Нам нет места в сказках

Требуется некоторое время, мучительно долгие секунды и минуты, прежде чем Джебом, наконец, смог отправить Джексона обратно, небрежно и бесчувственно клюнув в губы поцелуем, после новостей о стрельбе. Ван не реагирует на ужасающие новости - кроме, может быть, нечитаемого хмурого взгляда, выгравированного на его лице, как будто он думает о чем-то - в основном он, кажется, даже отдаленно не заинтересован. Джексон не выглядит так, будто ему небезразличны эти мертвые или раненые люди - и именно поэтому Джебом ненавидит его все больше и больше с каждой секундой, когда ему приходится быть так близко к нему. Однако, даже если Джебом хочет спросить хотя бы, что Джексон думает обо всем этом, он не может. По крайней мере не в ближайшее время. Когда Джебом, наконец, возвращается в штаб-квартиру через полтора часа, всех вызывают на экстренное совещание - им всем есть, что обсудить и переосмыслить. Первое, что он делает после того, как садится на свое обычное место – ищет глазами Марка, это как-то естественно приходит к Джебому. Если поначалу он всегда искал Марка на брифингах, чтобы увидеть, не собирается ли он пошутить над ним и действовать на нервы, то на этот раз он делает это, чтобы убедиться, что агент в безопасности - он довольно хорошо осведомлен о довольно мятежном духе Марка, поэтому он не удивится, если Марк не послушает его просьбу взять несколько выходных после встречи с людьми Вана. Сначала, на несколько коротких секунд, сердце Джебома падает, когда он не замечает Туана в комнате среди всех других мрачных и обеспокоенных лиц, и его ум автоматически настраивается на худшее. Но, в конце концов, Марк заходит в комнату со своим начальником отдела и несколькими руководителями из других – нельзя оставить власти незадействованными, если убили сразу трех агентов ЦРУ. Марк бледен, и его лицо настолько бледное, что Джебом может видеть его дрожащие руки даже издалека, но старший агент совсем не смотрит на Джебома - он тяжело кивает на что-то, что ему говорит начальник отдела, и Джебом отвлекается на директора Совета внутренней безопасности, спрашивая, могут ли они обменяться парой слов после встречи. -Как вы, наверное, уже знаете, рано утром мы потеряли трех агентов, которых послали для расследования Dongdaemun Design Plaza, - начальник начинает собрание, но даже мысль о том, что кто-то не имеет понятия, почему они собрались здесь так поспешно, звучит невероятно нелепо. Тем не менее, это формальности протокола, который Джинен, назначенный секретарем собрания, быстро вводит в ноутбук в качестве отчета о собрании. -Прежде всего, я хотел бы поговорить о том, почему они были отправлены туда. Это не должно было быть большой проблемой, возможно, именно поэтому команда ЦРУ не удосужилась подготовить большую часть своего базового прикрытия, отправив трех агентов из пяти в основе. Предполагалось, что это всего лишь простой склад Вана, один из немногих, к которым у них до сих пор нет доступа; после некоторого быстрого исследования они поняли, что есть документы, так или иначе связанные с неправильно заполненными налоговыми формами, которые позволят им получить законное разрешение на обыск склада. Поиск этих бумаг привел команду в Дондэмун, так как один из бывших бухгалтеров Джексона сейчас работает там в каком-то магазине. Оказывается, все было бессмысленно. -Это то, что я люблю называть охранной сигнализацией, - заключает начальник отдела, заставляя всех смотреть на него с недоверием и растерянностью в глазах, в том числе и Джебом. Он слышал о том, что такое охранная сигнализация в этой области, и он не хочет слышать это сейчас. -В некотором смысле это все равно, что распространять ложные слухи, чтобы узнать, кто крыса в вашем кругу. Никаких неправильно заполненных налоговых форм не было, мы бы заметили их раньше. Я думаю, что Ван оставил кучу поддельных документов для нас или кого-либо еще, чтобы получить понимание - если кто-то получит к нему доступ и будет действовать по нему, есть шанс, что кто-то попытается взглянуть на ситуацию глубже. Следовательно, почему это охранная сигнализация - к настоящему времени Ван определенно должен знать, что кто-то пытается копаться. Эта часть миссии не была бесполезной. Все в комнате молчат. Это жуткое молчание, грустное, исходящее из осознания того, что невинные, трудолюбивые люди умерли из-за чего-то, что не реально, из-за того, чего не существует и никогда