Нам нет места в сказках

Будто бы Марк ждал этого звонка, как если бы он ожидал, что что-то пойдет не так, поэтому остался где-то поблизости. Он не задает бесполезных вопросов, они могут подождать - Марк появляется у двери квартиры Джексона менее чем за двадцать минут. Джебом даже еще не одет должным образом, пытаясь убедить Вана, что он в порядке, когда его телефон снова звонит, оповещая, что Марк здесь и готов забрать его. -Я мог бы сам отвезти тебя домой, - говорит Джексон, и его голос немного раздражен; тепло, с которым он ухаживал за Джебомом все это утро, превращается в холод, как только он снова видит Марка. Здесь нет открытой пассивной агрессивности - слишком много суеты из-за того, что Ван считает Джебома страдающим от похмелья. -Ему не нужно было появляться. -Все в порядке, дорогой, - бормочет Джебом. Несмотря на то, что на лбу выступает холодный пот и Им дрожит, словно у него жар, в его голове работает автопилот. И этот автопилот запрограммирован на то, чтобы подлизываться к Вану, потому что это его работа, даже если приятное прозвище не искреннее и никогда им не будет. -Ты занят, и я не хочу, чтобы ты видел меня таким. Похоже, что Ван собирается закатить глаза - слова Джебома определенно звучат как строчка из дорамы, но это также льстит ему, он не может этого отрицать. На его лице довольная улыбка - он думает, что это даже мило, заводить любовника, который так мило не переносит алкоголь, что для него, определенно, впервые. -Ладно, малыш. Позвони мне, когда вернешься домой, хорошо? Джебом никогда не верил, что слова действительно настолько сильны, как все делают вид - конечно, он знает, что слова могут разозлить, слова могут успокоить, но он никак не ожидал, что слова могут сделать физически больно - он чувствует, как все в его животе поднимается снова к горлу. Однако именно это и делают слова Вана. Марк, стоящий с ними в одном коридоре и ожидающий, пока Джебом соберется, ни на что не реагирует. Его взгляд направлен на деревянный пол, как будто он пытался запомнить узор; он поднимает глаза только тогда, когда Джексон притягивает Джебома ближе для прощального поцелуя. Последний быстро отворачивается, и вместо этого губы Джексона касаются его щеки - и в то время как Джебом плотно закрывает глаза, глаза Марка встречаются с глазами Джексона. Марк решает, что в этих глазах есть что-то странное, потому что он упрямо смотрит вперед - какое-то странное счастье, злоба, которую можно увидеть, когда кого-то побеждаешь. Хотя он не знает, что делать с этой улыбкой. -Ты уверен, что действительно не хочешь остаться? - спрашивает Джексон еще раз, на этот раз, обнимая Джебома за талию. Мозг Джебома уже начал отказывать; он чувствует усталость, и все вокруг него замедляется и отдаляется, как будто его медленно пожирает пузырь, который и является его собственным умом. Только тогда Марк открывает рот вместо него: -Думаю, нам пора идти, мистер Им. Ван смотрит на него с той же неизменной улыбкой, словно она вырезана у него навсегда; даже Джебом, хотя ему плохо, и он дезориентирован, чувствует дрожь, бегущую по его позвоночнику, когда Джексон говорит: -Как пожелаешь, Туан. Я верю, что мы скоро увидимся. И в следующий раз погладь свою рубашку, мне не очень нравится, что сотрудники моего парня ходят так, будто они только что вывалились из мусорного бака. Марку требуется прикусить щеку, чтобы сдержать рот на замке, но его сердце охватывает чувство страха - слова о том, что они скоро увидятся, определенно обращены не Джебому. Тот, наконец, поворачивается, чтобы уйти. Ему настолько плохо, что он даже не чувствует, как на самом деле нетверды его шаги, и как Марк до машины помогает осторожно перемещаться по таким препятствиям, как лестница, осторожно держа его за запястье. Джексон видит это, когда смотрит на парковку через одно из окон квартиры; он может только