***
Оставив Кайло Рена в бункере, По решил пока не возвращаться в поселение и вместо этого отправился бродить по лесу, пытаясь привести мысли в порядок. Сын Леи. Он был сыном Леи. Голову не покидало запутанное видение с Илума, поведение Финна в нём, который вслух упомянул о связи Рена с генералом Органой, а также маленькая семья Рей и Кайло Рена. Последующая встреча с матерью надолго отвлекла По от воспоминаний об увиденном, а внезапное пробуждение от взволнованного голоса Рей и подавно заставило его забыть о несбыточном видении. По крайней мере, оно оставалось таковым до тех пор, пока Рей не прибыла на Эндор с раненой Леей и бессознательным Верховным Лидером, утверждая, что этот мужчина спас от смерти их любимого генерала. В понимании По, ничто не могло объяснить подобное поведение Рей. Сначала он решил, что девушка лжёт, но она упрямо продолжала настаивать на своём, и если По и извлёк что-то во время их совместного путешествия, так это знание о том, что Рей обладала многими навыками и умениями, но вот тщательно маскировать свои эмоции не умела. Второй вариант: Рен манипулировал Рей. Например, забрался к ней в голову и заставил привести сюда, чтобы одним махом избавиться от остатков Сопротивления. По склонялся именно к этой версии, как к самой логичной. Единственным нюансом было то, что Рен прибыл на Эндор будучи без сознания, но зная его, можно было предположить, что он просто притворяется, выжидая удобного момента, чтобы напасть. Потом очнулась Лея и попросила о встрече с сыном. В тот момент По осознал, что не подумал об ещё одном варианте развития событий. Он бы никогда не задумался о подобном, если бы не видение. По правде говоря, По был благодарен за это небольшое предупреждение, подготовившее его к неожиданному откровению. Кто знает, как бы он поступил, если бы пребывал в блаженном неведении. Лея была для него героиней, служившей ему примером с самого детства. В какой-то степени он даже мог считать её своей приёмной матерью. Его не волновало её родство с Вейдером. Поступки принцессы всегда говорили громче её происхождения. Однако сейчас По был вынужден столкнуться с реальностью, которую он и многие другие предпочитали игнорировать: Тьма была у Леи в крови, а её сын стал практически идеальным последователем своего деда. И что им теперь с ним делать? Кайло Рен был самым опасным человеком в галактике, их главным врагом, убийцей бесчисленного количества повстанцев и тем, кто без труда проник в разум По, почти разорвав его в клочья. Он находился на нижних этажах подземного бункера, в котором когда-то давно их отцы разрабатывали план по уничтожению второй Звезды Смерти, а они не могли его убить. По всей душой ненавидел этого человека, но он искренне любил Лею. Да, разумеется, он злился на неё за то, что она не рассказала ему обо всём раньше, но вот так хладнокровно отобрать у неё сына он тоже не мог. Ещё По думал о Рей. Он так и не спросил, как именно она узнала об атаке на Беспин, но теперь ответ был очевиден. Финн не раз упоминал, что Рей сильно изменилась после возвращения с миссии по поиску Люка Скайуокера. По ничего не мог утверждать — он даже не был знаком с девушкой должным образом. Но, наблюдая за тем, как она общалась с пленником в тюрьме, каким знакомым взглядом она на него смотрела, и каким неожиданно мягким рядом с ней стал Кайло Рен — По всё понял. Это Кайло предупредил Рей, он же прилетел к ней на помощь и заодно спас Лею. Бессмыслица какая-то, подумал По. Его голова неприятно пульсировала от обилия в ней мыслей и попыток привести их в подобие порядка. Вскоре По заметил, что неосознанно вернулся обратно в поселение. Ночная тень уже давно опустилась на кроны высоких деревьев, а громкое урчание в животе сообщило По о том, что он по глупости пропустил весь