не существовало с самого начала. Молчание Джебома также исходит из осознания того, что три человека просто умерли, потому что Джексон Ван просто не хотел, чтобы они были рядом, объявив им угрозу для себя. Джебом не может скрыть свое отвращение при мысли о том, что кто-то может играть с судьбами людей и жить, он в принципе плохо скрывает свои чувства, но Марк - он как открытая книга на этой встрече возьмите хотя бы несколько страниц, которые были вырваны. То, как он смотрит прямо перед собой на протяжении всей встречи, слишком знакомо Джебому, чтобы хотя бы отдаленно понимать, о чем думает старший агент. И все же, Джебом не может полностью понять, что происходит в голове Марка, потому что он абсолютно спокойный, слишком спокойный, когда его вклад необходим. -Конечно, нам нужно пересмотреть наши планы, - говорит Марк, когда наступает его очередь говорить. Его голос обычный, за исключением, может быть, тех первых слабых слогов, но кроме этого, если вы не знаете о том, что нечто ужасное произошло всего несколько часов назад, вы бы никогда не узнали это по тому, как он говорит. -Мы не можем начать расследование в отношении его имущества на данный момент, поэтому нам нужен другой подход. Я позабочусь об отправке мертвых агентов домой, - после этого Марк делает небольшую паузу, глядя прямо на Джебома, как будто он доверяет только ему. -Поэтому я бы хотел попросить корейскую команду поработать над этим в одиночку. Если мы улетим этим вечером, я полагаю, что мы вернемся в лучшем случае только через три-четыре дня. Джебом понимающе кивает, поскольку он является лидером корейской команды. Но, когда он пытается поймать взгляд Марка, тот больше не смотрит на него. Похоже, теперь Марку удобнее смотреть, как его собственные руки лежат на коленях или на поверхности темного холодного стола. -Конечно, - говорит Джебом. -Я также хотел бы принять некоторые меры безопасности, чтобы гарантировать, что подобные события больше не произойдут. Отныне все агенты, идущие на миссии, расследования и прочее всегда будут иметь еще команду, которая будет находиться в режиме ожидания с первой секунды после того, как первая команда покинет штаб-квартиру. Если в ходе вашего расследования вы обнаружите что-либо, по крайней мере, удаленно подозрительное, немедленно сообщите об этом и дождитесь резервную группу. Никакие другие действия не допускаются, за исключением случаев, когда это угрожает жизни. Любая миссия с менее чем двумя членами команды строго запрещена. Все кивают, некоторые начинают писать что-то в своих записных книжках; Джебом может поклясться, что он слышит бормотание Югема, что это не спасет их - там было три агента ЦРУ, число не имеет значения. Тем не менее, Джебом не сдвинулся с места, добавляя: -И еще я хотел бы попросить всех носить пуленепробиваемые жилеты в течение того времени, которое вы проводите вне штаб-квартиры или у себя дома, - несколько ртов открылись, чтобы поспорить, но Джебом не отступает. -Это приказ. Если я увижу кого-либо из вас, кто не следует ему, вы немедленно будете отстранены от дела. Мы потеряли трех человек - слишком много за сегодня, и я не хочу видеть безрассудного поведения начиная с этой минуты. Джинен бросает саркастический взгляд, но Джебом предпочитает игнорировать его. Встреча заканчивается вскоре после того, как еще раз проверили все детали о Ване и о том, где он сейчас находится. К тому времени, когда Джексон собирается приземлиться в Пекине, Джебом вспоминает, как тот скулил о необходимости совершить коммерческий перелет с другими простыми смертными, хотя он, определенно, летает первым классом. Директор Управления внутренней безопасности хватает Джебома за руку как раз вовремя, чтобы он не смог пойти за Марком, который встает почти сразу после того, как всех отпустили, и исчезает за дверью. Бесполезные и раздражающие вопросы, которые задают Джебому, не имеют отношения к делу, и Джебом сжимает челюсть, чтобы удержаться от посыла своего начальника в ад - у него нет времени думать о каких-то новых правилах экономических преступлений. В конце концов, вероятно, увидев раздражение, мужчина просит только принести протокол встречи команде по анализу данных, оставленный Джиненом на столе. Джебом только вздыхает, сжимая бумаги, данные ему; каждая секунда - это адская задержка для него, задержка для того, чтобы убедиться, что Марк справляется с произошедшим лучше, чем Джебом. В конце концов, это