усмехнуться при виде этого. -Ты никогда не позволяешь мне сидеть спереди, - бормочет Джебом, как только он усаживается на место пассажира; он даже смеется, и Марк впервые слышит, как кто-то смеется таким мертвым смехом. Правда в том, что ему все равно, где сидит Джебом, он, вероятно, позволил бы ему сесть хоть на крышу машины, если бы это означало, что он сможет вывезти их обоих из этого района как можно скорее. Слова Вана все еще звучат в его ушах, независимо от того, как сильно он пытается их игнорировать. Джебом не спрашивает, куда его коллега везет его - его веки слишком тяжелы, чтобы держаться открытыми, а его губы становятся жесткими и сухими, чтобы открываться. Он почти сразу же задремал, слушая, как Туан спрашивает его, мог ли Ван что-нибудь смешать с напитками или едой Джебома. Им смеялся бы над этим, если бы не чувствовал себя слишком уставшим, чтобы издать хоть какой-то звук - это не Джексон, нет, это даже не алкоголь, который, несомненно, все еще находится в его теле. Это просто он, услышав название знакомой страны и разрывающийся на тысячи осколков, снова и снова пытаясь собрать эти осколки, чтобы склеить их вместе, но в конце концов безрезультатно. Это просто его мозг, отступающий в режим защиты, пытающийся отключиться, чтобы не заставлять себя снова переживать все заново. Джебом открывает глаза несколько раз во время поездки - в первый раз он видит супермаркет и пустое место водителя, в следующий раз он ловит Марка, уставившегося на него, когда они где-то застряли на красном свете. Взгляд Марка мягкий и немного обеспокоенный, но прежде чем Джебом успевает что-то сказать, загорается зеленый свет, и он снова засыпает. Третий раз, когда его вытаскивает из сна, Марк трясет его за плечо, потому что они приехали. Это не дом Джебома, потому что их личная информация так защищена NIS, что Марк даже не узнает адрес. И это не штаб-квартира. Это какой-то жилой комплекс чуть дальше от центра города, здесь тише, а аренда дешевле. Наверное, тут живет Марк, размышляет Джебом, выйдя из машины, на удивление более бодрым и осведомленным об окружении. Его не особо волновало, где вся команда ЦРУ, не говоря уже о Марке, живет во время их пребывания в Корее. Джебом ожидал, что их всех засунут в общежития NIS, и он никогда не сомневался в этом, так что ему никогда и не приходило в голову, что у Марка есть целая квартира. Когда Джебом заходит в нее, это оказывается маленькая квартирка на одиннадцатом этаже. Она крошечная - одна спальня, гостиная, кухня и небольшая ванная, но, видя, как накопились тонкие слои пыли, а кое-где лежат пачки одежды и другие вещи, Джебом решает, что этого достаточно для человека, который, очевидно, возвращается сюда только поспать. Джебом чувствует, что, внезапно, после встречи с Ваном он не знает, как поступить со своей жизнью, его голова настолько тяжелая, и он настолько ошеломленный и растерянный - возможно, именно поэтому он не осознает и не возражает против того, чтобы Марк руководил им, давая ему кучу полотенец и указывая куда-то дальше по коридору. Душ. Да, он может принять душ здесь. Ему он нужен. Находиться в чужой ванной - это смехотворно чуждо - Джебом к этому не привык. Единственные две ванные комнаты, которые он когда-либо использовал, не принадлежащие ему, - это его родителей, и, иногда, Джинена. Джебом одиночка, домосед - у него никогда не было тонны друзей, с которыми можно было бы гулять и ночевать. А те, с кем он дружил, никогда не оставались рядом слишком долго из-за его безумных рабочих часов и характера его работы, про которую Джебом не мог даже им рассказать. Он позволяет теплой воде падать на его обнаженные плечи; в некотором смысле это похоже на весенний ливень, который он всегда видел в своем родном городе, когда был ребенком. Однако, увидев странные голубоватые линии, окрашивающие воду и уходящие в канализацию - его черная краска для волос, наконец, начинает смываться постепенно - Джебом вспоминает, что он больше не ребенок. То, что он делает сейчас не детская игра, и мысль об этом заставляет его чувствовать себя грязным, это заставляет его помнить руки Вана на коже, тело против другого тела. Неважно, как сильно Джебом пытается стереть это чувство со своей кожи до такой степени, что она горит, ничего не меняется - возможно, он только пахнет большим количеством геля для душа Марка, поэтому он сдается. В этом он, видимо, хорош. -Я, наверное, испортил твои полотенца, - бормочет Джебом позже, когда находит на кухне Марка, который складывает продукты в холодильник - остановка у супермаркета не была сном. Марк только слегка улыбается, когда тот виновато показывает когда-то белые полотенца - теперь они окрашены тем же оттенком краски для волос. Но его сердце сильно бьется не потому, что пятна будут болью в заднице. -Брось их куда-нибудь, я позабочусь об этом. Голодный? Джебом качает головой, но он чувствует себя благодарным, сидя перед американцем за кухонным столом. Благодарным, потому что Марк не тревожит раны, которые есть у Джебома, он не задает вопросов, хотя он и не глуп, он видит, что что-то не так, и это не обязательно связано с Ваном и этой миссией. Это немного иронично, потому что две недели назад они, вероятно, не согласились бы остаться в одном месте дольше, чем длится брифинг. -Можно мне стакан воды? - спрашивает Джебом. У него пересохло в горле, как будто вино, которое он выпил вчера, все еще сжигает его тело. Марк кивает, объясняя, где найти чашки. Им не о чем говорить, так как Марк не хочет заставлять его рассказывать, что произошло прошлой ночью; и делать тоже нечего, поэтому Марк говорит ему, что он может немного поспать, если захочет, потому что кажется, что Джебом снова дремлет. Простыни Марка бледно-голубые, и это почти заставляет Джебома усмехнуться. Хотя он не думает, что действительно уснет, потому что чем сильнее он пытается уткнуться лицом в подушку, которую дал ему Марк, тем больше его мозг перематывает все разговоры и события последних дней. Звук того, как Марк стучит по клавиатуре своего ноутбука на кухне, проводя какие-то исследования, пока Джебом уединился, медленно размывается и смешивается в какофонии голосов и образов в его голове. Джебом уходит, Джексон целует его, Марк напевает какую-то американскую песню по дороге в ресторан; там… Там БэмБэм. Это их первый выезд за пределы офиса в качестве команды, своего рода командообразовательная деятельность, которую на самом деле никто сначала не хотел. Не то, чтобы кто-то из четырех парней не любил друг друга - они просто устали от работы, но в итоге им это понравилось, особенно Югему. Этот конкретный ребенок больше всего нуждался в друге, нуждался в ком-то, кто понимал бы бремя едва достигшего совершеннолетия и уже нес бы такую ответственность перед страной с такой работой. Возможно, именно поэтому БэмБэм и Югем сошлись особенно хорошо и быстро - сначала они были слегка стеснительными и неловкими относительно друг друга, но с каждым сказанным словом они находили все больше и больше общего. -Как думаешь, я сделал хороший выбор, выбрав его? - спрашивает Джебом у Джинена. Они идут немного позади двух парней, все четверо пьяные, они дурачатся и кричат глупости, прогуливаясь поздно вечером в каком-то парке возле реки Хан вместо того, чтобы идти домой. -Почему? Ты в чем-то сомневаешься? - спрашивает Джинен, но понимает, что его вопрос немного нелеп. Это же Джебом - он всегда сомневается во всем, в том числе и в себе, хотя обычно он никогда этого не показывает. -Если честно… я сначала удивился. -Удивился? -Никто на самом деле не ожидал, что ты вернешься с кем-то вроде БэмБэма в качестве дополнения к нашему подразделению, - медленно говорит Джинен, пытаясь правильно выразить свои слова. -Ты