого кулаки расслабились. Он приподнял левую руку, двинулся чуть вперед, прижимаясь к плечу уже не лбом, а щекой. Тонкая лямка майки чуть скатилась с плеча Лю Нинг, черной полоской предстала перед правым глазом, но Не Ли смотрел на свою мозолистую огрубевшую от тренировок ладонь.        Эта рука никогда не знала ран, которые заботливо обрабатывала Е Цзыюнь. Не знала шрамов, приобретенных на пути к воскрешению Е Цзыюнь. Зато прямо сейчас всё еще ощущала остаточное тепло от недавнего прикосновения Лю Нинг.        Не Ли опустил взгляд, на опущенную расслабленную руку ученицы. Второй она продолжала перебирать его пряди.        Щекотно. - Может быть, пришло время двигаться вперед ради самого себя? Посвящать себя кому-то полностью и без остатка очень болезненно, - зная, о чем говорит, Лю Нинг не могла отогнать множество болезненных воспоминаний.        Сравнивать себя с наставником не получалось. Зато его - с отцом - еще как. Что она может сделать, чтобы Не Ли не пошел по пути Ван Яна? Его чувства к Е Цзыюнь... остались ли они? Или были лишь его якорем, давно трансформировались в абстрактную веру в лучшее и мотивацию не сдаваться? Действительно ли он любил ту Е Цзыюнь, которую мог увидеть, пойди прямо сейчас в её покои, или эта была невероятная первая любовь к той Е Цзыюнь, что была погребена в уже несуществующем будущем?        Чему Лю Нинг и научил её муж, так это тому, что ни в коем случае не стоит терять себя и любовь к самому себе. Это не значило "быть невыносимым эгоистом". Это значило "чтобы дарить любовь другому, необходимо подпитывать и проявлять любовь к самому себе". Без этого равных адекватных отношений никогда не выйдет.        "Полюби себя. Смогла? А теперь присмотрись ко мне. К моим недостаткам и достоинствам, но смотри во все глаза, спрашивай всё, что взбредет в голову, но никогда не придумывай себе идеальную версию меня, договорились? Я же и буду ревновать к той версии себя, которую ты выдумаешь, идеализируя меня!" - возмущался он, когда они только начали понимать, насколько серьезными становятся их отношения.        Никому бы Лю Нинг не пожелала соревноваться с идеальной версией себя за любовь. Никому бы она не пожелала любить идеальную версию кого-то другого. В обоих случаях рано или поздно приходила боль. Разочарование. Обида. Ощущение, будто тебя обманули, даже если ты охотно обманулся сам. Это как вытянуть билет в лотерее, в котором все цифры совпадают с выигрышной комбинацией.        Все, кроме одной. - Ты замерзла. Идем, утром нас ждет разговор с главой города, - Не Ли отстранился, несколько смущенно улыбаясь. Таинственная ночная атмосфера испарилась с очередным порывом ветра, взметнувшим волосы, сокрывшим слова и тепло тел.        Не Ли переборол желание взять узкую маленькую ладонь Лю Нинг в свою и вновь ощутить сухую грубоватую кожу, с мозолями и почти невидимыми, но ощутимыми застаревшими шрамами. Навряд ли он смог бы прочитать мысли ученицы, только сделав это, а так хотелось заглянуть в сознание девушки и понять, о чем она думала сейчас, смотря на него с грустью и каким-то пониманием... - И я запомню твои слова о том, что ты готова мне помочь, - насмешливо сказал он, пытаясь перебороть внезапную неловкость момента.        Лю Нинг передернула плечами, действительно ощущая, как заледенели руки и ноги. Отказываться от своих слов она не собиралась. - Только Не лаоши помнит же, что Е Цзыюнь сейчас ребенок? - на всякий случай уточнила Лю Нинг.        