такая уж абсурдная задача, потому что она делает именно то, что он хочет - приводит его к Марку. На этот раз Джебом поднимается по лестнице, потому что подниматься с 7- го на 9- й этаж здания не так уж и сложно, кроме того, он будет ждать лифта дольше, чем ему потребуется, чтобы подняться на несколько пролетов. Он замечает одинокую фигуру, сидящую на лестнице в ту же секунду, как выходит на лестницу. Глаза Марка закрыты, и он прислонил голову к стене. Это не лучшее место, где можно спрятаться, учитывая, что кто-нибудь может прийти сюда в любое время, но, возможно, Марк никогда не умел прятаться. Первое, что замечает Джебом, это легкий насморк Марка и его красные глаза, когда парень открывает их после того, как был найден в своем укрытии. Тем не менее, он все еще улыбается, видя Джебома, или, по крайней мере, пытается - его улыбка кажется вынужденной и тяжелой, и Джебом сразу же забывает о своей первоначальной задаче и бумагах, которые он должен доставить, присаживаясь на лестнице рядом с Марком. Он не знает, что сказать, как утешить Марка - он никогда не умел справляться со своими собственными эмоциями, не говоря уже о чужих; и в любом случае, что бы вы сказали человеку, который потерял трех друзей и коллег несколько часов назад? Джебом всегда думал, что он знает, как действовать в такой ситуации, учитывая, что он уже много лет во всем этом, или, по крайней мере, чтобы сказать фразы, которые он хотел бы услышать от кого-то все это время, но слова застряли в горле. -Я думаю, что сейчас мы даже больше похожи, чем когда-либо были раньше, - Марк начинает разговор первым, и Джебом знает, что это должно быть какая-то шутка, но в этот момент это звучит ужасающе. -Очень извращенным способом. Джебом не знает, что ответить. Он никогда не хотел такого сходства; хотя, время от времени, он задавался вопросом, что могло бы быть, если бы у него был кто-то, с кем он мог бы поговорить, с кем-то, с кем он мог бы разделить это. И теперь, когда Марк становится таким человеком, ему грустно. -Я едва знал их, на самом деле, - Марк вздыхает, и его голос звучит нейтрально, как будто он говорит о чем-то, что не имеет к нему никакого отношения. -Я знаю Петерс, пожалуй, дольше всех. Ее перевели в наш отдел за две недели до нашего отъезда в Корею. Майерс и Робинсон, два парня, которые были с ней сегодня ... Мы встретились в самолете в Сеул, они из Нью-Йорка. Глупо чувствовать привязанность к людям, которых ты даже не знаешь, не так ли? -Это не так, - говорит Джебом спустя некоторое время. -Не глупо вообще привязываться к людям - они твои коллеги, часто даже твои друзья. Это нормально - привязываться, хотя все остальные могут сказать, что это ошибка. Он вспоминает свои тренировки, первый урок, который должны выучить все будущие полевые агенты: привязываться - плохо. Команды распадаются, агенты уходят, некоторые из них умирают, и вам нужно двигаться дальше; чувства в этой области являются помехой и не приветствуются. Легче сказать, чем сделать, и Джебом вспоминает себя, двадцатилетнего ребенка, который клянется, что он никогда не будет таким, как их учитель, который познакомил их с этой концепцией - холодная и бесчувственная машина, запрограммированная только для борьбы с преступниками, и чувствующая только ярость, и выброс адреналина. -Было ли то же самое… Ты чувствовал то же самое, когда умер БэмБэм? - осторожно спрашивает Марк, не задумываясь, и на мгновение Джебом перестает дышать. Он никогда не говорил об этом раньше, он всегда отказывался, призывая людей заниматься своими делами, потому что он в порядке. Но он - нет. -Да… и нет, - бормочет Джебом. Возможно, это все, что он может сделать в этой ситуации, чтобы провести Марка через эту ситуацию с помощью своего собственного примера. Чтобы старший агент не впал в ту же петлю вины, ярости и отчаяния. -Иногда кажется, что это худшее чувство, которое может испытать каждый. Я знал БэмБэма больше года, когда он умер. Я присматривал за ним с тех пор, как он тренировался, яркий, немного глупый ребенок из Таиланда, который даже не мог правильно держать пистолет. Он не был мне другом, скорее, младший брат, всегда привязанный ко мне, чтобы научить его ко всему, что я знаю. Конечно, меня это раздражало, но в конце концов я понял, что это были хорошие дни. -А потом он умер. -А потом он умер. Просто так. В одну секунду он оказался прямо передо мной, сражаясь с каким-то преступником, а в