Нам нет места в сказках

Они медленно работают над тем, как справится с этим вместе и их путь - молчание. Они молчат после того, как Джебом предлагает Марку пойти в больницу, чтобы провериться, и агент качает головой, думая, что в этом нет необходимости. Они молчат, когда Джебом, обхватив Марка за талию для поддержки, помогает ему пройти в одну из комнат инструктажа. Джебом молчит, когда он просматривает все полки, захламленные документами, в поисках аптечки. Марк молчит, пока Джебом смотрит, ожидая, когда он снимет с себя одежду. Руки Джебома теплые, но, тем не менее, Марк вздрагивает от прикосновения. Им обоим требуется время, чтобы привыкнуть к тому, как они близко друг к другу, хотя ни один из них не считает это близостью - просто один коллега пытается рассмотреть раны другого - благодарный жест за прошлую ночь. Царапины и порезы на обычно мягкой коже Марка начинают жечь, когда Джебом тщательно вытирает кровь и грязь ватным тампоном, но оба они все еще молчат. Некоторые пятна начинают превращаться в синяки на спине и груди Марка, и те, что вокруг грудной клетки напоминают карту - очень испорченную карту из фиолетовых и красных пятен. Джебом не знает, что заставляет его несколько раз отводить взгляд, он видел избитые тела, много - и в конце концов его мозг создает связь, которая говорит, что это он виноват. В голове Джебома Марк пострадал из-за него - они оказались в команде вместе, потому что никто не думал, что Джебом способен сделать это самостоятельно; Джебом не был достаточно осторожен и позволил Вану увидеть прорехи в маскировке Марка, позволив человеку создать абсурдные теории о том, что они встречаются. -Как это случилось? - спрашивает Джебом, пытаясь заставить голоса в его голове заткнуться. Он не смотрит Марку в глаза, просто продолжает выполнять свою работу, обращая внимание на количество ранений, которые, что удивительно, не настолько серьезны или ужасны - и они оба знают почему. Это всего лишь предупреждение, намек на то, что произойдет, если они не будут играть по правилам Вана. Это единственная причина, по которой он не сделал все возможное, почему удары, которые получил Марк, хотя и были сильны и принесли как можно больше вреда, не смертельны. -Они следили за мной сегодня, с тех пор, как я ушел из дома, чтобы присутствовать на брифинге, - отвечает Марк после короткого шипения, потому что один конкретный синяк причиняет большую боль, чем другие. -Они преследовали меня по всему городу, но я думал, что смогу избавиться от них, если оставлю машину на редко используемой парковке в Новоне, и исчезну в толпе на ближайшей станции метро, но люди Вана умные. Они окружили меня в каком-то переулке, темном, полным пьяных и бездомных людей, поэтому прохожие, вероятно, подумали, что это просто очередные уличные разборки. Никто, на самом деле, не обращал никакого внимания и не пытался помочь мне. Джебом позволяет вздоху сорваться с его губ. Это типично для людей - заниматься только своими делами, даже если они видят, что на улице нападают на человека средь бела дня. Но, думает он, возможно, на самом деле он не имеет права судить их; сам Джебом не уверен, что он сможет помочь кому-то прямо сейчас, независимо от того, насколько сильна боль. Трудно помочь другим, когда ты даже не можешь помочь себе. -Откуда ты знаешь, что это были люди Вана? - Джебом дезинфицирует Марку раны, поэтому после этого вопроса Марк оборачивается, чтобы довольно недоверчиво взглянуть на него. Или, по крайней мере, он смотрел бы так на Джебома, если бы его лицо, в синяках и с порезанной губой, могло бы выражать эмоции без боли. -Я не не верю тебе, - бормочет Джебом, принимаясь за еще одну повязку. -Просто нам придется сообщить об этом вышестоящим, и им всегда нужны чертовы доказательства. -Они даже не скрывали этого. Их было трое или четверо, они говорили, что Джексон желает мне хорошего дня и любезно просит отвалить, потому что он не привык делиться. В чем-то Ван похож на ребенка, не так ли? - хихикает Марк, но этот звук натянутый. Джебом так не думает, совсем нет. В его глазах Джексон Ван совсем не ребенок - он умный и расчетливый. Он опасен, и, самое главное, Джексон