знаешь, что все говорят о тебе. Они ожидали, что наша команда будет состоять из кучи мышц, специалистов по оружию и тому подобного. Тот факт, что ты выбрал БэмБэма из всех людей, был немного... странным для старших. Они планировали сделать это подразделение элитным или что-то в этом роде. Джебом знает. Он знает об этих планах и о том, чего от него ожидали; и он точно также знает, что с первого взгляда его команда действительно может потерпеть поражение. Есть Джинен, он поступил в NIS на год позже, чем Джебом, и он не особенно хорош в физических задачах; есть Югем, который еще не уверен, что он делает в этой организации, кроме как постоянно заражает свои ноутбуки вирусами. БэмБэм тоже не материал для учебника, Джебом знает обо всем этом, но он также знает, почему он выбрал их среди всех остальных людей. Джинен, несмотря на его саркастический и строгий вид, добр и терпелив - и это делает его великолепным в переговорах, они могут быть уверены, что ничего не будет сделано опрометчиво. Югем по-прежнему немного невежественен в жизни, но его наивность такова, что он позволяет им смотреть на вещи с другой точки зрения, находить недостающие кусочки, которые они, вероятно, никогда не заметили бы без него. И БэмБэм… БэмБэм умный, уличный, если хотите, он легко находит дорогу, даже когда все буквальные и образные двери и окна закрыты. Возможно, именно так он быстро находит путь к сердцу Джебома. -Не задумывайся об этом, хен, - добавляет Джинен. -Я верю, что ты знаешь, что делаешь, и ты все равно отличный учитель. Ты будешь делать то же самое, обучая БэмБэма всему, что ему нужно знать, так же, как и для меня с Югемом. Есть действительно много вещей, за которые я должен быть тебе благодарен. Губы Джебома изгибаются в теплой улыбке на секунду, прежде чем выражение его лица меняется с отвращением, когда он бьет Джинена в плечо. -Даже не думай смеяться сейчас. БэмБэм начинает танцевать под какую-то девичью групповую песню, которую включает Югем со своего телефона посреди улицы; Джебом, даже не спрашивая, что он делает, бросается к мальчишке, уводя его от проезжающих машин к безопасному тротуару. Хотя он смеется, и через несколько мгновений присоединяется к нему с нелепыми танцевальными движениями. Два года назад Джебом был счастлив. Два года назад он не знал, что его ошибка заключалась не в выборе БэмБэма; это было что-то менее очевидное. На улице уже начинает темнеть, когда Джебом открывает глаза, все еще видя БэмБэма перед собой. Он вздыхает, понимая, что это всего лишь сон, и протирает глаза - он не чувствует себя отдохнувшим или менее напряженным. Но, по крайней мере, он спал, и в последнее время такое случается не часто. Его голова болит меньше, и, когда он садится, он замечает Марка, заглядывающего в комнату, чтобы проверить его. -Надеюсь, я тебя не разбудил? - спрашивает тот, немного взволнованный тем, что его поймали. Наконец он переоделся - костюм, который он носил до этого, превратился в спортивные штаны и темный свитер. -Я только хотел… -Я уже проснулся. В каком-то смысле это похоже на то, как это было бы с соседом по комнате - Джебом встает с кровати, чтобы помочь Марку с обедом, потому что последний слишком настойчив в том, чтобы Джебом остался. Марк - слабый повар, а Джебом довольно приличный, так что все уравнивается. Они начинают смотреть какой-то случайный фильм, жуя жареный рис и овощи. Но в мире, в котором живут Джебом и Марк, у соседей по комнате, вероятно, нет пистолета в чемодане, как у Марка, и они, вероятно, разговаривают намного больше, чем двое парней, сидящие в тишине. В какой-то момент рука Джебома замирает на полпути ко рту, когда он переключает каналы и видит лицо Вана в предварительном просмотре шоу. -Я не уверен, что ты в порядке, чтобы поднимать эту тему… - начинает Марк. -Раз уж начал, то просто скажи, что ты хочешь, - отвечает