другую… его больше не было, - Джебом хмыкает, чувствуя, как воспоминания снова нахлынули на него, как он снова ясно видит все это под закрытыми глазами. -Сначала я ничего не чувствовал, мой разум отказывался даже пытаться осознать это. Было смешно думать, что БэмБэм где-то еще, но не там, в той же больнице, в которой мы были после взрыва. Но, в конце концов, ты должен погрузиться внутрь, и чувство... Такое ощущение, что ты бы предпочел вонзить пылающий горячий металлический столб в свое тело, и то это будет не так больно. Наконец, после целых четырех дней отрицаний и растерянности Джебом принял то, что причина, по которой БэмБэм не навещает своего любимого хёна, чтобы приставать к нему, была не в том, что он шутил так, или потому, что был занят - а потому, что он действительно был мертв. Он так ярко помнит этот момент осознания, что, вероятно, все еще мог сказать дату и точное время, когда до него дошло то, что БэмБэм больше не вернется и что это была вина Джебома. Жизнь Джебома была адом с той самой секунды. Они говорят, что есть пять стадий горя; и многие люди, которые знали Джебома лучше, вероятно, сказали бы, что он навсегда застрял где-то между второй и четвертой, потому что Джебом настолько опустошен и злой на все и всех… но это не совсем так. Есть пять стадий скорби, но для Джебома, однако, есть только одна - смерть БэмБэма. После этого ничего нет, черная дыра. Абсолютное, чистое ничто, которое удерживает Джебома в одном месте до конца его жизни. Он не замечает этого сразу, но предательская слеза скатывается по щеке - что-то, что он никогда не допустит, если не окружен четырьмя стенами своей квартиры - но он слишком устал и боится сейчас, чтобы держать свою обычную маску. Это было бы немного двулично, думает Джебом, чувствуя мокрый след на щеке, пытаясь убедить Марка, что можно плакать, грустить и огорчаться, одновременно пытаясь скрыть свои чувства. Марк понимает; он понимает, сколько усилий Джебом должен приложить, чтобы быть честным, и, хотя Марк причиняет себе боль, он все еще смехотворно быстро возвращает тот комфорт, который ему предлагают, опираясь головой на плечо Джебома. И вот они, два разбитых человека, разделяющих одну и ту же лестницу, и свою боль, пытающихся принять друг друга и свои эмоции; пытающихся поднять осколки. -Ты действительно думаешь, что это была просто сигнализация? - бормочет Марк через некоторое время; Джебом все еще чувствует его теплое дыхание где-то на коже, но через несколько секунд он качает головой. -Поддержание поддельных ссылок и документов требует времени и ресурсов, а Ван ненавидит тратить время. Это был одноразовый удар, эти фальшивые документы не были там просто так, чтобы кто-то слепо наткнулся на них, они были там специально, потому что он хотел избавиться от людей, стоящих за следствием. -Разве это не значит, что он знает, кто ты на самом деле, и в принципе обо всем этом деле? Джебом думал об этом и, когда он открывает рот, это больше, чтобы убедить себя, чем Марка. -Вероятно, это просто одна из его избалованных идей, вроде той, в которой мы встречаемся, так что я думаю, что некоторое время в безопасности. Но, по какой-то причине, когда в итоге Марк едет в аэропорт, чтобы улететь в Штаты, Джебом совсем не чувствует себя в безопасности. Несколько предстоящих дней приносят относительное спокойствие - Ван все еще находится в Пекине, только время от времени отправляет СМС-сообщения Джебому, Марк находится в Штатах, у Джебома нет информации о том, где он находится и что делает, он знает только, что у него запланировано возвращение к концу этой недели. Сам Джебом старается изо всех сил получить доступ ко всем возможным документам о бизнесе Джексона, которые они могли бы использовать, чтобы доказать теорию о том, что Чхве Ёнджэ может быть целью для мести, но безрезультатно. Все документы смехотворно чисты, слишком чисты, чтобы не чувствовать себя неловко, потому что больше ничего не имеет смысла. Документы чисты, Ван ненавидит наркотики, Ёнджэ влюблен в него - в этот момент Джебом уверен, что кто-то с ними связывается, или они слишком слепы, чтобы увидеть слабое место во всем этом, но, в конце концов, он должен поставить паузу на этих проблемах, потому что четверг наступает слишком быстро, смешно совпадая с днем возвращения Джексона из Китая. Это иронично, думает Джебом в среду вечером, прежде чем пытается уснуть, потому что на следующий день он должен быть в