жесток, когда чувствует себя обиженным; и это именно то, что он чувствует сейчас со своими опасно глупыми выводами - Марк обидел его, якобы встречаясь с Джебомом, и это только начало. -Он спросил меня о тебе во время нашей первой встречи, - признается Джебом, бросая еще одну кровавую ватку в мусорное ведро, которое он, в конце концов, ставит рядом с собой, чтобы было удобнее избавляться от мусора. -Когда тебя поймал Ёнджэ, он спросил твою фамилию. Если Марк удивляется этому, он этого не показывает. -Подумал, что так будет, - говорит он, но не уточняет, а Джебом не спрашивает. Да, он находит это странным, но сейчас уже давно все было странным - и он достаточно доверяет Марку, чтобы знать или хотя бы надеяться, что, если бы это было что-то важное, он определенно сказал бы это сейчас. -В любом случае, - Марк меняет тему, - по крайней мере, все это было не зря, я получил некоторую информацию, которую Питерс не смогла узнать. -Она работала над информацией о Чхве Ёнджэ, не так ли? - Джебом слегка хмурится, растерянно пробегаясь пальцами по лицу Марка, чтобы убедиться, что все кости действительно целы. Базовая медицинская подготовка, которую все они получают в качестве агентов, иногда действительно оказывается полезной. И на этот раз он чувствует себя неловко - эти деликатные и мягкие прикосновения, Джебом пытается быть более уверенным, чтобы не причинить Марку больше боли, чем он чувствует сейчас. -Да, над ней, - подтверждает Марк, чувствуя, как пальцы Джебома касаются его щеки. -Но она ничего не могла найти, потому что, видимо, есть некоторые уловки. -Например? Марк не торопится, прежде чем ответить, в основном потому, что Джебом лечит неприятный порез на губах, и это так больно, что он даже не понимает, как его рука автоматически цепляется за ближайший объект - и это нога Джебома, потому что последний садится на соседнее кресло прямо перед ним, чтобы было удобнее. Джебом ничего не говорит на этот счет; он даже не хмурится, хотя ногти Марка, впивающиеся в его кожу, оставляют саднящие ранки. -Я думаю, что большая часть информации была объявлена недоступной, как только его мать вступила в повторный брак, когда Чхве было четырнадцать лет. Может быть, пятнадцать, самое большее, - Марк начинает свою историю довольно издалека, и рука Джебома останавливается на полпути, теперь неловко зависая в воздухе между ними. Не так много случаев, когда определенная информация может быть объявлена публично недоступной в соответствии с законом. Как пример - программы для свидетелей, некоторые статьи законов о защите несовершеннолетних. -К тому времени его отчим был политиком, работавшим в Министерстве культуры, спорта и туризма Гонконга. После брака Чхве получил много личной информации, которая стала засекреченной по причине его связи с правительством. Имя звонит в голове в несколько колоколов сразу - Хонг Кёнгван. Джебом думает, что он определенно его где-то слышал, и, когда он наконец вспоминает, его глаза расширяются, и Марк кивает. -Да. Вскоре после вступления в брак он был переизбран и стал главой Национальной федерации фехтования Южной Кореи. В то же время Ван принадлежал к сборной. Так что Джебом, вероятно, не ошибся в том, что Джексон не так прост, чтобы просто невинно «полюбить» мальчика по имени Чхве Ёнджэ. Было что-то большее, что-то, что Ван считал полезным. -Похоже, у Джексона немного теплых воспоминаний о Федерации, - медленно говорит он, чувствуя, как его мозг работает на полную мощность, пытаясь обработать возможные связи между всеми этими, казалось бы, не связанными людьми. -Это еще не подтверждено, я не зашел так далеко, но, похоже, что они смеялись над ним, пока он не начал приносить медали, и он все еще зол на них. -Возможно ли, что Ван использует Ёнджэ для какой-то испорченной схемы мести, которая продолжается в течение последних десяти лет? - бормочет Марк, но он знает столько же, сколько Джебом, и это - почти ничего. - Ёнджэ может быть совладельцем этого модельного агентства по какой-то причине, - говорит Джебом. -Если бы вышло дерьмо с налогами, оно, вероятно, пошло бы только в сторону Ёнджэ, и Джексон был бы чист, могу поспорить. Только я не понимаю, что