Джебом, убирая свою тарелку, хотя она все еще наполовину полная. Тяжелый вздох вырывается с губ Марка, как будто он много думал об этом, но, в конце концов, он говорит то, чего Джебом не ожидал услышать. -Мне жаль. -За что? -Эта миссия была идеей ЦРУ, по большей части. Джебом уже слышал сплетни, они всегда распространяются слишком быстро. И ходят слухи, что ЦРУ не хотело жертвовать своими сотрудниками ради этой чепухи, поэтому в дело вмешались некоторые высшие должностные лица, а также некоторое давление сверху на международном уровне, и вся ответственность легла на плечи NIS. На самом деле, Марк пытался сделать это хотя бы немного справедливым, предлагая соревнование с Джебомом на стрельбище, но это все, что ему позволял сделать его собственный протокол. Джебом не принимает извинения, но при этом он не говорит, чтобы Марк прекратил сожалеть, потому что это то, как в этой области все работает. Он просто ложится на подушки, поскольку они не удосужились застелить постель, и смотрит в потолок. Вскоре за ним следует Марк, и Джебом думает, как грустно на самом деле то, что в этом беспорядке нет никого, кроме них друг у друга. -Они завербовали меня на улицах, - нарушает тишину Марк, и Джебом слегка поворачивает голову, чтобы он мог лучше видеть парня. Глаза Марка закрыты, и он выглядит слишком уставшим. -Я должен был попробовать себя в местной полицейской академии в Лос-Анджелесе, и там был тир, который я часто посещал, чтобы попрактиковаться. Однажды одна женщина сказала мне, что у меня хороший прицел, и было бы жалко тратить его напрасно, поэтому мне стоит подать заявку в другое место. Я закончил школу, был глупым, конечно, я заинтересовался. Три дня спустя я уже подписывал свой контракт на обучение, а через год я стал агентом, все еще убежденным, что это будет похоже на боевики по телевизору. К сожалению, их работа, хотя и часто романтическая, не является сказкой, где каждый может жить долго и счастливо; иногда люди даже не могут жить, они оба знают об этом. Джебом понятия не имеет, почему Марк говорит ему все это, но он не прерывает. Это здорово, когда они могут поговорить о таких обычных вещах, как испорченные полотенца, обед, ужин, истории вербовки - таким образом, им не нужно говорить о Ване и прошлой ночи. Они могут сохранить это для завтрашнего брифинга. Оказывается, у Марка есть две сестры, брат и две маленькие племянницы; слова текут из уст Марка слишком быстро, чтобы это было естественно, и Джебом понимает. Марк не знает его слишком хорошо, так что это просто метод проб и ошибок - американец думает, что ему нужно заполнить тишину чем-нибудь, чтобы отвлечь Джебома. Хотя он не прав, и, на самом деле, в тот момент, когда у Марка, наконец, заканчиваются слова и истории, тишина становятся наиболее удобной. Единственным источником света и звука в комнате является какая-то зарубежная дорама, все еще транслируемая по телевизору, и это помогает Джебому успокоиться лучше всего за сегодня, без лишних слов и вынужденных взаимодействий. Он не знает, сколько времени проходит, но, когда он снова бросает взгляд на Марка, последний спит, хмуря брови, а губы сонно двигаются, будто он разговаривает с кем-то во сне. Джебом хочет поблагодарить его, на этот раз он действительно искренен в этом, но решает не делать этого - возможно, это даже не нужно. Поэтому он только следит за тем, чтобы у Марка была часть одеяла, которым они поделились, достаточно большая, чтобы не замерзнуть. Затем он откатывается от него, глядя на луну, сияющую через окно, поскольку ни один из них не потрудился закрыть шторы - она выглядит немного красной, но Джебом не удивлен. В последнее время все окрасилось кровью, и это нескоро не изменится. -Таким образом, у нас есть только около двух недель, чтобы подготовиться к этой операции? - спрашивает Югем на следующий день, когда