отличном состоянии, и это то, что он боится больше всего на данный момент. В один день пришлось иметь дело с Джексоном в Сеуле и с медицинскими обследованиями. Само собой разумеется, что эта конкретная ночь не дает ему много сна - но он все равно привык к этому. В какой-то момент, когда он проверяет все вещи, Джебом думает, что пришел к соглашению - это может быть последний раз, когда он находится в этом здании в этом году. Это не то соглашение, которое было принято им как естественная вещь, как то, о чем он должен заботиться; это больше похоже на то, чтобы снова сдаться и позволить кому-то другому решать за него, потому что он не может заставить себя думать. Это немного забавляет его, когда ему проверяют легкие, когда слишком дружелюбный доктор широко улыбается ему, вертя темно-красный локон своих волос вокруг пальца довольно кокетливым образом, пока она проверяет его зрение. С ним все в порядке, исключительно хорошо, как и ожидалось от агента NIS высшего класса, ну, может быть, его зрение немного подвержено ошибкам в будущем, поэтому ему советуют не напрягать глаза - но Джебом знает, что это не так важно. Его легкие, его кости, его сердце, это совсем не важно, потому что настоящее испытание его все еще ждет. -Добрый день. Доктор Ву приветствует его с отеческой улыбкой, дружески пожимая ему руку, когда, наконец, настала очередь Джебома пройти психологический осмотр и подписать свои документы. Они встречались несколько раз раньше, во время первого и второго года обучения Джебома, но Ву никогда не был ответственным врачом, в отличие от этого года. -Кажется, прошло уже много лет с тех пор, как я видел тебя в последний раз, малыш. Как дела? Джебом хотел бы улыбнуться ему, выплюнуть ложь, что все хорошо, и он тоже в порядке; но он слишком нервный, его челюсть мучительно сжимается, потому что для него все кажется оценкой, как будто доктор будет внимательно следить за каждым его движением и писать свои суждения о том, почему Джебом не может возобновить свою работу. -Все отлично. Со мной все в порядке. Джебом наконец бормочет, сидя за столом перед человеком в белой докторской куртке. -Ничего не изменилось, - смеется доктор Ву. -Ты все еще не любитель слов, не так ли? Он берет документы Джебома и истории болезни, и его глаза темнеют с каждым словом, которое он читает. Он не обязан следить за историями болезни каждого сотрудника NIS, у него их много на своем рабочем месте, поэтому неудивительно, что он не знает о том, что произошло ни с БэмБэмом, ни с Джебомом. -В нем говорится, что в прошлом году у тебя было два психологических обследования? -Одним из них была обязательная ежегодная проверка здоровья. В то время Вы были в отпуске, поэтому NIS попросил кого-нибудь из другой больницы, чтобы проверить нас. Джебом начинает, и ему нужно время, чтобы закончить рассказ. -А второе… Один из моих коллег умер во время миссии со мной, поэтому, когда я был в больнице после инцидента, они сделали еще одно. Доктор Ву внимательно смотрит на него. -И ты сдал его? -Если бы не сдал, я бы не сидел здесь. Джебом старается не думать о том, что он подкупил медсестру, чтобы заменить свои настоящие медицинские записи поддельными. Подделка его медицинских отчетов началась еще до того, как Югем попросили предоставить Джебома доступ к базам данных NIS. Кажется, с годами Джебом становился все смелее. Доктор только смотрит на него, но некоторое время ничего не говорит, заставляя Джебома нервно ерзать на своем месте. Он не знает, чего он ждет на самом деле, воспоминания о психологических обследованиях в свои ранние годы карьеры немного расплывчаты, потому что он всегда проходил без сомнений, и это было самой легкой частью для него; он помнит, что были какие-то анкеты, задавали, казалось бы, случайные вопросы о том, что он будет делать в определенных ситуациях, но на этот раз все не так. Это странно. Особенно, когда доктор Ву только улыбается ему, подталкивая к нему белый лист бумаги и несколько цветных карандашей, как будто они на уроке искусств, и просит его нарисовать что-нибудь, что угодно. Джебом не знает, что с этим делать. Он смотрит на белую бумагу перед собой, не зная, что он должен рисовать - он всегда ненавидел расплывчатые приказы, если он что-то делал, это должно было быть предельно ясно. После пятнадцати минут размышлений он, наконец, рисует цветок. Это лилия, красно-черная, с резкими и злыми линиями, глубоко расчерченная в