он получит от этого, кроме некоторого публичного унижения по поводу того, что пасынок Хонга является налоговым преступником, но это ведь не близко к серьезной мести Хонгу напрямую. -Может ли Ван быть таким очевидным с подобной налоговой схемой? Джебом смотрит на Марка, вытирая последние сгустки крови с его брови. -Он на самом деле не самый скрытный, не так ли? Я постараюсь достать их документы в ближайшее время, если смогу - если мы не сможем найти мошенничество со стороны Джексона, то мы найдем некоторую информацию на Ёнджэ. По крайней мере, мы сможем это подтвердить - теория возможна. Марк пытается возразить, надевая рубашку уже когда весь его торс покрыт повязками и мазями для лечения ран, и говорит, что он может сделать это сам, но Джебом строг. -Нет. Во-первых, тебя больше не должны поймать. Во-вторых, ты собираешься взять несколько выходных. Я не позволю тебе так работать. На секунду похоже, что Марк начнет спорить; Джебом уже готовится сказать мой отдел - мои правила, фраза, которую Джинен любит повторять ему. Но Марк только вздыхает через несколько секунд, как будто решая, что не стоит с этим бороться. -Есть ли какие-нибудь новости о Ване? Я пропустил последний брифинг, и мы не говорили об этом прошлой ночью, так что я совершенно ... не осведомлен. Джебом неосознанно принимает просьбы Марка доверять ему и быть честным с ним; он объясняет, что произошло в ресторане, он даже позволяет Марку понять, что он действительно спал с Джексоном в ту ночь – информация, которую он удобно пропустил во время брифинга днем, и никто не спросил его об этом. Марк не судит, он не выглядит смущенным или настороженно относящимся к Джебому, зная, что он переспал с парнем, который может заставить своих подчиненных избить кого-то в мгновение ока. Он только продолжает слушать, сконцентрированный, но теплый, и пристально смотрит на Джебома, который сейчас рассказывает ему о приглашении Вана поехать в Таиланд вместе. -Но Таиланд ... - Марк замолкает. -Разве это не… -Да. В этот раз голос Джебома не холодный, в отличие от других случаев, когда упоминается БэмБэм. Он звучит устало, словно исчерпан бесконечными размышлениями о том, должен ли он рисковать всем, и что самое важное, своим здравым умом, из-за отъезда, или же он должен остаться в Корее. Обычно чувство ответственности у Джебома всегда сильнее, чем у его эмоций, поэтому при любых других обстоятельствах он бы уже собирал чемоданы, но на этот раз его разум, по крайней мере, пытается приложить усилия, чтобы спасти его от предстоящей катастрофы. -Ты собираешься? Джебом отвечает не сразу, и затем он дает самый честный ответ, который он когда-либо мог дать. -Не знаю, зависит от того, что произойдет. На следующей неделе я могу даже больше не быть здесь. -Медицинское обследование? -Медицинское обследование. Марк солгал бы, если бы сказал, что ничего не замечал - это видно всем, кто захочет вынуть свою голову и посмотреть, как выглядит Джебом в последние дни. Не смотрите на Джебома, потому что с первого взгляда он в порядке. Конечно, может быть, он немного устал и сварлив, немного придурок, но кто бы не был при выполнении такой миссии? Тем не менее, Марк не смотрит. Он видит, и то, что он видит, его не радует. Он часто замечает пустой взгляд Джебома, который смотрит куда-то перед собой, когда его разум путешествует куда-то далеко, далеко от штаб-квартиры NIS. Марк видит, как на него обрушиваются бессонные ночи, и замечает иногда хриплый голос молодого агента, как будто Джебом кричал или плакал всю ночь. Он знает предысторию - по крайней мере, ключевые моменты - и он никогда не был настолько глуп, чтобы не сложить два и два вместе. Марк знает о психическом состоянии Джебома, хотя все вокруг отказываются это признавать, пока он хорошо выполняет свою работу. -Что будет, если ты не пройдешь? - тихо спрашивает Марк. -Я не знаю, - Джебом пожимает плечами, пытаясь казаться небрежным. -Возможно, Джинен займет мое место в этой миссии, я не знаю. Это будет не мое решение. -Ты боишься? Именно этот вопрос заставляет Джебома взглянуть на своего коллегу с плохо скрываемым удивлением в глазах. Он понимает, о чем спрашивает Марк. Марк