Как бы ни выглядел её наставник, на самом деле ему было очень много лет. Временами Лю Нинг сомневалась в его ментальной зрелости, но списывала это уже больше на особенности его характера и мировоззрения, в остальном считая его вполне сформировавшейся личностью. Принцесса Фенсюэ же... была подростком, и отношения с ней Не Ли не выглядели бы, как отношения ровесников. - К чему ты... Лю Нинг, что ты вообще обо мне думаешь?! - возмутился залившийся краской Не Ли. До этого комментария ученицы он даже не думал о Е Цзыюнь, как... да она же ребенок, он и сам это видел и прекрасно понимал! Пусть фигура девушки уже формировалась, но она оставалась очаровательным подростком, и... - Лю Нинг, ты невыносима, - Не Ли закрыл пылающее лицо ладонями, глубоко вздыхая и унимая всколыхнувшиеся возмущение и смущение.        Он уже почти не помнил тепла бархатистых губ взрослой Е Цзыюнь, но представлять свой поцелуй с той, чьи плечи заботливо укрывал Джиан, не мог при всем желании. Эта Е Цзыюнь была прекрасной, но слишком юной и оттого - недоступной. - Прошу прощения, Не лаоши, - чуть склонив голову на бок, извинилась девушка.        Не Ли обреченно посмотрел на ту, которой каждый раз удавалось выдать что-то, что выбивало из колеи или понималось превратно. В каком виде мысли вообще блуждали в её голове, если она озвучивала их таким образом? Не Ли не мог сказать, что прямолинейность ученицы его отталкивала, - на самом деле, он считал очаровательными все те ошарашивающие фразы, которые она могла выдать, не моргнув и глазом, - однако никак не мог привыкнуть к этому. Он ощущал себя как будто безоружным в беседах с ученицей. - Если ты не собираешься спать... может, расскажешь о своем муже? - улыбнулся неловко Не Ли, поправляя сползшую с плеча Лю Нинг лямку, задевая пальцами горячую нежную кожу... по которой розово-жемчужной змейкой извивался тонкий шрам.        Воспоминания о клане Ван? Вот так воспитывала тетушка свою племянницу? Не Ли уже думал о том, как бы разобраться с кланом Ван, но прежде следовало решить проблему Шэньшэн, а прямо сейчас он думал лишь о том, что за мужчина смог завоевать сердце ученицы и поселиться среди её занятных мыслей.        Этого не смог сделать Джиан, с которым она обсуждала древнюю поэзию, этого не смог сделать и Вэй Нань со своим неуклюжим признанием в симпатии. Ду Цзэ и Чень Линьцзянь тоже оказывались не у дел - Не Ли слышал и запомнил слова ученицы о том, что она "любит постарше". Так каким был её муж? Наверное, невообразимо мудрым старцем?        Лю Нинг приложила пальцы к подбородку, её взгляд поднялся к черному небу, когда она восстанавливала перед мысленным взором неясный смазанный образ юноши, однажды протянувшего ей руку и вытащившего из одиночества и океана комплексов. Голова немного болела, - можно было даже подумать, что Бай Лун нарочно сделал так, чтобы его вынужденной ученице было плохо; мстил за непочтительность, - однако пусть это и мешало вспоминать, но не сильно. - Кирилл стал моим солнцем, - Лю Нинг ласково улыбнулась, прикрывая глаза. Просто называя его имя, она уже ощущала то тепло, которым он щедро делился с ней. Всегда и везде. Ласковое весеннее солнце, полностью оправдывавшее своё имя*, Кирилл всюду привлекал к себе людское внимание и самих людей манил, как мотыльков - свет. - Мы познакомились в университете... боролись за место старосты группы, и он победил. Меня это сильно обидело тогда, я ведь должна была быть всегда и всюду лучшей, чтобы доказать родителям, что они не правы в том, как расписывали мне мою жизнь, - Лю Нинг открыла глаза, проводя пальцами по губам, будто смазывая и без того увядшую при их упоминании улыбку. Да, она должна была быть врачом, а после - примерной женой военного или полицейского, которого одобрил бы отец. То, что она пошла на юриста, казалось родителям неправильным и неподходящим для неё, а уж как бесили их её слова о том, что она предпочтет семье карьеру... Кирилл никогда не смеялся и не осуждал её выбор: "Я бы хотел сына или дочь, но ребенок должен быть желанным не только отцом, но и матерью. Уж я-то знаю, о чем говорю". - В конце концов, мне