ужин. Решив, что смысла бродить тут дальше всё равно нет, По вскарабкался на одно из деревьев и, стараясь не создавать шума, побрёл к своей хижине. Тогда-то он и увидел её: элегантный силуэт женщины в сером платье, укрытый непроглядной темнотой ночи. Она в одиночестве стояла на том же мосту, куда ранее приводила Рена, и отчего-то выглядела гораздо миниатюрнее обычного. Этот мост вёл прямо к нужной хижине, но пройти по нему значило напроситься на разговор с Леей, а сейчас По очень хотел бы его избежать. Он повернул в другую сторону, решив обойти всю деревню по кругу, как вдруг услышал обратившийся к нему издалека мягкий голос. — По, это ты? Он тут же остановился, поняв, что разговора всё равно не избежать. Медленно развернувшись обратно, он слегка кивнул. — Да, генерал? Лея шла навстречу ему по подвесному мосту. — Гуляете в такой поздний час, коммандер? Нам вас не хватало во время ужина. — Я… решил проветрить голову. — Понимаю, — принцесса рассеяно опустила взгляд и крепче схватилась за удерживающую её трость. Пару минут они стояли в абсолютной тишине, не зная, как начать разговор. Наконец, Лея продолжила путь по мосту. По последовал за ней. — Ты сейчас, должно быть, очень мной недоволен, — принцесса попыталась разрядить обстановку, но в её глазах по-прежнему плескалась грусть. — Я ни в коем случае не виню тебя за это. Рассказывать правду мне всегда было очень тяжело, особенно тем, кто больше всех заслуживал её знать. — Я просто не могу понять, — ответил По, по капле сцеживая в слова накопившееся за день раздражение. Лея заметно смутилась. — Что именно? — Да всё! — вспылил По, не в силах контролировать эмоции и дальше. — Как он мог предать вас и всё, чего вы достигли непомерным трудом? Как он мог убить Хана? И как вы можете привозить его сюда и, после всего произошедшего, просить меня о том, чтобы я не причинял ему боли, хотя он вовсе не был ко мне добр! Как вы можете о таком просить после всего, что он сделал? Лея тяжело вздохнула. — Я не жду, что ты поймёшь меня сейчас, но однажды, когда война закончится и у тебя появятся собственные дети, ты сможешь меня понять. — Что именно пойму? — огрызнулся По. — Если вдруг мои дети когда-нибудь решат присоединиться к радикальной террористической организации, то я… — Не важно, что он натворил, он по-прежнему остаётся моим сыном, — прервала его на полуслове Лея. — В том, кем он стал, есть и моя вина, и я никогда не прощу себя за это. Но я продолжаю любить его. И я всегда буду ждать его возвращения домой. По щекам Леи заструились слёзы, а голос стал почти неразличимым даже в окружавшей их тишине. По осознал, что ни разу не видел Лею плачущей. Она всегда оставалась непоколебимой, и ни одна потеря не могла сломить её боевой дух. И вот сейчас она медленно открывала ему свои настоящие чувства. — Я безумно хочу наверстать наше с ним упущенное время. К сожалению, я не смогу отмотать время назад. Не смогу удержать его и сказать, что Сноук ошибается. Сказать, что люблю его таким, какой он есть. Я вкладывала все силы и время в дело, заранее обречённое на провал, пока мой сын, мой единственный сын, нуждался во мне как никогда раньше, — она громко всхлипнула и подняла руку, надеясь утереть глаза рукавом платья. По опередил её, осторожно смахнув с её щёк горькие слёзы. Лея встретилась с ним печальным взглядом и почти сразу же отвернулась в сторону бункера, где находился её сын. — Я сглупила, — прошептала принцесса. По сделал шаг вперёд, ощутив, как вся его злость отступает прочь при виде страдающей Леи, и мягко задал волнующий его вопрос: — Вы каждый раз провожали нас в бой, зная, что он может быть там, что мы можем убить его. Зачем вы это делали? Как вы это делали? Лея проглотила новые слёзы, скорбно поджав губы. — Я знала, на что способен мой сын. И