так восприимчив - конечно, Джебом чувствует себя неловко, работая над этой миссией; однако он больше боится потерять единственное, что его отвлекает. Работу. -Это не имеет значения, - говорит Джебом, беря аптечку, чтобы вернуть ее туда, где она должна быть. -Бояться, делать вид, что этого не произойдет, смеяться над этим – ничто из этого ничего не изменит. Я либо остаюсь, либо ухожу, но до этого меня назначили на это шоу, поэтому я должен действовать. Вот для чего я здесь, не так ли? Тем не менее, он всего лишь двадцатипятилетний парень, который еще не научился быть настолько жестоким, чтобы уничтожить все эмоции в себе, поэтому его голос немного ломается, открывая Марку его уязвимую сторону. Марк осторожен, он не хочет пугать Джебома на этот раз, поэтому последний сначала даже не понимает, почему он спрашивает «могу ли я?», прежде чем автоматически кивнуть, даже не зная, для чего. Это объятие. Неловкое, на ровном месте - но тем не менее теплое объятие. Джебом благодарен; это не жалость, а просто говорит о том, что, хоть они и глубоко в дерьме, все будет в порядке. Такое случается иногда, а иногда даже имеет счастливый конец. Джебому пока не очень комфортно с Марком, но он ценит тот факт, что Марк переживает ад и не отступает. Объятие должно быть очень болезненным для избитого тела Марка, но он не издает ни звука. Джебом все еще может чувствовать объятие на своей коже на следующий день, когда ровно в 13:00 он пытается пробиться через кучу других белых воротничков в ресторане, в котором, как предполагается, Ван встречается с ним для быстрого обеда. Прикосновение Марка все еще обжигает его кожу и прорезает кости даже после того, как прошлой ночью Джебом отвез его домой, шутя о том, как быстро они поменялись, и Джебом стал его водителем. Джебом слегка улыбается, вспоминая это, но его челюсть вскоре сжимается, напоминая ему, что он должен столкнуться с неизбежным. Однако все не совсем так. За столом, зарезервированным Ваном, сидит Чхве Ёнджэ с чашкой холодного американо рядом, выглядя так, словно ему скучно, когда перед ним садится Джебом, небрежно уточняя, где Джексон. -Он опаздывает, - говорит Ёнджэ после вежливого поклона, но его голос холодный, даже холоднее, чем Джебом помнит во время их первой встречи. Он даже не скрывает своего взгляда на Ёнджэ - во всяком случае, он будет выглядеть как богатый придурок, который смотрит вниз на персонал - Джебом не может не задаться вопросом, почему пасынок кого-то довольно влиятельного согласился стать помощником для какого-то спортсмена и эстрадной звезды. -Джексон сказал, что не хочет заставлять Вас ждать в одиночестве, поэтому он послал меня, чтобы у Вас была компания. Чтобы составить мне компанию или присмотреть за мной, хочет спросить Джебом, но вместо этого заказывает только чашку кофе. -Это очень мило с его стороны, - отмечает он, хотя и ищет какую-либо реакцию - и эта реакция его удивляет, потому что Ёнджэ издевается. -Он, конечно, хорош, - говорит парень, проверяя время в своем телефоне. Джексон опаздывает на десять минут. -Я не ожидал ничего другого, когда Вы так обвели его вокруг пальца, если понимаете, о чем я. Джебом смотрит ему прямо в глаза, не совсем понимая, куда ведет этот разговор и почему он вообще происходит. -Есть ли кто-нибудь, кто мог бы обвести такого человека, как Джексон, вокруг пальца? - спрашивает он. Атмосфера кажется странной: сидеть здесь с Ёнджэ и обмениваться смутными фразами; эти фразы безвредны снаружи, но Джебом никогда не может быть слишком уверен в том, что они значат для Ёнджэ и достигнут ли они в конце концов Вана. -Вы умный, - Ёнджэ одобрительно кивает. Он едва моргает, храбро смотря в ответ, и это немного тревожит, словно он бросает вызов Джебому за что-то. Но, в конце концов, что-то щелкает, и между его словами появляется связь, заставляющая Джебома чувствовать себя глупо, ведь он не подумал о такой очевидной вещи раньше. Это горечь в голосе Ёнджэ, которая выдает его, усталость в его глазах, когда он говорит: -Умнее, чем другие пассии, по крайней мере. -Другие? -Если Вы думали, что единственный, кого Джексон когда-либо трахал, у меня есть плохие новости для