пришлось признать, что он лучший староста, чем я. Общительный, веселый. Яркий, - Лю Нинг посмотрела в голубые глаза Не Ли, так напоминавшие ей о Ван Яне. Сравнивать наставника с отцом выходило легко, но вот на Кирилла, за исключением каких-то внешних сходств (вроде рыжины и голубых глаз) и черт характера, Не Ли оказался совершенно непохож. Кирилл был согревающим, по-бытовому мудрым солнцем... - Такой шебутной идиот, как он, к моему удивлению, хорошо справлялся со своими обязанностями. Еще более удивительным было то, как он любил себя и жизнь. Как этому научил меня.        ...смотревший на неё сейчас наставник был пламенем знаний, накопленных годами путешествий и несчастий, выпавших на его долю, но того удивительного яркого света в нем Лю Нинг отыскать не могла. Наверное, потому что Не Ли, как и она когда-то, не умел любить себя, только, в отличие от прошлой неё, дарил всю свою душу возлюбленной.        Не Ли жил ради Е Цзыюнь, Не Ли жил Е Цзыюнь. Кирилл жил самим собой, дарил себе ту любовь, которой был лишен в детстве, и подобно солнцу, разжигая самого себя любовью, в конце концов давал выход этому теплу, щедро отдавая другим. - Шебутной идиот? Как Лу Пяо? - улыбнулся Не Ли. Через силу.        Слушать о загадочном "Кирилле" (какое странное имя!), конечно, ему было интересно, да и он сам просил, только вот отчего-то больно. Лю Нинг говорила об этом человеке с таким теплом, с такой любовью, с какими рассказывала разве что о Ван Яне. Но Ван Ян был ей отцом. Она рассказывала о Кирилле так, как сам Не Ли мог бы рассказать о Е Цзыюнь, и это почему-то цепляло его.        Будет ли она когда-нибудь с такой же теплотой говорить о своем учителе? Этот вопрос омрачал настроение Не Ли, но он не позволял себе показать истинные чувства тогда, когда ученица так светло и нежно улыбалась. Не ярко, как в Священном Пределе, всего лишь чуть приподняв уголки губ и опустив взгляд, но этот прищур глаз, положение бровей, интонации в голосе - даже кошка, ласкавшая своих котят, не мурчала бы нежнее Лю Нинг, рассказывавшей о своем муже. - Да, как Лу Пяо. Разве что Кирилл не спорил на что-либо и предпочитал говорить бестактные вещи кому-то наедине, а не при всех, - качнула головой Лю Нинг, улыбаясь.        "Знаешь, даже у холодных стерв должна быть своя группа поддержки. Хочешь, я ей стану?" - ехидно бросал он эту и ей подобные фразы, видя её как будто насквозь. Все её проблемы и переживания... Может, и видел; сам никогда не ладил достаточно хорошо со своими родителями. - Кирилл... а как звучало твое имя? До того, как ты переродилась? - спросил Не Ли, ощущая, что не может больше слушать об этом человеке.        Очевидно же, что ученица любила его и, наверное, до сих пор любит. Не Ли хотелось сменить тему и он не придумал ничего лучше, чем спросить это. Хотя лишь задав вопрос, он подумал, что это не менее любопытно, чем вся прошлая жизнь ученицы. Имя из прошлого казалось очень личным, к тому же, Не Ли ощущал себя особенным, ведь ему единственному будет доступно это знание о Лю Нинг. - Ирина. Наверное, забавно, что оба моих имени означают "спокойная", - Лю Нинг вздохнула, радуясь тому, что оба русских имени нормально звучали на местном китайском.        Когда-то она слышала, что звука "эр" нет в китайском языке, но либо это было не так, либо в светозарском наречии этот звук нашел себе место. - Ирина, - повторил Не Ли медленно, чувствуя, как это имя щекочет нёбо и как будто порождает рычание, но при этом остается пустым набором звуков. Было ли всё дело в том, что оно означало "спокойная", или в том, что принадлежало абсолютно незнакомому ему миру, но в этом имени он не находил для себя ничего значимого. - Нинг-эр... - Не Ли улыбнулся, неловко взъерошив волосы и уперевшись рукой в бок.        Вот это звучало правильно.