Джебом, наконец, возвращается в штаб-квартиру. Утром он проснулся первым, его лицо было под одной из подушек Марка и, впервые за последнее время, он выспался. Он видит, как у Марка хмурится лоб, когда он начинает суетиться, чтобы встать с кровати. Джебом ушел первым, оставив короткую записку о том, что он возвращается домой, чтобы переодеться перед брифингом, который был запланирован на два часа дня. Тем не менее, сейчас 14:30, а Марка все еще нет, и Джебом находит это одновременно и странным, и неудивительным. Это странный день с самого начала - облака в середине сентября делают небо голубовато-серым из-за надвигающейся грозы, в результате чего все вокруг чувствуют себя ужасно душно. Тот факт, что Джебом понимает, что сегодня за ним не следуют никакие машины, делает все еще более странным. -Примерно. Ван уезжает через две недели, поэтому, вероятно, сделка состоится после того, как он покинет страну, и она будет управляться его людьми, - делает Джебом предположение. -Делать свои грязные дела и убегать - было бы слишком очевидно. -Он является слишком очевидным постоянно, - бормочет Джинен, постукивая пальцами по поверхности стола, за которым он сидит. -Должна быть загвоздка, иначе это не имеет смысла. Один из парней ЦРУ пожимает плечами. -Может быть, это именно то, как он хочет, чтобы все думали. Ничего не имеет смысла, но, в конце концов, он свободно перемещается со своими сделками, потому что мы слишком заняты, думая, что за этим что-то стоит. И это более, чем возможно - Ван умный, он определенно сможет придумать такую схему. В большинстве случаев настоящие гении оказываются самыми простыми людьми. Тем не менее, Джебом на некоторое время отходит от подробностей о предстоящих операциях. -Что будет, если нам удастся поймать его с поличным? Джинен знает о том, что Джебом действительно хочет услышать, но он только вздыхает, не в состоянии дать ответ, который хочет услышать его друг. -Ничего. Нам еще предстоит выяснить, поддерживает ли его кто-то или нет, и если да, то мы ничего не выиграем, сразу арестовав Вана, а только напугаем потенциальных преступников за его спиной. Тебе нужно остаться с ним на некоторое время. Джебом отводит взгляд на некоторое время, чтобы вбить в голову тот факт, что он не сбежит от Вана. Но, когда он, наконец, поднимает голову, он возвращается к нормальному состоянию, слишком нормальному, чтобы это было правдой - с непробиваемым выражением лица и совершенно свободным от любой эмоции, когда он обращается к Югему. -Изучи все, что сможешь найти об отношениях Вана с Советом Федерации Фехтования. Всякий раз, когда он говорит об этом, похоже, что в его голосе гнев и презрение. Жестокое обращение, конфликты, что угодно. -Ты думаешь, что фехтование связано со всем этим? - спрашивает Джинен. -Я не знаю, - вздыхает Джебом. -Но пока у нас нет оснований. Кто-нибудь проверял этого парня Чхве Ёнджэ? На этот раз Питерс поднимает голову - Марк однажды упомянул, что их сторона будет помогать и в расследовании, так что вся ответственность не будет ложиться только на Югема, Джинена и Джебома. -В нем нет ничего особенного. Познакомился с Ваном, когда ему было пятнадцать лет на чемпионате по фехтованию, Чхве был волонтером, который помогал участникам. Ван, видимо, понравился ему и все. И это все, что мне удалось выяснить. Нет такой вещи, как просто «понравился», когда дело доходит до Вана, Джебом уверен - он почти может даже гарантировать то, что Чхве Ёнджэ имел что-то на семнадцатилетнего Джексона в то время, или, по крайней мере, имел потенциал стать кем-то, кто понадобится Вану в будущем. Поэтому он снова вздыхает, зная, что теперь ему нужно будет следить не за одним, а за двумя людьми одновременно, хотя он и понятия не имеет, как. -Поездка… - говорит Югем, немного рассеянно, быстро набирая что-то для себя в своем ноутбуке; возможно, поэтому он не очень