Вас. Джебом хорошо играет роль. Может быть, поэтому он звучит как обиженный и ревнивый любовник - почти убедительно. -Ты тоже один из других? -Нет, - говорит Ёнджэ после паузы. -За эти годы я научился наслаждаться ... мелочами. В этот момент разговора Джебому ясно, что Ёнджэ избит, поражен, ужасно влюблен или любое другое описание, которое можно было бы связать с ним в этой ситуации. Вот почему он - отличная цель, если конечная цель Джексона действительно разрушит Федерацию фехтования или, по крайней мере, ее главу. Влюбленный парень опасен, он готов сделать из себя дурака и пожертвовать всем - и в случае Ёнджэ это, вероятно, будет семья. -Вы оба прекрасно проводите время здесь, я вижу, - Джебом почти вскакивает со своего места, услышав голос Джексона позади себя; сарказм в его словах слишком очевиден, потому что за столом убийственная тишина. Она звенит в ушах Джебома и слишком громко резонирует в довольно переполненном месте, особенно когда Ван наклоняется, чтобы быстро огладить губы Джебома - втихаря, чтобы никто не заметил. Ёнджэ встает, чтобы уйти. -Ты не присоединишься к нам на обед? - небрежно спрашивает Джексон, однако у Джебома возникают проблемы с представлением, что происходит. -Мне есть, о чем позаботиться, - качает головой Ёнджэ, поправляя пиджак. -Увидимся после того, как ты вернешься из Пекина. -Он не поедет с тобой в Китай? - спрашивает Джебом, когда парень, наконец, уходит, и Джексон перетасовывает меню, и приходит слишком кокетливая официантка, разрывающаяся между тем, просить автограф или нет. -Зачем он там? -Он твой помощник. Тебе он там не нужен? -Я могу дать интервью без его взгляда за плечом, не волнуйся, - смеется Джексон, решая, что он закажет только стакан сока, потому что ему не хочется ничего есть перед фотосессией. -Давай перейдем к более интересным темам вместо него. Джебом готов услышать несколько стандартных вопросов о том, где он был; возможно даже Джексон спрашивает, чувствует ли он себя лучше после катастрофы в своей квартире после свидания. Но Ван идет другим путем, та же самая жуткая улыбка начинает играть на его губах, когда он спрашивает: -Кстати, освежает то, что твой телохранитель не следует за нами. Где он? Глоток кофе, который Джебом сделал несколько минут назад, застревает в горле, почти заставляя его задохнуться. Немного удивительно, что Ван даже больше не прячется - он знает, что Джебом знает, что случилось, и кто за этим стоит, это всего лишь игра. Это просто попытка похвастаться властью и сказать, что, если Джебом ввязался, ему придется остаться до конца, так или иначе. Это так или иначе пугает Джебома, но он продолжает действовать; он не моргает и глазом, отвечая: -Он на больничном, дрался с кем-то или с чем-то. Возможно, пытаясь уволиться с работы, я не знаю. В любом случае я планирую уволить его в ближайшее время. Джексон вполне удовлетворен последним предложением, одобрительно напевает на словах Джебома и рассеянно перебирает свой телефон - это немного иронично - Джексон игнорирует его после всего, что он сделал вчера с Марком. Но Джебом также знает, что для этого есть две причины. Первая - конфиденциальность; это общественное место, и публике еще не нужно знать об этом. Во-вторых, очевидно, что Ван хочет, чтобы Джебом сделал все возможное, чтобы привлечь его внимание - и это именно то, что Джебом не планирует делать. Он знает, как работает Ван, и он знает, что Джексон ценит вещи, которые он должен приложить, чтобы получить его. -О, - внезапно бормочет Джексон, и Джебом видит, что он просматривает какой-то новостной сайт. -Что такое? -Человек, которого я знаю по шоу, в котором я был несколько лет назад, - говорит Джексон, и только тогда Джебом понимает, что Ван находится в разделе криминальных новостей на сайте. -Попал в беду. Джебом совершенно не заинтересован в друзьях Вана в шоу, но все еще открывает рот, потому что молчание действует ему на нервы. -Что случилось? -Попал в дело по марихуане. Какой позор, у него была великолепная голова на плечах. Я и не знал, что он в таком дерьме. Голова Джебома снова поворачивается к Джексону, чувствуя хорошую возможность невинно задать несколько не столь невинных