я хорошо изучила своих солдат. Я училась азартным играм у лучших из лучших, и точно знала, когда у нас был шанс. Эти слова прозвучали как пощёчина, и По уже был готов начать яростно протестовать, но Лея остановила его, слегка сжав его ладонь. — Не принимай это на свой счёт, По. Ты превосходный пилот. Один из лучших на моей памяти. Превзойти тебя могли, пожалуй, только мой муж и брат. Хотя с другой стороны, как ты думаешь, кто обучал пилотированию моего сына? По негромко усмехнулся, когда Лея слегка тыкнула его в плечо. — Битвы ты устраивал знатные. В этом я никогда не сомневалась. Лея подняла глаза, заметив, что они уже дошли до его хижины. Внутри горел свет, обозначая, что его соседи, скорее всего, ещё не легли спать. — По, — сказала Лея, взяв его руки в свои, — я не рассказывала тебе, потому что не хотела, чтобы ты отвлекался во время битв. Я не могла позволить своим личным переживаниям повлиять на твои или чьи-либо решения. — Почему вы решили, что это как-то могло на меня повлиять? — Потому что всегда проще сражаться против врага, у которого нет лица, — ответила принцесса, одарив его всезнающей улыбкой, — Ты хороший человек, По. Не важно, как сильно ты хотел бы расправиться с человеком в маске, я уверена, ты бы не был так решителен в своих действиях, если бы знал, что своим поступком сделаешь больно мне. Да, она была права. Она всегда была права. Иногда это раздражало, иногда — нет. Конкретно сейчас По не мог понять, что именно чувствует. — Извини, что не рассказала раньше, — подвела итог Лея. — И извини за ту боль, что он тебе причинил. Надеюсь, однажды вы оба сможете меня простить. Напоследок она ободряюще сжала его ладони в своих и бесшумно исчезла в темноте, оставив По в одиночестве.***
Рей ощутила на себе взгляд По, стоило ему войти в хижину, которую они делили вместе с Финном и Роуз. Она очень долго не могла уснуть, и он, по всей видимости, тоже. Вряд ли он вернулся в хижину, чтобы спать. Сначала Рей наблюдала за тем, как Лея и Бен не спеша возвращались к раскидистому дереву, где принцесса потом передала сына По и его группе солдат. То был последний раз, когда Рей видела их. Финн какое-то время находился рядом с ней, глубоко задумавшись, но вскоре настоял, чтобы она спустилась поужинать вместе со всеми. Сидеть там было невыносимо: несколько пар чужих глаз прожигали её насквозь, а за спиной то и дело звучали осуждающие шепотки. Немного развеять обстановку помогли пушистые хозяева этого места. Они обожали Трипио, и Лея решила рассказать всем присутствующим историю об их первом посещении Эндора, когда эвоки поверили в то, что Трипио был богом. Это была весьма забавная история, которую Рей никогда прежде не слышала, но на ней пребывание Леи на совместном ужине подошло к концу. Пока Трипио рассказывал эвокам о последней битве Люка Скайуокера на Крейте, принцесса незаметно покинула хижину вместе с Лэндо. Финн угрюмо молчал на протяжении всего ужина, почти не обращая внимания на попытки Роуз его расшевелить. Устав получать от парня одни лишь кивки и ворчание в ответ, девушка сдалась, и Рей, решив, что ей пора возвращаться к себе, оставила Финна с Роуз вдвоём, позволив им молча наслаждаться историями, сидя в обнимку у костра. Добравшись до хижины, Рей сразу же легла на соломенный матрас и погрузилась в свои мысли. Когда Бен только очнулся ото сна, в который его против воли погрузили при помощи Силы, Рей ждала нападения. Но вместо гнева неожиданно разглядела на его лице эмоцию, странно похожую на облегчение. Но более странным стало то, что она чувствовала то же самое. Она была рада видеть его очнувшимся и мысленно похвалила себя за удачно выбранное время, чтобы появиться в бункере и остановить стремительно нарастающий конфликт между Беном и По. Конечно, злость По была полностью