тщательно подбирает слова. -Честно говоря, мы могли бы этим воспользоваться. Куда он? -Таиланд, - напоминает ему Джебом, чувствуя, как слово застревает у него в горле; название страны, на данный момент, оказывает столь же мощное влияние, как и имя БэмБэма. Джинен пытается не смотреть на него, глаза Югема выглядят так, словно они сделаны из стекла. Команда ЦРУ не замечает ничего подозрительного в этом молчании. Если поначалу Джебом был абсолютно уверен, что никуда не поедет с Джексоном, услышав пункт назначения, то сейчас он больше ничего не знает. Как будто его разум разделил себя на две части - первая часть, более рациональная, кричит, чтобы он даже не думал об этом, поскольку он уже на грани потери разума. Эта поездка может стать ловушкой для него и всей команды в лучшем случае, или чем-то настолько травмирующем, что Джебом просто не сможет больше оправиться, в худшем. Но есть другая его часть, та, которая пытается заманить его, думая, что это, в конце концов, не такая плохая идея - он собирается быть возле Джексона больше, и он увидит места, где вырос БэмБэм. Если он будет действовать разумно, он даже получит несколько минут, чтобы посетить место, где похоронен его коллега и друг. Вскоре, после конца брифинга, когда все уходят громко и радостно, потому что пора, наконец-то, пообедать, прежде чем вернуться к своим задачам, Джебом остается работать над бумагами. Просто смешно, сколько отчетов он должен писать почти каждый день, описывая каждый шаг, который он предпринял за последние два дня - все должно быть строго протокольно и обосновано, как необходимая мера для выполняемой им задачи. Остаток дня проходит точно так же - медленно, вяло и тяжело, потому что все еще облачно и душно, вызывая вялость всех и вся; даже птицы, которых Джебом видит за окном, летят немного медленнее и менее изящно. Постепенно, один за другим, его коллеги начинают собирать вещи и отправляются домой, начинается дождь - большие тяжелые капли беспощадно бьют по подоконникам здания. Джебом остается, ему не за чем спешить домой. Джексон пишет ему несколько раз, обижаясь на то, что Джебом вообще не связывался с ним после возвращения домой. Он говорит, что волновался, и Джебом извиняется перед ним, за то, что вчера он, в основном, проспал весь день, а сегодня он немного занят, потому что работа - это ад - это даже не ложь. Джебом иногда удивляется, как мало ему нужно лгать во время этой миссии. Ван предлагает ему встретиться завтра на небольшом перерыве на обед, прежде чем отправиться в Китай на собеседование и фотосессию. Джебом, по крайней мере, знает, что эти планы реальны, поэтому он соглашается, уже презирая встречу и те несколько смайликов-сердечек, которые он заставляет себя отправить. Джексон доволен, и Джебом как можно дальше отодвигает свой телефон от себя. Вскоре, после того, как молния, наконец, ударила, окрасив тусклую комнату для совещаний в призрачно-синий, Джебом вздрагивает. Не столько из-за грозы, сколько потому, что он видит кого-то, проходящего за стеклянными стенами комнаты для брифингов. Сначала он думает, что это один из последних работников этой части здания, идущих домой, потому что уже около восьми вечера, но один осторожный взгляд, и он узнает знакомую белокурую шевелюру волос. Джебом также понимает, что что-то очень, очень неправильно. Он ловит Марка почти в конце коридора, когда старшему агенту приходится прислоняться к стене, чтобы удержаться на ногах; Джебом хватает его за руку только для того, чтобы увидеть красную субстанцию на его пальцах. Белая рубашка Марка под черным пиджаком запачкана кровью, как и его лицо. Джебом замирает, все еще сжимая руку Марка, прежде чем тот открывает рот, чтобы сказать тяжелым, требующим слишком много усилий, голосом: -Ван послал своих людей за мной сегодня, он думает, что мы тайно встречаемся или что-то в этом роде.