бумаге. Несмотря на то, что Джебом думает, что он знает, почему он нарисовал это, почему это было первым, что пришло ему в голову, он не хочет говорить. -Ты уже закончил? - спрашивает доктор Ву, забирая у него бумагу и внимательно осматривая. -Лилии? Не те цветы, которые обычно можно найти в природе, но, я думаю, что есть такой тип, который настолько пурпурный, что кажется черным. Джебом не отвечает на это, ожидая окончательного решения или другого теста, но Ву только продолжает улыбаться ему этой легкой и дружеской улыбкой, которая, в конечном итоге, начинает раздражать Джебома. -Хорошо, я думаю, что на этом все. Ты можешь идти, малыш. Увидимся в следующем году, я полагаю. Джебом не двигается, следя за человеком глазами. -Как насчет моей оценки? -Я подпишу и отправлю в ваш отдел кадров, не беспокойся об этом. Я уверен, что у тебя уже и так много дел, чтобы беспокоиться о какой-то бумаге, - говорит Ву, и это вызывает беспокойство у Джебома. Не то, чтобы он не ожидал, надежда всегда умирает последней, но это просто ... странно. -Так я прошел? - спрашивает он еще раз. -Конечно, ты прошел. Джебом смотрит на него в последний раз, прежде чем покинуть комнату; это странно, это так странно для него - и тот факт, что он видел доктора Ву, бросающего его рисунок в мусорное ведро рядом со столом, не заставляет чувство утихнуть. У него не так много времени, чтобы подумать об этом, потому что он сталкивается с Югемом, как только добирается офиса. Последний выглядит так, будто он ждал своего коллегу, держа в руке телефон, и по его лицу Джебом уже знает, что в этом нет ничего хорошего. -Как прошел медицинский осмотр? - начинает издалека Югем, и в его глазах появляется беспокойство, но Джебом только качает головой, обозначая, что все в порядке, и спрашивает, что случилось. -С этого момента ты должен быть еще более осторожным, хен. Джебом хмурится, когда Югем показывает ему телефон, и когда он, наконец, понимает, что происходит, от всего сердца проклинает. Это то, в чем он нуждался меньше всего прямо сейчас - Югем показывает ему сайт сплетен, где первый и, конечно, самый большой заголовок кричит неоновыми розовыми буквами: «Таинственный молодой человек рядом с конфетой нации Джексоном Ваном - кто он?», сопровождаемая фотографией, которую кто-то запечатлел вчера во время обеда, с поддельной улыбкой Джебома на лице, когда Джексон что-то говорил ему. -Это еще не все, - добавляет Югем, и Джебом не может представить, что еще можно добавить ко всему этому, что они должны теперь решить, потому что он не может позволить журналистам следить за каждым своим шагом. -Мой друг работает младшим редактором на этом сайте и… -И? -Аноним, который предупредил автора этого дерьма, - говорит Югем, - это был сам Джексон. Джебом чувствует себя так, будто он в какой-то ужасной драме с абсурдным сюжетом - или очень гениальным, где он просто не видит связей между событиями перед финальным эпизодом. -Зачем ему продавать это дерьмо репортерам, когда он был тем, кто так много говорил о конфиденциальности? -Насколько я слышал, это одна из его тактик - привязывать к нему людей. Разве ты никогда не находил странным, что все его любовники были запечатлены в средствах массовой информации на одном и том же сайте? У Джексона все в кармане, и он использует это, чтобы иметь дело главным образом со своими бывшими любовниками, разрушая их, если он чувствует себя слишком разбитым после расставания. То, что сайт написал это, вероятно, означает, что он хочет держать тебя как можно ближе, так что просто придерживайся его пока, хен. Нам не нужно, чтобы он отправлял репортеров копаться в твоей несуществующей компании в поисках шантажа. Оставаться с Ваном на какое-то время… Джебом уверен, что способен на это. Возможно, именно сплетни - последняя капля для Джебома, после чего он принимает решение независимо от того, чего это будет стоить ему позже. Если Ван хочет держать его рядом, он получит именно это. -Детка? - голос Джексона звучит немного удивленно после того, как он поднимает трубку, потому что Джебом даже не заботится о том, что он заплатит кучу денег за международный звонок в Китай, поймав Джексона как раз перед тем, как он садится в самолет, чтобы вылететь в Сеул. -Все в порядке? Ты обычно никогда не звонишь. Джебом не слушает - если Джексон может притворяться, что он ничего не знает о новостях, то и он может. -Я подумал обо всем и решил поехать с тобой в Таиланд.