оправдана. Как и Бена. И Лэндо, и Чуи, и Финна. Казалось, на этой планете сосредоточилось так много негативных эмоций, испытываемых разными людьми, что скоро на её поверхности образуется глубокий кратер. Однако, к счастью, никто так и не дошёл до точки кипения. По крайней мере, пока. Прошло несколько часов, а Рей так и не уснула. Вскоре в хижину вернулись Финн с Роуз, стараясь не шуметь, и почти сразу погрузились в глубокий сон — Рей поняла это по громкому сопению Финна. Чуть погодя с улицы вернулся и По, разрушивший царящую в помещении мирную идиллию своей нервозностью. Однако он довольно скоро пришёл в себя и, погасив свет, улёгся спать. Рей не сдержала приглушённого всхлипа. Она не знала, что хуже: когда тебя открыто ненавидят или когда молча презирают. Несмотря на то, что Рей была со всех сторон окружена важными для неё людьми, она ещё никогда не ощущала себя настолько одинокой. Когда такое произошло в последний раз, она нашла утешение рядом с Беном, который терпеливо выслушал её и сказал, что она не одинока. В тот раз она впервые смогла разглядеть за толстой маской реального человека. Бен проявил сострадание, сочувствие — эмоции, на которые, как думала Рей, он не был способен. Рей была бы счастлива, окажись он сейчас рядом с ней. Ей безумно хотелось услышать его слова о том, что всё обязательно образуется. Вдруг её накрыло знакомым ощущением связи, которая, пробудившись, ярко запульсировала, принося облегчение. Бен спал, свернувшись на узкой кровати и повернувшись лицом к Рей. Казалось, будто они делили одно спальное место на двоих — настолько близко он лежал. Рей ещё ни разу не видела его в таком положении: во сне Бен выглядел очень юным и невинным. Она поймала себя на мысли, что хочет протянуть к нему руку, коснуться его лица, убрать со лба тёмные пряди волос, но устояла. Не стоит будить его. Не так, не сейчас. Вместо этого Рей закрыла глаза и прислушалась к биению его сердца совсем рядом, чувствуя, как её собственное сердце подстраивается под его ритм. В мыслях Бена царило спокойствие и удовлетворение. Копнув глубже, Рей обнаружила, что ему снился сон. Рей понимала, что нарушать личное пространство спящего человека — неправильно, но не могла противиться желанию понять, что именно позволило Бену почувствовать себя настолько умиротворённым. Она сразу же узнала это место: тот самый балкон, на котором когда-то во сне она стояла вместе с Беном. Они снова оказались на Набу. Бен забрал из её рук маленькую девочку, которая мелодичным, звонким голоском называла его «папочка». Эта девочка прекрасна, подумала Рей. С тёмными волнами пышных волос, обрамляющих круглое лицо, и лучистыми карими глазами, которые Рей сразу же узнала. Кожа девочки была усыпана золотистыми веснушками, а со знакомыми теперь широкой улыбкой и носом-кнопкой Рей познакомилась совсем недавно, когда впервые за много лет смогла посмотреться в зеркало и разглядеть детали собственного лица. Эта чудесная малышка, источавшая волны энергии и веселья, являлась идеальным воплощением как Бена, так и Рей. Но это ведь значило, что… Бен поцеловал девочку в румяную щёчку, бережно обхватил рукой талию Рей, притягивая её ближе, и их взгляды встретились. Рей была ошарашена, когда увидела в его глазах любовь и обожание, направленные на себя — это тот же взгляд, которым он одарил её в первом сне. Видение растворилось, так же как и чужое тело рядом с ней. Рей видела достаточно: Бен видел во сне её, будущее, в котором они построили семью, и чудесное место, которое они звали домом и где больше никогда не были одиноки. Это всё, о чем Рей когда-либо мечтала. Рей закрыла глаза и, представляя себе озарённое любовью лицо Бена, погрузилась в сон, где её ждали манящие картинки будущего, которое, возможно, когда-нибудь станет явью.