вопросов, не выглядя чрезмерно подозрительным. -Марихуана? - повторяет он, стараясь подобрать слова как можно осторожнее. -Разве индустрия развлечений не забита наркотиками? -Даже больше, чем ты можешь себе представить, - кивает Джексон, с нечитаемым выражением лица, выключая приложение новостей. -Но это не значит, что каждый должен попробовать это. -Ты когда-нибудь… -Нет, - ответ Джексона строгий, прерывает Джебома прежде, чем тот заканчивает свое предложение. -Я ненавижу такие вещи. Кроме того, есть лучшие способы поиграть с чьим-то мозгом, даже не нужно так низко падать. Джебом чувствует себя сбитым с толку. Конечно, он слышал о таких вещах, о том, что местные наркодилеры действительно чисты, продавая их другим; но то, как Джексон говорит об этом, то, как его голос пропитан презрением и неодобрением, является чем-то подлинным - если слово «подлинный» может когда-либо использоваться для описания чего-либо, исходящего из уст Вана. Если он так сильно это ненавидит, то почему в его собственном доме происходят сделки с наркотиками? Чего он пытается добиться? -В любом случае, давай вернемся к более веселым дискуссиям, прежде чем я уеду, у меня есть только около тридцати минут, и нужно ехать в аэропорт, - Джексон улыбается. -Ты думал о поездке в Таиланд, о которой я тебе рассказывал, малыш? Джебом заставляет себя игнорировать прозвище, которое дал ему Ван. -Я еще не уверен. Возможно, у меня будет кое-какая работа. Джексон смеется, и его взгляд становится мягким, как будто он смотрит на очень глупого ребенка. -Ты генеральный директор своей компании, Джебом, ты можешь избавиться от своей рабочей нагрузки, когда захочешь. Подумай об этом, детка, я был бы очень рад, если бы ты присоединился ко мне. Мы оба заслуживаем несколько недель отдыха. -Отдыха? Разве ты не говорил, что это командировка? -Планы немного изменились, я не жалуюсь. Так что теперь это отпуск. Джебом медленно кивает, говоря, что он обязательно подумает об этом и сообщит Джексону; но его разум занят попыткой соединить точки между предыдущей историей и этой новой, и всем, о чем они догадались, думая об этой поездке. И единственные выводы, к которым он может прийти – либо что-то не так происходит со сделкой с наркотиками, либо Ван просто хочет быть за границей как можно дольше, потому что происходит что-то огромное. Мысли Джебома вскоре отвлекаются, когда маленький телевизор, установленный прямо перед барной стойкой, прерывает свою программу поп-музыки для трансляции новостей. Это странно, потому что в это время дня нечего сообщать, но Джебом видит большие красные буквы, обозначающие, что это что-то важное. Строгая ведущая, та самая, чей голос Джебом так привык слышать по утрам, когда он оставляет телевизор включенным на ночь, говорит: -Мы опечалены сообщением о вооруженном нападении в известной туристической достопримечательности. В полицейских отчетах говорится, что неизвестный злоумышленник выпустил серию пуль в людей, посещающих Dongdaemun Design Plaza. По сообщениям, четырнадцать человек получили ранения, двое из них в тяжелом состоянии. Три человека объявлены мертвыми, все трое были опознаны как туристы из США. Злоумышленник остается неизвестным, следите за обновлениями. На экране появляется короткое видео, рассказывающее об инциденте и жертвах. Джексон смотрит на это равнодушно, словно ему все равно, раз лично для него нет опасности, но сердце Джебома где-то в его желудке. Пока есть только одно мертвое тело, которое идентифицировано полностью. Это женщина, говорит репортер на экране, 24-летняя американская туристка по имени Линдси Питерс. Они показывают ее фото паспорта на экране; и чувство, очень знакомое чувство, омывает Джебома. Часть ЦРУ из их команды, всего три человека, должна была сегодня что-то расследовать в Дондэмуне, потому что несколько документов на одном из складов Вана привели их именно туда. Питерс была включена в список людей, которые идут, поэтому Джебом не сомневается, что остальные мертвые люди являются агентами ЦРУ, и что это не был какой-то психопат, вслепую стрелявший вокруг. Сердце Джебома еще больше погружается в размышления о том, как Марк воспримет новости.